Алексей Полихович-старший: после вынесения приговора конвоиры избили моего сына до потери сознания

Белоголовцев: Скажите, откуда появилась информация? Что вам о ней известно? Насколько можете подтвердить то, что сегодня опубликовал Дмитрий Гудков?

Полихович: Вчера у него был защитник Шапошников Павел, и он вчера это все ему рассказал, что там, в помещении, после приговора с них взяли расписки, что они получили копии этих приговоров. Леше эту копию не дали. И конвойный говорит: «Проходи в автозак», он ему стал говорить: «Вы мне выдайте копию приговора». Он стал оскорблять Лешу, не буду я это в эфире говорить. Леша ему сказал: «Не надо меня оскорблять, по закону мне положено. Отдайте копию приговора и все». Он подошел и стал его избивать, по голове ударил, по шее, скорее всего, ботинком по коленке, потому что в этот момент Леша отключался, говорил: «Я не особо понял, чем он меня по коленке ударил». У него очень сильная гематома на коленке образовалась. Потом его повезли в тюрьму, при осмотре медсестра это все зафиксировала. Он написал заявление на них. Нога у него сильно распухла. Вчера утром тоже приходила медсестра в камеру, проверяла его ногу. Единственное, что он номер значка спрятал, номер значка не успел посмотреть, но вроде как звание старший сержант, он очень огромный. Их было двое таких конвойных в Замоскворецком суде, даже все видели, вот один из них, говорит Леша.

Белоголовцев: Какое в данный момент состояние у вашего сына? Что говорит защитник, который его видел, насколько серьезные травмы он получил в результате этого избиения?

Полихович: Сейчас сложно говорить. Сейчас нога у него очень сильно болит в районе коленки, у него там гематома сильная. И общее состояние не очень, голова кружится. Сегодня Зоя Светова к нему поехала уже в тюрьму, мы ждем от нее сообщение, она с ним встретится. Что там будет, она нам более подробнее расскажет. По крайней мере, заявление они  взяли, по крайней мере, в тюрьме.

Белоголовцев: Алексей, а какие дальнейшие действия вы собираетесь предпринимать? Наверняка уже говорили с адвокатом, это же далеко не первое сообщение об избиениях в московских судах. Об этом говорил Даниил Константинов на своем процессе, Павел Чиков заявлял о целом ряде случаев, но при этом до какого-то конкретного наказания или хотя бы взыскания не доходило. Что сейчас планируете предпринять?

Полихович: Сейчас адвокаты в основном это будут делать. Мы сейчас Людмиле Михайловне Алексеевой позвонили, она тоже включилась в это. Помните, в Мосгорсуде Дениса Луцкевича тоже избили, когда на продлении было, по-моему. То есть это уже не первый случай такой, действительно. К сожалению, да, пока результатов никаких нет, но мы будем бороться. Это так все мы не оставим, это полный беспредел. Узнаем, что адвокаты поведают, а потом уже узнаем, что вообще делать, мы сталкиваемся с этим первый раз, с таким беспределом, поэтому сейчас не могу конкретно сказать.

Белоголовцев: Алексей, а когда у вас появится возможность увидеться с вашим теперь уже осужденным сыном?

Полихович: Я завтра попытаюсь поехать к Никишиной в Замоскворецкий суд, но я боюсь, что после этих событий вряд ли она мне даст свидание. Они мне давали свидание 5 числа, перед тем, как на приговор уйти. В понедельник, по-моему, третьего я взял, но там пресс-секретарь перепутала числа и дала мне почему-то за 11 ноября 2013 года. Когда я приехал в тюрьму, естественно, мне никакого свидания не дали. Они сказали: «У вас число стоит не то, которое нужно». Когда я поехал опять в Замоскворецкий, то секретарь сказала, что судья сейчас на приговоре, и она не имеет права ничего подписывать. Я собираюсь в четверг поехать, конечно, хотя бы обменять эту бумажку, которую они мне дали за 11 ноября 2013 года, на новую. Но я сейчас не знаю после этих событий, дадут ли они мне свидание, не дадут. Не знаю, что сказать.

Белоголовцев: По тому, что говорит защитник, по тому, что говорят те, кто с вашим сыном увиделись после приговора, в каком он вообще состоянии эмоциональном? Потому что, с одной стороны, приговор обвинительный, с другой стороны, срок меньший, чем запрашивал прокурор, меньше, чем ожидали, наверное, многие услышать. Как вообще воспринял Алексей все то, что произошло, акции, которые происходили в Москве, задержание и все остальное?

Полихович: Про акции я не знаю. Наверное, то, что слышали они в пятницу и в субботу, мы потихоньку говорили, защитники, адвокаты, что очень много людей. Конечно, это их сильно бодрит, что столько людей пришло. Во-первых, они очень обрадовались, что Сашу Духанину не посадили, а дали условный срок. Это было видно по их лицам, они за нее очень сильно переживали. Ну, а то, что ему 3,6, если убрать все наши законы, они незаконно вообще там находятся, учесть нашу страну, он даже немножко обрадовался, потому что он думал, что она вообще не скинет, вот эти 5,5 останутся, которые прокуроры запросили. Когда она 3,6 сказала, то он сказал: «Ну это еще более-менее». Я бы не сказал, что какое-то удручающее состояние, по крайней мере, снаружи я заметил. Внутри они все, конечно, переживают. Что здесь хорошего? Ничего хорошего нет, конечно. Держится. Сейчас апелляция будет, может, там чего-то удастся добиться. Не знаю.

Белоголовцев: Многие обсуждали после того, как увидели сроки, что кто-то чуть ли не уже может подавать  прошение об УДО, а для некоторых это будет довольно скоро. Обсуждался ли как-то этот вопрос, эта перспектива?

Полихович: Я насчет УДО не знаю. Был разговор президента попросить о помиловании. Мой сын и еще несколько ребят сразу сказали, что никаких помилований просить не будем. А по поводу УДО, если подается апелляция, то пока на УДО подавать уже нельзя, пока приговор не вступит в силу. Когда он вступит, когда апелляция закончится, какой срок оставят или уберут, может, прибавят, я не знаю, то тогда уже можно об УДО думать. Почему нет, если так по закону можно делать?

Фото: РИА Новости / Рамиль Ситдиков