«Ему нужны были рабы, так он говорил». Младшая из сестер, убивших своего отца, о побоях и жизни в СИЗО

Младшая из сестер Хачатурян находится в СИЗО-6, это следственный изолятор для женщин, который находится на юге Москвы. В нем содержатся примерно 900 женщин, в основном — арестованные за экономические преступления и распространение наркотиков. Год назад в СИЗО-6 сидела Нина Масляева, экс-бухгалтер «Седьмой студии» Кирилла Серебренникова, недавно оттуда были отпущены под домашний арест Анна Павликова и Мария Дубовик, фигурантки дела «Нового величия».

Младшая из сестер в жизни еще красивее, чем на фотографиях. У нее фарфоровая кожа и длинные черные волосы. Одета в спортивный костюм, на ногах модные синие кроссовки, она выглядит как обычный подросток-старшеклассник, в жизни которого все в порядке. Но как только начинает говорить — проступают слезы.

Камера, в которой она сидит, небольшая, в ней четыре металлические кровати, окрашенные в зеленый цвет, как и стены. Атмосфера, в целом, напоминает больничную. Она сидит в одной камере с бывшим бухгалтером, заподозренном в финансовых махинациях, и девушкой-мигранткой из Киргизии, подозреваемой в разбое.

— Как вы себя чувствуете? Что можете сказать об условиях содержания?

— Хорошо. Здесь меня все время обследуют. Уже поставили пломбу. И собираются отправить на МРТ. У меня постоянные головные боли, никакие лекарства не помогают. Я нигде не ударялась, скорее меня ударяли. Попадало по голове много, каждый день, что под руку попадётся, когда табурет, когда просто кулак. Нас никогда не били по лицу, чтобы не оставались шрамы. Один раз был такой сильный удар виском в кулак, что я ненадолго потеряла сознание. Так и жила с 13-14 лет.

Была и кровь, это когда он ключ кинул в голову. Однажды он металлической палкой меня ударил (это бывшая бабушкина трость) из-за того, что я не успела мусор выбросить. А у него еще такие правила — вечером нельзя, ночью тоже. Утром не успел выбросить мусор — наказан. Я надеюсь, что обследование поможет, что прекратятся эти боли.

— Вы обращались к психологу? В СИЗО есть такая возможность.

— Да, обращалась. Проходила какие-то тесты, психолог сказал, что я нормальная. У меня бессонница постоянно, даже не могу сказать, что мысли какие-то. Наоборот, стараюсь не думать о прошлом, могу сама держаться, на счет суицида не думала никогда.

В будущее не смотрю, но хочу здесь экзамены сдать, пока не знаю, куда буду поступать. Возможно, пойду учиться на психолога. Хотелось бы лучше понимать людей, помогать им.

— Нужно ли что-то вам для того, чтобы чувствовать себя в СИЗО лучше?

— Здесь хорошо, есть все необходимое. Я много читаю. У нас и дома было все по графику: подъем в 6 утра, одна готовит, вторая убирает, в 7 утра душ по очереди. По сравнению с тем, что было раньше, тут идеально. Ему нужны были рабы, так он говорил, поэтому мы даже в школу почти не ходили после 9 класса. Но как-то умудрялись на четверки учиться.

Тут есть телевизор, про нас с сестрами выходит много сюжетов, люди пытаются найти на нас компромат, мы не святые. Но я ведь не заслуживала такого к себе отношения.

— Жалеете о случившемся?

— Да, я жалею.

Угрозы, синяки, и домашнее рабство: три сестры Хачатурян рассказали об отношениях в семье

Здесь и сейчас

03:14

Фото: Вячеслав Прокофьев / ТАСС