Ксения Собчак о Михаиле Прохорове: «У меня нет к нему стопроцентного доверия»

Ксения, оставим чуть-чуть в стороне выборы в парламент и партии. В начале марта будет событие, которое позволит вам принять то или иное участие в политической жизни (вы такое желание только что высказали, участвовать в ней). Объясните по-простому, как и с кем вы будете на президентских выборах? Если не можете это сказать или еще не определились, можете попробовать сказать, за кого вы будете голосовать, исходя из состояния… ну, представим, что выборы будут в это воскресенье? Социологи любят такие формулировки.

Собчак: Я просто реально пока не знаю, честно. Если в это воскресенье, я скорее не пойду. А дальше, я просто посмотрю, кто предложит… Опять же, тот человек, который предложит сделать перевыборы Думы - это мой кандидат.

Дзядко: Их уже четыре таких.

Собчак: Да, так как их уже несколько, дальше нужно смотреть остальные пункты программы, но это для меня один из ключевых.

Катаев: Кто вам ближе? Мне кажется, может быть, Прохоров, нет?

Собчак: Прохоров мне симпатичен, но у меня нет к нему стопроцентного доверия по поводу того, самостоятельно ли его решение. Я пока не вижу шагов. Понимаете, он такую позицию занял тоже очень странную. На митинге он не выступил, но пришел: «Вот через две недели вы увидите». Хорошо, давайте подождем еще две недели, чтобы увидеть. Но так как он, мягко говоря, спонтанно вошел в политический процесс, то это вызывает много…

Дзядко: А этим шагом для вас будет что?

Собчак: Через две недели, когда он программу…

Дзядко: Нет-нет. Вот вы говорите, что никакого шага он пока не сделал. Каким, например, этот шаг может быть, чтобы после этого вы сказали: нет, то - сурковская пропаганда, но Прохоров - нет.

Собчак: Во-первых, какие-то конкретные заявления и достаточно жесткая критика власти. То есть, ее пока нет. И это главный признак сейчас, потому что власть у нас в этом смысле сейчас достаточно негибкая структура, и там любой человек, который критикует более дозволенного - он уже враг. Соответственно, главный параметр сурковской пропаганды, володинской или еще другая – это человек вот эту грань переступил или нет. Там же тоже в «Единой России» есть такие специально поставленные люди, иногда даже с известными лицами, которые, типа, не все у нас в Датском королевстве-то спокойно.

Дзядко: Некоторые из них даже сидели на этом стуле.

Желнов: Ксения, а вы готовы сами эту грань перейти и стать, допустим, для Путина врагом? Очевидно, что вы ее не перешли, вряд ли есть какой-то сильный негатив по отношению к вам с его стороны. Вы готовы вот в этих своих заявлениях, если не будете видеть никакого результата, никакой реакции на произошедшие события, идти до конца, вплоть до того, чтобы становиться для кого-то врагом?

Собчак: Мне кажется, во-первых, я с вами не соглашусь. Мне кажется, что я эту грань перешла своим выступлением. Я же тоже понимала, что я идут туда именно как дочь Собчака и это то, что покажут по всем западным каналам. Это даже не вопрос Первого, Второго и НТВ, а это вопрос западной прессы, это будет некий знак, мол, если даже она туда пришла, значит действительно накопилось. И я считала, что это посильный вклад, который на сегодняшний отрезок времени я могу сделать просто вот своим лицом и своей фамилией. И в этом смысле я эту грань перешла. А врагом, еще раз говорю, у меня нет изначально желания и внутренней моральной возможности становиться по-человечески врагом. Я совершенно этой цели не преследую. Я не считаю Путина плохим человеком. Я считаю, что на сегодняшний момент его политика исчерпала себя. Я считаю, что на сегодняшний момент он ведет себя как политик неправильно. Он ведет себя как плохой политик.

Желнов: Хорошо. А в вашей среде, Ксень, у вас враги появились в светской среде? Вот Тина Канделаки, ваша полемика с Канделаки, насколько серьезны обвинения, которые вы ей предъявляли через Twitter или там?..

Собчак: Это не просто обвинения - это факты, которые я предъявляла.

Желнов: Вот действительно готовы враждовать, не то, чтобы враждовать, но понимаете, наживать недругов в той среде?

Собчак: Эти люди считают себя недругами, исходя из собственных моральных установок. Их моральные установки такие, что раз ты мой друг, то, независимо оттого, что я делаю, ты должен быть моим другом. Вот у меня не такая моральная установка. У меня такая установка, что если ты мой друг, но ты убил бабушку или там кого-то обокрал, значит, ты уже больше не мой друг, потому что это не входит в какое-то мое понимание морали и этики.

Желнов: А кто-то перестал быть реально вашим другом вследствие?..