«Если бы он так высказался не о геях, а о евреях или неграх, я бы его уволил», — владелец Baon Илья Ярошенко о новой работе Охлобыстина, православных пуховиках и толерантности

Собчак: Компания Baon, которая производит спортивную одежду и пуховики, конечно, нам очень интересна, но вы оказались в центре внимания в связи с последними событиями, связанными с тем, что вы приняли на работу в качестве креативного директора Ивана Охлобыстина. Вы действительно приняли это решение после того как прочитали его высказывание в прессе?

Ярошенко: Немножко поправлю: мы кажуальная компания с полным ассортиментом. Такие переговоры, такие контракты как с Иваном не подписываются за одну ночь, и естественно, это не так, что Иван п 5 вечера увольняется из «Евросети», а в 6 уже приходит к нам на работу, и мы еще успеваем за этот час провести эту скандальную фотосессию.

Собчак: Может, он специально уволился из «Евросети», потому что знал, что уже с вами контракт, и решил уйти, хлопнув дверью.

Ярошенко: Две работы не потяну. А с другой стороны, шесть детей, как их кормить?

Собчак: А не противоречила бы вашей бизнес-политике работа креативным директором сразу на две компании, пусть и с разным ассортиментом?

Ярошенко: Разный ассортимент, не пересекающийся никак. Почему бы и нет? Если он не наберет 50 таких работ, вполне.

Собчак: А где лимит? Как вы будете определять?

Ярошенко: В переговорах. Мы постоянно в контакте.

Собчак: Информационное агентство «Прайм» сообщило, что вы сказали следующее: «Охлобыстин наиболее соответствует нашей целевой аудитории, ценностям нашего бренда – семейственность, православие и в том числе то, за что он сейчас борется». Вы это говорили?

Ярошенко: Да, я подтверждаю свои показания, говорил и буду говорить.

Собчак: То есть ценности вашей компании – это православие, семейственность и борьба с гомосексуализмом?

Ярошенко: Ценности нашей компании, философия нашего бренда – мы не против кого-либо, мы за семью, детей, и точка.

Собчак: А православие?

Ярошенко: Наши покупатели на 90%, я думаю, исповедуют православие. При этом толерантны к любым религиям и рады видеть всех.

Собчак: А покупателей в Туве, Закавказье, Башкирии у вас нет?

Ярошенко: Есть в Тувы, в Башкирии открыли три магазина.

Собчак: Ваших покупателей в Башкирии не будет смущать фраза, что ваши ценности – это православие?

Ярошенко: Мы не акцентируем на это. Я разговаривал с клиентами-мусульманами, они не возражали против этой фразы.

Собчак: Православная кажуальная одежда чем отличается от неправославной?

Ярошенко: Мы собираемся ввести линейку рубах. Нет, конечно…

Собчак: То есть не собираетесь?

Ярошенко: Не собираемся ничего в нашей линейке с приходом Ивана или с наступлением этой рекламной кампании менять.

Собчак: Если ничего не будет меняться, зачем тогда говорить, что православие, семейные ценности и то, за что он сейчас борется, - ценности вашей целевой аудитории?

Ярошенко: По пунктам. Мы выбирали известное медийное лицо, которое будет представлять нашу компанию в 2014 году. Разработка этой рекламной кампании началась приблизительно в сентябре.

Собчак: То есть вы не знали, что Иван скажет в конце ноября.

Ярошенко: По разным датам – 8 или 13 декабря. Мы понимали, что Иван молчать не будет, что это не тот селебрити, с которым подписываешь контракт и ждешь от него, в лучшем случае, снимется в кино, в худшем – сходит на ток-шоу.

Собчак: То есть вы от него ждали провокации изначально?

Ярошенко: Мы знали, что это неординарный человек. Мы не ждали прямо таких провокаций…

Собчак: Все-таки его высказывание вы считаете провокацией.

Ярошенко: Нет, я считаю, что его высказывания имеют большой резонанс. Я, отвечая за себя, свой бренд, в печку, если человек имеет такую сексуальную ориентацию, за это в печку бы не пихал.

Собчак: Но если кто-то другой к этому призывает, то ничего страшного.

Ярошенко: У нас свободная страна, мы можем призывать…

Собчак: Призывать к убийству кого угодно.

Ярошенко: Стоп. Я воспитываю трех сыновей. Когда я старшему кричу «Егор, подойти сюда» или «Отойди от компьютера и займись биологией, или я тебя убью», я же не подразумеваю то, что я его действительно собираюсь убить.

Собчак: Но вы это дома говорите в определенных ситуациях. Вы же не выходите и не говорите в большой аудитории, что всех детей, которые сидят у компьютера больше двух часов, нужно в печь.

Ярошенко: Он говорил это на некой встрече со своими последователями…

Собчак: С ним отдельный разговор. Мне интересно, все-таки это ваш выбор. Общественность так широко обсуждала вашу компанию и вас, потому что вы стали первым человеком, который после этого скандала вместо того, чтобы открещиваться и оформить увольнение, вы первый, кто поставил свою подпись и сказали, что за него. Я хочу понять вашу мотивацию.

Ярошенко: Моя мотивация – деньги. Это высказывание не противоречит всей моей философии. Я говорю, что просто так ловить на улице и запихивать геев в печку я не собираюсь, но если какой-то гей соберется совратить кого-то из моих сыновей, я также буду призывать к убийству.

Собчак: Вы сказали про деньги. Правильно ли я понимаю, что гомофобия в России хорошо продается, и на людях, которые исповедуют гомофобские взгляды, можно хорошо заработать?

Ярошенко: Я собирался заработать и буду зарабатывать на Иване как на популярном актере. Я подозреваю, что большинство знают Ивана не за его высказывание, а как доктора Быкова. Стоимость селебрити – 10, 50, 100 миллионов. Стоимость размещения рекламы – 10, 50, 100 миллионов. Стоимость скандала бесценна.

Собчак: Вы считаете, что любой скандал делает…

Ярошенко: Любой положительный. Он не отрицательный.

Собчак: По каким признакам вы понимаете, что он не отрицательный?

Ярошенко: По признакам… Аналогия с фильмом «Елки»: мальчик хотел, чтобы в новогоднем послании президент что-то намекнул. Воскресную речь президента я, маленький мальчик со своей маленькой компанией, воспринял как некий намек свыше, что нам намекнули, что мы на правильном пути, что мы поддерживаем то, что нужно поддерживать.

Собчак: Что вы имеете в виду? Кто намекнул вам?

Ярошенко: Наш президент.

Собчак: На что?

Ярошенко: Что никто не ущемляет права геев или каких-либо меньшинств, но они должны быть в неких рамках.

Собчак: В каких рамках, на ваш взгляд?

Ярошенко: Делайте что хотите, только не совращайте наших детей.

Собчак: Вас воодушевили в этом смысле слова президента? Для вас это важно?

Ярошенко: Очень важно. Своим немецким партнерам я тут же переслал все это.

Собчак: Президент является для вас моральным образцом?

Ярошенко: Как я не хотел о политике говорить.

Собчак: Это про идеологию, про ценности.

Ярошенко: Президента мы выбираем.

Собчак: Кто-то за него не голосует. Для вас он моральный лидер?

Ярошенко: Да.

Собчак: У вас семейная компания. Вас его развод не смутил?

Ярошенко: По-моему, это был уже свершившийся факт, он просто был оформлен.

Собчак: Он же не родился человеком, который развелся.

Ярошенко: Мы читаем все сплетни. Наверное, это давно было. Я не слежу за личной жизнью президента, но, по-моему, это было давно.

Собчак: Есть некое противоречие. Вы говорите в ваших интервью, что для вашей компании семейные ценности – это основное. При этом для вас моральным лидером является человек, который публично развелся, этим отрицая семейные ценности.

Ярошенко: Стоп. Божеством я его не считаю, у меня его портрета не висит в кабинете.

Собчак: Давайте вернемся к высказываниям и намекам свыше. Давайте представим, что президент откликнулся на письмо Охлобыстина и решил провести референдум по поводу введения в стране статьи за мужеложство. Вы бы на этом референдуме проголосовали бы за статью или против?

Ярошенко: Я ждал этого вопроса, но я бы воздержался. Если этих людей нельзя никак ущемлять в правах, они такие же граждане нашей страны…

Собчак: То есть геи такие же люди, как наш президент, например, или как  вы.

Ярошенко: В смысле по правам? Да. Но если они не делают ничего плохого. Плохое – это гей-пропаганда или совращение детей.

Собчак: Почему они обязательно должны совращать детей? И что вы подразумеваете под гей-пропагандой?

Ярошенко: Гей-парады, которые они все мечтают проводить в Москве.

Собчак: То есть гей-парады должны быть запрещены.

Ярошенко: Да.

Собчак: Я посмотрела историю вашей компании и обнаружила удивительный факт: за все время существования компании Baon ее рекламировали три человека – Алексей Кортнев, Мария Берсенева, актриса сериала «Маргоша», и теперь Иван Охлобыстин. Что объединяет с точки зрения ценностей этих троих разных людей?

Ярошенко: Возможно, ничего не объединяет, просто каждого человека мы выбирали в каждый конкретный момент.

Собчак: Чем вы руководствовались при выборе именно этих людей? Когда смотришь на какую-нибудь компанию, например, Nike, знаешь, что они всегда выбирают крутых спортсменов. Не знаешь, кто будет следующий, но знаешь, что Аллы Пугачевой или Мадонны в их списке не будет. Всегда есть политика в выборе звезд. Почему такие разные три фигуры?

Ярошенко: Возможно, ничего общего. Мы выбирали конкретно в каждый момент. Естественно, немаловажна стоимость контракта. И больше ничего.

Собчак: То есть вы по цене предлагали.

Ярошенко: Не столько по цене, сколько… Всегда мы выбирали положительных героев. Тот же Корнев имеет троих-четверых детей.

Собчак: Вы знаете, что Кортнев в прошлом году, уже после контракта, сделал целую видеозапись в поддержку секс-меньшинств внутри проекта «Будь сильнее»? Это положительная характеристика?

Ярошенко: Мы не можем отслеживать судьбу наших звезд еще после…

Собчак: Я говорю как факт биографии. Вы его считаете положительным?

Ярошенко: Нет, конечно.

Собчак: Почему?

Ярошенко: То есть он поддерживает…

Собчак: Он против гомофобии в России.

Ярошенко: Против гомофобии или поддерживает геев?

Собчак: Против гомофобии. Он поддерживает права этой социальной группы, чтобы считаться социальной группой.

Ярошенко: Пускай они считаются социальной группой, но просто никого не трогают. Прошла новость с Охлобыстиным и нами. Мы увеличили нашу популярность, узнаваемость. Нормальные люди голосуют рублем, чаще заходят в наши магазины, а вонь разводят только геи. Почему они молча не могут жить? Кто им мешает?

Собчак: Почему они должны жить молча? Вам же никто не запрещает обниматься со своей женой на скамеечке, в общественных местах с ней поцеловаться. Почему вы считаете, что эта социальная группа не имеет права на то же самое? Вам не кажется, что в этом есть как раз ущемление прав?

Ярошенко: У народов Российской Федерации, у русского народа есть свои культурные традиции, свой культурный код. Наверное, двое обнимающихся или целующихся мужчин не совсем входят в наши традиции. Поэтому не имеют права.

Собчак: То есть духовные скрепы превыше всего. Откуда у вас это представление, что русские традиции не включают в себя толерантность?

Ярошенко: Я не задумывался настолько глубоко. Увидев двух обнимающихся или целующихся мужчин, мне станет, мягко говоря, тошно.

Собчак: Может, это ваша проблема, а не целующихся мужчин. Может, вам стоит отвернуться и пойти мимо, а не им перестать целоваться.

Ярошенко: Я думаю, это не моя проблема, это все-таки их проблема. Если они это очень хотят делать, пускай они выбирают другую страну, где это разрешено.

Собчак: Неужели вам правда мешают какие-то люди, которые целуются на скамейке?

Ярошенко: Возможно, я смогу отвернуться, а мой сын не сможет.

Собчак: Значит, в вашем сыне есть что-то, что его к этому привлекает.

Ярошенко: Нет, его к этому ничего не привлекает. Я не хочу, чтобы он видел эту картинку.

Собчак: Ваши дети учатся в Англии?

Ярошенко: Старший.

Собчак: Но в этой стране совершенно другие традиции, и там как раз отношение к секс-меньшинствам очень толерантно. Это страна, где огромный процент гомосексуалистов, гей-парады. Сама школьная система устроена таким образом при разделении девочек и мальчиков…

Ярошенко: Тем не менее, за ориентацию моего старшего сына я не беспокоюсь.

Собчак: Почему? Вы его сами послали в рассадник всего того, что вы не любите.

Ярошенко: Есть некая уверенность.

Собчак: На чем она основана?

Ярошенко: На разговорах с ним.

Собчак: Одно дело, когда приходят люди с перхотью на свитере в катышках, что-то говорят про русские традиции, духовные скрепы, никто не знает, что это такое. Я вижу перед собой молодого, успешного, в модной одежде, часах, очках человека, дети в Англии, сам занимается спортом, развивает бренд и при этом тоже говорит мне про русские традиции, семейственность и духовные скрепы. Откуда это все в вас? И что это за русская духовность, традиции, которые отличаются от европейских?

Ярошенко: Русские традиции, русская духовность – я процитировал нашего президента.

Собчак: Президент процитировал Бердяева, вы процитировали президента – все на кого-то ссылаются. Вот для вас русская духовность – это что?

Ярошенко: В конкретном случае с целующимися мужчинами, называйте это духовность недуховность, но мне это будет смотреть противно.

Собчак: Это вам будет противно, а кто-то пройдет мимо. Почему вы обвиняете этих несчастных людей, а не свое отсутствие толерантности, например?

Ярошенко: Такой я.

Собчак: Вам может быть так же противно, когда вы увидите черного человека на улице. Это значит, что ему надо цвет кожи поменять?

Ярошенко: Нет. Не надо меня приписывать, к афроамериканцам я спокойно отношусь.

Собчак: Это вы спокойно, а кто-то другой скажет, я с Ярошенко согласен, только меня не целующиеся раздражают, а чернокожие. В чем разница? Мало ли кого что раздражает. Почему ваше раздражение должно явиться причиной, чтобы люди перестали себя вести тем или иным образом?

Ярошенко: И их сожгли заживо. Все-таки небольшая разница: цвет кожи, национальность и то, что они делают. Они должны понимать, где они живут, и уважать традиции…

Собчак: Опишите, где мы живем.

Ярошенко: Мы живем в не совсем толерантном обществе, которое еще не доросло и не дорастет, я надеюсь, до того, что у нас будут проводиться гей-парады и что у нас разрешат однополые браки и следующим шагом разрешат усыновлять детей в эти однополые семьи. Не повезло вам.

Собчак: Вы говорите «не доросло». Вы считаете, это все-таки путь наверх, эволюционный процесс? Страны, которые доросли, вы считаете, более развитые?

Ярошенко: Или переросли, и это мертвая ветвь развития.

Собчак: А что тогда русская духовность? Что вы вкладываете в это понятие? До чего мы доросли? Что является нашими духовными скрепами?

Ярошенко: Кроме балета и литературы…

Собчак: В Европе тоже есть балет и литература.

Ярошенко: Насколько я знаю, балет там не на таком уровне.

Собчак: Что вы, это миф. Вам, может, нравится советская школ балета, но это не значит, что там балета нет. Что нас объединяет?

Ярошенко: Есть что-то, что мне не нравится там. Русская духовность – у некоторых иностранцев, может быть, будут возникать ассоциации «водка», «застолье», «разговоры по душам»…

Собчак: А что для вас? Что это за страна? Что это за ценности, которые вам близки?

Ярошенко: Не обобщая вообще все духовные ценности, мне близко наше отношение к сексуальной ориентации.

Собчак: То есть гомофобия в России, вам кажется, отличает нас от всего остального мира, и это хорошо. Правильно я поняла?

Ярошенко: Окей, давайте так, согласен.

Собчак: Мне нравится откровенный разговор, за это спасибо вам. Что-то еще вам здесь близко, что-то отличает Россию в лучшую сторону от загнивающего Запада?

Ярошенко: Что вам не нравится? Скажите, и я вам отвечу. Открытость людей. То, что я понимаю эту страну, понимаю, как вести здесь бизнес, поэтому я здесь живу.

Собчак: Как здесь надо вести бизнес?

Ярошенко: А вы ведете здесь бизнес?

Собчак: У меня есть здесь бизнес, и я готова отдельно на эту тему поговорить. Вам нравится система, при которой надо бесконечно идти на взяточничество со стороны чиновников?

Ярошенко: Честно – я не помню, когда я давал взятку.

Собчак: То есть вы не сталкивались никогда с проблемами ведения бизнеса в России. Просто большинство моих друзей-бизнесменов как раз жалуются на то, что здесь правила игры в бизнесе меняются постоянно, все время ты должен кому-то давать откаты-закаты, и если ты не встраиваешься в эту систему, честно вести бизнес, просто платя налоги, абсолютно невозможно. Это так?

Ярошенко: Возможно, у меня такой бизнес, что мы работаем на клиентов, там просто некому давать взятки. Мы не участвует в тендерах. Мы продаем просто свою одежду в торговых центрах или по интернет-каналам. Мы открываем магазин, кому давать взятки? Мы приходим в торговый центр…

Собчак: То есть вы с этим не сталкивались. Вы ведете бизнес в России, у вас нет никаких нареканий к тому, как устроена эта система.

Ярошенко: Нарекания, может быть, и есть какие-то, но в любом случае, у нас меньше налоги, чем на загнивающем Западе, у нас, как мне кажется, прозрачней правила.

Собчак: Вы первый человек в моей жизни, который это говорит. Обоснуйте, в чем прозрачнее правила в бизнесе.

Ярошенко: Разработал, разместил, завез, продал. Простой бизнес.

Собчак: А на Западе он менее прозрачный?

Ярошенко: Может быть, такой же. Я не вел бизнес на Западе. У меня были какие-то попытки, если Чехию можно назвать Западом, но они не очень удачно закончились.

Собчак: Возвращаясь к духовным ценностям, вы вполне ярко и глубоко охарактеризовали то, что вам нравится в нашей стране. Почему тогда вы отправили своего ребенка за границу?

Ярошенко: Как нам советует свыше министр образования, отправляйте учиться на Запад, чтобы они потом приезжали. По-моему, это уже лет триста практикуется. Почему бы и нет.

Собчак: То есть вы считаете, что такой совет свыше, свидетельствующий о том, что здесь системы образования нет…

Ярошенко: Не самая лучшая система образования.

Собчак: Получается, на загнивающем Западе образование почему-то получше.

Ярошенко: На загнивающем Западе много чего получше.

Собчак: Вы не думаете, что это напрямую связано в том числе и с гомофобией, и с отношением к сексу? Вы не видите, что это часть одной системы? Либо у тебя свободное общество с либеральными ценностями, когда никто никому не говорит, с кем спать, где жить, как делать бизнес, никаких указаний свыше не опускается. Либо ты живешь в обществе, где у тебя указания свыше, но тогда у тебя нет выбора, с кем спать, где учиться, как тебя будут лечить и т.д. Вы не видите этой связи?

Ярошенко: Мне кажется, что не связано, если скажут, геи, делайте что хотите, устраивайте свои гей-парады, пропаганду, жить от этого мы лучше не станем, только добавятся проблемы.

Собчак: Об этом никто не говорит. Это общий настрой общества. Мне кажется, когда молодые прогрессивные люди… Меня что поразило в вашей компании: молодая компания, занимается одеждой, молодой симпатичный президент компании, и вы разделяете, на мой взгляд, какие-то вещи, которые свойственны более старшему поколению, людям с более низким уровнем образования, с другим менталитетом. Бизнес же заставляет человека быть более либеральным. Вы принимаете ответственные решения лично каждый день. Вы знаете, что только когда человек берет ответственность на себя, он может чего-то в жизни добиться. При этом вдруг  у вас выползают такие духовные скрепы.

Ярошенко: Я думаю, что я чего-то все-таки добился, но почему нет? Почему я не могу беспокоиться о судьбе моих детей? Я не хочу, чтобы они были глубоко несчастными людьми…

Собчак: А они здесь будут счастливыми?

Ярошенко: Мы говорим сейчас о гомофобии.

Собчак: И я тоже. На мой взгляд, это вещи все-таки связанные: открытость мира, толерантность. Бог с ними, с секс-меньшинствами, но толерантность не может быть узконаправлена. Ты не можешь быть толерантен к людям с темным цветом кожи, к евреям, кавказцам и нетолерантен к геям. Ты либо толерантен ко всему миру, либо нетолерантен. И одно тащит за собой другое. Я абсолютно уверена, что гомофобия нашей страны связана и с тем, что люди не здороваются с тобой на улицах, не улыбаются, ты все время живешь в атмосфере злости, ненависти. Вы не ощущаете этой взаимосвязи? Вам не кажется, что здесь есть причинно-следственная связь?

Ярошенко: Может быть, я исключение, но я толерантен к евреям, неграм, кавказцам, афроамериканцам, афроевропейцам, афророссиянам, но я нетолерантен… я толерантен до определенной черты к геям, но если эта черта пересекается, моя толерантность улетучивается.

Собчак: Давайте поговорим на языке бизнеса. В бизнесе всегда считалось, что ты должен максимально не оттолкнуть от себя покупателей. Ты всегда должен обозначать, за что ты, но такая недобросовестная конкуренция, когда ты говоришь о минусах конкурента или против чего-то, редко срабатывает. То есть лучше иметь позитивный имидж, обозначая, что ты за семейные ценности, но никогда не говорить, против чего ты. Не боитесь ли вы, что своим решением взять на работу Ивана Охлобыстина вы отсекли от себя какую-то группу ваших покупателей? Ведь вы могли разделять какие-то взгляды, но не говорить об этом открыто с точки зрения бизнеса компании. Дома ваши друзья, сыновья, жена бы знали. Зачем выводить это в ранг политики компании?

Ярошенко: Мы и не выводим. Я пытаюсь уже неделю всем сказать, я не против конкретно геев, я за семейные ценности.

Собчак: Вы подтверждаете, что вы за его борьбу с геями.

Ярошенко: Я нанял Охлобыстина. Дальше он говорит эти слова. Дальше мне нужно определиться, или я просто сливаюсь и говорю, я боюсь дальше связываться…

Собчак: Не боюсь, а не хочу марать руки.

Ярошенко: Я не говорю так, я не оставлю Ивана. Почему я должен его оставлять? Я не собираюсь прерывать с ним контракт. Я не считаю, что он сказал что-то из ряда вон выходящее.

Собчак: Что должен сказать Иван Охлобыстин, чтобы вы точно его уволили?

Ярошенко: Вчера я пообещал, уволю его, если он будет нюхать кокаин и это пиарить.

Собчак: Вы знаете, что у него были периоды употребления наркотиков, он об этом открыто писал и говорил.

Ярошенко: Надеюсь, сейчас с приходом к нам все это в прошлом.

Собчак: То есть если вы увидите фотографию Ивана Охлобыстина, нюхающего кокаин, вы его уволите.

Ярошенко: Датированную периодом работы в Baon.

Собчак: Вы с ним говорили уже после всех скандалов?

Ярошенко: Да, в понедельник.

Собчак: Что обсуждали?

Ярошенко: Много чего. Иван очень креативный человек.

Собчак: Он предлагал какие-нибудь идеи?

Ярошенко: Да, но, наверное, их надо еще обдумать и не кидаться.

Собчак: Вы сказали, что у него было предложение привлечь…

Ярошенко: Да, очень известного дизайнера с мировым именем.

Собчак: Джона Гальяно он предлагал привлечь.

Ярошенко: Да. Мы будем разрабатывать этот вопрос.

Собчак: Вы у него спросили, почему он решил именно Джона Гальяно?

Ярошенко: Он ему симпатичен, потому что это покажет нашу толерантность. Не секрет, что стилист Ивана Охлобыстина гей Макс Гор, которого Иван не собирается в топку…

Собчак: Как же, всех собирается, а стилиста не собирается? Двойные стандарты. Это как Геббельс, женившийся на еврейке.

Ярошенко: Максиму повезло – его на остров собирается отправить и вылечить. Иван за то, чтобы не изолировать людей, но коли они уже его достают, тогда в топку. А так – вылечить.

Собчак: Вы всерьез это говорите? Либо надо признать, что это адский троллинг, но не очень смешной, либо как-то вообще говорить об этом…

Ярошенко: Мне тоже за неделю надоело об этом говорить. Я готов говорить о бизнесе. Но если меня все время спрашивают об извращенцах…

Собчак: Мне как раз кажется то, что его стилист гей и он продолжает с ним работать, это аморально. Я бы на месте Макса Гора плюнула бы ему в лицо и ушла. Я считаю, если какой-то человек высказывается так против конкретно меня, он должен увольняться. Почему он этого не сделал?

Ярошенко: Потому что он не высказывался конкретно против Макса и наоборот защищал Макса.

Собчак: «Я бы всех живьем в печку запихал». Он высказывался и про него тоже.

Ярошенко: В своем «ВКонтакте» он высказывался, что ж вы, геи, нападаете на своего, вы задолбали Макса.

Собчак: Но он всех собирается сжигать.

Ярошенко: Да не собирается он сжигать.

Собчак: Если бы человек сказал «Я бы сжег всех евреев»…

Ярошенко: Я бы разорвал контракт.

Собчак: Просто геи не люди для вас. Они неравнозначны евреям.

Ярошенко: Во-первых, он говорил не «геи»…

Собчак: Всем понятно, что он имел в виду. Но из вашей фразы следует, что евреи и геи неравнозначны.

Ярошенко: Это совсем из разных областей. Евреи такие же люди…

Собчак: А геи нет.

Ярошенко: Наверное, нужно лингвистов звать, чтобы они разбирали эту фразу Ивана, что он имел в виду.

Собчак: Любой поймет, о чем идет речь.

Ярошенко: Я подозреваю, что Иван имел в виду, что в топку засовывать не просто людей с какой-либо ориентацией определенной…

Собчак: Я спрашиваю о вас, а вы ссылаетесь на каких-то людей. Джон Гальяно для чего вам? Вы за православие и семейственность, у вас православные пуховики…

Ярошенко: У нас нормальные пуховики, не православные.

Собчак: Если ценности у вас православные, то пуховики у вас православные, как «Русское молоко».

Ярошенко: У нас нормальные пуховики, которые адаптированы к русской зиме.

Собчак: Но при этом вы их продаете в том числе в Башкирии.

Ярошенко: И успешно. Почему у нас американские товары? Почему русский народ, который пострадал от фашизма, ездят на немецких машинах? И я езжу. Это плохо.

Собчак: Причем здесь немецкие машины? Я не понимаю ход вашей мысли.

Ярошенко: Православные пуховики в России могут продаваться, только не в мусульманских республиках.

Собчак: Просто мусульмане будут знать, что это окрашено в религиозный оттенок.

Ярошенко: Это нормальные пуховики для России, для морозов.

Собчак: У вас есть такая концепция, у вас есть определенное отношение к секс-меньшинствам, но зачем тогда Джон Гальяно, который явно…

Ярошенко: Это один из креативов. У Ивана очень много идей. Это он просто озвучил. Мы подумали, почему бы и нет.

Собчак: Вы сказали, что если бы Иван Охлобыстин так высказался о евреях, вы бы его уволили.

Ярошенко: И о неграх, и о русских.

Собчак: Вы знаете, что Джон Гальяно высказывался против евреев, и за свои антисемитские высказывания был уволен из дома Dior, где работал много лет?

Ярошенко: Я не одобряю эти высказывания ни в коем случае. Вы напомнили – Гальяно вычеркивается.

Собчак: Вы знали об этих высказываниях?

Ярошенко: В кафе он сидел, и кто-то рядом ему не понравился.

Собчак: Почему же вы сразу Ивану не сказали?

Ярошенко: Тормознул, забыл, каюсь.

Собчак: А какие-то еще идеи есть, которые вам понравились?

Ярошенко: Пока нет. Достаточно с идеями. У нас более чем достаточно сейчас работы.

Собчак: Продажи пошли вверх? Можно сказать, что это была удачная инвестиция?

Ярошенко: Она уже отбилась за первую неделю. Наш сайт за неделю поднялся на 15 тысяч мест в России. На стагнирующем рынке мы не рассчитывали на какой-либо рост, потому что макроэкономическая ситуация в стране не самая удачная. Предзаказы у нас увеличились на 40%. Заказы в интернет-магазине за прошлую неделю выросли в четыре раза. Да, мы отсекли часть общества, которая…

Собчак: Которая и так, честно говоря, ваши пуховики, наверное, не очень покупала. А те, кто покупают, за вас.

Ярошенко: Совершенно правильно.

Собчак: Главное, что бизнесу это принесло пользу.