Ассоциация музыкальных критиков опубликовала письмо в защиту режиссера постановки оперы Вагнера «Тангейзер»

Уважаемые господа!

Мы, члены Ассоциации музыкальных критиков Москвы, возмущены фактом судебного преследования режиссера Тимофея Кулябина и директора Бориса Мездрича за постановку оперы Вагнера «Тангейзер» в Новосибирском государственном академическом театре оперы и балета.

Нам представляется, что дело возбуждено на основании наивного представления, согласно которому художника можно судить за его произведение. Очевидно, что произведение искусства нельзя приравнять к жизненному поступку. Автор в рамках произведения не совершает поступков, плохих или хороших. Он придумывает поступки своим персонажам.

Онегин убил Ленского, но Пушкин не привлекался к суду за убийство. Хлестаков обманул целый город, но Гоголя не судили за мошенничество. Вронский сломал хребет Фру-Фру, но Толстой не был обвинен в жестоком отношении к животным. Кинорежиссер Генрих Тангейзер, персонаж Новосибирской постановки, вписал в биографию Христа сомнительную (отсутствующую в Евангелиях) страницу — так почему же за это судят режиссера оперной постановки Тимофея Кулябина?
Постановка дает ответ и на этот вопрос: произведение режиссера Генриха Тангейзера может оценивать исключительно профессиональный суд — а именно жюри фестиваля, показанное в спектакле Кулябина.

Это не значит, что к спектаклю Новосибирского театра нельзя предъявлять претензий.
Их может высказать и обычный зритель, и представитель любой конфессии. Постановка может стать предметом обсуждения в различных форматах. Однако она не может стать предметом судебного разбирательства.

Оперный спектакль — не плакат, это сложное и многосоставное по своей природе произведение. Квалифицированная оценка спектакля всегда строится на анализе художественного целого и средств выразительности, а не на субъективном впечатлении от отдельного режиссерского хода. С другой стороны – и мы хотим это подчеркнуть — абсурдна мысль о том, что сценическое представление одной из самых знаменитых опер XIX века может трактоваться как персональная хулиганская выходка. Таковая, очевидно, имеется в виду в тех законодательных актах, нарушение которых вменяется в вину режиссеру и руководству театра. Обвинения такого рода — лишнее свидетельство непонимания или игнорирования того, как устроено классическое оперное искусство.

Ни при каких обстоятельствах нельзя воспринимать происходящее на сцене так же буквально, как картинку из теленовостей. Эпизод публичного поклонения древнеегипетским богам в опере «Аида» не может являться выражением неприязни к социальной группе «православные верующие». Самые отчаянные и кровавые религиозные конфликты (между крестоносцами и мусульманами, католиками и протестантами, старообрядцами и новообрядцами и проч.), которые становились основой сюжета многих известных опер, никто и никогда не станет воспринимать в их театральном воплощении как призыв к экстремизму.

Искусство оперного театра по природе своей внеконфессионально. Опера не является жанром духовной музыки; рассматривать тот или иной оперный спектакль с точки зрения соответствия происходящего на сцене традициям того или иного вероисповедания — личное право зрителя. Но общеправовой нормой такой взгляд в любом случае быть не может.

Задача искусства — создавать художественные образы. Именно художниками создан «евангельский образ Христа», который, по мнению истцов, оскорбляет оперная постановка. На протяжении двух тысячелетий художники переосмысляли этот образ согласно духовным запросам времени. Достоевский, Толстой, Булгаков, Пастернак в литературе, Репин, Ге, Нестеров в живописи сделали для осмысления христианства не меньше, чем теологи и священнослужители.

Образ Христа имеет традицию и в кинематографе, и далеко не всегда режиссеры относились к нему канонически. Дэвид Уорк Гриффит в «Нетерпимости» впрямую сопоставил распятие Христа на Голгофе с эпизодом из современной ему американской жизни, что придало особую силу пафосу милосердия и толерантности. Фридрих Эрмлер в фильме «Обломок империи» показал распятого Христа в противогазе, и это стало пронзительным образом Первой мировой войны. Андрей Тарковский включил в фильм «Андрей Рублев» эпизод «Страсти по Андрею», где приговоренного распинают на фоне российских снегов — что утверждает мысль о том, что в мучительной смерти Христа виноваты не римляне и не иудеи, а все человечество в его худшей, жестокой части. Выдуманный Тимофеем Кулябиным Генрих Тангейзер создал собственную фантазию на тему жизни Христа — об этом рассказывает постановка. Он потерпел неудачу — но если бы художники не развивали евангельский образ Христа, искусство и творческое мышление стояли бы месте.

У церкви нет монополии на образ Христа как художественное явление. Этот образ в равной степени принадлежит искусству.
Ассоциация музыкальных критиков Москвы призывает уважать право деятелей искусства на высказывание и право зрителя на восприятие.

Мы полагаемся на законодательство РФ, позволяющее различать преступный умысел и художественный замысел, на Конституцию РФ и государственные институты, обеспечивающие верующим – право на свободу вероисповедания, театрам – право на свободу творчества, а всем гражданам – свободу мысли, слова и не ограниченного цензурой доступа к живым ценностям культуры. Мы также полагаемся на готовность правоохранительной системы защищать безопасность как театров с их публикой, так и храмов с их прихожанами в равной степени.

Однако все мы, верующие и атеисты, возражаем против преследования художника и театра за искусство и уверены в том, что судебное разбирательство может иметь только один исход – прекращение дела за отсутствием состава преступления.