«Я знаю всю подноготную Арсена Авакова». Геннадий Кернес показал Ксении Собчак свои шрамы. Эксклюзив «Дождя»

Собчак: Как вы себя чувствуете сейчас? И что говорят врачи?

Кернес: Я себя чувствую удовлетворительно. Почему удовлетворительно – потому что для меня очень важно, чтобы полноценная моя жизнь была восстановления в связи с полученным характером ранения. У меня не работают ноги, поэтому я говорю, что я чувствую себя удовлетворительно. А так я здоров, сила есть, и готовлюсь к тому, чтобы в процессе реабилитации восстановить все функции движения.

Собчак: А новая власть украинская поздравила вас каким-то образом, позвонила, принесла соболезнования в связи с травмой, как-то вышла на связь – господин Порошенко, другие люди?

Кернес: Я думаю, что «соболезнования» не подходят сюда, хотя я был на волоске от смерти и даже был по ту сторону смерти, имея клиническую смерть. Что касается отношений между местной властью в моем лице, как руководителя города, и власти исполнительной на уровне Киева, я общался и с премьер-министром, Арсением Петровичем Яценюком, он общался с моими детьми - выражал желание помощи и на самом деле помогал. Вице премьер-министр Украины Владимир Гройсман также общается постоянно со мной, с моей женой Оксаной, какая нужна помощь. Я общался с новым президентом Украины Петром Алексеевичем Порошенко, поздравил его с победой.

Собчак: А вы ему позвонили или он?

Кернес: Я ему позвонил после выборов, поздравил его с убедительной победой. И считаю, что я могу принести пользу в той конфигурации  власти, которая сейчас проявляется в Украине.

Собчак: Вы извините, если оскорбит вас мой вопрос, но я не могу его не задать, потому что, собираясь к вам на интервью, я рассказала об этом в интернете, и реакция достаточно большой части российского общества была связана с тем, что это такой пиар Кернеса, идеальный способ избежать махновщины и вовремя уехать от всей ситуации внутри Украины. Я понимаю, что в больнице этот вопрос звучит дико, тем не менее, не могу не спросить. Что вы можете сказать тем, кто говорит, что это пиар?

Кернес: Ксения, могу сказать, что я этот вопрос слышал не один раз, и ответ мой очень простой: я не желаю ни врагу, ни другу, конечно, никому не желаю побывать на моем месте, почувствовать все прелести галлюцинаций, все прелести уровня боли, те минуты, которые переживают дети и близкие люди во время операций, когда тебя берут, и не знаем, вернут ли тебя из операционной живого или скажут: «Извините, мы сделали все возможное». Для меня, чтобы развеять это, есть только один выход – я должен вам показать характер моих ранений.

Собчак: Меня уже ничем не испугать – Плющенко показывал уже свои шурупы.

Кернес: Плющенко, шурупы – это шурупы, которые поставлены, назовем так, в мирное время. А у меня в мирное время влетела пуля, попробую вам показать. Входящее отверстие, это вырезанный кусок моей ткани в Харькове для экспертизы, вот такая дырочка, а вышла такой дырочкой пуля.

Собчак: Вы знаете, у нас такие добрые люди, что скажут, что это вы фотошоп в интернете сделали.

Кернес: Я могу показать на себе: вот этот вход, она зашла сюда, прошла, пробила мне желудок, тронула печень, легкие, селезенку, сломала ребро и вышла сзади. Когда в секунду, вмиг обрывает тебе жизнь, я это уже говорил одному изданию, ты успешный человек, у тебя много планов, на год вперед расписаны проекты, программы, которые ты должен был реализовать, и здесь вдруг ты слышишь выстрел, и ты понимаешь, что именно ты – мишень этого выстрела, и больше ты ничего не помнишь, приходя в сознание через пять дней, ты конечно, переоцениваешь все и смотришь на мир по-другому. Восприятие твое – это уже восприятие не того человека, который был еще пять лет назад.

Собчак: Я была у вас в Харькове, мы с вами общались, вы показывали парк Горького, который вы там сделали и оборудовали. У вас всегда было много охранников вокруг. Спрашивается: где были охранники, если они ничего не могли сделать в этой ситуации?

Кернес: Дело все в том, что я люблю спорт, бегаю кросс  и участвую в разных соревнованиях, я езжу на велосипеде, это знали все. У меня был избран маршрут, я бегал по определенному маршруту, прибегал на источник – я ныряю в холодную воду. И одевался и шел на работу, у меня был спланирован мой рабочий день в этой части. Что касается охраны, к сожалению, здесь есть вопросы, но охрана была рядом со мной, охрана мне дала шанс выжить, потому что они буквально за 4 минуты доставили меня в больницу, сообщив о том, что я ранен, все готовили операционную. Они максимально сделали все, чтобы я, не теряя сознание с потерей крови 4 литра сразу, доставили меня живого в больницу.

Собчак: Кому это было выгодно? Понятно, что вы не можете знать, кто стрелял. У вас есть какие-то догадки?

Кернес: Я считаю, что в таких случаях, когда есть заказ, а это же четко был заказ, то надо понимать уровень этого заказа. Уровень моего заказа не может быть, когда пишут в СМИ, что это какие-то разборки, это не то. Здесь надо разговаривать о политике, потому что я являюсь городским головой Харькова, и уровень доверия горожан ко мне очень высок.

Собчак: Одна из версий покушения – это связывают с вашими давними отношениями с Арсеном Аваковым. Вторая версия сложнее – вы якобы имели уже договоренности по так называемой «русской весне» в Харькове. Эти договоренности были уже достигнуты вами, якобы вы уже получили какие-то деньги от людей, которые финансируют «русскую весну». Но потом, когда господин Коломойский позвонил вам, этот разговор есть в интернете, и сказал, что Украина должна быть единой, и никаких вариантов здесь быть не может, вы с теми людьми, с которыми договаривались про «русскую весну», общаться перестали, говоря бандитским языком, кинули их. И вот через две неделе после этих событий произошло покушение. Какая из этих версий состоятельна, можете ли вы прокомментировать?

Кернес: Давайте начнем с последней в отношении моего участия в событиях «русской весны». Я вообще такого проекта не знаю и никогда не знал. Дело все в том, что я никогда не был сторонником раздела Украины, я с первых дней тех событий, даже когда еще не было такого явного противостояния на востоке Украины, выступал за единство страны.

Собчак: И до момента выступления в Харькове они тоже начались.

Кернес: Нет. Я хочу сказать, что это такие фрагменты, которые имели место быть, с точки зрения обсуждения проблем, которые обсуждались на круглом столе, которые обсуждались на встречах депутатов разных уровней. Но я никогда не говорил о разделе страны. Это первое. Второе – я никогда не встречал из тех, кто имеет отношение к «русской весне» или финансирует ее. У меня достаточно много работы, и у меня есть свое видение этого процесса, я выступал публично. За это я имел, в том числе, несогласные движения в отношении меня со стороны определенной группы харьковчан, но я старался с ними встречаться и объяснил им, что то, что они хотят, это не имеет под собой основу.

Что касается России, я вам могу сказать. У меня в России очень много людей, эти друзья, в том числе, находятся и в Государственной Думе, находятся в Совете Федерации, и просто бизнесмены, и просто простые ребята. Так была создана жизнь, что мы жили в одной стране. Я отношусь очень хорошо к России и к людям, которые там живут. Я не мог говорить, что Россия – это агрессор, я не буду этого никогда говорить. Харьков – приграничный город, и то, что должно быть в Харькове, в Харькове не произошло. Я делала максимум того, чтобы этого не произошло. Я выходил на улицу. Когда стреляли, я всегда встречался с людьми, я не прятался от людей.

Я думаю, что в процессе формирования рейтинга отношения людей ко мне, здесь есть элемент, что да, у меня есть неприязненные отношения с неким политиком, который сегодня пока еще занимает должность министра внутренних дел – Арсен Аваков, которого я знаю давно. Я знаю всю его подноготную, кто это, как он стал Арсеном Аваковым, что на его руках, что у него в кармане и что у него в голове. Я это все знаю.

Собчак: А что у него на руках?

Кернес: Я не отрицаю, что он имеет отношение к ряду преступлений и серьезных преступлений. Я могу сказать о том, то он, заняв должность министра внутренних дел, делает из себя такого, как его уже прозвали «фейсбучного министра», такого пушистого и белого, но это не так. Его улыбка – это не улыбка человека, у которого доброе сердце и горячие мысли. Там другие мысли и другое сердце.

Собчак: А какие другие мысли?

Кернес: Я не хочу говорить.

Собчак: То есть вы считаете, что он имеет отношение к определенным преступлениям?

Кернес: Я считаю, что когда идет покушение на мэра второго по величине города в Украине, для меня ярко и ясно должна быть понятна роль правоохранительных органов. На сегодняшний день я могу сказать, что я не знаю, какая роль правоохранительных органов. Столько, сколько занимаются сфабрикованным делом, куда меня привлекают, и сколько сегодня занимаются делом жизни моей, мы говорим, что жизнь – самое ценное. Если взять меня в части реакций на это, был ранен парень-альфовец под Славянском, я узнал об этом из СМИ, я помог этому парню. Сегодня он в Израиле, у него тоже есть проблема, он тоже парализован. Я хочу просто сказать, что тот, кто хочет сделать дело доброе, он делает, кто хочет его затоптать, спрятать куда-то, тот так и делает.

Собчак: Ничего пока утверждать по поводу вашего покушения нельзя.

Кернес: Я и не утверждаю, я просто не исключаю.

Собчак: У вас же есть какие-то догадки. Вы не исключаете, что это связано с Арсеном Аваковым?

Кернес: Нет,  так не сказал. Я сказал, что я не исключаю любых событий, которые могут пересечься в последующем с разными фамилиями.

Собчак: Геннадий Адольфович, я вас знаю как человека откровенного и искреннего, я уверена, что у вас внутренняя версия какая-то есть.

Кернес: Конечно.

Собчак: Озвучьте ее.

Кернес: Я не могу сейчас озвучить.

Собчак: Очевидно, что про себя вы точно знаете, Аваков ли это или это парни-бандиты из «русской весны» или это еще кто-то.

Кернес: Давайте мы сразу с вами отбросим сценарий «русской весны». Я не хочу даже в эту сторону смотреть и говорить, потому что в любом случае этой версии нет места.

Собчак: Я хоть и блондинка, и то понимаю, что методом исключения остается версия Арсена Авакова.

Кернес: Нет. Арсен Аваков – это человек, с которым у меня неприязненные отношения, который занимает большую должность, но это не говорит о том, что это он. Но я не исключаю любых развитий, если там есть и торчат его уши. Я не исключаю. Поэтому я говорю, что хочу, чтобы такие люди, как Арсен Аваков, их преступления раскрыли. 28 апреля это произошло, со мной не проговорил ни один следователь, ни один следователь мне даже не позвонил.

Собчак: У вас не было до сих пор разговора со следователями?

Кернес: Нет. Следователь не позвонил мне даже на телефон и даже в телефонном режиме не спросил, как мое здоровье. Хотя здесь меня посетили сотни людей, уже весь Израиль знает, где я нахожусь.

Собчак: Как это может быть? Уголовное дело возбуждено?

Кернес: Уголовное дело возбуждено, я сам звоню, что-то узнаю. Но ни один следователь, который входит в следственную группу, не позвонил и не сказал: «Геннадий, я следователь такой-то, у меня есть несколько вопросов. Могли бы вы на них ответить по телефону или мы к вам приедем?». Не вопрос, я им могу обеспечить приезд за свой счет. Нет такого.

Собчак: А как такое может быть?

Кернес: Я вам в противовес ставлю другое – а то дело, которое сфабриковано в отношении меня… У меня же какая ситуация – когда я получил ранение, я был под домашним арестом, и когда мои друзья, кто смог приехать быстро с учетом случившегося, принимали решения, как мне спастись, было принято решение, чтобы отвезти меня в Израиль. Когда уже летел медицинский самолет из Израиля в Харьков, с врачами, я еще был под домашним арестом. В это время решался вопрос, изменить мне меру пресечения, потому что меня бы не выпустили через границу. Когда меня отпускали, то здесь роль Аваков сыграл благородную – он помог мне вообще обстоятельством, чтобы мне изменили меру пресечения, суд вышел, судья сказал, меня взял на поруки Эльбрус Тедеев, олимпийский чемпион.

Собчак: Любой бы следователь  вам сказал, что это хороший способ снять с себя подозрения – помочь в такой ситуации.

Кернес: Вначале следователь не соглашался меня отпускать. В дальнейшем они поняли серьезность положения и отпустили меня. И вот таким способом я оказался в Израиле. На пятые сутки я пришел в сознание, я не знаю, где я нахожусь, я так понимал, что меня нет. Последнее, что я помню, это звук выстрела и падение мое вперед.

Собчак: Раз у вас украинские следователи такие странные люди, не буду говорить большего. Можно я чуть-чуть побуду в этой роли и задам последний вопрос из этой серии и спрошу то, что обычно спрашивают следователи в таких ситуациях? С кем у вас были неприязненные, враждебные отношения, помимо уже перечисленного Авакова? Что еще может быть в этом круге подозрений для следствия?

Кернес: Ксения, вы, когда задаете вопрос, вы должны четко понимать время года. То есть мы с вами говорим о времени, в котором никто никогда не думал, что мы будем жить. Мы с вами задаем вопрос во время гражданского противостояния. Если бы вы мне такой вопрос задали, когда все было ровно, мирная жизнь и так далее, я бы понимал ваш вопрос чуть по-другому. А сейчас вы задаете мне вопрос, но вы не учитываете характер отношений между людьми, что там идет противоречие.

Собчак: Понятно, но вы ответьте как следователю, он тоже не будет принимать во внимание все эти нюансы. Конкретные фамилии людей, с которыми у вас были тяжелые отношения перед этим.

Кернес: Я считаю, что это не имеет место к событиям.

Собчак: Ну как? Вы чуть жизнь не потеряли свою.

Кернес: Я связываю эти события только с одним – с учетом того, что творится в стране, что идет гражданское противостояние, что людей отстреливают, за это мало кто наказывается, я могу привести ряд примеров, в том числе, как работает сегодня система правоохранительных органов, и кто ею руководит. Поэтому в этой части это нормально, когда подбирают время и делают то, что хотели сделать.

Собчак: Ну за этим же должен что-то стоять.

Кернес: Давайте поживем – увидим. Зачем мы торопимся?

Собчак: Давайте вернемся на шаг назад, вы в нашем интервью минут 10 назад сказали, что вы никогда агрессором Россию считать не будете. Правильно ли я понимаю, что Крым, присоединенный к России, вы не считаете актом агрессии России?

Кернес: Я хорошо очень знаю спикера Верховной Рады Крыма Владимира Константинова, который и сейчас остался спикером, премьер-министра Аксенова я не знаю. Но я могу сказать о том, что Верховная рада Крыма поступила так, как она поступила. И те процессы юридические, которые были начаты в Украине с точки зрения признания незаконность их актов, имеет сегодня место быть.

Собчак: Понятно. Россия – агрессор сегодня или нет?

Кернес: Можно я скажу? Я понимаю ваш настрой. Вы должны четко понять, что такое отношение людей между Россией и Украиной. Зачем сегодня ссорить то, что не надо ссорить, зачем сегодня разбивать то, что не надо разбивать?

Собчак: Но у вас же есть позиция.

Кернес: Моя позиция такая, что люди, проживающие на территории полуострова Крым, своим волеизъявлением, процедуре волеизъявления я не буду давать оценку, законна она или не законна, на сегодняшний день она уже реализована, высказали свое отношение к тому, что они хотят быть частью РФ.

Собчак: Ну вы же политик, как политик вы обязаны важные проблемы Украины формулировать. Порошенко, президент Украины, сформулировал в своей первой речи, понимая, что он не может обойти этот вопрос, сформулировал, что Крым мы вернем, и Крым – это украинская территория, которая сейчас оккупирована.

Кернес: Я поддерживаю слова президента Украины в этой части, что те, кто может это делать, обязаны это делать, чтобы Крым был неотъемлемой частью Украины.

Собчак: То есть Россия – все-таки агрессор?

Кернес: Как вы считаете, это ваше право. Я так не считаю.

Собчак: Так же не может быть. Либо вы разделяете одну позицию, либо другую.

Кернес: Я так понимаю, что Петр Алексеевич Порошенко будет возвращать Крым законными способами, в том числе и юридическими, и судебными.

Собчак: А вы думаете, у него это удастся?

Кернес: Я думаю, что нет ничего другого, как надо делать.

Собчак: Вы верите? Вот честно, я не верю в то, что Украина вернет Крым. На сегодня нет ни одной к этому предпосылки. Как вы считаете?

Кернес: Я думаю, что есть люди, ради которых это все делается, мы же говорим, что мы представители народа. Я думаю, что в процессе переговоров, которые я ожидаю как человек, как гражданин Украины, между Украиной и Россией наладятся наши отношения. Я думаю, что этот вопрос тоже будет обсуждаться, и мы тогда будем понимать, вернется Крым к Украине или не вернется.

Собчак: Наш президент Владимир Владимирович Путин по поводу Коломойского высказался - «редкостный проходимец». Вы согласны с Владимиром Владимировичем в этой части?

Кернес: Я могу сказать, что Игорь Валерьевич Коломойский – достаточно умный, самодостаточный человек. Какой он может сделать проход влево-вправо, назад-вперед, это покажет жизнь, правильно или нет. У каждого свое восприятие. У Владимира Владимировича Путина такое восприятие этого человека, может, он прав в этом. У меня другое восприятие. У каждого свои возможности понимать, кто перед тобой и как с ним общаться.

Собчак: Вас не обижает, что после выложенных телефонных переговоров с Коломойским многие стали считать вас аффилированной с ним фигурой, зависимой от него фигурой?

Кернес: Я никогда не был зависимой фигурой от Коломойского. У меня своя жизнь. Я его знаю достаточно хорошо, но это не говорит о том, что у нас есть общие проекты.

Собчак: Вы записи слышали же эти.

Кернес: Что касается записей, я слышал очень много записей и слышал очень много версий. Вы же со мной сейчас общаетесь, вы у меня спросите – я вам отвечу.

Собчак: Вот спрашиваю.

Кернес: Я к вашему президенту Владимиру Владимировичу отношусь с уважением.

Собчак: Этого я не спрашивала.

Кернес: Потому что вы не хотите спросить.

Собчак: Почему?

Кернес: Я вам отвечаю: потому что у него есть своя позиция, и он свою позицию держит и понимает, что он делает. Что касается его восприятия Коломойского…

Собчак: Про Путина я поняла. Зачем Коломойский выложил эти записи, или это не он сделал? Есть версия, что он это сам выложил, чтобы показать свою силу, авторитет.

Кернес: Я знаю Коломойского Игоря Валерьевича. Что касается других вопросов, связанных с отношением к тем или иным вещам, это он ответит вам.

Собчак: Очевидно, что сейчас в Украине происходят переделы, в том числе олигархические, в связи с новой властью, с новыми центрами силы, с одной стороны, Коломойский, Ринат Ахметов, Фирташ. На ваш взгляд, вы опытный украинский политик, чем закончится этот передел, кто победит в итоге?

Кернес: Я уверен в том, что все сегодня здравые силы и люди, которые могут сделать что-то для страны, сегодня думают только об одном, чтобы объединить эту страну. Я уверен в том, что сегодня даже на первом месте не стоит бизнес.

Собчак: Коломойский точно не думает, как объединить страну. Есть много фактов о том, что то, что происходит на Донбассе, связано конкретно с ним и с финансированием.

Кернес: Мне кажется, Ксения, вам надо носить кожаную куртку и сделать вам такое удостоверение, что вы следователь по особо важным делам.

Собчак: Это правда, я такой и есть.

Кернес: Но это не говорит о том, что вы всегда правы. Ваши домыслы неправильные, вы смотрите всегда на выгоду, но вы не смотрите на результат. А я хотел бы видеть результат. Конечно, как говорят, что если ты не займешься политикой, политика займется тобой, если ты не займешься бизнесом и политикой – тыц, и бизнес можешь потерять. Конечно, есть это, присутствует, когда бизнесмены или олигархи, имея достаточно большое влияние, сами пошли во власть, берут на себя ответственность за социальные показатели. И вы спрашиваете меня, какой может быть раздел. Мы видим, что сегодня происходит на Донбассе.

Собчак: Как вы оцениваете эти действия?

Кернес: Я оцениваю это негативно. Я считаю, что это из ряда вон выходящее.

Собчак: А русский след вы в этом видите?

Кернес: Я хотел бы сразу сказать: русский след – это только один след, что местное население разговаривает на русском языке.

Собчак: Это вы всерьез сейчас говорите?

Кернес: Послушайте, я же живу на востоке, я знаю эту часть территории лучше, чем Львов или Ивано-Франковск.

Собчак: Про тот же Донецк – Малофеев, Стрелков, Александр Бородай, это же все, очевидно, уши России. Я лично ездила делать репортаж в Крым и лично общалась с Александром Бородаем, который представлялся на тот момент человеком от России, который курировал Крым. И потом буквально за несколько дней до моей поездки по телефону говорит: «Сейчас мне надо в Донецк, я не могу больше вам помочь, там вам поможет другой человек». И в итоге он оказывается во главе всего этого движения, становится президентом «Донецкой республики». Это же, очевидно, российский след, это невозможно отрицать.

Кернес: Я в это время лежал в коме.

Собчак: Но сейчас вы же уже знаете.

Кернес: Я сейчас думаю о другом – я сейчас думаю о Харькове.

Собчак: Вы как настоящий политик – вы уходите с этой темы. Вы же знаете про Малофеева, про Стрелкова. Вы прям как Путин, от всего уходите. Вы же все это знаете.

Кернес: Вы приходите в женском платье и превращаетесь в такого чекиста. Вы, пожалуйста, определитесь, кто вы.

Собчак: Я чекист в женском платье.

Кернес: Если вы чекист в женском платье, я вам ответил. «Где ты был в то время?», - я вам ответил, что я лежал в коме.

Собчак: Сейчас вы же себя уже лучше чувствуете. Как вы оцениваете эти личности, они же связаны с Россией?

Кернес: То, что происходит сейчас на Донбассе, я негативно оцениваю. Почему? Первое – я против того, чтобы гибли мирные люди. Я против того, чтобы в мирное время звучали выстрелы, летали военные самолеты.

Собчак: Это все против. Кто скажет, что «за». Вы знаете хоть одного человека, кто «за»? Вот Бородай сейчас выйдет и скажет: «Я за выстрелы», он тоже скажет, что против.

Кернес: Я четко понимаю, кто это должен восстановить.

Собчак: Кто это инициировал, кто это сделал? Почему в Харькове второй Донецк не получился, а там получился? Какие силы стоят за этим? Ведь юго-восток долго хотели изнутри подорвать, это не получалось. Попыток то было много.

Кернес: В Харькове по-другому отнеслись к такому процессу. В Харькове было сделано все, в том числе с моим участием, чтобы этого не произошло. Опять-таки, я не исключаю, что я за это пострадал. Но что касается Донбасса, Донецка, Луганска, Славянска, Николаева, Одессы, события, которые там произошли, их не просто необходимо проанализировать и сделать выводы, их необходимо больше никогда не допустить.

Собчак: Геннадий Адольфович, я вас очень уважаю и благодарна вам за возможность поговорить, но фраза «надо все проанализировать и сделать выводы» - это типичная фраза типичного чиновника, который уходит от вопроса. Вы – человек, который славитесь тем, что говорите прямо, как есть. Так скажите прямо, как есть. Эти события, на ваш взгляд, инициированы кем-то или они происходят хаотично просто потому, что люди в одних городах выходят на площади с оружием, а в других – нет?

Кернес: Ксения, то, что вы хотите услышать от меня, как Коломойский, вы от меня не услышите.

Собчак: Я все поняла. Переходим к следующей теме – Янукович. У меня просто опять же вопрос из серии «да или нет». Представьте, что из чекиста я стала Навальным и требую от вас конкретного ответа. Янукович должен предстать перед Гаагским трибуналом, да или нет?

Кернес: Не могу вам на этот вопрос ответить, потому что это…

Собчак: Но что же такое?

Кернес: Послушайте меня. Вы понимаете, на сегодняшний день любая комиссия, которая создана, до конца не ответила, кто виноват в смерти так называемой «небесной сотни».

Собчак: Янукович виноват или нет?

Кернес: Нет. Я могу сказать, что я лично никогда не слышал от президента Януковича никаких команд на уничтожение собственного народа. Я такого никогда не слышал. Я могу сказать, что когда Янукович был президентом и когда на Майдане были эти все мероприятия, связанные с противостоянием, вы видели, как себя вела милиция в этой части, и как вели себя митингующие по отношению к милиции. То, что Янукович покинул Украину, вот это бы хотелось обсудить, а все остальное – это эмоции. 

Собчак: Вы – человек, который точно ориентируетесь в украинских событиях. Есть версия, что то, что происходит сейчас в регионах, которые поднимают восстание, что это месть Саши, его сына по кличке «Стоматолог», за отца, что все эти события упорно и серьезно финансируются именно Александром. Из разных экспертных мнений я слышу разговоры и какие-то доказательства того, что это Саша «Стоматолог» разворачивает всю эту кампанию раздела Украины и поддержки Януковича как месть за отца. Что вы можете сказать по этому поводу?

Кернес: Я не согласен с такими доводами. Я не верю в то, чтобы сын президента Украины, в прошлом уже президента, участвовал в таких событиях, где гибнут мирные люди. Я не верю в этом.

Собчак: Слушайте, он в свое время собирал, и это вы уже не сможете отрицать, потому что у меня лично сидели в студии люди, бизнесмены, которые говорили: «Лично с меня собирали деньги, занимались рэкетом и так далее». Он же участвовал в таких событиях при власти отца.

Кернес: Я вам ответил на ваш вопрос конкретно, а вы меня возвращаете в то время, когда он собирал дани.

Собчак: То есть это разные вещи?

Кернес: Ну конечно. Когда вы задаете вопрос, на кого бы вы могли думать, вы не смотрите на обстоятельства времени. Если бы это был Новый год, условно, кто-то не хотел, чтобы я имел елку хорошую с подарками, а вы мне как есть.

Собчак: То есть Александр не имеет отношения?

Кернес: У них тысяча проблем, как у любого другого связанного с ними человека, с учетом тех расследований, которые ведет международная общественность и финансовые институты, я условно говорю.

Собчак: Хотела вас спросить про Сергея Курченко. Вы говорили: «Неважно, как я с ним познакомился, но он харьковчанин, он участвует в процессах города, он не отворачивается от проблем. Я могу характеризовать его так – молодой, трудолюбивый, динамично развивающийся человек». Где сейчас находится Сергей Курченко?

Кернес: В России, в Москве.

Собчак: То есть он тоже в бегах, получается?

Кернес: Я не знаю, в бегах он или нет.

Собчак: Вы поддерживаете контакт какой-то?

Кернес: Иногда я с ним созваниваюсь, у меня есть к нему вопросы. Какие? Первое – это финансирование футбольного клуба «Металлист», потому что он является его собственником. И второй вопрос – он брал на себя обязательства выкупить стадион «Металлист», часть денег была перечислена, потом платежи прекратились, я так понимаю, с учетом тех событий. И те деньги, которые должны были поступить в бюджет области, должны были быть направлены на завершение строительства станции метро, филармонии и исторического музея.

Собчак: И что он вам ответил?

Кернес: Он ответил, что он скоро в этом вопросе разберется, что по футбольному клубу «Металлист» он продолжает финансирование. Что касается стадиона, у него есть трудности. Мне эти трудности понятны, потому что я часто в последнее время из СМИ получаю информацию о том, что арестованы его счета, его активы. Опять-таки изменилась конъюнктура времени, и я не могу сегодня говорить о Курченко, что он успешный, потому что весь его успех сегодня сошел на «нет». Поэтому для нас очень важно найти правильное решение, как выйти из договоренностей тех при том времени более благоприятном, когда мы договаривались о выкупе стадиона, продолжении строительства станции метро.

Собчак: Создалось такое впечатление, что вся команда Януковича после всех этих событий, по сути, его оставила, бросила, разбежалась, каждый спасается, как может, на своем персональном плоту, у кого-то больше денег, у кого-то меньше. Как вы думаете, почему и ожидаемо ли это?

Кернес: Я могу сказать, что, видимо, команды Януковича не существует.

Собчак: И не существовала?

Кернес: Существовала.

Собчак: А почему распалась?

Кернес: Я думаю, что самое главное здесь как фактор – это сам Янукович. Я считаю, что то, что он покинул Украину – это крах всей команды.

Собчак: А кто его команда, какие люди?

Кернес: Это Янукович, это Арбузов, это Клименко, это министры, это генеральные прокуроры, министр внутренних дел, это начальник службы безопасности. Это те ключевые люди, которые отвечали в государстве за безопасность, порядок.

Собчак: Курченко, очевидно, тоже часть команды, грубо говоря, он такой российский Тимченко.

Кернес: Курченко – это часть внизу, извините, какого-то дома, который кто-то строил, и Курченко выделил роль как наряд, подряд, чтобы достроить и заработать.

Собчак: А кто был главным финансовым инструментом Януковича?

Кернес: Я думаю, что здесь нельзя говорить про одного.

Собчак: Ну несколько.

Кернес: Я не могу сказать, я же не участник этих процессов.

Собчак: Ну примерно, наверняка вы слышали об этом.

Кернес: Ксюшенька, давайте не будем считать чужое, их уже и так считают без нас.

Собчак: В какой момент вы поняли, что не будете больше поддерживать Януковича? Потому что я помню интервью с вами, когда я приезжала к вам в город, в том числе вы говорили: «Я буду с Януковичем до конца. Я, как порядочный человек, своих не сдаю». Это было еще до второй волны Майдана, я уехала как раз в ту ночь, когда все началось. Что поменялось?

Кернес: Я в последний раз Виктора Федоровича Януковича видел на Совете регионов, я был членом Совета регионов. Это было перед Новым годом, он поздравлял нас, давал напутствия. И больше я не видел. Я видел кадры, которые были показаны по телевидению, как Янукович собирал свое имущество покидать Украину. После этих кадров я для себя сделал вывод, что мы все – обманутые вкладчики. Поэтому в этом отношении я тоже для себя сделал вывод, вот и все. Я после этого, в том числе, пересмотрел свое отношение к происходящему. Потому что если бы президент Украины защитил бы свой народ, мы должны быть с ним до конца. А если нет президента Украины, и если идет любая информация, которая дискредитирует, и никто не разбирается  в этом, здесь надо было быть более ответственным, и недолго думая, правильно принимать решения, то, что я и сделал в этом отношении.

Собчак: Правильно ли я понимаю, что если бы Янукович остался в Украине, вы бы поддерживали его до конца?

Кернес: Это вопрос, потому что надо было бы понимать, что он хотел от своих подчиненных.

Собчак: А для него, какой бы был правильный выход? Я думаю, что вы долго думали, как бы ему следовало поступить.

Кернес: Я считаю, что если бы Янукович остался на территории Украины и продолжил бы те процессы, которые были им начаты, в том числе, на него были большие надежды людей возложены, он имел договоренности и гарантии, которые были подписаны  тремя министрами иностранных дел европейских государств. Если бы он этот процесс продолжил, может быть, сейчас ситуация была бы чуть не такая. Но он выбрал такое решение, мы не знаем, почему он его выбрал и покинул страну. А вместе с ним страну покинули все министры, глава администрации президента, то есть было безвластие.

Собчак: Просто я думаю, что многих смущает именно тот момент, что вы были с командой Януковича, вы поддерживали его политику, в разгар Майдана выступали против Майдана. Сейчас вы сказали о том, что у вас хорошие отношения с Порошенко, с новой властью. Собственно, эта власть – это ровно порождение совершенно другой политики, направленная на европеизацию.

Кернес: Я сказал, что я поздравил Порошенко с его победой и пожелал ему, чтобы он реализовал все те мечты, которые есть у людей и у него. И я готов в этом участвовать.

Собчак: Вы поддерживаете его?

Кернес: Да, как городской голова полуторамиллионного города. Кстати, Порошенко в Харькове тоже победил. Я хотел бы, чтобы вы это не передергивали. Что касается того, что вы говорите, что был там, а пришел сюда. Понимаете, это же жизнь, это дорога жизни, мы должны здесь искать не только плохое, мы должны видеть и хорошее, мы должны признавать свои ошибки.

Собчак: То есть поддержка Януковича была ошибкой?

Кернес: Нет, я не говорю, что поддержка Януковича была ошибкой. Но те ошибки, которые были допущены с учетом того правления, которое было у Януковича, надо из этого сделать выводы, в том числе, и мне как руководителю. Я и сделал такие выводы.

Собчак: Основная ошибка Януковича какая была?

Кернес: Основная ошибка – то, что он чуть-чуть не слышал то, что происходит внизу. Его, я думаю, неправильно информировали. Я уверен в этом.

Собчак: Как вы считаете, что главное должен сделать сейчас Порошенко, чтобы вы могли полностью себя ассоциировать с этой властью и быть на ее стороне? Вы же наверняка голосовали за другого кандидата – за Добкина голосовали, да?

Кернес: У меня брали интервью, я сразу говорил, что президентом будет Порошенко. Что касается кандидатуры Добкина Михаила Марковича, это мой друг.

Собчак: Вы за него голосовали?

Кернес: Это же тайна голосования.

Собчак: Вдруг вы можете ее раскрыть.

Кернес: Я могу раскрыть не только эту тайну, я могу раскрыть много тайн.

Собчак: Я за Прохорова голосовала на тех выборах президентских.

Кернес: А я не сомневался, что вы за него голосовали – у вас к нему симпатия.

Собчак: Нет, на безрыбье, как говорится, и кулак – блондинка.

Кернес: А вы тогда замужем была, когда за него голосовали?

Собчак: Нет еще.

Кернес: Поэтому вы за него и голосовали.

Собчак: А вы-то за Добкина?

Кернес: Послушайте меня, я же на Добкине жениться не собирался.

Собчак: Так не честно, я вам свою тайну голосования открыла, давайте вы теперь. Давайте как в детском саду: я – вам, а вы – мне.

Кернес: Ну 1:0 в мою пользу.

Собчак: То есть не скажете, за кого?

Кернес: Я могу вам сказать одно: я хочу, чтобы вы поняли меня, у меня есть мечты, у меня есть желание реализовать эти мечты. И если я могу быть востребован в этом процессе, в процессе формирования новой власти, я буду в этом участвовать. Если мне не суждено, я буду заниматься на пенсии тем, чем мне положено.

Собчак: Где Добкин, кстати? Шестое место – это достаточно высокий результат на выборах. Куда он делся после этого?

Кернес: Добкин Михаил Маркович находится в городе Харькове. Я сегодня с ним несколько раз разговаривал по телефону, он постоянно звонит и интересуется, как у меня здоровье.

Собчак: Он абсолютно пропал с политического поля. Это специально?

Кернес: Кто вам такое сказал?

Собчак: Его нет ни в СМИ…

Кернес: Во всех уголовных делах, в СМИ, везде фигурирует Добкин.

Собчак: Выборы явно показали, что опасения по поводу Яроша, ультранационалистических сил, так называемых бандеровцев, сильно преувеличены в России. Мы с вами тоже об этом говорили, когда встречались в первый раз, вы говорили о том, что это такая чума – националисты, бандеровцы. Но выборы показали, что это не так, Ярош занял 12-е место, и его нуль с чем-то процентов не могут быть хоть как-то воспринимаемы всерьез. Вы ощущаете это тоже своей ошибкой, что вы неправильно тогда оценили ситуацию по поводу угрозы националистов, бандеровцев Украине?

Кернес: Нет, я настаиваю на своем.

Собчак: Почему? Обоснуйте.

Кернес: Потому что голосование на президентских выборах – это не оценка этому процессу.

Собчак: А что же тогда оценка?

Кернес: Оценка – это последствия их убеждений, той пропаганды, которую они сейчас проповедуют.

Собчак: Гитлер, как мы помним, пришел к власти демократическим путем, и говорить о националистических настроениях в Германии перед Второй Мировой войной можно на основании того, что люди избрали себе такого на тот момент канцлера. Вам не кажется, что когда люди идут и голосуют за такого правоумеренного Порошенко, голосуют за Тимошенко, за Добкина и ставят Яроша в конце этого списка, это говорит о том, какой они делают выбор, и каково их волеизъявление?

Кернес: Процесс step by step происходит, давайте будем с вами щадящими в оценках, впереди у нас еще парламентские выборы. Я вижу позицию президента Украины, что этот парламент необходимо переизбрать. Тогда мы уже четко увидим срез тех желаний людей, кто за кого, и кто кого хочет видеть. Давайте посмотрим, потому что в игре были персоналии, не было идеологии.

Собчак: Каким вы считаете самое позитивное развитие Украины? Что может сделать Украина для того, чтобы выйти из политического кризиса, не стать финансовым банкротом, выйти благополучно из той ситуации, которая сегодня разворачивается в стране, по сути, гражданская война?

Кернес: Наше правительство, президент должны объединить всех здравых, достаточно востребованных людей, которые могут за собой повести других, которые могут взять на себя ответственность.

Собчак: А конкретно что надо сделать?

Кернес: Объединить страну, прекратить все антитеррористические операции, восстановить страну, восстановить экономику, вернуть доверие инвесторов, чтобы назад вернулась та жизнь, которая была еще несколько месяцев назад. Чтобы мы могли четко понимать, просыпаясь, что у нас есть рабочее место, у нас есть работа и мирное небо над головой, а не, знаете, просыпаемся утром, и не знаем, где мы проснулись, в реанимации или в коме.

Собчак: Вы это говорите как человек, которого это по-настоящему волнует. У вас есть те люди, которых лично вы хотите…?

Кернес: Я собираюсь скоро вернуться на Украину.

Собчак: Когда, кстати, вас ждать в Харькове?

Кернес: Вот здесь находится доктор Роман Барак.

Собчак: Когда вернется Геннадий Адольфович в Харьков?

Барак: В ближайшее будущее.

Собчак: Это в ближайшие 2-3 месяца? О каком сроке идет речь?

Барак: В ближайшие недели.