«Могут пытать и избивать, а никто не узнает, что произошло»: как этапируют заключенных в России

«Спусковым крючком» для начала работы над докладом для правозащитников стала ситуация с Ильдаром Дадиным, который в конце 2016 года на месяц «пропал с радаров», рассказал Дождю представитель Amnesty International Александр Артемьев. Изучая дело Дадина, правозащитники пришли к выводу о необходимости прояснить ситуацию с системой в целом, рассказал он. «Выводы достаточно резкие. Систему перевозки заключенных, которая существует в России, можно приравнять к пыткам», — сказал Артемьев. 

«Наследие ГУЛАГа»

Федеральная служба исполнения наказаний (ФСИН) «унаследовала» систему исправительных колоний от советских ГУЛАГов, из-за чего тюремный срок в России до сих пор совмещает ссылку и заключение, пишет Amnesty. Многие исправительные колонии находятся в малонаселенных частях страны, например на Крайнем Севере или Дальнем Востоке.

По закону, заключенный может отбывать наказание в пределах региона, в котором он проживал или были осужден (статья 73 УИК), но из-за большого количества исключений в статье заключенных чаще отправляют далеко от дома. Как рассказали Amnesty адвокаты и бывшие заключенные, для того, чтобы попасть в колонию ближе к дому, надо дать взятку.

Отдельно организация останавливается на ситуации с женскими колониями: из 760 российских пенитенциарных учреждений лишь в 46 предусмотрено размещение женщин. По последним данным (за 1999 год), 44% всех заключенных женщин содержатся не в тех регионах, где они прописаны, приводит цифры Amnesty.

Правозащитники обнаружили лишь одно дело, когда в суде удалось оспорить помещение в колонию, находящуюся далеко от дома. В марте 2016 года районный суд Сыктывкара в республике Коми заключил, что ФСИН нарушила Европейскую конвенцию по правам человека, отправив жителя Симферополя Геннадия Афанасьева в Коми. Его осудили за то, что он, «являясь членом террористической группы», повредил двери в здании „Русской общины Крыма“ в Симферополе».

В 2013 году Европейский суд по правам человека заявил, что Россия нарушила статью европейской конвенции, отправив Михаила Ходорковского и Платона Лебедева в колонию в Салехарде. Российские власти ответили, что они были отправлены так далеко «для их собственной защиты».

Условия транспортировки

Заключенных в России этапируют в тюремных вагонах (так называемые «столыпины»), которые прицепляют к обычным пассажирским поездам, а время в дороге зависит от наличия составов, пишет Amnesty. На каждом этапе заключенных переводят в транзитные тюрьмы и обыскивают. «Они берут грелку, к ней присоединена длинная трубка, которую засовывают вам сзади, а потом они резко наступают на грелку», — описал анальный обыск один из заключенных.   

Официальные стандарты по перевозке допускают размещение до 12 человек вместе с багажом в камерах вагонов, рассчитанных на шестерых (размер камеры такой же как у стандартного купе — 3,5 квадратных метра). Ни одному из бывших заключенных, с которыми разговаривала Amnesty, не выдавали постельного белья. Что белье не предусмотрено, подтвердил и ФСИН.

Из СИЗО в суды заключенных доставляют в тюремных фургонах. «Теснота в них может быть приравнена к жестокому, бесчеловечному и унижающему достоинство обращению», — пишет Amnesty. В фургоне, кроме двух больших камер на 10 заключенных (три квадратных метра), есть изолированная камера — «стакан» — площадью от 0,3 до 0,5 квадратных метра. В ней перевозят «уязвимых» заключенных: женщин и бывших сотрудников исправительных учреждений.

Одна из заключенных Наталья Костромина рассказала Amnesty, что ее семь раз возили в изолированной камере с ещё одной женщиной и их вещами. Европейский суд по правам человека дважды указывал, что теснота во время перевозки заключенных приравнивается к жестокому, бесчеловечному или унижающему достоинство обращению, пишет Amnesty.

Во время перевозки заключенным не дают лекарства и практически не предоставляют доступ в туалет (туда можно попасть в интервалом 5-6 часов во время перевозки), а во время стоянок доступа нет совсем.

«Мы четыре дня ехали в Самару без постельного белья, в одной и той же одежде, без всего. Они не давали нам даже возможности почистить зубы. Было сорок градусов, а в баке и в туалете не было воды. Сорок градусов. Поезд остановился и подъехала пожарная машина. Она облила „столыпин“ водой — его весь окутал пар. Через пятнадцать минут мы снова начали задыхаться. Это просто железная коробка», — рассказывает Афанасьев.

Связь с миром

По закону, тюрьмы должны уведомлять родственников о прибытии заключенного в тюрьму в течение 10 дней, но на деле близкие узнают о судьбе заключенного позже, пишет Amnesty. В качестве примера правозащитники приводят ситуацию с Ильдаром Дадиным, чья жена Анастасия Зотова месяц не знала, где он находится.

Отсутствие связи с внешним миром также не позволяет правозащитникам следить, чтобы не нарушались права заключенных. «Человека могут избить во время перевозки, могут очень сильно избить и никто не узнает, что его избили. Они могут пытать и избивать его, а никто не узнает, что произошло», — сказал Алексей Соколов из Уральской правозащитной группы

В заключении доклада Amnesty рекомендовал российским властям «положить конец секретности, окружающей перевозку»,  когда это возможно, отправлять заключенных отбывать наказание рядом с местом жительства, строить больше колоний поблизости от наиболее густонаселённых регионов. Кроме того, правозащитники рекомендуют установить максимальную продолжительность перевозки в семь дней, ограничить количество людей в одной камере во время перевозки и жестче контролировать уведомление близких о местонахождении заключенного.

ФСИН предметно отвечает на некоторые запросы правозащитников, но даже желания на федеральном уровне может не хватить, потому что «ситуация такова, что региональные отделения делают с заключенными, что захотят», рассказал Артемьев из Amnesty. В Совете по правам человека при президенте разрабатывают поправки в Уголовный кодекс, которые в целом несут положительный характер, но складывается ощущение, что власть считает более выгодным выплачивать по 5000 евро заключенным по требованию ЕСПЧ, чем реформировать систему, говорит Артемьев.

Фото в анонсе: РИА Новости