Первое большое интервью министра спорта Павла Колобкова во время ЧМ

Желнов: Рады вас приветствовать впервые в студии Дождя.

Колобков: Спасибо.

Желнов: И поздравления, конечно, вам, всем болельщикам, нам, с результатами матча, который был в воскресенье, Россия-Испания.

Колобков: Большое спасибо, но, мне кажется, еще рано принимать поздравления, потому что чемпионат еще не закончился, чемпионат еще будет идти до пятнадцатого числа. В субботу ожидаем очень важного матча, наверное, вообще исторического.

Желнов: Сейчас я спрошу у вас про прогноз ваш личный, по поводу России-Хорватии. Так какой прогноз у вас на Россию-Хорватию?

Колобков: Вы, наверное, знаете, что вообще я не очень люблю делать прогнозы. Точно обещаю, что будет интересная игра. Считаю, что у нашей команды есть очень хороший шанс, в том числе на победу, в этом матче.

Желнов: А с Испанией считали, что есть хорошие шансы? Или для вас эта победа была неожиданной, как и для многих? Честно? Только честно.

Колобков: Когда мне задавали вопросы до чемпионата, я говорил, что мы группу должны пройти, а с Португалией либо с Испанией мы поборемся. Честно сказать, я прекрасно понимал силу испанской команды и португальской команды, считал, что нам будет очень сложно ее пройти, но та тактика, которую выбрал наш тренер, может быть, оптимальную тактику для этой игры, она сработала.

Товкайло: Расскажите, что творилось в ложе, когда… Вы же наверняка смотрели на стадионе. Как вы радовались, кто был рядом?

Колобков: В какой момент? Когда мы забивали решающий пенальти?

Товкайло: Нет, когда уже победили.

Колобков: Честно говоря, я не смотрел на поле. Совершенно невозможно смотреть было.

Товкайло: Вы нервничали?

Колобков: Наверное, я давно не испытывал таких ощущений, может быть, со времен своей спортивной карьеры. Вообще, когда сам выступал, было гораздо легче, я не очень даже представляю, что в этот момент творилось вообще внутри, в сердце у Станислава Черчесова, у тех, кто реально был на поле.

Желнов: У вас-то что творилось в сердце?

Товкайло: И что рядом происходило?

Колобков: Я не знаю, у меня такое ощущение было, что эти полтора часа у меня длились, чуть больше даже, чем полтора часа…

Желнов: Больше, добавленное время было.

Колобков: Длились, как вот прямо нескончаемый период времени.

Командная: Антон, давай еще сделаем такое небольшое уточнение, дело в том, что Павел сам олимпийский чемпион.

Желнов: Фехтование.

Командная: Фехтование, на шпагах вы выступали, если я не ошибаюсь. Поэтому, конечно, эмоции футболистов вы, наверное, понимаете, что это такое, когда ты выходишь на международную арену, за тобой смотрит весь мир, и самое главное — забить этот решающий пенальти.

Колобков: Знаете, спрашивали, спускался ли я вниз. Я спустился, помните, многие телеканалы показывали, как радовалась наша команда, кто-то танцевал на столе.

Желнов: Вниз, в раздевалку вы имеет в виду?

Колобков: Минут через пятнадцать, когда я спустился, видно было, что ребята полностью опустошены, совершенно уже не было никакой радости. Было понятно, что ребята отдали все силы этой игре.

Гаджиева: А вам удалось с ними поговорить, с кем-то?

Колобков: Конечно, несколько ребят я очень хорошо знаю. Не буду передавать наш разговор, мне кажется, что они в тот момент даже не поняли, что произошло. Я еще раз хочу сказать, я надеюсь, что это не последняя игра, поэтому сейчас еще рано подводить какие-то итоги, ждем.

Желнов: Контракт с Черчесовым будет продлен, вне зависимости от результата матча с Хорватией, или нет?

Колобков: Я думаю, надо у Черчесова для начала спросить вообще.

Желнов: Вы сами как считаете?

Колобков: Я думаю, у него последние эти два года, наверное, были одни из самых тяжелых в его жизни, потому что то давление, которое испытал Станислав, наверное, никому не пожелаешь. Захочет ли он продлевать контракт? Я не уверен, что вот такие нервные потрясения стоят любых денег.

Командная: Смотрите, чтобы он захотел или не захотел продлевать контракт, ему этот контракт нужно предложить. Будет ли он ему предложен?

Колобков: Это будет решать Российский футбольный союз. Думаю, что тот результат, который сейчас показала команда… Даже дело не в результате, а то, что максимально смог сделать из того подбора игроков ту игру, которую выстроил Черчесов. Все-таки наша задача победить в каждом конкретном матче, я считаю, что он сделал работу свою оптимально. Еще раз, сложно пока подводить итоги, потому что еще впереди, надеюсь, все-таки не один матч у нас, но пока вот ту работу, которую проделал Станислав, я считаю, что он проделал ее очень профессионально.

Несмотря на то давление, которое он испытал со стороны журналистов, болельщиков, не знаю, профессионалов футбола, вы помните, сколько было различных мнений, кого взял, кого он не взял, потом какую он игру выстраивает, сколько он матчей проиграл, команда опустилась на семидесятое место, надо же понимать, под каким давлением находится Станислав. Я думаю, что ни в одном виде спорта такого давления, наверное, никто не испытывает.

Желнов: Правильно ли я понимаю, что Черчесов, безусловно, с ваших слов, заслуживает того, чтобы контракт был продлен?

Колобков: Ну, по работе, которую он проделал, конечно заслуживает. Еще раз, сейчас сложно подводить итоги, и рано подводить итоги, потому что нужно провести еще, по крайней мере, один матч.

Командная: Минимум.

Колобков: Да.

Гаджиева: Если говорить в целом о Чемпионате мира, какие сборные, понятное дело, мы все болеем за сборную России, но какие еще сборные вам понравились? И на какие матчи уже удалось сходить?

Колобков: Я могу сказать, какие мне игры понравились, потому что у разных сборных были разные игры. Вот вчера мне, например, мне не очень понравилась, несмотря на победу, сборная команда Великобритании. До этого она проводила очень хорошие первые два матча в группе. Колумбийцы провели просто потрясающую первую игру. Мне, к сожалению, не понравилась команда немцев, немецкая команда. Я считаю, что совершенно она была… Еще раз, я не профессионал футбола, я оцениваю все-таки как болельщик.

Гаджиева: Мы вас как болельщика и спрашиваем.

Колобков: Не было командной игры, к сожалению, были огромные разрывы между нападением и защитой, постоянные провалы были. Неоднозначную игру показала и команда Испании, и Португалии, совершенно неоднозначную. Все-таки, наверное, мы ожидали большего от команды Испании, но команда Испании сыграла ровно в ту силу, в которую позволила сыграть наша команда. Поэтому, я уверен, если бы команда играла в более открытый футбол, могла бы быть совершенно другая игра, то есть мы сумели нивелировать те сильные стороны, которые есть у испанской команды.

Какие еще команды… Очень сильное впечатление произвела команда Бразилии, пока в последней игре. Предыдущие игры мне пока не очень понравились, я считаю, что она играла в слишком индивидуальный футбол, слишком много они красовались на поле, а сейчас уже была видна команда, появились командные скорости. Мне кажется, после такой игры можно говорить о том, что Бразилия является одним из таких, главных претендентов на завоевание первого места. Французы, французы набирают, французы играют, очень хорошая молодая команда, много игроков таких вот, будущих звезд, хотя и сейчас многие фамилии вы знаете. Все молодые ребята, я думаю, очень хорошее будущее, может быть, даже на этом чемпионате.

Командная: Павел, мы сейчас говорим о Чемпионате мира в контексте футбола, но Чемпионат мира это не только футбол, это не только игры, которые проходят на стадионах, а это как раз атмосфера, это болельщики, и как раз те самые стадионы. К Чемпионату мира по футболу в нашей стране была создана инфраструктура, которая будет служить нашей стране еще долгие, долгие годы. В частности, были построены стадионы, одни из самых современных стадионов в Европе.

Не возникает никаких вопросов по поводу того, что будет, например, с московскими Лужниками. На стадионе в Санкт-Петербурге играет «Зенит», в Казани есть своя команда. Но что будет, как будут использоваться стадионы в Волгограде, в Саранске, в Нижнем Новгороде? Потому что в некоторых городах, которые принимают Чемпионат мира, там даже нет команд, которые выступают на уровне премьер-лиги.

Колобков: Пока нет. Я думаю, что как раз создание такой инфраструктуры будет стимулировать, по сути, развитие футбола в этих регионах, потому что все регионы футбольные. Помните, сколько споров было по поводу Саранска, сколько разных мнений, но сейчас, если вы почитаете, послушаете мнения болельщиков, это один из самых красивых городов, самых уютных городов. В Саранске, кстати говоря, когда была команда там «Мордовия», сейчас команда вышла в ПФЛ. Эта команда всегда, стадион собирал полные трибуны, в городе любят футбол, понимают футбол. Ростов, Калининград, Волгоград — это футбольные города, где сам бог велел быть команде уровня российской премьер-лиги. С другой стороны, конечно, это все-таки спорт, спортивный принцип, туда еще надо пробиться.

Командная: И нужны деньги для того, чтобы эти команды содержать. Где их взять, Павел?

Колобков: Ну, где деньги взять… Футбол — это большой бизнес. Сейчас мы утверждаем такую программу «Наследие». Утверждаем, я думаю, в ближайшее время она будет утверждена, она уже согласована со всеми с регионами. Предусматривается, во-первых, создание команд на базе этих стадионов, все регионы это понимают, что стадионы должны быть полностью…

Желнов: То есть будут созданы команды, правильно?

Колобков: Ну, они уже есть, на самом деле. Кроме, может быть, одной команды, сейчас кроме одного стадиона, это «Фишт». «Фишт» в Сочи, но там рассматривается вопрос переезда одной из команд, знаете, я не буду называть, какой, рассматривается. Поэтому опыт подсказывает, помните, когда в Сочи появилась команда хоккейная после Чемпионата мира, и сейчас постоянная загрузка.

Желнов: То есть под Саранск, под Нижний Новгород, под эти нефутбольные города созданы команды, правильно?

Колобков: Там есть уже команды, они есть. В Нижнем Новгороде есть команда, называется «Олимпия». Поэтому команды там есть, надеемся, что созданная инфраструктура позволит нам, как и командам, развиваться. Я думаю, что и регионы этого ждут, чтобы там появилась команда уровня премьер-лиги. Кроме этого, если мы говорим про инфраструктуру, это 95 площадок еще, не надо забывать. Все площадки имеют помещения, современные помещения для раздевалки, восстановительные центры, освещение. Мы сейчас предусматриваем, конечно, на некоторых полях замену натурального газона на искусственный, что удобно для эксплуатации, это не будет стоить больших денег.

Где-то мы будем делать беговые дорожки, потому что, конечно, там, где футбол, должна развиваться и легкая атлетика. Все детские школы, которые там были, они получат современные совершенно объекты спорта, поэтому на базе тридцати школ будут созданы детские футбольные центры, мы продумали это совместно с Российским футбольным союзом. По сути, под каждый стадион будет разработан некий бизнес-план, это задача нам на ближайшее время. Завтра, конечно, не будут созданы команды уровня премьер-лиги, поэтому этот процесс займет какое-то время.

Командная: Мы говорим о том, что нам сейчас нужны будут новые команды премьер-лиги, которые будут играть на этих красивых, классных, прекрасных стадионах, но при этом до Чемпионата мира, последние новости — премьер-лига лишается команды «Амкар», премьер-лига лишается команды «Тосно», которая в этом году становится победителем Кубка России. И получается, что с одной стороны, нам нужны новые команды, но с другой стороны, и старые-то команды мы не можем удержать на плаву. Почему это происходит?

Колобков: Давайте все-таки говорить, что не мы должны удержать на плаву, а те хозяева, те спонсоры, тот аппарат, который есть у команды. Потому что это все-таки не задача государства, по сути дела, продвигать эти команды, развивать команды, все-таки это задача некоего бизнеса. Футбол, на таком уровне, все-таки это некий бизнес-проект, согласитесь. С другой стороны, футбол и такие команды — это еще и верхняя ступенька, по сути, всей системы подготовки футболистов, потому что, не имея таких команд, уровня премьер-лиги, Футбольной национальной лиги, профессиональной лиги, бессмысленно содержать детско-юношеские спортивный школы, детские школы олимпийского резерва, региональные центры футбола, потому что вот такие профессиональные команды, они, по сути, венчают эту систему подготовки.

Поэтому, когда ведутся споры, должно ли государство, в какой-то части, финансировать их, государство или государственные корпорации, конечно, в какой-то части должно финансировать. И мы помогаем, потому что в законе нам такие полномочия даны, но помогаем только с точки зрения, в части вопросов аренды, транспортных расходов, то, что входит, и структурно, аренда спортивных сооружений, государство может помогать совершенно законно. Если мы говорим по вопросам выплаты каких-то трансфертов, подъемных, агентских…

Командная: Это совсем не задача государства.

Колобков: Это не задача государства, понимаете, это уже часть бизнеса. Это, кстати говоря, не касается только футбола, это касается, в принципе, и других: это баскетбола, гандбола, водного поло.

Командная: Разве у нас возможен вообще спорт, олимпийский спорт, если уж мы затронули эту тему, без государственной поддержки, в нашей стране?

Колобков: Вы берете более общо? Олимпийский спорт, конечно, без государственной поддержки совершенно невозможен, потому что, по сути дела, государство, совместно с федерациями, при поддержке Олимпийского комитета России, мы финансируем и подготовку сборных команд, подготовку спортсменов, мы создаем условия, создаем инфраструктуру всю, которая, кстати говоря, одна из лучших в мире, мы обеспечиваем их участие в соревнованиях. Командные виды спорта, с одной стороны, это некий социальный проект, нельзя об этом не говорить, это и элемент некоего спортивного шоу. Поэтому так в принципе и должно это развиваться.

Но еще раз хочу повторить, без наличия профессиональных футбольных команд, вся остальная система, она бессмысленна, потому что, когда вы готовите спортсменов, готовите молодых футболистов, куда они дальше пойдут? То есть они должны перед собой видеть некую идею, они должны попасть в основную команду, профессиональную команду.

Пузырев: Вы сказали, что футбол это большой бизнес. В глобальном смысле, так оно и есть, но если посмотреть на все ведущие клубы российской футбольной премьер-лиги, не только на несчастные «Амкар» и «Тосно», но и на наших грандов, можно увидеть, что это клубы по сути своей убыточные, с точки зрения, если рассматривать их как коммерческие компании, то есть они напрямую дотируются своими владельцами. «Спартак» имеет контракты с «Лукойлом», которые принадлежат Федуну, «Газпром» с «Зенитом» и так далее. Мы понимаем, что это форма дотирования. А вообще, возможно ли вывод на прибыль российского футбола? Как это есть в Англии в той же, где клубы зарабатывают огромные деньги от гигантского телеконтракта, который они имеют с телевещателями.

Колобков: Я отвечу на первую часть вопроса. Во-первых, у нас все клубы, особенно уровня «Спартака», «Зенита», они проходят оценку финансового фейр-плей, которую в свое время придумала УЕФА, для того, чтобы все-таки не получалось такого, что клубы создаются, потом спонсор основной отказывался его финансировать, клубы разваливаются, взрывается футбольный рынок. Для этого они создали некую финансовую фейр-плей, помните, на чем у нас тогда «Динамо-Москва» и пострадало. Все клубы уровня «Спартака», они проходят эту процедуру, достаточно сложную, где работают серьезные и аудиторские компании, они оценивают финансовую стабильность этих клубов, поэтому говорить о дотациях этих клубов, это не совсем верно. Все-таки эти клубы, они финансово самодостаточны.

Желнов: Они прибыльны, с точки зрения бизнеса? Вопрос же был о прибыльности, а не…

Колобков: Теперь второй вопрос, теперь о прибыли. Чтобы клубы были стабильны, давайте так, я не открою большого секрета, чтобы наш футбол был прибыльным, мы должны жить все-таки по доходам. Вот доходы такие, расходы должны быть примерно сопоставимые. Я ответил на ваш вопрос. Расходы не должны в разы превышать уровень доходов наших клубов, поэтому оценить потенциальные доходы наших клубов в принципе вполне возможно, потому что у нас есть телевизионный рынок, рынок рекламы, все это в принципе вписывается. Тогда у нас футбол в принципе будет доходным.

Товкайло: Извините, я вами поспорю, мне кажется, вы чуть лукавите. Вот московский «Спартак» буквально на той неделе впервые опубликовал отчетность, и они в год на продаже билетов, контракт с «Матч-ТВ», зарабатывают для футбольного клуба такого масштаба копейки — два миллиарда рублей, примерно так. Слушайте, если «Спартак», «Зенит», «Локомотив», «ЦСКА» будут жить… Они не могут жить два миллиарда рублей. У нас сейчас футбол, самый популярный вид спорта, это дотируемый вид спорта.

Колобков: Я хочу просто уточнить.

Товкайло: Вы же понимаете, что это может к социальному взрыву в какой-то момент привести. Будут проблемы у Гинера, будут проблемы у «ЦСКА», решать их будет не Гинер, а вы.

Колобков: Хочу задать один вопрос. Я, к сожалению, не читал этого финансового отчета, я его не читал. Скажите, пожалуйста, а стоимость бренда что-то стоит? Спонсор, который приходит, он же не просто дает деньги, он вам подписывает контракт на использование бренда клуба, на использование, помните, приходишь на стадион, там везде, «Россети» где-то, где-то «Газпром», где-то еще что-то, правильно. Это же все оценивается потом, теми же аудиторами ФИФА, аудиторами УЕФА, они оцениваются, насколько сопоставима цена этого бренда и стоимость этого контракта.

Еще раз, я не берусь здесь об этом говорить, я, к сожалению, не экономист в этой сфере, но это же воспринимается, и серьезными аудиторскими компаниями. Поэтому тут сложно говорить. Если мы говорим о других клубах, там ситуация сложнее. Там, где нет такого титульного спонсора, в которых нет… Все-таки «Зенит» — это особый клуб, единственный футбольный клуб в городе, болельщики заполняют его в полном объеме, весь стадион, это другая история. Поэтому тут очень сложно говорить.

Желнов: Он принадлежит «Газпрому», все-таки тоже не будем забывать, «Зенит». «Газпром нефти».

Колобков: Вот этот финансовый фейр-плей предусматривает, что владелец стадиона не может быть основным спонсором, вы тоже это знаете. Поэтому, еще раз, я не изучал финансовую экономическую составляющую этого клуба.

Желнов: Частные эффективно функционирующие футбольные клубы, какие вы можете назвать в России, где именно частный бизнес, без поддержки государства?

Колобков: Наверное, «Краснодар», 100%.

Желнов: Сергей Галицкий, да.

Колобков: Можно говорить о «ЦСКА» все-таки, как о некоем бизнес-проекте, при этом при поддержке некоторых компаний. Вот о двух клубах 100% я могу говорить.

Товкайло: «Спартак» нет?

Колобков: «Спартак», слушайте, нужно изучать его, еще раз говорю, нужно экономику клуба смотреть.

Желнов: Не мало ли?

Колобков: Вы хотите сказать… «Реал» же тоже клуб, если смотреть его финансовую сторону, то не факт, совершенно, что он клуб, который живет по своим доходам.

Командная: И там тоже есть долги.

Колобков: При этом есть огромные долги у того же «Реала», поэтому тут надо оценивать все это по-другому. С другой стороны, нельзя сравнивать с Великобританией, с огромным телевизионным рынком, с ценой на рекламу.

Гаджиева: Где все совсем иначе.

Колобков: Стоимость телевизионных прав там совершенно другая, рынок рекламный сумасшедший там, совершенно другой. Поэтому нужно все-таки понимать, что у нас рынок немножко другой, и ты не можешь продать телевизионные права, хотя там некоторые спортивные чиновники нам предлагали продавать и оценивали их по-другому, но все-таки телевидение оценивает по-другому, и рынок по-другому это оценивает. Поэтому, еще раз, чтобы наши клубы были прибыльными, нужно жить по доходам.

Пузырев: А вот если немножко отойти от футбола, вообще посмотреть на российский спорт. Есть у нас виды спорта с каким-то очевидным коммерческим потенциалом? То есть такие клубы и такие виды спорта, где организаторы соревнований, клубы, которые в них участвуют, могут не только тратить деньги, но и зарабатывать, приносить прибыль.

Колобков: Я думаю, что сейчас такие виды спорта, триатлон вполне может, потому что рынок очень большой, сейчас очень много работает различных операторов на этом рынке. Вполне, новые виды спорта, UFC, вы знаете, достаточно, вид спорта, который приносит определенные деньги. Вполне может бокс приносить, вполне может, хотя сложно, конечно. Сейчас вот эта новая тенденция, компьютерный спорт, вы знаете, это огромный просто, киберспорт.

Гаджиева: Киберспорт, да.

Колобков: Просто огромный рынок стал, да, и огромный рекламный рынок там совершенно. Кстати говоря, по этим видам спорта даже Международный олимпийский комитет уже серьезно рассматривает их как те виды спорта, которые в какой-то момент могут пополнить олимпийскую программу. С точки зрения видов спорта, которые приносят доход, и в мире не так много видов спорта, которые, по сути, себя окупают. Потому что в той же Америке просто за счет очень больших доходов и национального олимпийского комитета, который субсидирует, по сути, многие олимпийские федерации, за счет них существуют многие виды спорта и команды сборные. Поэтому тут сложно говорить.

Командная: Павел, очень неожиданно, что вы назвали триатлон. А связано ли это с тем бумом, который в последние годы произошел в любительском триатлоне? То есть вы больше имеете в виду профессиональную сторону этого вида спорта или любительскую?

Колобков: Я, наверное, больше брал бы любительскую сторону.

Командная: Это как раз интересно.

Колобков: Потому что за счет массовости, за счет людей, которые приходят, платят за участие. Вы знаете, сколько там уже, в России работает порядка четырех операторов, которые там делают вот эти любительские соревнования. Но они как любительские, в этих соревнованиях участвуют и профессионалы, вы знаете, наверное.

Командная: Знаете, как говорят мои коллеги, которые профессионально занимаются триатлоном, и они большие боссы, они большие посты занимают, они говорят: «Если я узнаю, что в моей компании будет кто-то, кто захочет пробежать соревнование по триатлону, Ironman, я сразу же уволю этого человека, потому что я знаю, восемь часов в день он захочет тратить на тренировки, а не на работу». Хотя сами они эти Ironman проходили.

Колобков: Ну да, это очень тяжелый вид спорта.

Товкайло: Можно, я с вашего позволения вернусь к футболу. Вот вы долго говорили про необходимость системы воспитания молодых футболистов. Если можно, коротко, правильно ли я вас понял, что идею Федуна о сокращении российской премьер-лиги до 12 команд вы не поддерживаете? Просто да или нет? И вам ближе идея Виталия Леонтьевича с расширением до 18 команд? Просто это политический, действительно, вопрос, будет ли, например, футбол на Дальнем Востоке.

Колобков: Очень сложный вопрос, я так на него сейчас ответить не могу. Мне кажется, то количество команд, которое сейчас есть, оно вполне оптимально. Почему, потому что, во-первых, у нас не такой длинный сезон, я имею в виду погоду. Уменьшать количество клубов тоже, наверное, бессмысленно. Если Федун предлагает проводить по четыре тура с командами, четыре круга. Можно вообще, в конце концов, проводить из шести команд. Помните?

Командная: И чемпионат Москвы устраивать.

Колобков: Да, было предложение, помните, в свое время, когда предлагалось создать некую европейскую лигу футбольную, да, и создать так, взять шестнадцать команд. Вот они внутри бы там соревновались. Чистый коммерческий проект. Вот тогда вообще бы убили футбол, наверно, во всех странах. Он был бы бессмысленным.

Всё-таки у нас задача с нами, вот к чему я, о чем хочу сказать: что всё-таки нужно сочетать интересы развития футбола во всей стране. С другой стороны, мы должны понимать, что всё-таки сезон не такой длинный, да. Поэтому сейчас я считаю, что вполне количество команд оптимальное. Но другой вопрос ― это должны обсуждать всё-таки профессионалы, смотреть на календарь. Таких простых решений здесь быть не может.

Товкайло: Лимит на легионеров после Чемпионата мира нужно отменять, сохранять, видоизменять? На легионеров в футболе, я поясню.

Колобков: В той или иной степени лимит на легионеров есть везде, во многих странах. В том или ином виде. Не только в футболе, в баскетболе. Помните, когда несколько лет назад принималось такое решение, оно же не только футбола касается. Со всеми федерациями Минспорта тогда изучал, да, общую практику. Везде в том или ином виде он существует, даже в Великобритании. Там нет лимита, но там есть определенные требования.

Товкайло: Повышенные требования.

Колобков: Повышенные требования. Я считаю, что, конечно, лимит на легионеров позволяет, да, нашим спортсменам максимально проявить себя в этих командах, понимаете? Потому что невозможно говорить о какой-то достаточно честной конкуренции между молодыми российскими спортсменами, да, футболистами, которые только попадают, и уже состоявшимися футболистами, да, которых всегда легче купить, всегда легче под задачу.

Товкайло: Мне кажется, что это эффект шальных денег. Извините, что вас перебил. Тот же «Зенит», почему он не воспитывает игроков? Да потому что, извините, бабла много. Ему легче купить готового игрока в зарубежном чемпионате, чем растить своего.

Желнов: Чем растить нашего, да.

Товкайло: Это вопрос не лимита, а правильного выстраивания системы. Я не хочу обидеть болельщиков «Зенита», это и «Спартака», и ЦСКА, любого клуба касается.

Колобков: Ещё раз: понимаете, управление клубом ― это достаточно сложный процесс. Вы должны думать о том, как привлечь болельщиков на стадион, да, как обеспечить победу команды в чемпионате, как отобраться в лигу, как сделать его финансово успешным. Поэтому нельзя же так просто оценивать, да. И лимит на легионеров ― это только элемент вот этой всей мозаики.

То, что на данный момент лимит сработал, это факт, понимаете? Поэтому мы дали шанс нашим спортсменам получить игровую практику. Сказалось ли это как-то на выступлении клубных команд в худшую сторону? Не сказалось, в принципе, не сказалось. То, что у нас… Вы помните, когда мы анализировали по многим позициям, у нас даже оказалось, что нет российских спортсменов просто и выбирать даже не из кого. Такой выбор появился.

Поэтому, честно говоря, как руководителю отрасли, да, конечно, в первую очередь мне интересно выступление наших сборных команд. И моя задача, на самом деле, обеспечить в первую очередь нашим спортсменам…

Товкайло: А президент как-то давит на вас? Мы все помним эту историю, Госсовет по спорту, когда он, по-моему, Фурсенко сказал, что у вас там… Я сейчас… В общем, у вас там одни легионеры и вратарь.

Президент как-то возвращался к этой истории, говорил вам: «Слушайте, куда вы смотрите? Почему у нас, как ни включишь футбол, играют какие-то иностранцы и двое затесавшихся там русских футболистов?»?

Колобков: Вы знаете, что в принципе никакого давления нет. Всё-таки даже президент поручил нам проработать этот вопрос. Это ещё было два года назад, помните? По вопросам лимита легионеров никакого прямого указания, конечно, не было.

И хочу повторить, что все вот эти вопросы обсуждались. Ещё раз: без решений исполкома Российского футбольного союза ни одно решение не принималось. Были разные мнения, это нормально, совершенно нормально, кто-то был за, кто-то был против, но это общее было коллегиальное решение.

Командная: Вот насчет лимита на легионеров. Дело в том, что совсем скоро он же будет изменен. С 2020–2021 года, да, новый сезон, планируется изменить порядок лимита на легионеров. Сейчас заявка 5+6, то есть шесть иностранцев могут одновременно появляться на поле в одной команде российской футбольной Премьер-лиги. Затем введут количество легионеров, которые могут быть в заявке не на конкретный матч у команды, а именно на весь сезон, то есть из 25 футболистов это могут быть только или семь, или восемь легионеров.

Также ещё одна интересная история: обсуждается введение потолка зарплат на контракт для молодых футболистов, на первый контракт для молодых футболистов. Соответственно, если лимит на легионеров работает, почему решили немножко его видоизменить? И как вы относитесь как раз к этому потолку зарплат?

Колобков: К потолку зарплат, честно скажу, никак не отношусь. К изменению лимита на легионеров ― во-первых, решение ещё не принято, оно только обсуждается. Я уверен, что нас впереди, в принципе, ждут ещё многие серьезные обсуждения вот этого вопроса. Поэтому…

А к потолку зарплат, честно сказать, пока мне сложно…

Командная: Но в теории это хорошо.

Колобков: Не знаю.

Командная: Именно для молодых.

Желнов: Сколько сейчас молодой футболист, начинающий, получает?

Колобков: Спортсмены тогда молодые могут уезжать за границу, ещё какие-то, что нужно тоже учитывать.

Желнов: Павел, сколько сейчас молодой начинающий футболист получает?

Колобков: Сложно говорить.  Игрок всегда…

Желнов: Какой порядок цифр?

Колобков: Не могу вам сказать, честно сказать.

Желнов: Хорошо, минимум, который получает?

Колобков: Не могу.

Желнов: Вы не знаете?

Колобков: Не могу вам сказать. Честно сказать, не мой это вопрос. Это вопрос всё-таки бизнеса.

Товкайло: Это от футболиста зависит.

Колобков: Это зависит от футболиста, от клуба. Не могу сказать.

Желнов: Но есть какое-то среднее арифметическое?

Колобков: Всегда по-разному. Вы же помните, тогда был футболист «Динамо», который потом вошел в «Зенит», левый крайний нападающий был такой.

Командная: Иван Соловьев?

Колобков: Да, Иван Соловьев. Вы же прекрасно помните, что он получал два года небольшие деньги. Потом через два года ушел, стал получать другие деньги. Ну, и до сих пор мы Соловьева не знаем.

Командная: Правда, на футбольном поле он после этого не появлялся особо.

Колобков: Да. Это правда.

Пузырев: Вы сказали о том, что Станислав Черчесов, главный тренер сборной России, два года находился под жесточайшим психологическим прессингом, но надо сказать, что и вы в качестве министра спорта находились в достаточно отчаянном положении последние годы. Беспрецедентный допинговый скандал вокруг участия сборной России в Олимпиаде в Сочи, отстранение олимпийской команды от участия в играх в Пхенчхане, все вот эти вот скандалы, расследования.

Непонятно, когда будет этому конец. Перед Чемпионатом мира, насколько нам известно, состоялось заседание комиссии по соответствию ВАДА, на котором рассматривался вопрос восстановления Российского антидопингового агентства, РУСАДА, в правах. И на этом заседании рассматривалось письмо, которое было подписано вами, Александром Жуковым, бывшим руководителем Олимпийского комитета России, а также Владимиром Лукиным, руководителем Паралимпийского комитета России.

И, как следовало из утечек, там руководители российского спорта признали факты, которые были изложены во всех этих расследованиях, о том, что был серьезный сбой допинговой системы. Действительно ли вы, так сказать, пришли с покаянием к вот этим всем господам из ВАДА?

Колобков: В отчаянном положении находишься, когда на Олимпиаде проигрываешь 14:10, и осталось десять секунд, понимаете? Мы были в сложном положении, сложном. Но действительно, последние годы нас сотрясают вот эти проблемы, связанные не столько с допингом, сколько с последствиями тех решений, которые были приняты не нами, да, были приняты Всемирным антидопинговым агентством, ну а потом тех решений, которые были приняты Международным олимпийским комитетом.

Если говорить о последнем письме, действительно, мы направляли до этого несколько писем. То, что было известно из утечек, совершенно неверно.

Желнов: Это не утечки, это «Спорт-Экспресс», газета, которая публиковала фрагменты этого текста, где вы признали правильность выводов комиссии Макларена.

Колобков: Нет, совершенно неправильно вы трактуете.

Пузырев: Вы поблагодарили комиссию Макларена.

Желнов: Даже поблагодарили за помощь.

Колобков: Совершенно неправильно вы трактуете, видимо, какой-то другой текст мы обсуждаем. Мы написали, о чем мы неоднократно говорили, кстати, об этом говорили и другие руководители, в том числе нашей страны. Говорили о том, что мы благодарим Макларена за ту работу, которую он проделал, что мы согласны с тем, что был там ряд нарушений, но мы не согласны с его выводами о наличии государственной системы. Вот о чем было сказано.

В своем письме мы приняли решение Международного олимпийского комитета, которое базируется на докладе профессора Шмидта. Вот о чем было это письмо. Это отличается от того, что вы сейчас сказали.

Пузырев: Однако глава ВАДА Крейг Риди сказал, что это письмо ― значительный шаг вперед по восстановлению прав РУСАДА. Собственно, думаете ли вы, что РУСАДА могут действительно восстановить до конца этого года в своих правах?

Колобков: Мы рады, что глава ВАДА вот это сказал, но наша дискуссия с ними ещё однозначно не закончена, потому что комиссия по соответствию будет ещё раз собираться в середине августа. После этого в двадцатых числах сентября будет проведен совет учредителей ВАДА. Но однозначно хочу сказать, что уже и международное сообщество, спортивное сообщество ― все устали вот от этой совершенно неприемлемой ситуации, потому что на самом деле вся ситуация строится вокруг непризнания или непринятия… Признания несоответствующей кодексу ВАДА нашей антидопинговой организации. Потому что, по сути, только вот эта сейчас проблема или задача стоит между окончательным завершением всех этих проблем и нормальной, уже совершенно рабочей обстановкой.

Поэтому для решения этой проблемы, конечно, нужно, чтобы совет учредителей ВАДА в конце концов рассмотрел то, что сделано в России было за последние годы в отношении российской антидопинговой организации, антидопингового центра нашего, где пробы проверяются, и принял уже наконец-то это решение. Для этого все основания есть, потому что, по сути дела, юридически, вот фактически, да, у нас все службы работают в полном объеме. Нужно только юридически признать этот факт. Но тут уже я понимаю, что вмешиваются вопросы в том числе и политики.

Поэтому всё-таки мы надеемся на здравый смысл наших партнеров в какой-то момент, потому что если вы помните, что мы…

Желнов: Когда вы надеетесь? Когда восстановятся отношения России и ВАДА?

Колобков: Во-первых, мы не говорим про восстановление отношений. Отношения у нас с ними постоянные.

Командная: Вопрос, какие.

Гаджиева: Даже больше, чем хочется, да?

Желнов: Вопрос, какие. Знаете, у России и Америки тоже постоянные отношения, дипломатия сохраняется.

Колобков: Да, отношения постоянные, поэтому их не надо восстанавливать. Просто вопрос, что нам нужно восстановить антидопинговую организацию, признать её соответствующей кодексу ВАДА. По факту, если вы проанализируете все слова наших партнеров, они везде говорят, что наша антидопинговая организация выполняет все функции, то есть она выполняет огромный объем работы.

Желнов: Хорошо, бог с ними, со словами. Павел, вы скажите как министр, когда, на какой срок вы рассчитываете для восстановления полноценных отношений?

Колобков: Я считаю, что очень важная дата ― это сентябрь 2018 года, где состоится совет учредителей ВАДА, на котором этот вопрос будет обсуждаться. Если там этого не произойдет, то есть подобное же мероприятие, оно будет в ноябре. Но мы всё-таки рассчитываем, что сентябрь месяц будет ключевым в разрешении вот этой проблемы.

Пузырев: А дисквалификация российской Федерации легкой атлетики, которая до сих пор не восстановлена в Международной федерации легкой атлетики, ― это параллельная история или это какая-то отдельная история, которая не связана напрямую?

Колобков: Эта история полностью связана, потому что комиссию, например, по соответствию Всемирной антидопинговой организации возглавляет представитель английской компании Bird & Bird, он же является замруководителя рабочей группы, которая занимается вопросами восстановления и оценками прогресса нашей федерации в Международной федерации легкой атлетики. Он же и его же компания, по сути дела, работает с Международным паралимпийским комитетом.

Поэтому понятно, что все три организации между собой связаны общими требованиями. Поэтому разрешится вопрос со Всемирной антидопинговой организацией ― разрешится вопрос и с другими организациями. Однако хочу сказать, что все уже федерации международные национальные легкоатлетические, все прекрасно понимают, что без российской легкой атлетики, в принципе, очень странно вообще выступать на Чемпионатах мира, на Чемпионатах Европы.

Гаджиева: Все турниры.

Колобков: Да. Все выступают с поддержкой нашей федерации. Вопросы, проблемы, в принципе, одни и те же. И требования, в принципе, одни и те же.

Желнов: А что всё-таки, почему это письмо в комиссию Макларена, в ВАДА так сдвинуло ситуацию, что вот, как сказал Денис, после него именно они заявили, что сильно продвинулись мы в восстановлении этого диалога?

Колобков: Я надеюсь, что сдвинуло не письмо, а вся та проделанная работа, которая была и до этого проведена, все те миллионы, тысячи встреч, которые были с представителями ВАДА, с представителями международного спортивного движения. Эта вся ситуация просто двигает нас всё-таки к восстановлению. Не нас, а антидопинговые организации, потому что никто никогда Россию не ущемлял.

Желнов: Понятно.

Колобков: Вообще немножко странная ситуация, на самом деле скажу, потому что вообще-то ВАДА как таковая считается независимой транспарентной организацией. Такой же считается независимой, она и существует таковая, антидопинговая организация в странах. Почему влияет, например, решение одной антидопинговой организации в отношении другой влияет на участие спортсменов в соревнованиях, на членство национальных федераций в международных федерациях? Это вообще немножко очень странно устроено.

Спортивный мир, ― мы об этом, кстати говоря, много говорим, спорим на многих совещаниях… Кстати говоря, я вам хочу сказать, что многие сейчас понимают необходимость изменения в том числе и вот этих международных норм управления антидопинговой сферой.

Желнов: Понятно.

Гаджиева: А все вот эти вот скандалы, проблемы, связанные с допингом, до Олимпийских игр, и сейчас они продолжаются, все мы надеемся, что в сентябре, как вы сказали, они уладятся, решатся в нашу пользу. Они как-то аукаются на наших футболистах сейчас? Потому что и про них тоже говорили, что были подозрения, что они допинг употребляют. В связи с этим как-то участились вот эти допинг-пробы у наших футболистов во время Чемпионата мира?

Колобков: Я вас скажу, не только у футболистов. Практически в отношении всех наших спортсменов количество проб на международных соревнованиях очень серьезно увеличено. Но количество положительных проб меньше, чем в других странах. Вот как это сказалось на самом деле.

Желнов: Как с футболистами сейчас происходит?

Колобков: Да никак не происходит.

Желнов: Я имею в виду, сколько проб берут?

Колобков: Да никак. Постоянно проверяют наших футболистов. И до чемпионата проверяли, много раз приезжали.

Вообще процедура допинг-контроля… Я вам скажу: хорошо, что я всё-таки выступал в таких более лояльных, всё-таки мы были партнерами. Сейчас допинг-офицер может приехать ранним утром.

Желнов: Как спецназ, нагрянуть, да?

Колобков: Сорвать тренировку. Сейчас это стало уже таким, понимаете…

Гаджиева: Да прямо на Олимпийских играх срывали тренировки.

Колобков: Это происходит, и, честно сказать, я считаю, что это неправильно, когда у вас становятся главными уже допинг-офицеры. Не спортсмен с его желанием поспать, подготовиться к соревнованиям, а допинг-офицеры, судья ещё. Это неправильно.

Поэтому мы об этом тоже говорим. Потому что права спортсменов, кстати говоря, должны защищаться. Сейчас обсуждается, кстати, вопрос, на полном серьезе обсуждается вопрос о новой конвенции, которая будет посвящена защите прав спортсменов. Мы уже обсуждаем совершенно серьезно, что уже спортсменов надо защищать от всего того, что вообще происходит.

Командная: А вы имеете в виду, простите, конвенцию, которая внутри нашей страны, да, именно будет?

Колобков: Нет.

Командная: Или международная?

Желнов: Международная.

Колобков: Конвенций внутри страны не бывает.

Командная: Да, вот-вот, поэтому…

Колобков: Международная конвенция. Я не думаю, что такая конвенция будет, конечно, но то, что международное спортивное законодательство будет меняться, это однозначно.

Командная: А вот такой вопрос именно про наших спортсменов. Ряд ключевых наших спортсменов, к сожалению, не попал на Олимпиаду в Пхенчхан, да, там был и Виктор Ан, там был и Сергей Устюгов, там был и Антон Шипулин. Это спортсмены, которые никогда ни в каком допинговом скандале не были замешаны. При этом МОК без мотивировки какой-то не выслал им приглашение на Олимпиаду.

Как-то внутри, находясь в этой системе, в этой ситуации, зная её изнутри, вы понимаете, почему они так поступили и как спортсменов защитить в будущем от такого произвола, конечно же?

Колобков: Это трагедия. Это трагедия для этих спортсменов, однозначно, потому что всё-таки к Олимпиаде ты готовишься четыре года.

Командная: Да всю жизнь!

Колобков: Всю жизнь. Ну, к Олимпиаде четыре года, а так, конечно, всю жизнь. Произвол ли это со стороны Международного олимпийского комитета? Международное спортивное право устроено таким образом и работа таких вот организаций, что, в принципе, они могут принимать решения совершенно любые, потому что есть некая автономия вот таких вот организаций.

Желнов: То есть это, вы хотите сказать, законно было сделано?

Колобков: С точки зрения швейцарского права это было сделано законно, потому что в Швейцарии есть некое понятие автономности таких организаций, которые могут принимать любые внутренние корпоративные нормы.

Желнов: Понятно.

Колобков: Вот эти корпоративные нормы и хартия Международного олимпийского комитета позволили принять такое решение. Мы считаем его несправедливым, но оспаривать его… Наши спортсмены подавали в суд.

Командная: Ничего не получилось?

Колобков: Они не выиграли, ещё раз, потому что МОК, как, в принципе, любые другие международные спортивные организации…

Желнов: Понятно, автономия.

Колобков: Предыдущее подобное решение, если вы помните, было накануне Олимпиады в Рио-де-Жанейро. Международная федерация легкой атлетики, которая сначала исключила национальную федерацию, а потом не допустила спортсменов до Олимпийских игр. Вот, по сути дела, это яркий пример действия международного спортивного права.

Пузырев: Хотел бы произнести здесь фамилию, которая удивительным образом ни разу ещё не прозвучала, хотя мы говорим о спорте. Я имею в виду Виталия Леонтьевича Мутко. Вы долгое время были членом его команды, работали с ним в министерстве, да, потом, когда он пошел на вице-премьера, вы возглавили министерство, тоже были вместе.

И вот кто бы как ни относился к Виталию Леонтьевичу, потому что личность, которую оценивают по-разному, вряд ли кто-то станет спорить, что его заслуга в получении Чемпионата мира по футболу, в подготовке к Чемпионату мира по футбола огромная. Тем не менее получилось так, что буквально за очень небольшой промежуток времени до старта Чемпионата мира он ушел с поста главы оргкомитета. И если сейчас мы смотрим футбольные трансляции, да, мы видим ложу, в которой сидит руководитель ФИФА Джанни Инфантино…

Желнов: Но не сидит там Мутко.

Пузырев: Да, Мутко нет. Есть Голодец, есть Левитин, а Мутко нет. Как так получилось, что Виталий Леонтьевич, несмотря на все вот эти свои заслуги, которые, безусловно, всем известны, стал, как это модно сейчас говорить, токсичным для международного футбольного праздника, который происходит в России? Почему его нигде нет?

Колобков: Мне сложно ответить на вот этот вопрос, как вы его задали, да. Я хочу сказать, что действительно Мутко очень много сделал для получения права проведения Чемпионата мира, потом в подготовке проведения, выступления нашей команды. Это неоспоримый факт, как, в принципе, и вообще то, что у нас за последние годы, как много было сделано вообще для спорта, да. Огромное количество спортивных сооружений было построено, да, и вообще в принципе у нас отрасль спортивная сформировалась как отрасль.

Желнов: Но что пошло не так, Павел?

Колобков: Что не так? Мы сейчас…

Командная: Да у нас сборная сейчас в четвертьфинал вышла!

Желнов: Почему у Мутко с ФИФА какие-то напряженные отношения?

Колобков: Я просто хотел… Понимаете, я хочу ответить вот на этот вопрос. Если я буду отвечать на этот вопрос.

Желнов: Да-да.

Колобков: Виталий Леонтьевич принял для себя решение, да, определенное. Чем он мотивировал это решение, наверно, задать нужно вопрос ему. Но то, что он сделал для спорта, для футбола, это факт неоспоримый. Поэтому за него, честно говоря, мне сложно оценивать, за него отвечать я не очень хочу и не знаю, что ответить.

Пузырев: Он ходит, посещает игры Чемпионата мира? Вы знаете?

Колобков: Посещает Чемпионат. Конечно, посещает, более того, конечно, он переживает за это.

Желнов: Павел, очевидно, вопрос Дениса можно и шире трактовать. После крымских событий, Донбасса, украинских событий, да, страна оказалась в изоляции. Были введены санкции. Очевидно, что после олимпийского скандала это тоже распространится и на другие спортивные организации, международные виды спорта.

Как вы сами оцениваете, как отношение не ВАДА в данном случае, ФИФА и других спортивных организаций повлияло на отношение к России после допингового скандала? Насколько это стало, как бы сказать, всеобщим таким, как вот отношение западных стран к России стало негативным у всех практически стран, да, кроме, может быть, Австрии нейтральной? Вот так же можно сказать в спорте, что все спортивные организации настроены теперь с подозрением по отношению к нам?

Колобков: Я вам скажу, что я не знаю ни одной спортивной организации, которая была настроена к России, к российским спортивным федерациям как-то негативно. Я не знаю ни одной такой спортивной организации. Я знаю, что в рамках каких-то организаций предпринимаются попытки вот разными национальными федерациями ситуацию изменить. Это я тоже знаю. Повлиять на какие-то решения международных спортивных организаций.

Но я не знаю, ещё раз, ни одной спортивной организации, может быть, кроме Федерации легкой атлетики, да, с которой такие сложные отношения. Даже у нас, знаете, поражена в правах Федерация тяжелой атлетики, но она поражена в правах точно так же, как и девять других федераций национальных, а по сути там двадцать, девятнадцать федераций получили сокращенные квоты на Олимпийских играх. Но это касается общей политики Международной федерации тяжелой атлетики.

Поэтому я не знаю, кроме вот этой организации, больше ни одной другой. Со всеми другими организациями у нас выстроена хорошая работа. Многие федерации хотят проводить в России соревнования спортивные.

Желнов: То есть спорт остался всё-таки, слава богу, вне политики, да, можно так заключить с ваших слов?

Колобков: Я вам так скажу: спорт в целом гораздо чище, чем всё то, что наносное, что вокруг спорта происходит. Более того, все федерации прекрасно понимают, что без российских спортсменов… Всё-таки мы лидеры мирового спорта. Невозможно представить себе соревнования по многим видам спорта.

Более того, санкции в отношении одной из федераций, безусловно, вредят общей ситуации внутри международных федераций. Все это тоже прекрасно понимают. Есть ряд организаций, которые максимально раскачивают эту ситуацию, и вы их часто слышите, читаете, видите, наверно.

Командная: Даже некоторые спортсмены сами перед той же Олимпиадой говорили: «Какой смысл мне ехать на Олимпиаду и не сражаться против русских спортсменов? Потому что они самые лучшие, а мне интересно соревноваться против лучших».

Павел, вопрос о «Матч ТВ». Сейчас всех очень интересует будущее российского спортивного телеканала, единственного телеканала. И вас, наверно, как министра спорта, я предположу, тоже заботит, вам, конечно же, хочется, чтобы такой телеканал доступный спортивный был в нашей стране. Что будет с «Матч ТВ» после Чемпионата мира? Кто будет им руководить? Потому что, по крайней мере, те слухи, которые есть в нашей среде, Тина Канделаки уже не будет его возглавлять.

Колобков: Я думаю, что канал «Матч ТВ» сохранится, что, конечно, произойдет некая трансформация, наверно, будет какая-то другая бизнес-модель выстроена. Может быть, новые люди придут, я знаю, что уже некоторые пришли.

Желнов: Новый руководитель, вы имеете в виду.

Колобков: Наверно. Не берусь сказать, ещё раз, это решение канала. Но какие-то новые люди появятся. Поэтому это решать в первую очередь каналу, всё-таки это коммерческая история, да. Но канал такой, конечно, необходим. Хотелось бы видеть на канале, несмотря на то, что мы сегодня много говорим о футболе, не только футбол. Хотелось бы видеть и другие олимпийские виды спорта и не олимпийские.

Конечно, без такого взаимодействия между спортивным каналом ― а в России он, конечно, должен быть бесплатный, этот канал, потому что не все в России могут получить доступ к платному контенту, платным каналам, поэтому такой канал обязан быть в России, как, кстати, есть во многих странах, вот.

Другой вопрос, да, ― его насыщение, как он будет существовать как бизнес-модель. Надеюсь, что после…

Желнов: Но вы не слышали о проблемах с бизнесом у канала?

Колобков: Слышал.

Желнов: Слышали.

Колобков: Слышал.

Желнов: Вас это как-то беспокоит?

Колобков: Конечно, беспокоит, как и всех нас, потому что, ещё раз хочу сказать, нам необходим такой канал. Та идея и задача, которая была поставлена при создании…

Желнов: Почему не сработала тогда, Павел, эта бизнес-модель, которая была?

Колобков: Вот хотелось бы у вас узнать всё-таки. Вот вы работаете…

Командная: Нет, работала раньше, да.

Колобков: Работали на «Матч ТВ». Почему она не сработала?

Командная: Я, вы знаете, отвечала за картинку, да.

Желнов: Мария не в руководстве канала была.

Командная: Я как раз пыталась сделать всё, чтобы наша страна спорт полюбила. Все же в одной лодке сидим.

Колобков: Я, к сожалению, тоже не в руководстве этого канала.

Желнов: Но вы министр всё-таки.

Колобков: Вы правы совершенно, да.

Товкайло: Может быть, потому что не может быть бесплатным спортивное телевидение?

Колобков: Оно должно быть частью бесплатное. Какая-то часть, конечно, некий контент может быть платным. Но если вы изначально хотите, да, продвигать спорт, всё-таки изначально нужно в него вкладывать деньги. И вкладывать не только федерациями, клубами, а в том числе и каналом, да. То есть здесь есть обоюдная заинтересованность между спортом и каналом. Пока эта модель, видимо, не совсем сработала.

Гаджиева: Если говорить о крупных международных соревнованиях в нашей стране, да, мы, казалось бы, уже провели зимние Олимпийские игры, Чемпионат мира по футболу. Ну просто мечта для нас для всех и счастье, что это происходит в нашей стране.

В том году, в 2017, президент России говорил о том, что не исключена возможность того, что мы будем претендовать на проведение летних Олимпийских игр. Возможно ли такое и есть ли такая цель?

Колобков: Это очень интересная задача, но тут нужно, конечно, очень внимательно оценивать стоимость всего этого, эффект от этого экономический. Но то, что, безусловно, проведение таких крупных соревнований двигает и создает инфраструктуру, двигает экономику регионов, имеет огромный такой социальный и даже политический эффект, это неоспоримо, да.

И надо сказать, что все те последние крупные соревнования, которые мы в России проводили, безусловно, очень сильно влияли на те регионы, где они проводились, да. Можно сказать.

Желнов: Нужна нам летняя Олимпиада, как вы считаете? Через сколько…

Колобков: Считаю, что да, это было бы интересно. Это было бы очень интересно.

Желнов: Мы будем подавать заявку?

Колобков: Но вы знаете, что, во-первых, на ближайшие годы уже всё это расписано.

Желнов: По-моему, 2032 год сейчас, да? Какой?

Колобков: Да, ближайший год.

Гаджиева: До 2028, да, уже всё забито.

Колобков: 2028 год, да, это…

Товкайло: Уже занят.

Колобков: Уже занят.

Гаджиева: Уже занят.

Колобков: Поэтому только 2032 год.

Желнов: Да. Будем подавать заявку или нет? И когда нужно это делать?

Колобков: Принять решение нужно в ближайшие два, три, четыре года. Должна быть заявочная книга. Но это должно быть очень осмысленное решение.

Желнов: Но вы считаете, что нужно.

Колобков: Я считаю, что это очень интересная идея. Но у нас, кроме Олимпиады, есть ещё летняя Универсиада, я знаю, поступила некая идея по проведению летней Универсиады.

Желнов: А какой город для летней Олимпиады подошел бы, как вам кажется?

Колобков: Олимпиады?

Желнов: Да, для Олимпиады. Вот если мы говорим про 2032 год.

Колобков: У нас есть несколько городов, которые могут претендовать.

Желнов: Какой, с вашей точки зрения, самый уже подготовленный, оптимальный, удобный?

Гаджиева: Учитывая, что в Сочи провели зимнюю, нужен какой-то зимний город.

Колобков: У нас есть несколько городов, которые могут провести подобные соревнования.

Желнов: Ну какие?

Колобков: Конечно, Москва может провести, в этом сомнений нет. Я вам хочу сказать, что очень многие федерации, многие, все хотят проводить соревнования в Москве, потому что, понятно, у нас подготовлено…

Желнов: Ну понятно, Москва есть Москва. Помимо?

Колобков: Не только это, не только Москва. Это и логистика, это и транспорт, это наличие гостиниц, точек питания и всего остального. Конечно, Санкт-Петербург очень интересный, да. Там, конечно, много что ещё нужно сделать, но Санкт-Петербург. Я думаю, что Казань вполне готова к проведению. С точки зрения расположения Екатеринбург может претендовать, большой город, миллионник.

Поэтому есть ряд городов, которые спокойно могут, да, заявиться на проведение вот таких вот игр. Но, конечно, с точки зрения потенциала, потому что нужно заявку ещё выигрывать, поэтому, конечно, тут только крупные, известные города.

Товкайло: А вы не боитесь, что политика будет доминировать? Что из-за санкций в ближайшие десятилетия нам ничего не дадут крупного?

Колобков: Вы знаете, я вообще ничего не боюсь, я ничего не боюсь. Из-за санкций… Как я вам сказал, что многие федерации вообще на эти санкции совершенно не реагируют, многие федерации. Конечно, это влияет, конечно, влияет на принятие решений, но ещё раз говорю, всё равно Россия потенциально для федераций и международных спортивных организаций является очень важным и интересным партнером всегда.

И, кстати говоря, проведение этого чемпионата мира, безусловно, конечно, на это повлияло, потому что, конечно, никто не ожидал, что пока он идет как один из лучших, может быть, самый лучший чемпионат мира, который вообще был в истории.

Желнов: Да, можно согласиться.

Колобков: Пока, ещё раз говорю.

Желнов: Будем надеяться.

Командная: Как раз хотела про это спросить, потому что очень часто говорят о том, как политика негативно влияет на спорт. Мы в этом году получили возможность, чтобы спорт, проведение чемпионата мира в нашей стране очень позитивно повлияло на отношения, как раз политическое отношение к нашей стране.

Как вы думаете, как изменится политическая обстановка именно после проведения чемпионата мира? Вы можете только за себя и за свою область отвечать. Будет ли вам легче работать после чемпионата мира?

Колобков: Я очень на это надеюсь, потому что… С другой стороны, для многих спортивных организаций, как я уже говорил, мы не открыли большого секрета, потому что все помнят, как были проведены Олимпийские игры в Сочи, все помнят прекрасную Универсиаду в Казани, все помнят, как мы провели и чемпионат мира по легкой атлетике в Москве, и чемпионат мира по водным видам спорта в Казани, по дзюдо и тхэквондо мы провели в Челябинске.

Поэтому с удовольствием в Россию идут международные федерации, потому что первое ― мы умеем хорошо проводить, второе ― мы действительно гостеприимно проводим, мы не пытаемся извлечь каждую копейку, понимаете, не экономим, как многие страны, по сути, проводя такие очень скромные и неинтересные соревнования, ряд стран.

Поэтому надо сказать, я вот совершенно горжусь вообще тем, как мы умеем проводить и насколько мы хорошо вообще это делаем. С другой стороны, это не только моя оценка. Всё-таки это объективно, это мнение тех федераций, тех стран и тех болельщиков, кстати, которые сейчас приехали. Поэтому можно…

Гаджиева: Да, даже многие английские болельщики пишут о том, что они жалеют, что читали и слушали английскую прессу.

Желнов: И не доехали, да.

Гаджиева: И не привезли с собой семью.

Колобков: Не только английские, я вам скажу. Мы обсуждали с представителями Исландии, Уругвая, Швеции. Все очень позитивно оценивают вот это событие.

Желнов: Мы тоже позитивно оцениваем. По Никольской гуляли, кстати, улице?

Колобков: Нет, нет, не гулял, но всё время вижу оттуда репортажи.

Желнов: Почему не гуляли?

Колобков: Почему не гулял?

Желнов: Там же куча болельщиков.

Колобков: Потому что, наверно, я в это время либо работаю, либо еду с работы.

Желнов: Там есть ночь ещё, так что ночь впереди.

Гаджиева: Там ночью всё только начинается.

Колобков: Ночью я всё-таки стараюсь спать.

Желнов: Окей. Будем болеть за нашу сборную в субботу, все вместе за Россию ― Хорватию. Спасибо, Павел.

P. S.

Колобков: Я, Павел Колобков, сегодня был в эфире телекомпании Дождь. Мне сегодня очень понравилось, очень приятные люди, очень интересная беседа. Стул немного жесткий. А так сегодня очень хорошо. Приглашайте всегда.