С новым законом место губернаторов можно будет купить?

Макеева: Вы как считаете, в чем главный вопрос этого закона? Все-таки, выборы губернатора, все не плохо, ну, подумаешь, 5-10% депутатов муниципальных образований, в конце-концов, не все там единороссы, только 65%, хотя это и не мало.

Калачев: Вы знаете, когда все продается-покупается, не трудно купить 5-10% депутатов муниципальных, то есть, собственно говоря, просто их капитализация растет. Я рад, что принят закон, это большое достижение, это только 1-й шаг в новейшей истории выборности губернаторов, возможно, в дальнейшем будут какие-то изменения, но что касается муниципального фильтра – понятно, что хотят отсеять случайных людей, но я думаю, что для многих серьезных людей это не проблема – получить искомые 5-10% подписей муниципальных депутатов, - для серьезных корпораций, для финансово-промышленных групп, крупных партий, и просто людей, у которых есть деньги.

Макеева: Баллотируются часто люди, у которых есть деньги? И часто богатые люди, это не российский только пример, хотят стать политиками?

Калачев: Я участвовал в выборах губернаторов 90-х годов, и могу сказать, что бедных людей там практически не было, то есть, как правило, это были люди вполне состоятельные, потому что бюджет кампании губернаторской - средней российской - был тогда, наверное, миллионов 5-7 долларов.

Макеева: А что плохого в том, что богатые люди хотят заниматься политикой?

Калачев: Абсолютно ничего плохого, другое дело, что в условиях нынешнего закона, не во всех регионах, замечу, - интересы партии власти совпадают с интересами, скажем, бюджетообразующих предприятий. Можно вспомнить историю с выборами мэра Липецка, когда кандидата НЛМК даже допустили до выборов, то есть, просто-напросто его не зарегистрировали.

Так вот, что касается богатых людей, они прекрасно понимают, имея предприятия на территории региона, что иметь адекватного губернатора лучше, чем неадекватного. Иногда, в силу случайностей разного толка, неадекватные случайные люди попадали в кресло губернатора - не только через выборы, но и путем назначения, иначе бы их не снимали. Соответственно теперь у представителей крупных корпораций, серьезных промышленно-финансовых групп есть возможность не только решать вопрос о губернаторе через назначение, но и просто-напросто через выборы. По сути дела, для тех, кому этот вопрос действительно интересен, особых препятствий нет.

Фишман: Я правильно понимаю, что этот муниципальный фильтр, он не первый на самом деле? Сначала нужно собрать подписи у населения или заручиться партийной поддержкой?

Калачев: Не совсем так. Вообще, принятый закон имеет рамочный характер, все остальное отдано на откуп региональным законодателям. И судьба самовыдвиженцев, и вопрос подписей.

Фишман: Самовыдвиженец не может без подписей?

Калачев: Самовыдвиженец не может, да.

Фишман: Значит, они ему нужны.

Калачев: Совершенно верно.

Фишман: А несамовыдвиженец уже отсеян так или иначе партией?

Калачев: Соответственно, да. Партия – либо через праймериз, либо без праймериз, но на каких-то кулуарных договоренностях человек проходит через сито.

Фишман: И после этого он отправляется к муниципальным депутатам?

Калачев: Совершенно верно, но, опять-таки, замечу, у нас своеобразная страна, и в стране, где все продается и покупается, это не будет проблемой. Я считаю, что вот эта норма, она противоречит идее борьбы с коррупцией. Вот эти несчастные муниципальные депутаты, не получающие зарплаты и так далее, никому не нужные еще вчера, внезапно становятся нужными, важными, значимыми и так далее. И я думаю, что очень много людей будут готовы поставить свои подписи не только под давлением.

Фишман: Вообще какое муниципальные депутаты имеют отношение к выборам губернаторов с точки зрения Конституции?

Калачев: Этот вопрос к Конституционному суду, собственно говоря, может быть, и будут люди, которые попытаются эти темы поднять, потому что есть люди, считающие, что эта норма вообще антиконституционна, но я не берусь судить, я не юрист, я говорю лишь о том, возможно ли собрать эти подписи. Собрать эти подписи возможно, будучи в том числе не представителем партии власти, представляя одну из фракций партии власти, вполне возможно - будучи представителем какой-то крупной корпорации, или представителем системной партии, представленной в Госдуме – в принципе, возможно. Тем более, замечу, что у нас на муниципальном уровне депутатов избирают не партийным списком, это как правило мажоритарные выборы, смешанные выборы. Условно говоря, влияние партии далеко вниз не простирается. Хотя совершенно ясно, что норма носит запретительный характер, и в общем, это попытка отсева кандидатов. Но это не удивительно, потому что вообще этот закон предусматривает выборы не как конкурентные выборы, как по сути дела – референдум вопроса доверия действующему главе. Если глава совсем уже неадекватный, если он совсем уже полный законченный идиот, впал в маразм и так далее, он может умудриться проиграть эти выборы. Но его тогда, скорее всего, заменят прямо сегодня.

То есть, в принципе, я вижу только 2 варианта развития событий на этих выборах – это либо голосование по вопросу о доверии действующему главе, либо соревнование лучшего с хорошим, почему, собственно, двухтуровая система, когда 2 представителя партии власти соревнуются всем на радость, во 2-й тур попадает, скажем, непопулярный губернатор и популярный секретарь политсовета какой-нибудь партии.

Макеева: У меня вопрос по поводу президентского фильтра, так называемого. Как по вашему, это норма должна вызывать какие-то опасения?

Калачев: Я бы поставил вопрос по-другому. Давайте вспомним, что говорил Дмитрий Анатольевич Медведев еще недавно о выборах губернаторов: что мы не дождемся их в ближайшие 50 лет. Во всяком случае, ближайшие десятилетия. Теперь выборы есть, можно быть максималистом и говорить: Верните нам 90-е. Но я отношусь к этому спокойно, то есть, условно говоря, методом проб и ошибок, в очередной раз наша система худо-бедно, со скрипом и так далее, вынуждена будет пойти на какие-то решения.

Это зависит от избирателей, то есть, если им будет все по барабану, значит, все останется как есть. Если выборы будут проходить даже в формате референдума по вопросу о доверии, у людей есть возможность выразить недоверие, так ведь? Так.

Ну, хорошо, у нас осенью будут выборы в 3-х регионах, видимо, - в Брянской, в Новгородской, в Амурской. Если интересно, куда нужно ехать после Астрахани, я думаю, в Брянскую, там такие же традиции голосования. И вот тогда, когда пройдут одни выборы, другие, третьи, может быть, вернутся по-настоящему демократические нормы. Сейчас это – один шаг вперед, 2 шага назад.

Фишман: Вот эти консультации, вы понимаете, о чем идет речь?

Калачев: Они никак не прописаны. Я думаю, что очень многие люди, попав в кабинет президента, выпадут в осадок, впадут в ступор, если он скажет им: Не ходи. Они выйдут с решением не ходить.

Мне кажется, это психологическая норма, потому что на самом деле процедура действительно не прописана, что это за консультации и как? Но надо показать, кто в доме главный, кто у нас начальник, чтобы президент не чувствовал себя ущемленным, то есть у него есть право вести консультации, - захотел, и не стал ни с кем встречаться, ну их всех к черту, пусть сами разбираются.

Потом у нас есть регионы, которых жалко, а которых не жалко, где-то консультации будут, а где-то нет. То есть, условно говоря, кому нужна Еврейская автономная область? Пусть избирают там, кого хотят. А если говорить о ХМАО, о ЯНАО, о Ленинградской области, то мы проконсультируем.

Фишман: Вы говорите: 3 региона – Брянск, Новгород, Амурская.

Калачев: Я думаю, наверняка, Самара под большим вопросом. Есть еще Бурятия, но я сомневаюсь, что в Бурятии будут выборы по одной простой причине, потому что есть логика национальная: глава – русский, по-бурятски не говорит, не сильно популярен, и принципе, если там вдруг появится кандидат-бурят, всякое может быть, зачем рисковать.

Фишман: В какой-нибудь из этих областей ближайших сможем ли мы наблюдать воочию действительно какую-то конкуренцию за кресло губернатора? Не на подковерном уровне, до того, как выдвинуть кандидата, а когда люди пойдут к урнам?

Калачев: Возьмем Амурскую область. Ехать далеко, долго, Кожемяко там сидит прочно, он популярен, изберут без всяких проблем. Ну и потом ехать из Астрахани в Амурскую область – дорого.

Новгородская – там выборы всегда проходят честно, Митин – нормальный адекватный губернатор, я думаю, что там тоже проблем не будет, особенно если партия власти там наведет порядок внутри своих собственных рядов, и некоторых амбициозных товарищей поставит на место.

А вот Брянская область – очень интересная территория, потому что она с одной стороны – электорально управляемая, с другой стороны – губернатор там не популярен. То есть, Денин – это губернатор, который с одной стороны умеет делать результат, с другой стороны – личная популярность его не высока. Там может быть интересно, если все эти наблюдатели Лиги избирателей, если все нынешние друзья Шеина и так далее, переместятся в Брянск, если системная или несистемная оппозиция выдвинет интересного кандидата. В общем, интересно, что будет, если в Брянской области выборы пройдут по-честному. Могу сказать точно совершенно, что они там давно проходили по совершенно другим правилам.

Макеева: А вот этот закон, он возвращает выборы мэра Москвы?

Калачев: Это выборы главы, Москва такой же субъект. Да, мы называем его мэром, но по сути дела он губернатор. У нас президент избирается? Избирается. Чем, собственно, Собянин отличается в этой ситуации от Путина? Другой вопрос, что нам надо еще дожить нужно до этих выборов, и к тому времени много воды утечет и мало ли, что может измениться.

У нас проблема нашей страны не в том, что законы не совершенны, а в том, что они меняются каждый год, или каждые два, то есть, правила игры меняются. То тебе говорят, что 100 лет не будет выборов губернаторов, то будут выборы такие, а через пару лет закон о выборах губернаторов будет совершенно иным. То есть у нас проблема в том, что правила игры меняются постоянно, подстраиваясь под рейтинг правящей партии и ее кандидатов, хотя я считаю, что то, что принят закон сейчас – это здорово по одной простой причине, потому что губернаторы-назначенцы забывали зачастую – зачем их назначили, забывали население, они помнили какие-то другие интересы, ради которых, может быть, их назначали, но забывали о главном, о социальной стабильности на территории. Сейчас придется вспомнить, сейчас, наконец, поверят, что есть такая наука – социология, потому что раньше приезжаешь к губернатору с исследованиями, он говорит: Зачем ты мне привез плохие исследования? У меня хорошие есть, мне социологи нарисовали 90%, меня здесь все любят, потом выясняется, что совсем все не так.

Сейчас начнут потихонечку раскачиваться, может быть, что-то сделают для людей.

Фишман: И при этом, насколько я помню, насколько я понимаю, из закона следует, что по-прежнему этого губернатора можно отправлять в отставку президентским решением по утрате доверия, и эта как раз норма никак не меняется, как отправляли, так и будут отправлять, если захотят.

Калачев: Да.

Фишман: Вот такие будут свободные независимые губернаторы в России.