Баунов о том, почему Кадыров не сможет заменить Путина

Тезис, выдвинутый из Чечни, прозрачен. Стол заказов в Москве пустеет – ни нефтяных денег, ни кредитов; правительство и Дума обсуждают, какие статьи бюджета резать: этому дала, он кашу варил, этому дала, он воду носил, а этому секвестрировала. Вот этого как раз и не надо. Нужно напомнить, что Чечня – регион особенный, она «окровавлена войной». А тут, когда (запретный) ИГИЛ у ворот, люди в погонах, вместо того, чтобы бороться со сторонниками распада России, пользуются случаем и подбираются к истинным патриотам.

Надо остановить опасные для республиканского руководства процессы: показать, что народ за Рамзана, Рамзан за Путина, дедка за репку и все в одной лодке. 

<...>

Так и вышло: один за другим отозвались красноярский депутат, оппозиционеры, журналисты, пранкеры, правозащитники, деятели культуры, и уже не у всякого поднимется рука обрезать республиканский бюджет или ограничить особые права главы республики – это прогнуться под «западных лакеев» и показать себя «представителем власти, который заигрывает с шакальей стаей». Поскольку российская система управления готова сломаться, лишь бы не прогнуться, неприятные для главы Чечни разговоры отложены на будущее, но не забыты навсегда.

<...>

Кадыров и его окружение, бранясь с теми, кто «рефлексирует на Запад», разговаривали преимущественно с российской властью, а оказались услышаны широкими слоями общественного мнения, и слои их воодушевленно поддержали. 

Нарочито сталинские по форме угрозы и ярлыки Кадырова и его представителей понравились многочисленным сторонникам более решительного режима, заполнили пустоту, которая зияла и давно обратилась в слух: когда же, наконец, кто-то назовет вещи своими именами.

<...>

Кадыров в январе 2016 года невольно восстановил систему, в которой Россия существовала в 1990-е и начале 2000-х. Такую, где (бывшая) часть государства становится живым укором и показывает пример центральной российской власти, подрывая ее авторитет в качестве действующей критической альтернативы: вот, оказывается, как можно. Пока «жалкая кучка» по давней традиции сравнивала Россию с Европой, огромная часть российского населения сравнивала ее же с Белоруссией и там искала утешения. Белоруссия была их другой, лучшей Россией; Лукашенко – тем человеком, который решался говорить и делать то, от чего уходила российская власть. 

<...>

Рамзан Кадыров, выясняя отношения с властью, ступил неожиданно для себя на освободившийся пьедестал, заранее окруженный весьма многолюдной частью российского населения, для которой нынешний российский режим выглядит слишком деликатным. 

<...>

В России всегда есть спрос на слова, которые не решается произносить, и действия, которые не решается совершать центральная власть. Центральная власть, если она не провозглашает официальной сегрегации и не поражает открыто в правах часть граждан, всегда вынуждена хотя бы на словах быть властью всех. Кроме того, ей надо вести международные дела; ее языковые возможности ограничены. Нецентральная, неофициальная, теневая власть может позволить себе роскошь не быть властью всех и тем самым стать властным проектом самой категорично настроенной части населения. 

Власть хвалится отсутствием масштабных репрессий, свободным интернетом, открытыми границами, рыночными механизмами курса валют, биржей и независимым Центробанком, но в глазах множества ее подданных ей тут надо оправдываться, а не хвалиться. Это не достижения, а недоработки. 

<...>

Язык и образ действий, на которые не решается никто из представителей центральной власти, автоматически делает из Рамзана Кадырова передовика госстроительства, живой укор отстающим, перемещает на тот пьедестал, который когда-то занимал Лукашенко, – главы более совершенной локальной версии режима, которую надо распространить с части на целое. 

<...>

Независимо от намерений самого главы Чечни и тех, кто хочет использовать его энергию в Москве в своих целях, нападая на оппозицию, интеллигенцию, СМИ в тех выражениях, на которые не решаются в Кремле, он включает неудобную для центральной власти систему мер и весов, автоматически бросает ей вызов тем, что на ее месте действовал бы иначе – более популярным и беспощадным образом.

Власть, разумеется, чувствует дискомфорт на этих весах, как располневшая модель.

Значит ли это, что, нащупав пьедестал, Кадыров становится серьезным претендентом на управление всей Россией? 

 

Полный текст статьи «Передовик госстроительства. Кадыров как Лукашенко нашего времени» читайте на сайте Московского центра Карнеги

фото: РИА Новости