Леонид Барац и Михаил Козырев вспомнили, как пересеклись их судьбы, как Козырев начал сотрудничать с «Квартетом И», как учился актерскому мастерству и осваивал новую для себя область кинематографа.
Михаил Козырев: Господи!
Леонид Барац: Я в гриме, аккуратно.
Михаил Козырев: Ты должен быть в Питере. Ты в гриме и в Питере.
Леонид Барац: А я в Питере. Ты знаешь, я в полном Питере. Мы там снимали-снимали, снимали-снимали. Первый вопрос: скажи, пожалуйста, ты забыл меня поздравить с днем рождения или я забыл, что ты меня поздравил с днем рождения? Это было 18 июля.
Михаил Козырев: Леша, я тебе напомню с теми деталями, от которых ты не отвертишься.
Леонид Барац: Давай-давай, я просто не помню.
Михаил Козырев: Я просто был одним из последних, потому что это произошло примерно в полдвенадцатого ночи.
Леонид Барац: А, вот и всё!
Михаил Козырев: Ты был счастлив.
Леонид Барац: Поэтому я и не помню.
Михаил Козырев: Да, и когда я тебе сказал, что ты для меня главный источник знаний о том, как воспитывать девочек…
Леонид Барац: Точно! Всё! Вот теперь я вспомнил диалог!
Михаил Козырев: И ты мне сказал: «У меня ещё есть кое-какой опыт в воспитании двойняшек», помнишь?
Леонид Барац: Да, совершенно верно. Ну тут надо пояснить, ну ладно, да.
Михаил Козырев: Да.
Леонид Барац: Я забыл, что ты меня поздравил. Дни рождения, которые… Ну, сейчас ты примерный семьянин, сейчас ты почти не выпиваешь. Но когда-то мы выпивали, гуляли, отмечали дни рождения. День рождения, который не запомнил. Расскажи мне про него. Вернее, запомнил так, отрывочно. Соответственно, самый хороший твой день рождения.
Михаил Козырев: Я помню… Ну, во-первых, я практически не запомнил ничего из целого десятилетия по объективным причинам.
Леонид Барац: Ага.
Михаил Козырев: Поскольку, как правило, в этот день я очень быстро выходил из нормального человеческого состояния. Не то чтобы я валялся под забором, просто…
Леонид Барац: Ну, бывало и это.
Михаил Козырев: Но вот день рождения, который я точно запомнил…
Леонид Барац: Не запомнил. Тут вопрос ― не запомнил.
Михаил Козырев: А, не запомнил.
Леонид Барац: Конечно!
Михаил Козырев: Ну, их много. Я, главное, их не помню, мне нечего вспоминать.
Леонид Барац: Но ты же помнишь начало. Вот какой-то день рождения, который был максимально бурным.
Михаил Козырев: Я помню, когда я жутко хотел есть, а меня везли куда-то за город и не дали мне нигде поесть. Это было по причине, которая мне непонятна была. А потом меня привезли туда с закрытыми глазами, я зашел на территорию загородного дома, вот, и вдруг услышал раздающееся «Если б не было тебя, то где бы был бы русский рок?..». И это пел Леша Кортнев, а потом вы все вышли со свечками из каких-то кустов. И тут блэкаут! Больше я ничего!
Леонид Барац: Ну правильно, всё главное уже произошло, а дальше ты уже полетел.
Михаил Козырев: Дальше ничего не помню, да.
Леонид Барац: Девушка пришла симпатичная!
Наталья Синдеева: У нас же неформальный сегодня эфир, правильно?
Михаил Козырев: Вообще!
Леонид Барац: Симпатичная девушка.
Наталья Синдеева: Можно я поцелую Лешечку?
Леонид Барац: Здорово.
Наталья Синдеева: Ну что? А то вы как-то без шампанского. (Ставит на стол бокалы.)
Михаил Козырев: Еще три часа, по крайней мере.
Леонид Барац: Тебя не слышно без микрофона. Прижмись к груди, говори!
Михаил Козырев: Говори в микрофон.
Наталья Синдеева: Я хочу сказать, что у нас неформатный эфир, поэтому я хотела бы, чтобы вы подняли тост. Я пошла дальше.
Михаил Козырев: Ну, это просто прямо сюрприз за сюрпризом.
Леонид Барац: Будь здоров, пожалуйста. Это тебе важно. И нам всем.
Михаил Козырев: О да.
Леонид Барац: Ну давай вспомним, чего вдруг ты, вернее, мы к тебе пришли и почему это всё произошло, как это всё начиналось.
Михаил Козырев: Я, кстати, не помню, вы ко мне пришли или я к вам пришел. По-моему, я.
Леонид Барац: Ты был у нас…
Михаил Козырев: Я был у вас на постановке.
Леонид Барац: Но мы были не знакомы. Пришли мы со Славой к тебе с предложением, да.
Михаил Козырев: Да. Я что-то в какой-то момент прямо отчаянно искал, какой юмор можно сделать на радио вообще, потому что с общим форматом «Нашего радио» это было невыносимо. Вот со всеми этими жизненно определяющими проблемами, в лучшем случае с ДДТ и Юрием Шевчуком, а в худшем случае с группой «Ария». Ну, это было невыносимо слушать, потому что это прямо был адский депрессняк.
Мне нужно было кого-то, кто может вот в этом контексте остроумно писать какие-то миниатюры.
Леонид Барац: И сейчас начинается приятная часть.
Михаил Козырев: По-моему, при первом же ощущении было…
Леонид Барац: При первой встрече сложилось ощущение, что да.
Михаил Козырев: Что мы родились в соседних дворах.
Леонид Барац: И так оно и было.
Михаил Козырев: И с самого начала бегали, в футбол играли.
Леонид Барац: Несмотря на то, что ты играешь в футбол так себе, это надо сказать.
Михаил Козырев: Но вы со Славой играете не хуже, по-моему, чем Лионель Месси.
Леонид Барац: Хуже.
Михаил Козырев: Короче говоря, мы начали набрасывать, и в первые же несколько встреч родилось прямо несколько замечательных концепций. «Недостоверные новости», то есть это такой фейк-ньюс, который по интонации и по содержанию реально как будто бы происходил, хотя на самом деле это было абсолютное фуфло, облаченное просто в такую удобоваримую форму.
Потом, значит, Мария и Антонио, «Мексиканские негодяи». Ты был…
Леонид Барац: Я был Антонио, а Слава был Марией.
Михаил Козырев: (Тонким голосом.) А Слава был Марией, да.
Леонид Барац: И я был: «Скажи, Мария».
Михаил Козырев: Да-да-да. Потом было «Кругом наши», прекрасная рубрика, мы изобретали истории о том, что все западные звезды на самом деле родом из стран Советского Союза.
Леонид Барац: Да.
Михаил Козырев: Вот. И эти концепции прямо наслаивались, нас просто было не сдержать вообще.
Леонид Барац: Я недавно взял книжку «Кругом наши», открыл, читал родителям.
Михаил Козырев: Уржался.
Леонид Барац: Это прямо смешно было.
Михаил Козырев: Это шедевры абсолютные.
Леонид Барац: Спасибо, но да, действительно.
Михаил Козырев: Вы молодцы, что это скомпилировали. В общем, это было, как говорят по-английски, a marriage made in heaven. Это была свадьба, заключенная на небесах. И я очень горжусь, что вы сыграли такую роль вообще в этой радиостанции, которая вдруг стала неожиданно удобоваримо легкой, симпатичной и славной, даже несмотря на творчество Кипелова.
С другой стороны, все эти будни, которые происходили у меня прямо в кабинете, постепенно вдруг по вашей идее вдруг оказались скомпилированы, то есть была первая мысль: «О, как интересно! Радиостанция живет вот так. Может, мы сделаем на этот счет спектакль?». И я очень хорошо помню, как я посылал вам факсы, факсы! С описанием того, какие персонажи бывают на радио. Пьяный инженер, который вообще во всём разбирается, но всегда бухает, несчастная, значит, станция, которая терпит приму-балерину, которая вечно опаздывает в эфиры и абсолютно капризная. У каждого из этих людей есть прототипы, вот.
И дальше я помню, что в какой-то момент вы сказали мне: «Может, ты попробуешь сыграть?
Леонид Барац: Про кино можем поговорить. Про то, как ты волновался, уже входя в кадр.
Михаил Козырев: Да. Но тут опять-таки… я же понимаю, что режиссеры ваших фильмов в конечном счете ориентируются на ваше со Славой в первую очередь ощущение того, правильно или неправильно, как это должно быть. Поэтому точно так же, как и в репетициях спектакля «День радио» мне важнее всего было то, что ты мне за кулисами объяснял, то, что Слава меня как-то корректировал. Точно так же и на съемочной площадке. Очень хорошо отношусь и люблю Диму Дьяченко, но, по сути, именно ваших замечаний я в первую очередь и дожидался в кадре. Ну и вообще это абсолютно новый опыт, потому что это вообще не театр, как оказывается.
Леонид Барац: А, театральным актером ты был уже опытным, корифеем, а тут кино.
Михаил Козырев: Да. А тут вдруг, как… это, по-моему, замечательная фраза Аль Пачино о том, что ты в театре всегда балансируешь на сцене на проволоке, а в кино эта проволока лежит на полу.
Леонид Барац: Давай, будь здоров. (Чокаются.)
Михаил Козырев: Спасибо.
Леонид Барац: Мне важно, что ты рядом.
Михаил Козырев: Спасибо, что ты пришел и взял у меня это интервью. Мы в первый раз находимся вот в таких взаимоотношениях.
Леонид Барац: Я его взял, я его положу на какое-то очень правильное место и буду хранить в рамочке.
Михаил Козырев: Да.
Леонид Барац: Будь здоров!
