Три спектакля «Гоголь-центра», которые можно посмотреть в ближайшее время

Машина Мюллер

«Машина Мюллер» — самый свободный, бунтарский и резонансный спектакль из репертуара. Постановка Кирилла Серебренникова в «Гоголь-центре» по забытым произведениям значимого немецкого драматурга и философа Хайнера Мюллера оказалась мощным впечатлением и испытанием для зрителей, и не только из-за обилия абсолютно голых молодых людей и девушек на сцене, танцующих и прыгающих на протяжении двух часов. Их танец – это просто вызов и констатация той самой свободы,  от который в России привыкли отворачиваться (в том числе, свободы тела).

А внутри начинка посерьезнее — жуткие и мрачные актуальные высказывания Мюллера про кошмары XX века, героически переданные артистом Александром Горчилиным, эпатажная и декадентская игра взрывного дуэта Сати Спиваковой и Константина Богомолова, которые с болью и отчаянием дают боль героев, вывернутых наизнанку «Опасных связей», да еще вдобавок и китчевые выступления артиста кабаре Артура Васильева, где звучит даже Алла Пугачева.

В итоге на вкус замешивается такой инфернальный коктейль, который неприменно возбудит сознание и заставит задуматься, даже если ничего не понимаешь в происходящем, не разбираешь текста. Но все увиденное обязательно остается на подкорке еще долгое время, а главное помогает вместе с Мюллером и Серебренниковым осознать, как человечество приходит к тотальной несвободе и что этому способствует. «Машина Мюллер» заберется к вам внутрь, чтобы вы смогли прочувствовать ее нутром, на физиологическом уровне. А это и есть высший смысл искусства: ведь не имеет значения, поняли ли вы, о чем вам наговорили, главное, чтобы вы смогли в это поверить. А в «Машину Мюллер»» не поверить невозможно.

Кому на Руси жить хорошо

Один из самых точных спектаклей про состояние нашей страны, про здесь и сейчас, в котором мы оказались. В отличие от Некрасова, вопроса в заголовке Серебренников не ставит. Он просто документирует реальность. Вот — современные мужики из смежных деревень, которые сошлись на столбовой дороженьке и решили выяснить, кому живется весело вольготно на Руси. Сегодняшним помещикам, чиновникам, попам, купцам, боярам, министрам, царю, в конце концов?

Готовились к этому основательно. Артисты с режиссером тоже пошли по России, повторили маршрут тех мужичков, а результат увиденного представили в «Гоголь-центре». А оказалось ничего не поменялось. Архитипы живы: народный дух, рабство, голод, надежда, вечное терпение и, конечно, крепостное право. Все это в наших генах зашито. Это Серебренников очень тонко и показывает. Отсюда и рождается тот самый бессмысленный и беспощадный «русский мир», о котором сегодня так любят говорить. А какой он на самом деле, никто до конца не понимает. А наши настоящие духовные скрепы — сострадание, смиренность, пассивность, надежда на чудо, вечное пьянство, холопство и полное примирение с судьбой и действительностью. Ничего светлого и оптимистичного. Из такого мюзикл сделать не получится, как ни старайся.

Но эта постановка тоже мультижанровая. Это вам и Некрасов, и вербатим, и даже целый балет во второй части, где мужики в пьяной ночи уходят в свой экспрессивный психологически танец-отрыв, который максимально точно передает ту боль, с которой несется Русь. Эти скрепленные обнаженные тела и есть наши скрепы, которые вечны. Все мы в едином порыве срываемся в пропасть. Вот он — самый зрелищный и сильный момент спектакля, надлом внутренний через физику, через внешнее. Танец мужиков продолжается плачем по счастью женскому, мощным монологом актрисы МХТ Евгении Добровольской, который производит самое сильное впечатление в спектакле, это высказывание про долю женскую, а на самом деле про всю нашу Русь, убогую и обильную. Вот она и получилась настоящая энциклопедия русской жизни, какая она есть. Про патриотизм не квасной, не показной, на майках и футболках, про тот, что внутри, про настоящий. Получается, как по Шевчуку, про нашу родину, пусть кричат — уродина, а она нам нравится, хоть и не красавица.

Кафка

Кафка хотел сжечь все свои рукописи, Кафка так и не нашел понимания в семье, Кафка любил по переписке, но так и не долюбил, Кафка никогда не был в Америке, Кафка был одиноким. Все это мы знали про него, про этого странного писателя. Но Серебренников в тандеме с драматургом Валерием Печейкиным решили сделать не просто театральную биографию абсурдистского героя, они представляют сложносочиненный и хитросплетенный коллаж, в котором он — центр мироздания, фактически бог, который ведет своих героев и сам же в них запутывается. Его «Превращение», «Процесс» и «Замок» ставили, ставят и будут ставить. А рассказать про него самого, про того, в чьей голове жили все эти Йозефы К., Грегоры Замзы, жуки, собачки и страшные звери — такого еще не было.

Зоологический мотив здесь, кстати, очень важный, ведь биография писателя тесно переплетается с сюжетами его книг, его насыщенным воображением. Его бестиарий насыщен и богат. Выходит на деле спектакль-конструктор, где все намешано: и люди, и животные, и фантазии, и сны, и реальность. А вообще весь спектакль — это чистый сеанс психоанализа и деконструкции сложного писательского сознания. Вот и получается такое тонкое переплетение на сцене самого Кафки и его персонажей, взрывной микс. И по форме это тоже очень мультижанровая постановка: здесь вам и живая музыка, и игра на пиле, и безумная и хаотичная, под стать сознанию писателя, хореография и, конечно, многочисленные видеопроекции. Надо же было воссоздать тот самый абсурд. Но, конечно, даже в любом абсурде есть порядок. Потому это системный абсурд, не бред, с внутренней логикой и драматургией.

Денис Катаев