Корреспондент ДОЖДЯ: в отличие от тюремного срока принудительное лечение Косенко может стать бесконечным

Журавлева: Примерно 10 минут назад закончилось оглашение решения суда по делу Михаила Косенко. Сейчас на улицу выходят те, кто были в зале, сложно посчитать, сколько точно здесь было людей. В какой-то момент мы в суде услышали звук, похожий на дождь, это люди просто хлопали, здесь такое эхо, здесь переулок, высокие здания. Периодически раздавались крики: «Миша, Миша!». Так получилось, что я стояла довольно близко к судье и видела, что когда открывалось окно, видимо, люди на улице знали, в каком зале оглашают решение, и начинали что-то скандировать: «Свободу Михаилу Косенко!», «Миша, Миша!». Здесь действительно очень много людей, по меркам митингов, которые были до зимы 2011-2012 года, это такой полноценный митинг.  Очень много журналистов, очень тесно и душно было в зале. На удивление, судья Москаленко никого не выгоняла. Вообще, она этим славится, она однажды не пустила вообще никого из журналистов и из публики на допрос потерпевшего. Тот потерпевший как раз тогда и узнал Михаила Косенко.

Что было сказано в приговоре, в основном, конечно, там много было из обвинительного заключения, из показания омоновцев. Ничего из того, что представила защита, судья Москаленко не учла. Сам Косенко – довольно спокойный человек, я даже не могу сказать вам, как он отреагировал на приговор, потому что, по-моему, он даже как-то особенно и не реагировал. Перед заседанием его кто-то спросил из журналистов, что он будет делать после приговора, он сказал: «Ну как что? Подавать жалобу». Он понимал, что приговор признает его виновным в участии в массовых беспорядках и в применении насилия к представителям власти – к омоновцам.

Случилось то, что и предполагали, это называется худшее развитие событий, Михаил Косенко отправляется на принудительное лечение. До того, как его привезут в клинику, он будет находиться в СИЗО, затем раз в полгода его защита сможет подавать ходатайства о том, чтобы провести экспертизу и понять, может ли он выйти на свободу или нет. В общем, так может продолжаться бесконечно, поэтому принудительное лечение считается чуть ли не худшим наказанием, чем тюремный срок. Потому что тюремный срок – это какая-то определенная цифра, можно подавать на УДО, когда проходит половина наказания. А здесь непонятно, сколько Михаил Косенко будет находиться на принудительном лечении.

Еще довольно важный момент заключается в том, что он уже довольно много лет считается инвалидом второй группы, у него долго был диагноз вялотекущая шизофрения. Но почему-то, когда он стал обвиняемым по «Болотному делу», когда его взяли под стражу в июне 2012 года, провели другую экспертизу, оказалось, что у него не вялотекущая, а параноидальная шизофрения. Это два разных диагноза. Вялотекущая шизофрения – это не так опасно для окружающих, как параноидальная шизофрения. Как отмечают его адвокаты, экспертиза проводилась довольно странно, пару часов с ним поговорили врачи. Вообще такие экспертизы проводятся в течение долгого времени, в общем, ставят ее под сомнение. Но сколько они просили провести повторную экспертизу, им судья Москаленко этого не разрешала.

Люди все здесь остаются. Михаила Косенко они вряд ли увидят, потому что его не выводят на улицу, его сажают в автозак во внутреннем дворе Замоскворецкого суда. Они, видимо, просто ждут машины, чтобы проводить его, похлопать ему, что-то ему крикнуть.

Казнин: Как он сам воспринял приговор? Как он себя вел?

Журавлева: Мне показалось, что у него не было ни одной эмоции на лице. Он просто очень спокойный человек. Его адвокаты говорили, что его опознали на видео с Болотной площади, потому что все там бегают, все суетятся, а он просто стоит на месте и смотрит по сторонам. Здесь было точно так же. Насколько я понимаю, он был готов к такому решению, он просто ко всему этому относится философски. Я не увидела не то чтобы слезинки на его лице, просто даже никакой эмоции.