Буданов, Политковская, Маркелов и Старовойтова. История народных мемориалов

Восстановление народного мемориала памяти Бориса Немцова на Большом Москворецком мосту. Фото — Филипп Киреев

Помимо могилочек, холодных и сырых, с дубовыми гробиками и керамическими урнами, меня интересуют и другие формы коммеморации. В том числе и стихийные. Уже несколько лет вынашивают идею написания работы по терактам и стихийной памятной обрядности. «Норд-ост», Гурьянова, вот это вот все. Но речь сейчас пойдет, к сожалению, не об этом.

С большим интересом наблюдаю за действиями вокруг места убийства Бориса Немцова. Сколько здесь все переплелось. Противоборство разных социальных, политических групп за возможность маркирования пространства. Чистый символизм, а сколько энергии и сил на это уходит. Одни спешат осквернить место (НОД, SERB), другие — нажить социальный капитал, третьи, с неистовым желанием, пытаются сохранить свое право на память и ее ретрансляцию с помощью инсталляций из цветов, табличек, фотографий.

Борьба за возможность маркирования места идет повсеместно. Вспомнить бы хотя бы жаркие споры о том, где должны проходить митинги, и почему шествие в Марьино — это позор. Или вспомнить, что танцы в храме это плохо, а в другом месте — хорошо. Мы живем в мире невидимых границ и меняющихся практик поведения.

К счастью, современный мир — это мир богатого символизма. Пространство, которое мы создаем, полностью подчиняется законам знаков, символов и пиктограмм. Мы спешим его освоить, распространить свою власть над ним и настроить его на свою логику функционирования.

Собственно, я тут решил вспомнить несколько громких политических убийств в России и посмотреть, как эти памятные места/места памяти существуют. А существуют они по-разному.

Юрий Буданов

Первым в списке будет, пожалуй, человек, про которого сам Харчиков пел: «Юрий Буданов русский солдат, Юрий Буданов душою мне брат».

Вот что «Википедия» пишет по этому поводу:

«24 ноября 2011 года, в день рождения Юрия Буданова, во дворе дома 38/16 на Комсомольском проспекте, где был застрелен бывший полковник российской армии, была установлена мемориальная плита. На черном камне высечены слова: "10 июня 2011 года здесь был предательски убит гвардии полковник Юрий Буданов, отдавший: жизнь — Родине, честь — никому. Мемориальный камень установлен за счет средств тех, кто чтит и помнит"».

Американский гугл мне подсказал, что недовольные такому повороту событий были. Например, уполномоченному по правам человека в Чечне Нурди Нухажиеву. Памятник даже оскверняли, ломали, сносили.

Но идет 2015 год, а он продолжает стоять на своем месте в обычном московском дворе. Интересно узнать мнение жителей на сей счет.

Станислав Маркелов и Анастасия Бабурова

Собственно говорить кем и как они были убиты, я думаю, не нужно. А вот где убиты, скажем:  в самом центре Москвы, на Пречистенке.

На месте убийства, к моему большому удивлению, не установлено мемориальной плиты. Есть фотографии убитых, цветы. Каждый год сюда приходят активисты, чтобы почтить память.

Но на этом все. А жаль.

Символической борьбы, кстати, тоже хватает. 

«На фотографии, опубликованной в блоге журналиста газеты "Коммерсант" Даниила Туровского, видно, что на здании возле места убийства нанесена надпись "Убитые свиньи" и нарисована свастика. "Еще там все цветы разбросаны, и расколоты рамки с фотографиями", — написал Туровский».

Галина Старовойтова

Убийство знаменитой правозащитницы всколыхнуло всю страну. Помню, как меня, восьмилетнего ребенка, поразило, с какой скорбью встретила эту новость моя бабушка, старая интеллигентка. Тогда, еще ребенком, я понял, что случилось что-то страшное.

Сейчас память Старовойтовой, охраняет аж несколько мемориалов. Во-первых, это табличка на доме, где она жила и была убита. Во-вторых, это сквер и стоящий в нем памятник в ее честь. В третьих, само место захоронения на Никольском кладбище.

Хорошо, что ничего не сносят и не ломают.

Анна Политковская

У Путина был день рождения, а в это время в Москве убивали Политковскую. Парадоксально, но я совершенно не помню этого дня в своей жизни, хотя для новой России это было одним из ярчайших происшествий. Как по характеру — убили, в лучших традициях 90-х, в лифте дома. Так и по масштабу личности убитой.

У Политковской, как у мемориального героя, большой арсенал — та же плита на месте убийства, на стене ее родного дома. Плита у редакции «Новой газеты». Десятки именных премий, упоминания в искусстве — кино, фото, литература.

Как и Старовойтова, Политковская избежала прямых актов вандализма.

Список можно было бы продолжить — Хлебников, Холодов, Эстемирова и другие журналисты, которые в контексте современной России стали политическими активистами. Просто почитайте эти имена.  

Я к чему это все написал.

Хорошо, что такая борьба есть. Хорошо, что мы осознаем: есть вещи, которые нужно не только знать, но и помнить. Помнить, неся сквозь время и даже сквозь пространство маленькую весточку будущим поколениям о тех, кто сделал все для того чтобы им жилось чуточку лучше.

Хорошо, что есть Политковская и есть Буданов. Две стороны одной войны. Каждый из них заслуживает память и ее публичную артикуляцию, как ни парадоксально это звучит.

Надеюсь «Немцов мост» станет такой же реальностью, как и памятники выше.

Сергей Мохов