Путин превратился в либерала и противника СССР, а Достоевский – в сторонника каторги. Как прошла встреча президента с Толстым, Солженицыным и Шолоховым

21/11/2013 - 22:15 (по МСК) Татьяна Арно, Тихон Дзядко

Болотное дело и каторга Достоевского, Иосиф Бродский и Андрей Синявский – об этом Владимир Путин рассуждал сегодня на встрече с российскими писателями, хотя сам формат мероприятия, как и заявленные гости, настраивали совсем на другой  разговор.

Тон встречи задал писатель Сергей Шаргунов, спросивший президента про современных политзаключенных. Кроме того, Путин лично отверг предложение писателей о создании нового литературного госоргана. В СССР тоже все было неидеально, не будем возвращаться», – утверждал президент. Неожиданную либеральную риторику Путина выслушал Антон Желнов.

Желнов: Встреча Владимира Путина в таком расширенном формате – с писателями, учителями и работниками библиотек – проходила впервые. До встречи многим казалось, что мероприятие будет похоже на первый всесоюзный съезд советских  писателей в 1934 года. Говорили, что после телевидения и кино власть теперь налаживает диалог с единственно неокученным полем,  литераторами. Напомню,  Борис Акунин, Людмила Улицкая, Татьяна Толстая, Владимир Сорокин отказались разговаривать с Путиным, а приглашения участникам встречи подписывали именами потомков классиков, которым, казалось, уже все равно – речь о Достоевском, Толстом, Шолохове, Пастернаке.

Но интересный и конфликтный разговор случился. После важного вопроса об учителях, - Сергей Волков призывал власть снизить бюрократические нагрузки на преподавателей,   в дискуссию с президентом вступил писатель Сергей Шаргунов. Он вписал политической болотной процесс в контекст русской литературы, немыслимой без ссылок и тюрем.

Владимир Путин, президент России: Если кому-то будет позволено нарушать этот закон, срывать погоны с полиции, бить в лицо, еще что-то, мы можем столкнуться с такими же проблемами, с которыми столкнулись в  1917 году. Кто-нибудь этого хочет? Я несколько раз приводил пример: несколько лет назад, как вы знаете – в западных столицах это происходит часто, громят магазины, переворачивают машины, жгут их – в Лондоне были такие же беспорядки. Год всех искали благодаря камерам уличного наблюдения, всех нашли и всех посадили. Всех до последнего.

Сергей Шаргунов, писатель: Но у нас не жгли машины...

Владимир Путин, президент России: Еще не хватало, чтобы жгли. Мы не должны этого допускать. А чтобы этого не допустить, все должны знать, что есть предел, красная черта, через которую нельзя переходить. Конечно, государство должно быть снисходительным. Всех, кто заслужил  помилования – помиловать.

Тему «писатель и тюрьма» после ответа президента неожиданно подхватил потомок Федора Достоевского Дмитрий Достоевский. Он вспомнил о важности каторги в судьбе автора. «Да все мы каторжники», – позже парировал Путин.

Дмитрий Достоевский, правнук Федора Достоевского: Он (Достоевский Ф.М - Дождь) по праву получил четыре года каторги, а это вы представляете: творческий человек, который отрывается от литературы, в которую он феерически вошел, и мы получаем в итоге человека возросшего во много раз после этих лет.

Наталья Солженицына, президент Русского общественного фонда Александра Солженицына: Я с Вами не соглашусь. В «Архипелаге ГУЛАГе» Александр Исаевич несколько страниц посвятил сравнению, как это было в царской тюрьме, и как это было в советском ГУЛАГе. В советском ГУЛАГе было намного хуже, чем в царской тюрьме.

Владимир Путин, президент России: У нас никто не хватает и не сажает за мысли, за позицию, за политические взгляды. И этого мы никогда не допустим. Мы никогда не вернемся в ужасное прошлое…

Что касается практических выводов, то уже ясно, что нового литературного союза или общества власть создавать не будет. По мнению Путина, власть готова участвовать в новом объединении, но только технически, и если сам союз создадут литераторы. Президент упомянул, что, если инициатива будет исходить от власти, посыпятся постоянные упреки в усилении идеологии.

Кроме того, президент неоднократно спорил с выступавшими литераторами, как, например, с достоеведом и профессором Игорем Волгиным. Например, президент не соглашался с критикой молодых людей и упреками в их необразованности.  А вот фрагмент разговора по поводу возвращения в трудовой кодекс такой профессии как литератор. Путин с этим аргументом согласился, но дальше неожиданно выступил против советизации. 

Владимир Путин, президент России: Конечно, плохо, что профессия «писатель» не включена в перечень соответствующий правительственный перечень специальностей. Более того, дело даже не в перечне, а в том, что и в законодательстве не упоминается. И пенсии нет, согласен. И в этой связи даже невозможно получить средства в случае болезни. Это реальная проблема. Но когда над Иосифом Бродским – а его ссылали – шел судебный процесс, его судья спросил: «Почему вы ничем не занимались, ничего не делаете?». «Я поэт». Он говорит: «А кто вас назначил поэтом? Кто вам сказал, что вы поэт?» 

Другие выпуски