Основные тезисы интервью Медведева немецкой Handelsblatt

«Мир – хрупкая вещь», — с этих слов начал беседу с газетой Медведев. Он отметил, что сегодняшние угрозы безопасности вышли на «планетарный» уровень с уровня «страновых, региональных», о которых «наша страна предупреждала еще 10–15 лет назад». Здесь он упомянул терроризм на Северном Кавказе и проблемы с сотрудничеством «на европейском континенте».

Отношения с Европой

«Мы теперь почти не общаемся», — посетовал премьер, назвав встречи в рамках G20 «ритуальными»: «А вот того плотного контакта, который когда-то нас связывал – мы обсуждали все экономические проблемы буквально каждый месяц с руководством Германии, Франции, Британии, – этого ничего нет, все разрушено». Переговоры президента Владимира Путина с канцлером Ангелой Меркель, по данным Медведева, «касаются довольно узкого спектра вопросов», а именно ситуации вокруг украинского конфликта и «в некоторых случаях» Сирии.

Медведев отметил, что «Советский Союз был не самым, наверное, легким партнером и не самым дружественным государством и для Европы, и для других стран», однако даже тогда контакты не разрывались до такой степени. «Мы можем вообще занавес опустить, сказать, что мы никак не общаемся, — продолжил премьер. — Вот это, я считаю, грубая политическая ошибка».

«Выход только один: восстанавливать отношения, контакты, преодолевать стереотипы, идти на разумные компромиссы», — сказал премьер, подчеркнув, что санкции не изменили Советский Союз и не изменят нынешнюю Россию.

Санкции

«Президент Путин об этом говорил неоднократно, и я говорил об этом неоднократно: нет никакой альтернативы минскому соглашению. По одной простой причине: мы тоже практические люди, а у нас ничего другого нет». Он отметил, что европейские партнеры понимают, что развитие политического урегулирования «не от России зависит»: «Вопрос о проведении выборов, вопрос об амнистии, вопрос о будущем устройстве Украины – это не наши вопросы, это не вопросы Франции, это не вопросы Германии, это вопросы Украины».

Принятые на фоне украинского конфликта санкции и контрсанкции «в чем-то нас ограничивают, но в чем-то нам помогают». Медведев рассказал, что «наши фермеры, наши крупные хозяйства поверили в то, что они могут сами производить продукцию, что у них не будет конкуренции по бросовым ценам из некоторых европейских стран».

Премьер признал, что производить высокотехнологичную продукцию в изоляции «очень трудно», но Россия не будет отказываться от достижений современных технологий: «Мы же не Корейская Народная Демократическая Республика».

Нефть

«Все познается в сравнении»: зависимость бюджета от нефти сокращается, экономика должна быть равновесной, экспорт оружия идет хорошо. «В принципе я считаю, что мы вполне способны довести баланс доходов нашего бюджета до ситуации, когда у нас, например, треть будет образовываться от углеводородов, а две трети – от торговли продукцией промышленности, высоких технологий, сельского хозяйства, оборонки».

На критику усилий правительства по диверсификации Медведев ответил, что структуру экономики, создававшуюся 50-60 лет невозможно изменить за 15: «Но эта структура все-таки меняется».

Геополитика и Сирия

«Мы, мне кажется, к этому и не стремимся – брать на себя решающую роль в геополитике», однако Россия должна «занимать в международных отношениях подобающее место».

Сирийский конфликт важен для России с точки зрения обеспечения национальных интересов. Медведев пересказал свое видение развития ситуации в Сирии, которая была «наименее религиозно ориентированной» страной, вспомнил «несчастного Мубарака» и «религиозных экстремистов» с Кавказа.

Медведев негативно относится к намерениям арабских стран начать наземную операцию в Сирии: «это интеграция всех, кто в ней участвует, в войну». «Вот американцы должны взвесить — и президент Соединенных Штатов, и наши арабские партнеры: они хотят перманентной войны?» Он подчеркнул, что в этом конфликте все будут сражаться против всех, и «нужно заставить сесть за стол переговоров, а не начинать очередную войну на Земле» (цитата по стенограмме на сайте правительства; в тексте Handelsblatt используется получившая распространение в немецкой прессе фраза einen neuen Weltkrieg — «новую мировую войну» — Дождь).