«Смысл в том, чтобы создать трудности». Дума приняла антитабачный закон во втором чтении

Калашников: Да  о чём вы говорите? Ничего подобного, огромный статистический материал есть о колоссальном вреде курения, мало того, онкология на 30% является следствием  именно курения.

Писпанен: А почему же тогда болеют раком люди, которые никогда в жизни не брали сигарету в рот?

Калашников: Потому что 30% связано с курением. Отрицательное влияние курения на здоровье доказано повсеместно, везде, с хорошей статистикой, и не обсуждается нигде в мире.

Писпанен: Скажите, пожалуйста, а водку пить вредно?

Калашников: Относительно, по крайней мере, не так, как курение.

Писпанен: А цирроз печени?

Калашников: Всяческое злоупотребление, даже такими вкусными вещами, как шоколадом, вредно.

Лобков: У меня вопрос такого рода, 442 депутат - это много. Говорили, что в Думе есть табачное лобби, и что многие депутаты из него происходят, в прошлом составе был депутат Саввиди, который был собственником «Донского табака», что достигнут компромисс, учтены мнения табачного лобби, или в этом составе табачного лобби вовсе нет?

Калашников: Табачное лобби есть, по таким значимым поправкам, которые сегодня пытались внести на пленарном заседании, голосовало 52 депутата за чисто лоббистские поправки, поэтому цифра, сколько лоббистов в Госдуме, она высчитывается - 52 депутата.

Лобков: Это какая партия, в основном?

Калашников: Я не анализировал, не знаю.

Лобков: А в чём была главная битва вокруг этих 52 голосов?

Калашников: В течение всей подготовки закона  были многие битвы. Практически любая статья подвергалась сомнению, пытались ей изменить.

Лобков: Ну, например?

Калашников: Это касается торговли, рекламы, возможности доступа детям к табаку, спонсорство табачными компаниями, которое запрещено во всём мире. Я хочу сказать о табачниках, ведь вы понимаете, что лоббисты - это не те, кто производит только табак, в Думе огромное количество людей, которые до депутатства занимались рекламой, а табачные компании - одни из наиболее платёжеспособных для рекламы,  после фармацевтов они вторые. Поэтому понятно, что многие депутаты, имея хорошее табачное прошлое, продолжают способствовать своему бизнесу, ну, наверное, в прошлом.

Писпанен: Хорошо, я понимаю ограничения по рекламе, я понимаю ограничения по продаже несовершеннолетним, но почему просто не сделать сигареты очень дорогими?

Калашников: Весь мир идёт по этому направлению, 15 долларов стоит пачка в США, но это не единственная мера. Понимаете, наркотики тоже недешёвое удовольствие, однако их покупают. Только комплексное воздействие может обеспечить защиту людей. Вы сказали, что не доказано негативное воздействие от табачного дыма. Я сам не так давно был свидетелем, у нас в Москве есть в некоторых поликлиниках кабинеты, где есть  такие приборы, которые мерят уровень углекислого газа в крови. Я был свидетелем, как при некурящем человеке покурили, и потом на второй день у него у него зашкаливало в несколько раз от нормы. Почему люди должны терпеть, когда рядом курят?

Писпанен: Это да, но во всём мире существуют отдельные специальные комнаты для курения, в ресторанах делают отдельные залы. Почему в нашей стране всё нужно только запрещать?

Калашников: На самом деле вы неправы, когда говорите, что во всём мире. Закон полностью соответствует декларации против курения табака Всемирной организации здравоохранения. На Западе курилок нет, во многих странах - Канада, США, Норвегия, на многих улицах курить нельзя.

Писпанен: Это неправда.

Калашников: Где вы видели курилку в западном ресторане?

Писпанен: В Париже, в Венеции, в Нью-Йорке. Чем вам не западные страны?

Лобков: Давайте вернёмся к вопросу о бизнесе. Министерство экономики и часть бизнес-сообщества говорило о том, что запрет на торговлю в маленьких киосках лишит работы около 20 тысяч человек в одной только Москве. Что по этому поводу говорит закон? Где можно будет торговать сигаретами?

Калашников: Закон говорит, что торговать сигаретами можно в магазинах, где есть торговый зал, подсобка, и в павильонах. Чем павильон отличается от киоска? Там есть входная группа и торговый зал, а киоск - это просто окошко. В киосках торговать не будут, кроме тех местностей, где таких магазинов, павильонов нет. Там разрешена и торговля в киоске и развозная торговля. Что касается «погубим малый бизнес, если он не будет торговать табаком», я не знаю, стране нужен такой малый бизнес, который торгует только пивом и табаком?

Писпанен: А чем плох такой малый бизнес?

Калашников: Наверное, можно открыть киоск по продаже наркотиков, разницы ведь никакой. Смысл закона - создать тем, кто ещё не бросил курить, трудности для того, чтоб способствовать отказу от этой вредной привычки.

Писпанен: Сделайте пачку сигарет по 500 рублей.

Калашников: Это маленькая мера.

Лобков: Сколько будет стоить пачка сигарет? Этим законом устанавливается минимальная и предельная цена?

Калашников: Нет, этот закон не устанавливает две вещи: этот закон не устанавливает акцизы, потому что это предмет налогового законодательства, это будет внесено при рассмотрении на 2014-2015 года, и этот закон не устанавливает административных штрафов. Мы продекларировали, что с 1 июня то,ч то нельзя…

Писпанен: А кто это будет решать, если я выйду на улицу и закурю сигарету?

Калашников: На сегодняшний день никто не будет решать. Задача заключается в том, чтобы до 1 июня принять поправки в Кодекс административных правонарушений, которые бы устанавливали какие-то штрафы.

Лобков: Что касается повышения акцизы. В Англии вся разница между себестоимостью и продажной стоимостью является акцизой, там торговый сбор небольшой. Эти деньги идут в Британский раковый фонд, минуя бюджет. Я готов платить повышенную цену за пачку сигарет, если я буду знать, что эти деньги пойдут в раковый фонд, где меня потом будут лечить, если я заболею. А у нас это пойдёт в общий распределённый бюджет. Есть какие-то идеи по этому поводу?

Калашников: Я полностью согласен с вашей идеей. Я считаю, что какие-то социальнозначимые поборы должны идти в какие-то специализированные структуры. Я вообще за то, чтобы весь бюджет был мне понятен, но, к сожалению, вся наша фискальная система построена на том, что всё в общий канал.

Писпанен: Страшно слышать из уст депутата, что ему не понятен наш бюджет.

Калашников: Ну как же? Мы недавно услышали, что наш бюджет входит в десятку самых прозрачных, от этого он, наверное, стал в 10 раз эффективнее, чем в других странах.

Лобков: Тогда примите от меня эту поправку…

Калашников: Более сильного, чем финансовое лобби, трудно представить. Сегодня в первом чтении приняли вообще страшный закон, вы об этом не говорите.

Лобков: Вы имеете в виду по поводу пропаганды?

Калашников: Нет, по поводу того, что всеми резервными деньгами, деньгами  Пенсионного фонда, речь идёт о 3 триллионах рублей, будет управлять не государственный бюджет, который определяет, куда надо отправить деньги, а акционерное общество.

Писпанен: Так это же вы приняли?

Калашников: Я голосовал «против». Вы понимаете, мы в частные руки отдаём бюджет, вот об этом надо говорить.

Лобков: Как вы голосовали по закону о запрете пропаганды гомосексуализма несовершеннолетним?

Калашников: Я не голосовал, меня не было в зале, я к вам ехал.