31 год, м, в/о. Что еще узнали единоросы об участниках «Оккупай Абай»

Макеева: Ольга Крыштановская заявляет, что поскольку она состоит в «Единой России» и опасалась в этой связи, что те, кто участвует в движении на Чистых прудах, не будут откровенно отвечать на ее несложные вопросы социологического свойства, поэтому попросила самих же участников движения задавать некоторые необходимые вопросы другим участникам движения. Не знаю, насколько это эффективно с социологической точки зрения. Это начало большой, сложной работы, которая делается, вероятно, в интересах Общероссийского народного фронта или в данном случае в Ольге Крыштановской победил социолог?

Самсонова: Это был пилотаж, это не может претендовать на общее обследование тех, кто принимает участие в «ОккупайАбай». Я спросила Крыштановскую, что она пыталась выяснить – она проверяет свою гипотезу о том, что в России создана революционная ситуация и грядет сетевая революция. В этой части своего рассказа она очень напоминает риторику Лимонова, который в своем ЖЖ написал, что ему стало очевидно, что назад дороги нет и революционная ситуация создана.

Макеева: Ей после пилотного исследования это тоже стало очевидно?

Самсонова: Ей, видимо, тоже стало очевидно.

Макеева: Или она еще не пришла к окончательному выводу?

Самсонова: Из того, что она говорит, да. Она говорит, что условная точка невозврата пройдена, такого количества людей, которые готовы на постоянной основе участвовать в политической жизни, она давно не видела. В России за 20 лет это в первый раз.

Макеева: То, что ей удалось выяснить как социологу: средний возраст присутствующих на Чистых прудах – 31 год, самый младший – 16-летний, самый старший – 90-летний.

Самсонова: Это очень интересно, потому что 31 год – это не 21. Основная группа от 20 до 30 лет – это лучше, чем от 16 до 18-ти.

Макеева: В кои то веки мужчин больше, чем женщин. В нашей стране это вообще редко бывает. Когда речь идет о гражданской активности, мне казалось, что женщины более активны. Но тут 56% мужчин.

Самсонова: Революцию делают мальчики, а не девочки.

Макеева: Это раньше так было. Это устарело вообще невероятно, я думаю. Хотя сейчас выясняется, что и не устарело вовсе. Образовательная структура: почти 66% участников имеют высшее образование. Гражданская активность людей очень образованных. Незаконченное высшее – почти 30%.

Самсонова: Хочу пояснить - это не те, кто ходили в «Контрольной прогулке». Там действительно были люди постарше, и вид у них был посолиднее, чем у тех, кто сейчас ночует на «ОккупайАбай». Обследование проходило 11 мая в 7 вечера, то есть это люди, которые находятся в лагере перманентно. Понятно, что к ним в выходные присоединятся те люди, у которых бизнес, работа. Поскольку Крыштановская из «Единой России», главный вопрос, который я задавала – как это все разогнать власти?

Макеева: Не думаю, что тогда исследование было бы открытым. Оно было любопытным, но специального закрытого свойства.

Самсонова: Если бы вас попросили дать совет власти, как это все разогнать – что бы вы им сказали? Она мне говорит: разгонять не нужно. Я говорю: я не про нужно или не нужно, я про то – как это все разогнать. Она рассказала про очень интересные свойства этого сообщества. Это сообщество-еж, которое разогнать реально можно, оно перестанет присутствовать на улицах. Почему еж? Ежика ткнешь палкой – он сворачивается, его не видно, потом снова безопасности – и все снова выходят на улицу. Здесь как будто бы людей не видно, в ситуации опасности они расходятся по социальным сетям, меняют аккаунты, обсуждают все на Facebook. Потом раз – ситуация безопасная, погода хорошая, писатели вышли, и тысячи людей выходят вместе с ними. Поэтому разогнать это невозможно. Пока не исчезнут причины, протесты не стухнут в том или ином виде. Дальше доверенное лицо Владимира Путина говорит: «Как в любом авторитарном режиме ситуация с властью заключается в том, что понятно, что надо идти на диалог, единственная стратегия, которая осталась у власти – идти на поводу у оппозиции».

Макеева: Это все она говорит?

Самсонова: Да, это все можно прочитать на сайте Slon.ru. Но проблема заключается в том, что власть держится за власть, потому что она боится за свою личную безопасность. Можно сделать перевыборы в Госдуму, но возникает вопрос – кто тогда придет в эту Госдуму, если не «Единая Россия» и не существующие политические силы и партии? И готовы ли эти силы обеспечить персональную безопасность тем людям, которые сейчас находятся во власти? Это ключевой вопрос, в который все упирается.

Макеева: Ты не спрашивала ее, есть ли у нее другие собеседники помимо тебя, которым она такие вещи высказывает? Например, как доверенное лицо Владимира Путина имеет ли она возможность до него донести свои крамольные мысли?

Самсонова: А это совершенно не крамольные мысли, они в русле того, что сейчас происходит в «Единой России».

Макеева: Я думаю, что ни Владимир Путин, ни руководство «Единой России» с этим бы категорически не согласились – что власти ничего не остается, кроме как идти на поводу у оппозиции. Господь с тобой.

Самсонова: Ольга Крыштановская примерно те же самые мысли высказывала на заседании либерального клуба «Единой России» до думских выборов. Ранней осенью она говорила о том, что нам нужны честные выборы и т.д. Здесь очень интересная ситуация. Есть люди во власти, которые карьерно заинтересованы в том, чтобы движение «ОккупайАбай» состоялось как революционное движение?

Макеева: В чем их интерес?

Самсонова: Тогда усиливается их переговорная позиция. Сейчас, условно, какие-то позиции занимают ястребы, они более либеральны. Они пытаются доказать свое право на существование, сказать: вот эти и эти не справились, давайте их выгоним и придем мы. Ключевой момент, когда Крыштановская говорит: важно, кто в этом противодействии оппозиции и власти победит интеллектуально. То есть ребята, возьмите меня, я умнее, я вам объясню, как с этим жить. В этом смысле «ОккупайАбай» недооценивает, какое количество людей есть в существующих структурах власти, которые кровно заинтересованы, чтобы «ОккупайАбай» состоялся. Тогда они подвинут со своих мест тех, кто сейчас там.

Макеева: Правильно ли я понимаю, сейчас лагерь будет дни-недели, допустим, это произведет какую-то скрытую или явную перемену в составе тех, кто принимает решения, после чего те, кто придут на смену, все-таки разгонят это дело? Они же заявляют, что могут с этим справиться. Как можно пригласить порулить того, кто поддерживает провозглашенный Крыштановской постулат о том, что власти ничего не остается, кроме как идти на поводу у оппозиции?

Самсонова: Провозглашенный Крыштановской постулат заключается в том, что нужно вести диалог и либерализация неизбежна.

Макеева: То есть выиграет человек, который позволит власти сохранить лицо при ведении такого диалога?

Самсонова: Который позволит удержать ситуацию, не приведя ее к абсолютному раздраю, найдя разумный компромисс. Сейчас власть ищет внутри себя людей, которые смогут найти компромисс с оппозицией, при этом главным пунктом компромисса было бы сохранение собственности и личной безопасности тех, кто остается во власти.

Макеева: Ольга Крыштановская никак не объясняла, зачем она из социологов в сторону политики шагнула, если в итоге она все равно позиционирует себя как социолог?

Самсонова: Она не позиционирует себя как социолог.

Макеева: Она занималась изучением элит. Если не знать, что она состоит в «Единой России» и прочитать это исследование, очень любопытно и интересно, не выражает политическую платформу автора.

Самсонова: Есть такие интеллектуальные центры, которые играют с властью в простую игру: они запугивают, показывают самый негативный сценарий для того, чтобы оправдать те или иные кадровые решения. Поэтому наука на службе у тех, кто умеет ей пользоваться. Это социальный инжиниринг такой.