' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
«Завтрак и ужин невозможно есть, там ужасная еда»: монолог Али Феруза из спецприемника для мигрантов
Журналист «Новой газеты» Али Феруз (Худоберди Нурматов), которого Россия хочет выдать Узбекистану, почти месяц находится в СУВСИГе (специальном учреждении временного содержания иностранных граждан). Здесь, как ожидается, он может провести до года — пока решение по его делу не примут в Европейском суде по правам человека (ЕСПЧ). Журналист Дождя, член Общественной наблюдательной комиссии Когершын Сагиева встретилась с Ферузом в СУВСИГе, чтобы узнать, в каких условиях он содержится и записала монолог задержанного.
«Я сейчас нахожусь в 32-й камере в женском корпусе на третьем этаже. Камера как камера. Четырехместная камера. Тут железный пол со скамейкой. Одно окно с решеткой. Два видеорегистратора, которые наблюдают круглые сутки. Туалет, раковина, мой сосед — мигрант из Киргизии, Бишкека. Его тоже собираются выдворять. У него на родине проблем нет, собирается домой поскорее.
Тут более-менее терпимые условия, я вот сам лично ем обед. А завтрак и ужин невозможно есть, там ужасная еда, это какая-то перловка, перловка с вонючей рыбной котлетой, и все мигранты, которые здесь находятся, выкидывают эту рыбную котлету.
В неделю раз водят в душ, но когда горячей воды не было, мы не мылись две недели. А в камерах в жаркие дни была прямо духота, дышать невозможно было. Да, окна чуть-чуть открыты, но распахнуть их нельзя.
Первые десять дней было очень сложно морально. Еще до задержания мне диагностировали клиническую депрессию. Четыре месяца я сидел на антидепрессантах, случилось задержание, и я лишился этих таблеток. Мне было очень плохо: постоянные панические атаки. Потом мои друзья передали рецепт и таблетки. Сейчас мне дают антидепрессанты, которые я принимаю каждый день.
Моя депрессия началась в январе-феврале, как раз когда мне отказали в получении статуса беженца. Я был уверен, что меня легализуют, все к тому шло, но нет. Самое странное, что я заметил: в России в процессе получения статуса беженца нахожусь больше трех лет, и узбекские спецслужбы мной не интересовались. А вот в декабре 2016 года, перед выборами в Узбекистане, у меня вышло два материала. Первый материал был про выборы — о том, что нет смыcла в них, потому что это смена одного тирана на другого. Все говорят „демократизация“. Ничего такого не будет. Я общался с политологами, про это был материал. А второй — я написал колонку „Рабы на день“ — это вообще про ситуацию, про то, как люди живут в Узбекистане, как проходят выборы, что они значат. И буквально после этого начались мои проблемы.
Что меня ждет там? Точно не знаю. Вы понимаете, что в Узбекистане под пытками все что угодно признают: попытка переворота — собирался я там с людьми убить — и еще что-то. Вот по моему опыту, я общался с людьми, с героями из Узбекистана своими, там сумасшедшие, абсурдные дела заводят против людей. Там еще, может быть, это позорище — попытка переворота и гомосексуальность, которой я не скрываю.
Моя первая публикация в „Новой газете“ была как раз о работе узбекских спецслужб. Есть два варианта того, как они похищают людей. Один из вариантов — это на улице ловят и сажают в машину, куда-то вывозят, избивают, пытают, потом в багажник машины, и в багажнике машины вывозят. А второй вариант — они через самолет или аэропорт вывозят. А российские спецслужбы как бы с ними сотрудничают, они сотрудничают тесно, и я думаю, что узбекские спецслужбы, как и любые спецслужбы таких стран, в России без сотрудничества с российскими спецслужбами не имеют права ничего делать, они не могут ничего сделать.
Когда меня задержали сотрудники полиции, там, конечно, были и сотрудники спецслужб тоже. И у них была бумага, что я якобы гражданин Узбекистана. А в посольстве они заранее готовились, и у них было обвинение, что на данный момент я нахожусь нелегально. Но это не так. Адвокаты предоставили все документы, что я нахожусь в стадии определения статуса беженца, а судья это не учла, но я по закону обжалую ее решение.
К сожалению, по законам России, по административным законам, меня могут держать в спецприемнике два года и десять дней. Но, как адвокат сказал, мое дело в Европейском суде рассматривается в приоритетном порядке, и поэтому там восемь месяцев, от восьми месяцев до года. Но это Европейский суд должен рассмотреть. Еще адвокаты мои прогнозируют, что то решение, которое вынесено Басманным судом, оно как бы незаконно. Получается, если мы сейчас удачно обжалуем, то Верховный суд теоретически может отменить решение, поэтому есть шанс, что быстрее выйду»
В 2012 году Феруз потерял паспорт, но не обращался в посольство Узбекистана за восстановлением, поскольку, по его словам, опасался преследования спецслужб республики — он утверждает, что подвергался там пытками. Феруз бежал из Узбекистана в 2008 году. Несколько раз он подавал документы в России на получение статуса беженца и временного убежища. Последнее решение об отказе в предоставлении временного убежища он получил 2 мая. Трехмесячный срок об оспаривании истекал 3 августа, но уже 1 августа было принято решение о выдворении. Авокаты Али Феруза утверждают, что в деле нет состава правонарушения».
