Прямой разговор об угрозах «звездам» и встречах с Путиным

Собчак: В эфире программа «Прямой разговор» с Ксенией Собчак, и сегодня в студии Дождя встретятся президент ассоциации «Белые ночи» Владимир Владимирович Киселев и совладелец, экс—гендиректор «Русского радио» Сергей Витальевич Кожевников. Я надеюсь, что мы действительно сможем сегодня спокойно и бесконфликтно обсудить ту ситуацию, которая сложилась вокруг «Русской медиагруппы». Вы можете пожать друг другу руку перед началом дискуссии. Спасибо, и мы начинаем.

Вкратце расскажу суть того конфликта, который сегодня мы будем обсуждать. В начале лета в одном из крупнейших медиахолдингов страны произошел акционерный конфликт. Речь о «Русской медиагрруппе», в которую входят «Русское радио», радио MAXIMUM, телеканал RU.TV и другие медиа активы. 76% акций медиагруппы принадлежат миллиардерам Леониду Федуну и Вагиту Алекперову, который решили продать акции госкомпании «Госконцерт». Осенью 2014 года глава фонда «Федерация» и президент ассоциации «Белые ночи» Владимир Киселев направил Владимиру Путину письмо, он предложил создать на базе «Госконцерта» инкубатор по производству «отечественных суперзвезд», это цитата. На письме стоит виза Путина «Володину рассмотреть».

Против сделки по продаже «Медиагруппы» выступили многие исполнители, и даже написали письмо на имя президента РФ. Владимир Киселев считает, что Кожевников ведет нечестную игру, пытаясь дискредитировать создание патриотического медиахолдинга, постоянно врет и готов доказать это прямо сегодня в прямом эфире. Сергей Кожевников, владеющий 22% акций «РМГ», не понимает вообще, кто такой Владимир Киселев и почему он вмешивается во внутренние дела между акционерами «Русской медиагруппы». Ну что же, у нас будут  определенные правила. Представления каждого из участников, ваша позиция, после чего у вас будет возможность задать друг другу вопросы тоже в некоем регламенте времени, я бы очень просила его соблюдать. Владимир Владимирович, начнем мы с вас. Все-таки вы сказали о том, что вы готовы в прямом эфире предоставить доказательства того, что Сергей Кожевников обманывает и пытается дискредитировать создание патриотического медиахолдинга.

Киселев: Сразу хочу поправить, даже в таком маленьком представлении есть два уже ошибочных постулата. Первое: я не руководитель и не сотрудник «Госконцерта», более того, «Госконцерт» не является государственной организацией, это ФГУП. Это важный момент, когда перейдем к тому, что государство хочет приватизировать радиостанции. Я являюсь руководителем рабочей группы по проведению социальных мероприятий, поэтому я не писал как госслужащий. По поводу того, что все это возникло, прежде всего, мы мирные люди и никому не пытались указывать, чем они должны заниматься, никаким творческим людям. Мы создаем свой маленький концертный холдинг по тому, как мы это видим, исходя из того, что происходит сейчас в мире. Любое действие вызывает противодействие.

 Есть, я не оцениваю их позицию, Макаревич, Шевчук, Земфира, которые решили стоять на той позиции политической, на которой стоят. Мы решили взять другую точку зрения. Вся изначально эта ситуация высосана абсолютно из пальца, ведомо, неведомо, праведным, неправедным путем. Газета, которую я интеллигентно закрыл, чтобы не делать ей рекламу, начала первой фразой, из-за которой разгорелся весь сыр бор: «Продажа одного из крупнейших российских радиохолдингов «Русской медиагруппы» «Госконцерту»» и т.д. вызвала патриотическое…». Нет продажи и нет письма президенту о продаже «Русской медиагруппы», есть письмо президенту о создании концертного холдинга на базе концертного зала у стадиона «Открытие». Такие же холдинги, такие же продюсерские центры имеют Пелагея и Бабкина, фольклорной музыки, Минобороны — телекомпания «Звезда», военно-патриотические. Что здесь такого, ради чего нужно было так бастовать. А самое главное, мы никому не запрещаем петь патриотические и гражданские песни, мы говорим только о тех, кого мы хотим создать.

Собчак: То есть вы создаете свой продюсерский центр, свой холдинг, и к «РМГ» это не имеет никакого отношения, вот собственно ваша позиция?

Киселев: Абсолютно никакого. Потом, повторяю, первая же фраза, для этого я сегодня выгляжу неким бюрократом, потому что у меня есть основания думать, что у моего собеседника порою бывают раздвоения личности, поэтому я не поленился взять бумаги и быть доказательным за каждое слово, которое я говорю. Потому что я понимаю, что это эфир, он пишется, я готов доказать.

Собчак: Да, мы действительно идем в прямом эфире. Сергей Витальевич, теперь вам слово. Господин Киселев только что, собственно, начал с того, что он действительно не имеет никакого отношения к покупке «РМГ» и к этой большой сделке. Я знаю, что у вас есть другая информация.

Кожевников: Тогда мне непонятно, зачем мы встречаемся, потому что если господин Киселев не имеет никакого отношения ни к покупке «РМГ», ни к господину Бунину, ни к «Госконцерту», ни к другим, а он просто мирный обыватель, который создает свою маленькую компанию, как он говорит, то я желаю ему всяческих удач и счастья на этом тяжелом поприще общения с артистами, записи новых треков и т.д. и т.д. Что касается меня, я более спокоен, у меня более свежая память, поэтому я обойдусь без бумажек.

Собчак: Да, но как выглядит эта ситуация с вашей стороны, вы же действительно давали интервью и говорили о том, я вот видела лично ваше интервью на «РБК» с господином Буниным, вы обсуждали, собственно, активное участие господина Киселева в «РМГ».

Кожевников: Это как раз главная загадка для меня и для общественности, какое отношение господин Киселев имеет к этой ситуации. Потому что, начиная от письма, подписанного господином Киселевым, как лидера некой инициативной группы, и госпожой Плаксиной, которая является председателем совета директоров. Письмо прошло без одобрения совета директоров, без акционеров, без внимания совета директоров. Это такая некая левая история. Я не понимаю, как можно писать письмо президенту, обходя все бюрократические процедуры, которые необходимо совершить для такого серьезного поступка. И поэтому, безусловно, я серьезно отношусь к господину Киселеву, который пишет уважаемому президенту письма, прикрываясь такими красивыми и святыми для каждого человека словами как патриотизм. Для «Русского радио», мы создали его 20 лет назад, и как раз главной нашей мыслью и главной нашей целью было, в то время как все слушают западную музыку, сделать радиостанцию, которая будет на русском языке передавать русскую музыку. И уж кого- кого, а нас обвинять в непатриотизме, нужно быть ну как минимум несведущим, наивным, либо вообще не понимать, что здесь происходит.

Собчак: Вы можете это как-то прокомментировать или сразу перейти к вопросу.

Киселев: Очень хороший спич, только один момент — кто обвиняет? Я только что потратил 3 минуты на то, чтобы сказать, что мы вообще, когда написали письмо президенту, вообще не имели в виду «Русскую медиагруппу». Мы имели в виду телеканалы, «Русскую медиагруппу», каналы «Bridge», каналы «МузТВ». Это не помешало каналу «Bridge» официально отказаться от участия с нами, и они спокойно живут, и с ними никто не сводит счеты. Более того, я еще раз повторяю, ваши корпоративные административные условия, кто как писал, для чего писал, какое отношение это имеет ко мне? Есть госпожа Плаксина, задайте ей этот вопрос. Зачем здесь госпоже Собчак говорить о том, как у вас происходит. Теперь я еще раз прошу меня услышать, мы никого не упрекаем и никому не делаем претензию о том, что кто-то менее патриотичен, чем мы. Мы говорим только о том, что даже письма, которые подписали уважаемые артисты, которым мы всем отдаем право быть патриотами больше, чем мы. Но только не надо заниматься ложью, начиная с первой фразы «продажа» и заканчивая самым элементарным занятным подлогом.

Вот видите, у меня три варианта писем, это три варианта писем, которые господа артисты заготовили. Наша цель, когда мы говорим о концертно-патриотическом холдинге и о создании молодых артистов, продиктована тем, что когда в письме господа артисты пишут о том, что они все очень патриотичны, цитирую фразу Киркорова: «он хорошо воспитан и более чем кто-либо патриот», у нас возникает только один маленький вопрос. В силу обстоятельств в марте-месяце прошлого года я готовил мероприятие с артистами в Крыму при подготовке референдума. Мои артисты, и опять-таки, как я сказал, я стараюсь быть доказательным, награждены президентом РФ, правительством, государством, двумя видами наград. Ни одного артиста, который подписал заготовленные три комбинации писем, там не было.

Собчак: Простите, три комбинации — вы что имели в виду, что разные варианты одного и того же письма?

Киселев: Дело в том, что та самая газета, имя которой я не указываю, опубликовала первую статью «Киселев покупает». Через две недели они поправились и написали «Госконцерт». У уважаемых артистов на все случаи жизни синий верх желтый низ, желтый низ синий верх было заготовлено письмо «только не допустите этого». Более того, непрозрачная сделка.

Собчак: То есть вы к «Госконцерту» не имеете никакого отношения?

Киселев: Никакого отношения я не имею к «Госконцерту» кроме того, что мой бывший партнёр Сергей Бунин является генеральным директором. Теперь по поводу покупки, то о чем мы сейчас говорим. Господин Гуцериев заявил о том, что он будет покупать «Русскую медиагруппу». «Шансон» куплен нефтяником, правда, автором 10 или 20 песен, больше чем у Рождественского, «Европейская медиагруппа» куплена шахтерами, директором является бухгалтер Кемеровской шахты.  Когда подошла ситуация, что к «РМГ» приблизились профессиональные люди, которые, безусловно, наведут порядок, ибо любой…

Собчак: Это люди из «Госконцерта» вы имеете в виду?

Киселев: Ибо в любой ситуации 20-летний организм рано или поздно становится…

Собчак: Понятно.

Киселев: Поэтому должны быть изменения. Тем более, мы же понимаем, о чем мы говорим, когда мы говорим о том, что существует коррупционная составляющая.

Собчак: Коррупционная составляющая какая, что вы имеете в виду, конкретно?

Киселев: В данной ситуации я не имею в виду, в данной ситуации я говорю со слов, которые не имеют это в виду, а имеют на это факты. «Аргументы и факты» заявили, газета наверняка уважаемая и отвечает за свои слова, «ротация, неофициально оплатили за 60 тысяч, госпожа Довлатова заявила о платности ротации на «Русском радио». Более того, конечно, отвечая и понимая, что мы должны будем после этого эфира нести ответственность, безусловно, только произвела вот эта вот информационная бомба встряхивание болота, к нам обратилось очень много людей, которые готовы, готовы, и я за это отвечаю в этом эфире, готовы подписать своими фамилиями и подписывают на нас заявление о том, что происходило в «Русской медиагруппе».

Собчак: Давайте дадим возможность ответить Сергею Витальевичу. Прозвучало первое серьёзное обвинение в этой программе — коррупционная составляющая. Ссылки на журналистов, ссылка на Довлатову.

Кожевников: Какое отношение имеет господин Киселев? Это внутренние вопросы корпоративные. Если и существуют какие-то, господин Киселев, как он сказал, он частное лицо, он небольшой продюсер.

Собчак: Как частный продюсер, согласитесь, он тоже имеет право интересоваться деятельностью такой большой…

Кожевников: Безусловно. Но, к сожалению, у нас какие-то бумажки, с одной стороны — газета, с другой стороны — заявление, если не ошибаюсь, госпожи Довлатовой?

Собчак: Да, Алла Довлатова, я тоже читала, действительно делала такие заявления.

Кожевников: Здесь только один маленький нюанс, Алла Довлатова не работает в «РМГ» 8 лет. А последний раз, когда Алла Довлатова работала, главным редактором «Русского радио» был Сергей Архипов. Поэтому вряд ли госпожа Довлатова знает о чем-либо происходящем ныне на «Русском радио». Поэтому мне жаль, что она пользуется либо слухами, либо фантазией.

Собчак: То есть все обвинения в коррупционной составляющей, то, что песни в ротацию ставятся за деньги, они…

Кожевников: Безусловно, очень легко, это, как говорил классик, «нечего на зеркало пенять, коли рожа крива». К сожалению, многие свои творческие неудачи списывают на некую коррупцию, некую историю. Мою песню не взяли, значит, с меня хотели деньги. Да песню не взяли, потому что просто песня плохая. Ни одного, назовите хоть одного артиста, звезду, чья песни была успешная, которого не поставили на «Русском радио». Я вам могу назвать за эти годы только одну звезду, которую изначально не поставили на «Русское радио». Это была Земфира. Потому что первая песня, которая была у нее, это песня «У тебя СПИД, а значит, мы умрем» совершенно не ложилась на позицию «Русского радио» — «все будет хорошо». Поэтому сказали: да, талантливо, да, здорово, но только не к нам. Когда она принесла песню про ромашки и что-то еще, она большая звезда, и мы счастливы, что ее песни звучат на «Русском радио» вне зависимости от ее политической ангажированности.

Собчак: Хорошо, я предлагаю перейти к части вопросов друг к другу, Сергей Витальевич, вы начинаете. Мы начинаем с вас, ваши вопросы к господину Киселеву.

Кожевников: Господин Киселев, вы говорите, что вы хотите создать холдинг, плюс в частных беседах вы всегда ссылаетесь на дружбу с первым лицом. А что помешало вам при таких возможностях, при таких финансовых возможностях, при таких лоббистских возможностях получить частоту, если вы говорите, вы — профессионал, сделать свою радиостанцию, сделать свой телеканал и доказать всем, что  вы— реально талантливый человек, что вот сейчас вы всем покажете: и молодежи, и взрослым артистам, и только начинающим, что вот он, луч света в темном царстве, который откроет молодым дорогу в светлое будущее? Нет, почему-то вы не делаете сами ничего, вы предлагаете прийти в готовое.

Собчак: Вопрос ясен, две минуты на ответ, Владимир Владимирович.

 Киселев: В этой ситуации я уже перечислил все уважаемые фамилии от Гуцериева до Гридина, которые покупают. Кто что хочет покупать, вы знаете, у меня такое впечатление,

Собчак: Вы почему не создали?

Киселев: Я отвечаю. У меня впечатление, что здесь стоит какая-то преграда и меня не слышат. Я еще раз повторяю, я не покупаю на данный момент «Русское радио». Более того, я достаточно в этой жизни создал, чтобы говорить о том, что  у меня есть чем гордиться. Другой разговор о том, что 10 лет или 20 лет пребывания в «Русской медиагруппе» господина Кожевникова, он даже не удосужился проверить, что такое история «Землян», потому что одно из самых занятных утверждений, что я не имею никакого отношения к «Траве у дома». То есть я ничего не создавал. Я не поленился, принес те пластинки, которые мы записали. А по поводу того, что мне говорится, что мы не делаем ничего нового, вот видите, 5 свидетельств о 5 телеканалах, которые…

Собчак: Которые сейчас будут создаваться?

Киселев: Которые созданы и запускаются в эфир.

Собчак: Что это за телеканалы? Как они будут называться?

Киселев: Музыкальные телеканалы, они будут называться по-разному, но я думаю, что…

Собчак: Подождите, это интересно. Можно посмотреть?

Киселев: У меня нет на это времени, я вам оставлю, я вам оставлю, Ксения.

Собчак: Можно посмотреть?

Киселев: Можно. И я думаю, что через какой-то период времени, если «Русская медиагруппа», а я почему-то убежден, сменит свое руководство…

Собчак: «Европа + Россия» — это название телеканала, да?

Киселев: И дальше по списку. Вы мое время мне зачтете?

Собчак: Да, безусловно.

Киселев: Теперь по поводу покупки хорошего или плохого. Покупают то, что хотят купить,  то, что продается. И самое главное, и самое немаловажное — осуждать кого-то за желание что-то купить, кто хочет, тот то и покупает. Вышли на рынок основные акционеры, предложили продажу, продается, покупается, цена вопроса. Но, немаловажный момент, я буду все время возвращаться к письму, о котором мы уже говорили, письмо артистов, творцов президенту, я, видите ли, писать не имею права, это дискредитирует президента, а  письмо творцов, дающее хамское право президенту говорить о том, какие сделки он должен одобрять, а какие он должен снять, пишется о том, что идет непрозрачная сделка и в 3 раза занижена цена. Это у нас артисты знают, во сколько цены занижены, правда, теперь мы знаем, в пятницу, что творческая группа артистов объявила покупку «РМГ» за те же самые в 3 раза заниженные цены. То есть если Киселев или Бунин предложил, это рейдерский захват, в 3 раза занижена цена. А если это предложили артисты, это нормальная цена, как такие двойные стандарты могут быть?

Собчак: Ваш ответ услышан. Прежде чем вы зададите свой вопрос, хотела спросить, какую цену-то все-таки предложили?

Киселев: Понятия не имею. Идет торг.

Собчак: «Госконцерт» какую цену предложил?

Киселев: Я же вам только что сказал, «Госконцерт», если у вас будет, наверное, Бунин или он был на «РБК», можно ответить.

Собчак: Просто последний уточняющий вопрос уже от меня. Если вы все-таки это признавали публично, и говорил об этом Архипов, письмо творцам написали и, собственно, разослали вы, то  каким образом?

Киселев: Архипов не говорил, он говорил, что  у него взломали почту, и с почты ушло его письмо, он никогда меня не называл.

Собчак: Это вы написали?

Киселев: Более того, я вам могу единственно сказать, что письмо, которое написано творцам, на мой взгляд, один из таких критериев квинтэссенции отношения к критике. Знаете, такой необольшивизм, когда пишут бойкоты и Киселеву, и Бунину заявляют о том, что все артисты уйдут, все артисты будут бойкотировать. Правда, никто пока не ушел, но будут бойкотировать, это не хамство, а когда некие люди, о которых, кстати, я начал говорить, письмо написано в очень хорошем литературном стиле. Я абсолютно поддерживаю это народное творчество, абсолютно поддерживаю это народное творчество, абсолютно аплодирую тем, кто это написал.

Собчак: Но это не вы?

Киселев: Одна фраза, которая достойна... Это вы считаете, что я, я поддерживаю, поэтому я подписываюсь. И поэтому очень хорошая фраза, что артистов никто не толкает в спор хозяйствующих субъектов, это очень важно закончить. Артистам предлагают, как только они соблаговолят изменить точку зрения…

Собчак: О письме мы обязательно еще поговорим, у нас будет на это время. Сейчас ваш вопрос Сергею Витальевичу.

 Киселев: Вот у меня такая проблемка, я никак не могу понять, то ли у меня двоится в глазах, то ли я что-то не шибко понимаю. Значит, тут у меня лежат все интервью, которые меня заставляют просто глаза протирать. Гендиректор «РМГ» говорит о том, что у господина Киселева не всегда правда — его конек, мы виделись не 7 лет тому, а мы виделись один раз в кабинете господина Федуна. Правда, надеюсь, свидетели, благо, есть.

Собчак: Вопрос, Владимир Владимирович. 

Киселев: Я ожидаю, вот это вот как раз вопрос, это не будут опровергать, что я с господином даже не разговаривал, я зашел, он сидел там, когда он попытался со мной говорить о покупке, я ему сказал при свидетелях: «В коридоре ждет господин Бунин или в приемной, пожалуйста,  с ним говорите». Но при этом мы утверждаем, что Киселеву не свойственно, правда — не его конек. То есть у меня, соответственно, вопрос, который я сейчас прервусь, потому что у меня будет последующее уточнение. Так все-таки, за 7 лет тому мы виделись или вот один раз мы виделись в кабинете Федуна?

Кожевников: Я сказал, что не один раз, мы последний раз виделись в  кабинете у Федуна.

Киселев: А предпоследний мы виделись у меня на даче в Италии.

Кожевников: Сколько лет тому назад?

Киселев: Это было лет 5 назад. Господин Киселев приезжал вместе с супругой, он отдыхал рядом, он приезжал ко мне на день рождения, и уговаривал мою супругу стать сопатронессой фонда «Федерация».

Кожевников: А причем тут к ответу о моей правде? Отвечаю.

Собчак: А почему так важно, сколько раз вы виделись?

Кожевников: А до этого мы с ним встречались регулярно. Потому что было много предложений господина Киселева помощи в той или иной сфере, и до тех пор…

Киселев: Мое время, я уже готов продолжать. Поэтому, почему я задал этот вопрос, а задал я его вот для чего, значит, мы виделись…

Собчак: На самом деле, простите, это все-таки время ответа Сергея Витальевича, вы задали вопрос.

Киселев: У меня не ушло время, я сказал, что я прервусь, для того, чтобы мне ответили по поводу 7 лет. Теперь слушайте.

Собчак: У вас будет не один вопрос, вы сможете…

Киселев:  Я закончу, теперь смотрите, мы виделись 5 лет тому. Теперь во всех...

Кожевников: Мы еще виделись с ним на концерте.

Киселев:  Два года тому.

Собчак: Почему это сейчас так важно?

Киселев:  Так дайте мне ответить, Ксения. А теперь видите, господин начинает понимать, к чему я клоню. А теперь смотрите тексты. Господин Киселев угрожает, господин Киселев использует имя Путина, господин Киселев кошмарит всех артистов, в силу моей профессии у меня хорошая память, угрозами и шантажом артистов он ничего в этой жизни не добьется. Господин Киселев так угрожал, что я нанял, вот здесь стоят дяди за спиной. Кто вас, кстати, напугал-то, а? У меня угрозы, я отношусь к этим угрозам очень серьезно, и угроза моей семье. Почему я говорю, что у меня раздвоение гражданина, потому что у меня возникает вопрос: если мы не виделись 5 лет, каким образом я мог угрожать? А следующий, у меня уже просто начинает заходить голова, «гендиректор директор «РМГ»: Киселев мне лично не угрожал, но правда — не его конек».

Собчак: Сергей Витальевич, вопрос сформулирован, 3 минуты на ответ, пожалуйста.

Кожевников: Сам вопрос длился гораздо дольше, чем…

Киселев:  Можете за мое время ответить.

Кожевников: Хорошо. Дело в том, что господин Киселев постоянно ссылается, и никогда не говорит прямых вопросов и прямые ответы. Дело в том, что, вопрос в чем? Можно сформулировать одним предложением, господин Киселев?

Собчак: Угрожал ли Владимир Владимирович Киселев вам?

Кожевников: Косвенно. Он мне не угрожал, он обозначал свои действия, которые я отличал довольно серьезно.

Собчак: Каким образом?

Кожевников: Мне масса людей передали опасения, начиная от господина Зосимова известного, по его словам, господин Киселев взорвал его машину. Есть у меня масса друзей в городе Петербурге, которые знают его деятельность и связи с Малышевской преступной группировкой, знают его деятельность с разными другими правоохранительными органами, знают про уголовные дела, которые были на господине Киселеве в городе Петербурге. Поэтому, зная весь этот багаж опыта господина Киселева, я даже к косвенным намекам отношусь более чем серьезно.

Собчак: Понятно.

Киселев: Отвечаю. По поводу уголовного дела, я очень рад, что это сказал сейчас господин в эфире, потому что за это надо будет нести ответственность. По поводу уголовного дела, я, как всякий законопослушный гражданин, Ксения, наверное, это очень хорошо помнит, вы были уже в полном…

Собчак: Так, меня не приплетайте к вашему конфликту.

Киселев: Хорошо. И как всякий законопослушный гражданин, я был приглашен для дачи свидетельских показаний по какому-то уголовному делу. Видите, как господин знает, Малышев. Странно, почему он это знает, не потому ли, что один из его партнеров является фигурантом?

Собчак: Фигурантом Малышевской группировки? Это кто, давайте уточним.

Киселев: Я был приглашен, я отвечаю, я очень хорошо отвечаю за свои слова, и я хорошо слышал,  что мне задали.

Собчак: Ну тогда скажите, о ком идет речь.

Киселев: А я в отличие дорожу тем, что говорю, чтобы за это отвечать. Благо, это не столь важно. Так вот, я еще раз повторяю, косвенные угрозы, любые, сейчас в этом эфире сказано, мы знаем печальную новость и печальные события, убийства разных политических деятелей. Мы знаем, как наши правоохранительные органы работают, мы знаем о том, что поднималось целые дни, недели, передвижения, звонки, связи, контакты. Я очень рад, что господин это сейчас сказал, потому что думаю, что в ближайшее же время, а наше дело ведет достаточно уважаемая адвокатская компания, мы затребуем распечатки всех звонков, которые были артистам, которые утверждают с господином медицинским санитаром господином Пригожиным, который раздает налево-направо оценки, мы затребуем все телефонные звонки, все телефонные переговоры.

Собчак: То есть вы утверждаете, что фактов угроз не было.

Киселев: Минутку, я закончу. И мы затребуем все мои передвижения со всеми косвенными, как говорят…

Собчак: А на каком основании вы можете затребовать распечатки звонков?

Киселев: А это уже клевета, это уже не просто даже арбитраж, и не просто честь и достоинство.

Собчак: Но вы не можете затребовать, это могут затребовать только правоохранительные органы.

 Киселев: Конечно, я же сказал, что наш вопрос ведет адвокатская компания, мы напишем заявление.

Собчак: У нас осталось по одному.

Киселев: Ксения, секунду, все мои передвижения в силу обстоятельств. Я половину дня нахожусь в здании, где есть пропускная система, поэтому очень легко будет сопоставить любые инсинуации, что со мной кто-либо говорил. При этом, повторяюсь, за последнее время я разговаривал из всех артистов только с Антоновым, Пугачевой и один раз случайно в ресторане встретился с Лепсом.

Собчак: Они вас поддержали?

Киселев: Во-первых, я вам подготовил список из минимум 100-150 артистов страны, которые совершенно не оценивают, не дают такую же оценку, как те 5-7, отвечаю за мои слова, прикормленных артистов, которые из года в год на «Русском радио»…

Собчак: У нас есть этот список, мы выйдем на связь. Вот Пугачева и Антонов конкретно, они поддержали вас?

Киселев: Понимаете, я повторяю то,  с чего я начал. Я не воинствующий человек, и я не призываю к войне. Ко мне позвонило, конечно, в отличие от моих оппонентов, я в рок-н-ролле 40 лет, ко мне позвонило, конечно, очень большое количество артистов. Я всем отвечаю одно и то же, я не собираюсь делать борьбу кланов и борьбу банд. Я сам за себя постою, мне не нужна, но моральная мне поддержка нужна. Если хотите последнюю фразу, вчера позвонила Сати Казанова моей жене, и сказала: «Если Владимир Владимирович просто разворотит этот муравейник, вот это болото, наконец-то, перестанет быть, это будет более чем революция». В данной ситуации единственный человек, кого я…

Собчак: Понятно, позиция ясно, переходим к вашему второму вопросу господину Киселеву.

Кожевников: У меня нет вопросов к господину Киселеву по одной простой причине. Господин Киселев сам находится в фантазиях, иллюзиях. Дай Бог, что ему звонят артисты, это здорово, нет никакой на самом деле войны кланов. Существует, что люди борются с киселевщиной.

Собчак: Что такое киселевщина?

Кожевников: Киселевщина – это когда намеками, очень обходительными фразами, не секрет, что господин Киселев выиграл суд у Чулпан Хаматовой, известной актрисы и реальной руководительницы благотворительного фонда, но он засудил ее за фразу о том, что он является сомнительной фигурой, я сейчас точно, извиняюсь, как бы не могу сказать. На мой взгляд, этика отношений находится вне моей моральной этики. Судиться с Чулпан Хаматовой за такую фразу, для мужчины, я считаю, неприлично.

Собчак: Понятно, ну у вас вопроса нет, тогда я с вашего разрешения воспользуюсь этой возможностью.

Киселев: Я отвечу, мой ответ. Во-первых, фонд «Федерация», не являясь в фонде «Федерация» никаким юридическим лицом, ложь должна быть наказуема вне зависимости от никакого гендерного плана. Более того, госпожу Хаматову защищал обалденный адвокат, приехало человек 16 ее группы поддержки. Суд у нас беспристрастный, суд у нас самый справедливый, как мы знаем. Эти обращения к суду, теперь еще раз повторяю, не только госпожу Хаматову, и мы не засудили, более того, мы у нее денег не взяли даже. Нам важна была сатисфакция. А засудили мы Троицкого, Кашина. Замечаете, да, фамилии какие, сегодня самые большие борцы с системой.

Собчак: Я вас услышала.

Кожевников: Еще Ганапольского.

Киселев: Да-да-да. Именно борцов с системой. Сегодня оказалась такая вот занятная ситуация, они все оказались в другом лагере, они все оказались теми, кто кричит нам, живущим здесь: надо из России валить. Вот так получилось интересно.

Собчак: Сергей Витальевич, насколько я знаю, так точно не кричит. Поправьте меня, если я ошибаюсь.

Киселев: Я говорю по тем, от кого мы фондом «Федерации» потребовали ответа.

Кожевников: У меня вопрос, можно?

Собчак: Да.

Кожевников: Господин Киселев постоянно говорит, что на «Русском радио» не хватает молодежи.

Киселев: Это где я говорил?

Кожевников: В интервью я читал.

Собчак: Нет, у вас есть такие ссылки.

Киселев: Постоянно у меня нигде нету, я говорю о том, что я считаю, что должны появиться новые артисты. Не надо мне приписывать чего я не говорил.

Кожевников: Господин Киселев как на стрелке очень внимательно следит за своим разговором.

Киселев: Вы были на стрелках, вы знаете, да?

Кожевников: Мне рассказывали, я видел из кинематографа.

Киселев: Вы знаете?

Кожевников: Да.

Киселев: А я — нет.

Собчак: Так, давайте сформулируем вопрос.

Кожевников: Я могу ему сразу ответить, задать ему вопрос. Скажите, на ваш взгляд, если песня талантлива, она не может пробиться из-за одной радиостанции?

Киселев: Могу сразу ответить. Дело в том, что есть радиостанция, такая как «Европа Плюс», которая в свое время раскрутила песню «Улетай». Есть масса песен, такие, где «Русская медиагруппа» двигается в тренде, не имея к раскрутке этого артиста никакого отношения, Егор Крид «Самая-самая». Более того, сегодня у господина Тимати, а мы помним, мы все время возвращаемся к письму, о котором мы говорим. Почему я сказал, что оно лживо по своему основанию, потому что все эти уважаемые 7-8 артистов, которые так безудержно грозят, уже 3 раза, и «Золотому граммофону» уйти, и от «Русского радио», грозят уже, знаете, одной пулей три раза застрелились. Так вот, самое удивительное, что для поднятия своего статуса и своего уровня они приписали туда Иосифа Давыдовича Кобзона, не спрося его. Ну так же, как они хотят организовать «Новое русское радио» с худсоветом Кристина Орбакайте Пугачева, как вы знаете, там получили быстро. Это из стрелочных терминологий и заканчивая…

Кожевников: А на вопрос ответьте мой.

Киселев: Я отвечаю. Я еще раз повторяю. Как будет жить «Русское радио», у меня к вам будет следующий вопрос.

Кожевников: Я вам задал вопрос про молодежь, вы не ответили.

Киселев: Я ответил. Я считаю, что молодежи или не молодежи, не фактор, должны быть новые артисты, должна быть ротация. По одной простой причине, что если я буду иметь возможность руководить радиостанцией, если я, допустим, выиграю.

Собчак: Вы бы хотели иметь такую возможность?

Кожевников: Все-таки вы хотите руководить радиостанцией?

Киселев: Минуточку. Я вам только что показал лицензии, я их уже имею.

Кожевников: На телеканалы.

Киселев: И на радиостанции в том числе.

Кожевников: Прекрасно.

Киселев: Так вот, если я сумею руководить радиостанцией, я точно знаю, что буду жить по принципу музона, а не заноса.

Собчак: Понятно, ваш последний вопрос.

Кожевников: Во-первых, я не услышал ответа, во-вторых, я из уважения к господину Киселеву дал ему высказаться и старался его не перебивать. Маленькая ремарка, если господин Киселев не в курсе, потому что многие радийщики и исследователи «Русского радио», кем являются «TNS Gallup», они более детально знают эту историю. Дело в том, что среди первого десятка радиостанций только три радиостанции дают современную музыку, новую музыку. Все остальные сосредоточены на ретро музыке, на более взрослой музыке и т.д. Это радиостанции «Европа Плюс», «Русское радио» и радио «ENERGY». И только одна станция из этих трех подает русскую музыку. Поэтому уж кого-кого,  а «Русское радио» обвинять в том, что она не дает ротаций или недостаточно внимательно относится к новой музыке, подчеркиваю, «Русское радио» единственная в стране радиостанция, которая ставит новую русскую музыку.

Собчак: Понятно. Согласитесь тоже, Сергей Витальевич, что можно одну русскую музыку ставить, а другую не ставить.

Кожевников: 54 радиостанции. То, что я предлагал господину Киселеву, сделайте свою и ставьте свою.

Собчак: Владимир Владимирович, ваш последний вопрос — и мы уходим на рекламу.

Киселев: Мой последний вопрос. Вот господин Кожевников все время заявляет, правда, уходит от нее, что ореол Путина, угрозы и т.д., правда ни разу не ответил, так же, как он считает, что я не ответил. У меня один вопрос. Господин Кожевников, опять-таки, во всех газетах заявляет о том, что с ним не говорили корпоративной предлагательностью, т.е. мы не предложили денег за акции, господин Кожевников говорит в интервью, что ему не давали много денег или мало, ему угрожают, угрожают ему посредством понижения стоимости акций. При этом он подчеркивает, и говорит о том, что ни Киселев, ни Бунин ему не предлагали продать акции. Соответственно, получается, что господин Кожевников бросает тем самым прямой упрек и прямое обвинение своим акционерам Федуну и Алекперову о том, что они понижают стоимость его акций. Потому что он же сам говорит, что мы его акций не покупаем.

В связи с этим у меня вопрос: если мы не покупаем акции, а угрожают те, которые имеют к этому отношение, то у меня есть вообще художнику по монументам очень хорошее предложение. Быстренько найти взаимоотношение, так как у вас же есть право выкупа, так ведь? Оно есть же у вас, оно закреплено за вами. Так вот я вам советую быстренько найти взаимоотношения с теми, кто будет покупать, в частности, господин Бунин, потому что завтра вступает в силу поправка Гражданского Кодекса об отмене права покупки в первую очередь. И вам сегодня надо успеть найти до рассвета с господином Буниным отношения.

Собчак: В смысле? Поясните.

Кожевников: Это очередная угроза.

Киселев: Отвечаю. Акции господина Кожевникова…

Собчак: Откуда у вас такая информация, что завтра вступает в силу поправка?

Киселев: Потому что я слежу хорошо за тем, что происходит, более того…

Кожевников: Более того, чего не знает страна, вы в курсе.

Собчак: Вы знаете о том, что завтра?

Кожевников: Я первый раз об этом слышу. Думаю, что господин Киселев нам только что сказал, что у него есть информация, которая скрыта от депутатов и от других людей, которые вправе этот вопрос решать, и что он, видимо, сам руководит принятием законов.

Собчак: У вас есть право так сказать, первого предложения? Федун предлагал вам?

Кожевников: У меня есть преимущественное право приобретения акций. И здесь не было бы никакой проблемы ни с господином Киселевым, ни с кем. Потому что на сегодняшний момент нет предложения юридически оформленного ни от господина Бунина, ни от «Росконцерта». Все это фикция, это вот разговоры ни о чем, перекладывание бумажек, красивые слова, за этим стоит пустота. Почему? Если есть предложение, как говорили в американском фильме, «show me money». Покажите деньги.

Собчак:  Есть предложение, Владимир Владимирович? От «Госконцерта» есть предложение господину Кожевникову по выкупу его 22%?

Кожевников: Ксения Анатольевна, я вам еще раз повторяю, акции господина Кожевникова никто и не собирался покупать. По той простой причине, что разговор о продаже или не продаже, насколько я знаю, ведется об акциях господина Федуна и Алекперова. Более того, я убежден, что те, кто купят, будут архидовольны иметь такого мастера-наставника в своих рядах и остаться с ним и дальше. Другой разговор…

Собчак: Почему он не сделал вам предложение первому, как у вас это закреплено в договоре?

Кожевников: Для меня загадка.

Собчак: Но это нарушение.

Кожевников: Проблема самая простая. Есть некий актив, есть акционеры, приходит сторонний покупатель, говорит: мы хотим приобрести, неважно, какое количество акций. Он предлагает свою цену, дальше цена обсуждается, если она всех устраивает, неважно, продается часть пакета или полностью пакет, акционеры могут воспользоваться своим преимущественным правом или отказаться от него. Мы до этого ведем разговоры, интервью, ссылки на кого-то, но не видим ни одного официального предложения, его нет просто.

Собчак: То есть предложение «Госконцерта» господину Федуну вы не видели.

Кожевников: Нет. Более того, находясь два месяца в этой ситуации, я говорю хорошо, если нет никакого официального предложения, давайте я сделаю предложение.

Собчак: Понятно, Владимир Владимирович, было такое предложение от вас?

Киселев: Еще раз отвечаю. Мы, только что ведь я сказал, что господину художнику были угрозы.

Собчак: Давайте все-таки относиться с уважением, господину Кожевникову.

Киселев: Господину были угрозы по поводу того, чтобы купить акции дешевле. Еще раз повторяю, вы понимаете, что человек делает, он угрожает своим старшим акционерам. Теперь по поводу того, что…

Собчак: Предложение было?

Киселев: Повторяю. Вот передайте, это закон, который завтра вступает в силу.

Кожевников: Он так и не ответил на вопрос.

Собчак: Предложение от «Госконцерта» было?

Киселев: Понятия не имею, я не являюсь сотрудником «Госконцерта».

Собчак: Владимир Владимирович, я вынуждена здесь тоже вам задать какой-то пояснительный вопрос. Понимаете, как получается, вы все-таки, и я действительно это про вас знаю, вы человек…

Кожевников: Ну как, вступающий в силу 1 марта 2013 года, если не ошибаюсь.

Киселев: Дальше, дальше.

Кожевников: Так вы не ответили на вопрос.

Собчак: Вы всегда говорите о себе, как человек, который отвечает за свои слова, и в общем, человек понятийный, вы так себя часто характеризуете. При этом смотрите, начинаем говорить про Федерацию, господин Кожевников упомянул, вы говорите — юридически не имею к этому отношения. Но мы же все понимаем…

Киселев: Юридически нет.

Собчак: Юридически нет, а по факту?

Киселев: По факту имею, юридически — нет.

Собчак: То же самое с «Госконцертом». Понятно, что даже если юридически вы не имеете к этому отношения, так же, как юридически вы не имеете отношения к письму «Дорогой творец», ну понятно, что за этим стоите вы. Зачем от этого отказываться?

Киселев: Зачем говорить слова, которые не надо слышать. Вы говорите слова: «Вы имеете юридическое отношение к «Госконцерту», я вам отвечаю: юридически…

Собчак: Юридически — нет, но по факту — да?

Киселев: Факт — это категория, которую завтра можно только оценивать, потому что факт это по прошествии.

Собчак:  Хорошо, сейчас мы прервемся на рекламу и потом продолжим нашу программу, у нас осталось немного времени, голосуйте, мы будем скоро подводить итоги. После рекламы мы вернемся, и будут вопросы от меня и наших зрителей.  Оставайтесь с нами. 

 

Собчак: Мы продолжаем «Прямой разговор» между Сергеем Кожевниковым и Владимиром Киселевым. Обсуждаем скандал, связанный с покупкой или не покупкой «РМГ-группы». И сейчас часть моих вопросов к нашим участникам и вопросов наших телезрителей. Первый вопрос, Владимир Владимирович, вам. Давно ли вы встречались с Путиным?

Киселев: Я на этот вопрос отвечал столько, что уже язык прожужжал.

Собчак: Вы часто с ним встречаетесь, поэтому. Хочется знать, когда последний раз.

Киселев: Он демократичный человек. Во-вторых, я уже много повторял, мне очень фраза понравилась, которую я процитирую: «Неважно, знаешь ли ты верховного главнокомандующего, важно, знает ли верховный главнокомандующий тебя». А по поводу того, часто. В вашем доме я встречался у вашего отца, вы это знаете.

Собчак: Вы же и после этого много раз встречались. Последний раз когда?

Киселев: У вашего дома, когда мы расходились после встречи у вас в гостях и разошлись. Он пошел в президенты, а я — в музыканты.

Собчак: То есть это последний раз?

Киселев: Еще раз. Я уже ответил. Так как я считаю нужным, так я и отвечаю.

Собчак: Вы не ответили на вопрос.

Киселев: Я вам ответил на вопрос. Как вы спросили: последний — у вас дома.

Собчак: Это последний раз вы виделись?

Киселев: Который я помню, да. Который мне запал в душу.

Собчак: В этом году вы виделись?

Киселев: Это уже по второму кругу, я же опять то же самое отвечу. А самое главное, к «РМГ» это какое отношение имеет? Я же вам показал все заявления о том, что я манкирую, манипулирую, декларирую его имя. Факты, дайте факты. Более того, даже когда господин Песков заявил о том, что я его знаю. Вы знаете, что я попросил ваших коллег? Пойти к господину Пескову, у него уточнить. Я же этого не говорил. Если я это говорил, очень просто — заявление, свидетельство, телефонный разговор.

Собчак: Вы знаете, мы же все работаем в неком информационном пространстве, Владимир Владимирович. У нас у всех большое количество знакомых и источников. Я, например, мне доподлинно известно, что после скандала вокруг фонда «Федерация» Первого канала.

Киселев: Какого скандала? Который мы доказали, что он неправильный и нечестный?

Собчак: Который в СМИ, да. Неважно. Сейчас мы говорим не про доказательство, а про то, что было в СМИ большое обсуждение. После чего, насколько мне известно, какое-то долгое количество времени вы не могли попасть к президенту, его окружение вас не допускало каким-то образом. Соответственно, дальше каким-то образом вы вопрос этот решили, встречались.

Киселев: Ксения, вы не знаете, у меня остановку автобуса перенесут ближе к дому, если вы так много знаете?

Собчак: Этого я не знаю.

Киселев: Я никак не могу понять ваши источники.

Собчак: Хорошо. Это вы комментировать не хотите?

Киселев: Нет, задайте вашим источником.

Собчак: То есть это неправда?

Киселев: Я повторяю, я не могу комментировать то, чего не понимаю. Задайте вашим источникам.

Собчак: Хорошо.

Киселев: Единственное, что я могу вас успокоить, я удовлетворен тем, как я живу в круге моих товарищей. Более того, с кем мне надо или с кем я хочу надеяться, я всегда найду возможность встретиться.

Собчак: Поняла. Сергей Витальевич, вопрос к вам. Не кажется ли вам, что отсутствие оферты, официального предложения и, собственно, то, что вы не можете договориться по деньгам с господином Федуном, насколько мне опять же известно, речь идет о 20 миллионах долларов, которые он не готов на сегодняшний момент платить за вашу долю. Не кажется ли вам, что эти отношения носят такой характер, потому что были испорчены просто ваши личные отношения? Ведь раньше вы очень дружили, а сейчас не дружите. Это правда?

Кожевников: Мы дружили. Сейчас я бы не стал комментировать наши отношения. Я надеюсь, после того, как господин Киселев, как тень прошла между нами, мы перестали общаться семьями, скажем так.

Собчак: Вы считаете, что вы из-за господина Киселева не общаетесь?

Кожевников: Я смею так думать.

Киселев: Артистов на его свадьбу, товарищ, вы за сколько продали? Какая сопоставимость?

Собчак: Я тоже слышала эту версию.

Кожевников: Я не продаю артистов, чтобы вы знали. Это вы продюсер, и вы занимались торговлей.

Киселев: Они написали заявление.

Собчак: Я должна пояснить. То, что говорит Владимир Владимирович, я по своим источникам слышала тоже, что конфликт начался с того, что на свадьбе дочери господина Федуна артисты, которые выступали, выступали за совершенно другую цену, чем они выступали на вашем 50-летии в Форте-дей-Марми, где они выступали, собственно, бесплатно.

Киселев: Да.

Собчак: И якобы этот факт господина Федуна страшно задел. Это вы имели в виду?

Киселев: И не моя тень уж точно.

Собчак: Можете это прокомментировать?

Киселев: Ксения, и с каких таких пор господин Федун подвержен как флюгер ветру, что пришло, не пришло. Человек, который заработал такие деньжищи, как минимум, человек, который самодостаточный, он все знает, что…

Собчак: Понятно. Мы сейчас обсуждаем эту версию. Можете ее прокомментировать?

Кожевников: Я знаю, что у меня бесплатно выступали артисты. Знаю, что господин Федун заказывал артистов на свадьбу дочери, артистами занимались два места — господин Фомин и продюсерский центр Лепса. И уже вопросы стоимости — это вопрос к этим двух компаниям.

Собчак: Но они не выступали там бесплатно?

Кожевников: Не выступали. Ни одни артисты не выступают бесплатно на больших мероприятиях.

Киселев: Только на вашем дне рождении.

Собчак: Смотрите, здесь же тоже есть такой тонкий момент, у вас на дне рождении эти артисты выступали бесплатно тоже не потому, что вы такой замечательный человек, в чем я абсолютно уверена, а все-таки, потому что вы человек, который принимает ключевые решения в «Русском радио». Не кажется ли вам несправедливым, что по отношению к вашему полноправному партнеру те же самые артисты имеют совсем другое отношение.

Кожевников: Те, кто выступал у меня на дне рождении, выступали мои друзья. Дело в том, что тот же Гриша Лепс — крестный моей дочери, и поэтому он изначально сказал: «Ты только оплати мне музыкантов, доставку и проживание, а все остальное — я выступлю бесплатно, это мой подарок». Никто других артистов не просил. Кто, как в капустнике, был готов выступать, те спели. Многие не пели, многие просто выпивали, развлекались.

Собчак: То есть вы считаете, что это не могло быть причиной вашего конфликта, и вините в начале конфликта господина Киселева?

Кожевников: Я не виню господина Киселева в этом конфликте, но, судя по тому, насколько он глубоко в курсе этого конфликта, он знает более точно, чем даже я.

Собчак: Понятно.

Киселев: Это точно.

Собчак: Владимир Владимирович, вопрос к вам. Они у меня похожие однотипные. Вы поймете, к чему я веду. Скажите пожалуйста, в ближайшие месяцы вы встречались с Вагитом Алекперовым?

Киселев: В ближайшие — точно нет. Встречался, но не в ближайшие месяцы.

Собчак: Когда вы встречались с ним последний раз?

Киселев: Честно говоря, не запало мне в душу, но не в ближайшие месяцы. А! По-моему, на приеме одном. Но это не суть важно. В любой ситуации они принимают решение. Более того, Ксения, извини, что я тебе так говорю, я тебя очень хорошо знаю, ты подготовишься к любому эфиру очень хорошо. Ты же подчитала все, что господин Кожевников говорит о своих старших акционерах.

Собчак: Давайте так, к господину Кожевникову мы еще вернемся. Сейчас я задаю свои вопросы именно вам.

Киселев: Поэтому я говорю, не могут старшие акционеры принять взаимоотношения, когда младшие их просто обливают помоями.

Собчак: Про Вагита Алекперова почему я спрашиваю, потому что из…

Кожевников: Я не могу сейчас не прервать, потому что это ложь. Я всегда уважительно относился к старшим акционерам, я никогда не обливал их помоями, как говорит господин Киселев, я считаю это неправдой. Поэтому…

Киселев: А я сейчас дам газеточки.

Кожевников: Я всегда уважительно относился и к Вагиту Юсуповичу, и к Леониду Арнольдовичу, считаю их большими бизнесменами, большими людьми. Мне жаль, что наши отношения дали трещину не по моей вине.

Собчак: Понятно.

Киселев: Отвечаю. То есть все упреки по поводу того, что на вас давление, все упреки по поводу того, что вас заставляют дешевле продать, все упреки по поводу того, что вас выкинули как собаку с должности, имели, наверное, на это основание. Эти люди просто так ничего не делают. Вы считаете, что все эти упреки бездоказательны?

Кожевников: Все претензии к совету директоров.

Киселев: У меня нет претензий, я отвечаю на вопрос.

Кожевников: Вы не вмешивайтесь в наши вопросы. Вы кто в этом вопросе? Вы посторонний человек, но почему-то взяли на себя роль третейского судьи. Вы сами сказали, вы посторонний человек «РМГ», вы посторонний человек сделки.

Киселев: Я разве об этом говорил?

Собчак: Да.

Киселев: Я говорил об отношении к старшим акционерам.

Собчак: Вы сказали, что вы не имеете отношения.

Киселев: Стоп, стоп. Я по газетам это читаю. Смотрите, тексты.

Собчак: Какое отношение вы имеете к старшим акционерам?

Киселев: Отвечаю. Как гражданин, который находится в информационном поле…

Кожевников: Видимо, у старших акционеров нет больше защиты.

Киселев: Поэтому я читаю то, что я читаю. Я читаю, что в кабинете…

Собчак: Помимо того, что вы читаете, вы встречаетесь с Федуном, с Алекперовым?

Киселев: Конечно, и с Федуном, и с Алекперовым.

Собчак: То есть вы видитесь?

Киселев: Конечно, видимся.

Собчак: Когда вы в последний раз виделись с этими людьми?

Киселев: С Федуном вчера встречался.

Собчак: И что вы обсуждали?

Киселев: Помните мой ответ? Я вам уже сказал, вам ключи от квартиры, где деньги лежат, тоже дать заодно? 

Собчак: Понятно. Тогда конкретизирую.

Киселев: Пожалуйста.

Собчак: Во время вашей вчерашней встречи или, может, несколько встреч до этого обсуждали ли вы с ним месторождение имени Корчагина, имени Филановского в Каспийском море? Вагит Алекперов, насколько мы знаем, добивается продления льгот по налогу на добычу полезных ископаемых для этих месторождений. Цена вопроса — минимум 9 миллиардов долларов. И, по нашей информации, собственно, ваше вхождение в эту большую сделку по «РМГ» связано именно с тем, что вы взяли на себя какие-то обязательства и обещания помочь пролоббировать продление льготных налогообложений для этих двух месторождений.

Киселев: Только что, Ксения, ты сказала о том, что мне заблокировали встречу с Путиным, и я с Путиным не вижусь. Один маленький вопрос: кто такие вещи вообще может решать, кроме, допустим, уважаемых господ министров или президента страны?

Собчак: Я сказала, что заблокировали вам на какое-то время, потом вы опять, насколько я знаю, отношения наладили.

Киселев: Мне очень приятно, конечно, что ко всей моей демонизации еще добавятся новые.

Собчак: То есть вы месторождения никогда ни с Путиным, ни с Алекперовым не обсуждали?

Киселев: Месторождениями я не занимаюсь. Это уж точно. Этим тем более.

Собчак: Просто, понимаете, остается загадкой, почему именно с вами.

Киселев: Мы берем деньги в банке. И, кстати, по этому поводу…

Собчак: Но ВТБ же не выдал пока кредит.

Киселев: Но мы берем. Я не сказал, что взяли. Мы берем.

Собчак: В каком?

Киселев: В ВТБ. Мы находимся в нормальной стадии. Более того, вы же отлично знаете, что господин на интервью с Буниным на РБК заявил о том, с усмешкой, как он мне сейчас говорит, что я смотрю бумаги. Он заявил: «Что это за залоговые аукционы, я вернулся в 90-е». Во-первых, человек десять лет проработал генеральным директором, явно не в коня корм, потому что речь идет не о залоговых аукционах, а речь идет о кредите под залог акций. Нас дискредитировали со всех сторон, сказав о том, что это за бизнесмены, которые берут под залог акций кредит. Но теперь что мы читаем? Господа артисты берут кредит под залог акций. То есть когда мы берем, мы рейдеры, когда мы берем, мы неправильными путями берем, а когда берут артисты… Я это вам все, кстати, оставлю.

Собчак: Мы знаем об этой оферте, которая действительно поступила от…

Киселев: Да, но только когда берет кто-либо другой, то это залоговый аукцион.

Собчак: Уточняющий вопрос: Как вы считаете, почему господин Федун и господин Алекперов захотели продать захотели продать, собственно, эти акции именно «Госконцерту», а не артистам или не господину Кожевникову? Как вы думаете, если месторождения тут ни при чем?

Киселев: А почему господин Маслов продал «Шансон» господину с месторождениями?

Кожевников: Там хорошие деньги.

Киселев: Все наоборот, правда ведь? Там все теперь хорошие деньги. Письмо артистов президенту Путину о том, что Киселев покупает или хочет купить в три раза дешевле цены. Сколько господа артисты объявили? Ту же самую цену. Ведь что говорят, за хорошую цену. Значит, хорошая цена — 5 миллиардов. Она же определена не только нами, она определена и той стороной. По поводу залоговых я уже сказал, что за генеральный директор, который не знает разницу между залоговым аукционом и получением кредита акции залога.

Собчак: Давайте Сергей Витальевич прокомментирует, и мы перейдем к вопросам телезрителей.

Кожевников: Дело в том, что опять подмена понятий происходит. Дело в том, что нет до сих пор никакой оферты от «Госконценрта» или от любой другой организации. И ссылка уничижительная в сторону артистов, она не правомочна, потому что собрались продюсеры и сказали: «Мы не хотим господина Киселева, мы лучше сами найдем деньги». Они взяли деньги в банке и сделали официальную оферту ИФД «Капиталъ». И эта официальная оферта на 5 миллиардов за 78%. Нет никакого другого предложения на рынке пока, кроме этого. Поэтому неразумно.

Собчак: Хорошо. Ваша версия, почему Федун и Алекперов хотят продать эти акции именно Киселеву?

Кожевников: Для меня это загадка. Я считаю, что если это рыночная история, то правильно господину Федуну и Алекперову сделать тендер. Даст господин Киселев больше, купит господин Киселев. Дадут больше продюсеры, купят продюсеры. Все очень просто.

Собчак: Версия про месторождения кажется вам состоятельной?

Кожевников: Я не готов комментировать месторождения, потому что нефть — не моя сфера деятельности.

Собчак: Понятно. Мы переходим к вопросам наших телезрителей, и также у нас будет скайп от каждого из участников. Итак, у нас есть вопрос из нашего твиттера, вопрос Антона Зайнуллина: «Я представляю будущее «Русского радио» в патриотическом формате, но как эта патриотическая концепция может быть реализована на максимум?». Вопрос Владимиру Владимировичу Киселеву.

Киселев: Тот фейк, который появился примерно на полтора часа в информационном пространстве о том, что радио MAXIMUM и «Монте-Карло» заявили о нежелании работать с Киселевым, правда, это продолжается тот же самый разговор, что это за работа с Киселевым, если я повторяю, я с господами артистами, и я затребую телефонные распечатки и любую мою встречу на протяжении последних пяти лет, что это за такое знание меня, как человека, что я буду делать. Так вот если даже взять во внимание этот фейк, который вышел, я позвонил лично в редакцию и написал лично. Кстати, обратите, Ксения, внимание, и человек, который задал вопрос, что мы посредством агентства ТАСС и посредством агентства РИА «Новости» обратились ко всем творческим людям, включая Пахмутову, Нетребко, Добронравова и главного репера страны, скульптора о том, что…

Собчак: Кого?

Кожевников: Кого?

Киселев: Зураба Церетели, один из подписантов писем.

Собчак: Главный рэпер страны, скульптор?

Киселев: Я не знаю, в каком он стиле поет. Поэтому я предположил рэп.

Кожевников: Еще Плющенко подписал, он и на коньках.

Киселев: Поэтому я отвечаю вам дальше. Я объявил этим редакциям, что я плоть от плоти рок-н-ролла, я вырос на западной музыке.

Собчак: Хорошо. Это фейк, на MAXIMUM не будет никакого патриотического радио.

Киселев: Более того, я хочу закончить мой ответ. Это ровно из той же серии, как вторая сторона заявляет о том, что письмо артистов он не инициировал, что артисты, правда, случайно получили все внутренние документы, артисты приписали господину лишних орденов парочку, артисты все одинаково написали одинаковые тексты.

Собчак: Почему? Это как раз естественная ситуация. Сергей Кожевников давно дружит с артистами, он поговорил, рассказал ситуацию, они решили его каким-то образом. То есть я по-человечески это понимаю.

Киселев: Я об этом и говорю.

Собчак: Вы считаете это какой-то криминал?

Киселев: Нет. Я говорю о том, что я цитирую фразу: «Я не имел к этому никакого отношения, узнал из прессы, газеты «Ведомости».

Собчак: Понятно. Второй вопрос…

Кожевников: Тем не менее, у господина Киселева три варианта, он узнал из «Ведомостей», но у него три варианта, которые даже не опубликованы.

Собчак: Откуда у вас, действительно, три варианта?

Киселев: У меня друзей много очень. Так же как я знаю, как оплачивались артисты.

Собчак: А вы можете нам документально показать эти три варианта?

Киселев: Подарить могу.

Собчак: Мы обязательно покажем.

Киселев: Так же как я знаю, как оплачивались…

Собчак: А где вы такую информацию находите? Это же все закрыто.

Киселев: Девочка моя дорогая, мне 63 года.

Собчак: То есть у всех людей в 63 года возможность к таким источникам присоединиться.

Кожевников: Есть такая информация.

Собчак: Вопрос Андрея Галереевского, он к вам обоим. Что в понимании уважаемых оппонентов патриотизм, в чем именно он должен проявляться на радио, и почему сегодня это так важно? Сергей Витальевич, начнем с вас.

Кожевников: Я не знаю, как давно господин Киселев интересуется патриотизмом. Дело в том, что, как он говорит: «Я сторонник западной музыки и рок-н-ролла». И всегда это подчеркивал. В отличие от меня, 20 лет назад с господином Архиповым мы создали «Русское радио» как альтернативу на медийном рынке. После этого мы сделали визуальный аналог — телеканал RU.TV, где клипы только на русском языке. Поэтому можно говорить очень красиво и очень долго, вопрос патриотизма — это вопрос веры и каждого внутри. И если ты внутри патриот, ты любишь свою страну, ты любишь свою Родину, были масса скользких намеков на других артистов, что твои артисты выступали в Крыму, а другие не выступали. Тем не менее, Дробыш делал фестиваль уже в июне-месяце на День независимости России, Валерия лишена въезда в Украину, что-то еще. В отличие от артистов господина Киселева, которым никому не запретили никаких въездов и никуда выездов. Поэтому давайте называть вещи своими именами. Как говорил Салтыков-Щедрин 150 лет назад, когда я слушаю слово «патриотизм», наверное, кто-то что-то хочет украсть.

Киселев: Я могу добавить. Патриотизм — это удел негодяев.

Собчак: Вы считаете, что патриотизм — это удел негодяев?

Киселев: Я цитирую. По поводу того…

Собчак: Для вас патриотизм — это что?

Киселев: Я еще раз отвечаю. Для меня патриотизм, когда Родине надо будет, встать и пойти. И Дробыш, и Валерия были, не были. Я же вам сказал в начале разговора, мы ни с кем…

Собчак: А встать и пойти куда?

Киселев: Я продолжаю фразу. Когда закончу, будет понятно, о чем я говорю. Поэтому я повторяю, все артисты, повторяю, мы ни с кем не ссоримся, мы никому ничего не указываем. Более того, все потуги указать, что я кому-то угрожал и так далее, я уже сказал. Так вот, все артисты — патриоты. Мы же никому не запрещаем, мы никого не цензурируем. Мы говорим о том, что мы хотим создать своих молодых артистов, потому что, когда в марте-месяце прошлого года был приказ поехать и быть в Крыму, как бы к этому ни относиться, но поехали артисты только те, которые поехали. Ни один артист…

Собчак: А какой был приказ быть в Крыму?

Киселев: В Крыму была подготовка референдума. Соответственно, обратились ко многим артистам, которые под любым предлогом…

Собчак: Обратился кто?

Киселев: Мединский, министр культуры. Который под любым предлогом оттуда соскочили. Поехали артисты Кормухина, Цыганова, группа «Санкт-Петербург», группа «Русские», группа «Бойкот», которые мы слышим очень, группа «Земляне». За это Родина наградила. При этом немаловажный момент, вы мне приписываете даже месторождения и мою демоничность в отношении с Путиным.

Собчак: Нет, я не приписываю. Я уточнила.

Киселев: По отношению к Макаревичу, по отношению к другим артистам, я даже не заслуженный деятель Ленинграда, у меня нет ни орденов, ни медалей, ни званий, потому то я считаю, что продажа 20 миллионов дисков и количественно большое гастролей на Западе и гастролей по всей стране — это для меня мерило. И если мы говорим о знатоке русского радио и русской музыки, то как еще раз относиться к тому, что генеральный директор «Русского радио» говорит о том, что господин Киселев к «Землянам» и «Траве у дома» не имеет отношения.

Собчак: Понятно. Мы это уже обсудили.

Кожевников: Маленькая-маленькая ремарка. Единственное что, вопрос: господин Киселев, а вы сами ездили с этими артистами в Крым?

Киселев: Отвечаю. Поэтому я не награжден, потому что я это все организовал.

Кожевников: Не ездили. Понятно. А когда мы ездили во время войны в Чечне, когда была война в Таджикистане, я ездил вместе с артистами сам, потому что там было опасно, там стреляли.

Собчак: Понятно. Конкретный уточняющий вопрос, чтобы я понимала, что такое патриотизм в вашем понимании. Прозвучала фамилия господина Макаревича, мы все знаем его проукраинскую, скажем так, позицию, мы знаем отношение к нему сейчас в наших федеральных СМИ. Песни Макаревича должны звучать на «Русском радио», что вы считаете, Владимир Владимирович, и что вы считаете, Сергей Витальевич?

Киселев: Я еще раз повторю…

Собчак: Скажите коротко, да или нет. Представьте, что вы занимаетесь «РМГ», и у вас спрашивают совета: должен быть Макаревич, крутиться по «РМГ», несмотря на его позицию.

Киселев: Я точно не буду иметь право давать советы музыкальным редакторам.

Собчак: Вы как считаете?

Киселев: Стоп. Тем более, я уже сказал, что если мы уже станем владельцами…

Собчак: Вы, как слушатель, хотели бы услышать его песни на «Русском радио»?

Киселев: Я не являюсь его поклонником.

Собчак: Сергей Витальевич, вы как считаете, песни должны ротироваться?

Кожевников: Опять, «когда мы станем владельцами». То есть мы сначала отказываемся, потом снова соглашаемся.

Киселев: Ничего мы не отказываемся. Мы подали предложение, мы уже даже нефтяное месторождение пролоббировали.

Собчак: Песни Макаревича должны звучать на «Русском радио»?

Кожевников: Я считаю, что Макаревич — классик рок-н-ролла. Если господин Киселев говорит, что он любитель рок-н-ролла. Многие поколения выросли на его песнях. И песни «Поворот» или другие, они должны быть в эфире любой станции, где играет взрослая музыка.

Собчак: Ответ ясен. Давайте закончить патриотическую тему, я предлагаю посмотреть кусочек клипа патриотического, песня, которая сейчас звучит на «Русском радио». И после этого будем заканчивать эту тему и перейдем к следующим вопросам. Давайте посмотрим, не все просто видели.

(клип)

Собчак: В общем, для тех, кто не в теме, скажем так, этот молодой человек — это сын Владимира Владимировича Киселева.

Киселев: 15-летний.

Собчак: Его песня, ему 15 лет, «Товарищ президент» — сейчас одна из самых популярных песен «Русского радио», в огромной ротации находится, по официальным источникам.

Киселев: Можно сразу? Ксения, сразу.

Собчак: Сразу вопрос к вам обоим: считаете ли вы этот клип образцом патриотической песни? Каковы шансы этой песни на коммерческий успех? Простой вопрос.

Киселев: Отвечаю. Есть очень интересный момент: мне мои оппоненты ставят все время в укор, хотя мне иногда кажется, что у них какие-то слишком уж намеки на Нострадамуса, ставят мне в укор, кого я буду выкидывать и как я буду выкидывать. Так вот самое удивительное, что это, знаете, как по Фрейду, то, что делаю, то хочу приписать другому. Эта ротационная справка о том, что господин 29 числа, уходя в отпуск, это все выкинул из эфира. Непросто это. Он выкинул из эфира группу «Земляне», Юркеса, которые, видите ли, имеют несчастье быть моими родственниками. А о том, что родственники Пригожина, Орбакайте, Пугачевой являются трудовыми творческими династиями, это ничего. А мои родственники — это плохо. А по поводу этого номера могу сказать один очень занятный момент: этот мальчик далеко пойдет, потому что следующая песня, которая у него будет, на секундочку…

Собчак: Вы должны были закончить: «потому что он мой сын».

Киселев: Он пойдет далеко не поэтому. А следующие два номера, которые мы услышим, независимо от того, будем ли мы иметь к «Русскому радио» и «РМГ» отношение или нет. Записали музыканты, в земле есть и огонь, tower of power, и два гитариста в принципе.

Собчак: Это образец патриотической песни?

Киселев: Это образец его видения. Он так захотел.

Собчак: Вам нравится?

Киселев: Мне — да. Потому что 15 лет, 15 лет президенту, 15 лет ему.

Собчак: Коммерческий успех, какой у нее потенциал? Большой?

Киселев: Автографы раздает на улицах крепко. Но опять-таки повторяю, что значит патриотизм? Синий платочек, патриотизм — нет. Теперь меня упрекнули, что я в горячих точках не был. Я был в горячих точках: я был в Киргизии, я был в Афганистане. С моей песней и с господином Громовым, моя песня «Путь домой», мы выходили…

Собчак: Понятно. Сергей Витальевич, чем вы ответите на обвинение Владимира Владимировича по поводу ротации? Все-таки ответьте мне на вопрос: как профессионал, вы считаете, этот клип является образцом патриотической песни?

Киселев: Какой же он профессионал? Он двух нот не знает.

Кожевников: Я уже 20 лет руковожу радиостанцией, в отличие от вас. Вы знаете все ноты, но ни разу ничем не руководили из медийных структур.

Киселев: Мы о музыке говорим.

Собчак: Как профессионал медиабизнеса, считаете?

Кожевников: Я вам скажу следующее: к сожалению, мы не основываемся на личных пристрастиях и вкусах. Неважно, дети это, сыновья или родственники.

Собчак: Вам лично нравится?

Кожевников: Мы протестировали эту песню. Песня прозвучала безумное количество раз, если не ошибаюсь, больше 800 раз. Даже Григорий Лепс со своим хитом меньше звучал на «Русском радио», чем этот.

Собчак: То есть тесты были хорошие?

Кожевников: Тесты были, к сожалению, плохие.

Собчак: Почему же тогда она прозвучала столько раз в эфире?

Кожевников: Тесты были плохие, когда уже несколько месяцев звучала эта песня. Мы уже дальше не могли терпеть и сняли ее.

Собчак: Зачем вы тогда ставили, если тесты были плохие?

Кожевников: Меня очень сильно попросили.

Киселев: Федун попросил. Когда надо Федуну, он ставит, а когда снял, он Федуна даже не проинформировал. Снял 29 числа всех артистов. Все вдруг получили плохие ротации. Ксень, у тебя папочка есть, посмотри. Мы же следим. Я же сказал, что мы за всем следим и стараемся быть аргументированными.

Кожевников: У господина Киселева, видимо, организована слежка за всеми, он за всеми следит.

Собчак: Коммерческий потенциал есть у этого артиста?

Кожевников: Я считаю, к сожалению, он очень красивый молодой человек, милый, но у этой песни потенциала нет.

Собчак: Что вы можете сказать по поводу обвинения Владимира Владимировича по ротации? Я знаю, что официальные данные ротации очень высокие этой песни сейчас.

Кожевников: Я смотрю на эфирную справку. Эта справка, она откуда?

Киселев: От верблюда.

Кожевников: Это ответ. Справка от верблюда, которую представил господин Киселев.

Собчак: Это же официальные данные. Откуда у вас официальные данные?

Киселев: Опровергни.

Кожевников: Откуда?

Киселев: Господин Архипов был три дня на станции.

Собчак: Господин Архипов, насколько я знаю…

Кожевников: И ушел из-за вас.

Собчак: Да.

Киселев: Теперь можно я отвечу по поводу господина Архипова?

Собчак: Ответьте по поводу справки. Откуда?

Киселев: Для этого надо объяснить по поводу господина Архипова. Господин знает, да, каким образом на совете директоров был уволен, выброшен господин Архипов, приватизировав и убрав должность под названием президент «Русской медиагруппы»? Хорошо знает, да? Теперь по поводу господина Архипова. Завтра узнаете еще кое-что.

Кожевников: Архипов сейчас до сих пор является генеральным директором.

Киселев: А его никто не убирал. Это газеты написали. А вы с ним встретились, помните, несколько дней в кабинете? Как у вас встреча прошла?

Кожевников: Прекрасно.

Киселев: Поэтому мы эти справки получаем от Архипова.

Собчак: Вы встречались с Архиповым?

Кожевников: Да.

Собчак: Недавно?

Кожевников: Да.

Собчак: Где?

Кожевников: В «Русской медиагруппе».

Собчак: Почему вы смеетесь?

Киселев: Мы все знаем.

Кожевников: Господин Киселев за всем следит, безусловно.

Собчак: И о чем был разговор?

Кожевников: Наш разговор. Я спросил Сергея: «В чем проблема?». Потому что меня как профессионал очень устраивал, как директор. Даже если бы я не был директором, я оставался акционером, и меня вполне устраивал господин Архипов.

Собчак: И в чем же оказалась проблема?

Кожевников: Он сказал, что не готов работать с господином Киселевым, потому что тот нажим, который господин Киселев и Бунин оказывают на господина Архипова, не позволяют ему работать в той творческой самоотдаче, к которой он привык. Я говорю со слов Архипова. Более того, он сказал: «Здесь какая-то идет грязная возня, в которой я не хочу принимать участие».

Собчак: То есть на его решение пытались влиять на должности?

Кожевников: Да.

Киселев: Маленькое «но». Господин Архипов, как только пришел на эту должность, тут же через два дня узнал, что он гей-сутенер, тут же он узнал, что он проплаченный гражданин, и тут же он узнал, что он пьяница.

Собчак: От кого он это узнал?

Киселев: Из прессы. Из компромата.

Собчак: И он ушел под нажимом прессы.

Киселев: Стоп, стоп. Господин Архипов прожил четыре или пять лет в Финляндии, соответственно, он привык уже к тому образу жизни. Придя сюда и увидев всю эту грязь, есть один маленький момент, два. Первое — кого сняли из эфира, Архипов же остался, его никто не убрал. На него был чудовищный нажим, как сказал он. Правда, может, уже не помнит. Кого сняли? Факт. Ты же говорил о факте. Кого сняли? Никого не сняли, сняли моих артистов. И второй момент очень интересный: как только это все произошло, мы уже услышали, что я имею возможность получать информацию, мы уже знаем, кто эту информацию против Архипова запустил. Сколько, кто и под чьим нажимом.

Собчак: Назовите тогда.

Кожевников: Говорите.

Собчак: Вы говорите: «Завтра узнаете что-то еще». Скажите сегодня.

Киселев: Я надеюсь, я здесь не у следователя на допросе, правда, ведь?

Собчак: То есть вы не хотите называть фамилию?

Киселев: Нет. Я ее назову только тогда, когда там подписку.

Кожевников: Господин Киселев следит за всеми, но ничего не рассказывает. Он как настоящий чекист себя ведет. Я расскажу другую историю, которую я рассказывал и на РБК. Отчего господин Архипов ушел? Когда господин Бунин, коллега господина Киселева и партнер его, привел на встречу с господином Волиным, замминистром связи, фейкового директора, представляя его как управляющего директора «Русской медиагруппы». После этого господин Архипов, конечно, взорвался. То есть фальшивых директоров, такого еще не было.

Собчак: То есть он привел другого человека и представил его в должности генерального директор?

Кожевников: Да.

Киселев: Господин Архипов, входя в должность, во всех интервью сказал о том, что он хочет заниматься только творчеством, только духовностью и только искусством. Поэтому найдены, подобраны, подбираются господином Буниным сотрудники и из тех, кого уволили из «Русской медиагруппы». Подбираются сотрудники, которые будут заниматься такой повседневной работой. Поэтому господин Козлов. Но при этом очень интересный момент, господин говорит о том, что он уволен, его убрали из генеральных директоров, а, видите, как отслеживается хорошо. А кто является в штате, он знает.

Собчак: Понятно. Господина Архипова здесь нет, поэтому предлагаю поговорить с артистами, которые ждут связи. Мы связались с Глебом Самойловым. Это известный артист, бывший солист группы «Агата Кристи». У него есть вопрос к господину Кожевникову. Сейчас у нас технически связь по скайпу, я не знаю, возможна или нет, но на телефоне он есть точно. Есть у нас Глеб Самойлов? Сорвался звонок. Но он сейчас появится в студии. Давайте пока соединимся с человеком, представленным Сергеем Кожевниковым, это Иосиф Пригожин. Есть ли с ним связь на скайпе? И мы продолжаем дозваниваться Глебу Самойлову, пожалуй. Да, у нас есть Иосиф Пригожин. Иосиф, вы следили за дискуссией. И я хотела задать вам вопрос, как человеку, который сделал официальную оферту по покупке «РМГ». Как вы считаете, будет ли положительное решение и примет ли эту оферту совет директоров?

Пригожин: Я думаю, это решение будут принимать акционеры. Звук есть?

Собчак: Да, мы слышим вас.

Пригожин: Я думаю, что, получив предложение, господин Федун и Вагит Алекперов, это их решение: примут они наше предложение или нет, слово за ними. Я надеюсь, что они его, наконец-то, получили. Мы сделали такое предложение, это правда.

Собчак: Понятно. А по ходу дискуссии, вы же наблюдали за программой. Может быть, вы сможете как-то прокомментировать то, что обсуждалось?

Пригожин: Я хочу сказать, что все, что я наблюдаю, носит для меня лично печальный характер. Я знаю двух представителей довольно-таки давно. Не слышно меня, да?

Собчак: Слышно.

Пригожин: Я двух представителей, присутствующих в студии, знаю давно. Хочу сказать, что я питаю симпатии к этим людям, но у меня следующий вопрос, значит. Господин Киселев Владимир Владимирович, упрекну вас в неполном патриотизме. Хочу сказать сразу ему, что певица Валерия пострадала за свою патриотическую позицию, выступая на Красной площади как раз в поддержку референдума в Крыму, за что, собственно говоря, нас запрещают в Латвии и уже трижды нас запретили в Украине. И в общем-то, мы любим свою страну не за ордена и медали, поэтому, мне кажется, не это самое главное. Я хочу сказать, что Владимир Владимирович сейчас говорит о том, что у него есть достаточно серьезные связи, и он человек, конечно, ничего не забывающий, человек мстительный, это я тоже понимаю, что, возможно, могут быть какие-то последствия.

Собчак: Откуда вы знаете, что он человек мстительный?

Пригожин: Послушайте, я тоже давно живу. Я младше его, конечно же, но давно живу. И понимаю, что сегодняшний разговор, который я вижу в студии, собственно говоря. Неужели вы не видите, что, либо мы догадываемся, либо мы должны признаться, что он нас всех держит за идиотов, рассказывая сначала, что он к этому не имеет отношения, а на самом деле осведомлен и говорит, что он слушает все наши телефоны. Я абсолютно уверен, я даже знаю, что у него есть мои записи, я знаю, что у него есть мой разговор с его помощницей Светланой, которая мне позвонила, когда я был на Дальнем Востоке. Я действительно тогда ничего не знал ни о каком письме. Я действительно не знал ни о покупках, ни о продажах. Я действительно с ним связался, чтобы понять, что происходит, задать ему какие-то вопросы, но он сразу отгородился и стал: «Я к этому не имею никакого отношения».

Собчак: Здесь никакие разговоры не фигурировали у Владимира Владимировича Киселева, поэтому мы не очень понимаем, о чем речь. Ваш вопрос, Иосиф, в чем?

Пригожин: Он человек, как опытный, естественно, быстренько отгородился, чтобы никакие друзья, знакомые влиятельные, о которых он говорит, что он контролирует всю ситуацию, что он может получить распечатку. Вы понимаете, то ли мы живем в неправовом государстве, то ли у господина Киселева есть такие связи, что нам и не снились. Он все время противоречит, говоря о том, что у него на нас всех есть компромат и досье. Для этого тоже есть юристы. Мы уже знаем, если на нас что-нибудь появится где-нибудь в интернете, мы знаем, что господин Киселев нас предупредил.

Собчак: Понятно. Вам господин Киселев угрожал?

Пригожин: Нет. Я хочу сказать, у меня с ним был довольно-таки забавный случай в 2003 году. Мы с ним встретились в баре с одним нашим известным композитором. Он когда-то даже с ним работал, в одном из его коллективов. Он мне говорит: «Хочешь, ФГУП я сейчас создаю, будешь там генеральным директором». Тогда, наверное, Бунина не было. Мне были интересны любые предложения, да. Тогда я только познакомился с певицей Валерией. И меня, конечно же, напугала такая формулировка: «Если тебе мешает господин Шульгин, ты скажи, мы быстренько с ним разберемся, возбудим против него уголовное дело, лет на 15 его упрячем».

Собчак: То есть он прямо вам сделал такое заявление?

Пригожин: В 2003 году. Это не было заявлением, это было такое предложение, наверное.

Собчак: Это было при свидетелях?

Пригожин: Да. У меня есть один свидетель. Мы сидели втроем, это было в гостинице «Международная». Тогда я, собственно говоря, для себя сделал выводы, что небезопасно, в общем-то, близко находиться в отношениях с господином Киселевым. Более того, у нас есть большой круг знакомых людей, в том числе, перечисленный господин Зосимов и многие другие известные композиторы, авторы, которые, так или иначе, пересекались с господином Киселевым. Я хочу сказать, самый главный вопрос у меня один. Я не хочу на самом деле ни балагана, ни скандала, ни конфликтов, я хочу задать один вопрос. Почему нельзя было тихо все сделать, почему надо было в спешке заставить или убедить акционеров в том, чтобы быстро вышвырнули, как говорит господин Киселев, господина Кожевникова? Даже если они им недовольны, господа-учредители, это их вопрос. Они должны были задать этот вопрос Кожевникову на совете директоров. Не было никакой спешки быстренько избавляться от Кожевникова.

Собчак: Вопрос ясен. Мы сейчас дадим ответить. Это серьезное обвинение.

Пригожин: Пожалуйста.

Собчак: Обвинение в том, что вы имели возможность возбудить даже уголовное дело против господина Шульгина. И конечно же, вопрос. И у нас уже Глеб Самойлов на связи. Поэтому коротко.

Пригожин: То же самое Киселев…

Собчак: Мы вас поняли, Иосиф, очень мало времени остается, к сожалению.

Киселев: Очень занятный момент.

Собчак: Был ли такой разговор, предлагали ли вы Пригожину?

Киселев: Что вы хотите? Был разговор — напишите заявление. Как я могу комментировать? А во-вторых, дайте мне ответить, почему я даже не могу это комментировать. Господин Пригожин, терминологии по отношению ко мне  абсолютно бандитские: сумасшедший, его надо отправить к Яценюку, он больной, ему нельзя доверять.

Собчак: Это где такие?

Киселев: В прессе. Все в газетах. Это все в таком же количестве. Но самое удивительное, что даже сейчас господин Пригожин, знаете, как человек, который врет по определению, встает утром с кровати, ставит ногу и говорит: «Доброе утро». Уже соврал. Господин Пригожин во всех интервью говорил о том, что господин Киселев при его звонке ко мне сказал: «Нечего ко мне так обращаться, обращайся ко мне Владимир Владимирович». Сказал Пригожин во всех интервью, а на самом деле разговор был трехсловый. «Пригожин», я говорю: «Что?». «Вы участвуете в этом?», я говорю: «Наговор. До свидания». Все. Я сказал три слова.

Собчак: Встреча в 2003 году, предложение Пригожину.

Киселев: Я такого не помню. Перестаньте. Это так же, как я создал фонд для своей жены, а оказывается.

Собчак: Вы обладаете таким ресурсом, чтобы посадить человека в тюрьму и возбудить уголовное дело?

Киселев: Назовите пример.

Собчак: То есть это вранье? Господин Пригожин врет?

Киселев: Я еще раз повторяю. Вы никак не хотите понять.

Собчак: Можете ответить, да или нет? Он говорит неправду?

Киселев: Я не комментирую. Есть заявление — есть разговор.

Собчак: Понятно.

Киселев: Более того, я еще раз повторяю. Если есть какая-то угроза жизни, для этого же пишут заявление.

Собчак: Тогда ответьте на вопрос, почему нельзя было сделать это все по-тихому, как говорит господин Пригожин. После этого у нас Глеб Самойлов уже на связи.

Киселев: Что значит «по-тихому»? Где это мерило? Три дня, десять дней, двадцать дней, тридцать дней? Акционеры убрали директора за потерю доверия, формулировка не моя, а акционеров, и за то, что он бросил компанию на три месяца. Какое же тут по-тихому? Выждали месяц по закону, который должен был быть. У человека есть право написать заявление в суд, восстановиться.

Собчак: Вы сказали, что теперь компанию «РМГ» купит, вообще, другая компания, не «Госконцерт».

Киселев: Я допускаю, что это будет совершенно не «Госконцерт».

Собчак: А кто?

Киселев: Завтра ясно больше будет, послезавтра еще больше.

Собчак: Опять говорите загадками. Глеб Самойлов у нас на связи.

Киселев: Во-первых, не купит, а сделает предложение.

Собчак: Глеб у нас по телефону. К сожалению, нет скайпа. Глеб, вы нас слышите?

Самойлов: Я вас слышу.

Собчак: Я знаю, что вы следили за этим прямым разговором. Скажите, чью позицию вы поддерживаете и какое у вас мнение по поводу конфликта, который сейчас происходит вокруг «Русского радио».

Самойлов: Вы знаете, у меня очень странное ощущение, что я попал просто в чужой мир, в чужие разговоры, потому что я никогда не был в курсе и не следил за передвижениями в нашем шоу-бизнесе. Я единственное могу сказать свою позицию. Конечно, на момент большинство наших СМИ просто игнорируют рок-музыку как таковую, особенно, конечно, еще тяжелее будет молодым новым группам, да и не только.

Собчак: У вас лично были прецеденты того, что на «Русском радио» у вас просили деньги Роман Емельянов или Сергей Кожевников за ротацию?

Самойлов: Нет. Вы знаете, дело в том, что на «Русском радио» еще «Агата Кристи» звучала только с остромодными песнями, которые казались, скажем так, начальству «Русского радио» способными стать модными. А почему это решают люди, которые решили за наш народ, что ему рок-музыка не нужна, нужна одна попса? Поэтому я, честно скажу, за любые перемены, которые помогут услышать, поднять айсберг молодым группам, да и не только молодым. Дело в том, что совершенно неточное понятие, что у нас нет публики. Мы были с нашей группы на нескольких фестивалях этим летом, где огромное количество публики, которая слушает практически нигде не раскрученные группы.

Собчак: Понятно. Ваша позиция ясна. Есть ли у вас какой-то вопрос к Сергею Кожевникову?

Самойлов: У меня вопросов, еще раз говорю, нет.

Собчак: Понятно. Вы просто хотели сказать, что вы за новые таланты на радио.

Кожевников: Спасибо. Мы тоже за новые таланты. Группа одна «Агата Кристи», одна из, безусловно, столпов, с которых начиналось «Русское радио». Что касается молодежи, но, мне кажется, Наргиз, из тех, кто поет около рок-н-ролльную музыку, сейчас является лидером нашего вещания. Я считаю, это новое имя. Она не юная девушка, но это новое имя, это новая звезда.

Собчак: Иосиф Пригожин рвется что-то добавить. Это уже вне регламента. Если вы только разрешите, Владимир Владимирович, мы дадим возможность сказать что-то еще, но это ваше решение.

Киселев: Пожалуйста.

Собчак: Чтобы мы были в равных ситуациях. Пожалуйста, Иосиф. Вы хотели что-то добавить.

Пригожин: Владимир Владимирович, к сожалению, вы весь эфир практически лицемерите. Я хотел задать вопрос. А по какому праву вы определяете, как себя ведет Кожевников или кто-то другой? Почему вы запрещаете нам обращаться к президенту? Разве кто-то лишен такого права? Так же, как и вы, обращаетесь к президенту, мы его тоже любим, мы его тоже уважаем, и у нас тоже есть такое право. Почему вы нас осуждаете или пытаетесь сейчас перебирать какие-то бумажки в эфире, обвиняя нас, называя меня, собственно говоря, дураком сейчас, вруном или еще кем-то? А, скажите, каковы мои цели, каковы мои задачи? Я что, в доле нахожусь на «Русском радио»? Я вам даже больше скажу, певицы Валерии два года не было в «Золотом Граммофоне». Это несмотря на то, что Валерия так же, как и Григорий Лепс, является крестной мамой его дочери. Тем не менее, мы пытались найти общий язык. Да, нам было всегда тяжело, нам было непросто. Мы тоже проходили какие-то унижения, потому что нам казалось, что по отношению к нам неправильно, но тем не менее Кожевников старался объективно подходить к вопросам, тестировать песни и говорить: «Иось, извини, я уважаю тебя, я уважаю Валерию, но я не могу».

Собчак: Спасибо. Вопрос ясен. Приведен конкретный пример. Действительно, родственные отношения, тем не менее, два года неучастия.

Киселев: Да, два года. Но при этом Валерия собирается бойкотировать «Золотой Граммофон». Непонятно, кто кого бойкотирует: «Золотой Граммофон» — ее или она — «Золотой Граммофон». По поводу бумажек, я же начал с этого и заканчиваю. Я хочу быть доказательным и превращать такой разговор «сам дурак», в 2003 году угрожал на 15 лет посадить. Понятно. Поэтому я повторяю, каждое мое слово, я не поленился подготовиться к этой встрече, потому что даже, к сожалению, видите, господин пропустил мимо ушей то, что он мой разговор переврал. Я вспомнил слово, я сказал «клевещет». Переврал мой разговор, но в газете-то он остался. Он же в документе есть, и мы подадим по этому поводу честь и достоинство, что человек переврал разговор, а сейчас сам сказал, что он такой не был. Теперь по поводу певицы Валерии. Знаете, есть такое понятие «заслужить прощение барина»? Вот 17 июня список, который прислали нам официально, участников «Золотого Граммофона». А вот конец августа.

Собчак: Можно, да?

Киселев: Да, конечно. Вот конец августа. Вот это все произвело свою нужную. Певица Валерия оказалась в «Золотом Граммофоне».

Собчак: То есть здесь ее не было, а тут она оказалась?

Киселев: Это, конечно, случайность.

Собчак: Можете это прокомментировать, и мы будем заканчивать.

Кожевников: Дело в том, что каждую неделю подводятся итоги, каждые две недели песни тестируются. Есть песни в течение года. Допустим, песня Кристины Орбакайте зимой прошлого года набрала баллы. И с зимы прошлого года она находится в ожидании получения «Граммофона», хотя она начинала, когда был еще предыдущий «Граммофон».

Собчак: Понятно.

Кожевников: Певица Валерия так же, как и Вера Брежнева, только добирают. По нашим тестам мы понимаем, что, скорее всего, они до…

Собчак: То есть это техническое?

Кожевников: Вопрос-то другой. Что такое негодование у господина Киселева вызвала публикация технической версии номинантов на «Золотой Граммофон», что была истерика немыслимо какая. После чего предложили уволиться креативному директору телеканала RU.TV за публикацию этих списков.

Киселев: А теперь один только вопрос. А вы не предлагали Бунину «Землянам» в этом году дать премию «Легенда» и одного молодого артиста поставить?

Собчак: Понятно.

Киселев: Не было от вас предложений?

Кожевников: У нас каждый год кто-то из ветеранов движения получает премию «Золотой Граммофон» за заслуги перед искусством.

Собчак: Понятно. У нас, к сожалению, прямой эфир. Он заканчивается. И сейчас у вас есть возможность как-то сформулировать свою позицию. Как можно найти компромисс в той ситуации, в которой вы оба сейчас оказались? Каким вы видите мирное разрешение этого конфликта? Давайте, у каждого есть по минуте, чтобы высказать свою позицию, и на этом мы подведем итоги голосования и закончим наш «Прямой разговор». Начнем, наверное, мне кажется, правильнее с вас, потому что мы все-таки с вас начали, вами давайте и закончим.

Киселев: Ксения, тогда я не понял, вы меня слушали или нет? Я же сказал, мы ни с кем не воюем, мы мирные люди.

Собчак: Провис в чем вы видите?

Киселев: Я отвечаю, я отвечаю. ТАСС заявило, а это все-таки государственный орган, РИА «Новости» заявило, наше письмо, где черным по белому написано. Призыв ко всем. Вы его не прочитали. А какой-то опус творцов вы прочитали. Это информационно. Я его не буду зачитывать, потому что оно немножко длинновато, но написано: «Давайте все дружить». И Пахмутова, и Добронравов, и Нетребко, давайте дружить.

Собчак: И Кожевников.

Киселев: Кожевников-то двух нот не знает, как он может петь?

Собчак: С господином Кожевниковым вы готовы дружить и договариваться?

Киселев: Я еще раз говорю, я не ссорился ни с кем. Я первый раз его увидел за пять лет нормально.

Собчак: С Валерией готовы договариваться и ротировать?

Киселев: Валерия тут при чем? Я же повторяю, кто купит «Русскую медиагруппу», на данный момент не знает никто. А, может, не я буду? Почему я буду отвечать на это? Но в любой ситуации, я еще раз возвращаюсь к тому, с чего мы начали, я всем предложил дружить через официальные агентства. А какие-то писульки в интернете поднимаются в большое отношение моих оценок. Нет таких оценок. Более того, как бы там ни было, ни один артист, ни один не подпишет письмо о том, что я угрожал, что я по телефону угрожал или что я при встрече. Ни один. Кроме санитара Пригожина, потому что, я вам повторил, все словосочетания, которые обо мне были. И заканчивая, господин Кожевников назвал меня смесью Остапа Бендера. А у меня иногда впечатление, что господин Кожевников по ночам порчу снимает и воду заряжает, потому что он знает все. «Русская медиагруппа» за три месяца лопнет, «Золотой Граммофон» не проведется, Киселев будет выкидывать всех артистов. Что из этого состоялось? Ничего. Баба Ванга прямо. Все предсказания знает.

Собчак: Понятно. Ваша позиция ясна. Сергей Викторович, как найти компромисс в этой ситуации?

Кожевников: Как баба Ванга и как Нострадамус, я знаю одно совершенно точно, что «РГМ» 20 лет прожила своей жизни в мире, комфорте и благополучии. До тех пор, пока не появилась тень господина Киселева. Сразу начались внутренние неурядицы, скандалы внутренние и прочее. До сих пор артисты, продюсерские группы, молодежь, все жили долго и счастливо. Вопрос: это случайно или неслучайно? Мне кажется, это неслучайно, на мой взгляд. И мне кажется, чем дальше господин Киселев будет от «Русской медиагруппы» и от шоу-бизнеса, тем лучше будет для шоу-бизнеса.

Собчак: Понятно. В нашем эфире были Сергей Кожевников и Владимир Киселев. Мы обсуждали ситуацию вокруг «РМГ». И сейчас мы подведем итоги голосования, которое мы проводили на сайте tvrain.ru. Чью позицию вы поддерживаете в этом споре? 81% поддерживают Сергея Кожевникова, 18% поддерживают Владимира Киселева. Но, тем не менее, выводы из этого «Прямого разговора» в прямом эфире делать только вам. Независимо ни от какой статистики. Спасибо