Ольга Романова: Моего мужа хотят убить

"Мой муж, Алексей Козлов, был убит в пермской зоне в январе 2011 года. Не каждый день узнаёшь такие новости", ‑ написала в своем Facebook известный журналист, правозащитник Ольга Романова. Документы о том, что Алексей Козлов убит ‑ оказались в распоряжении Лондонского суда. Причем предоставил их Владимир Слуцкер, бывший бизнес‑партнер Алексея Козлова. 

Писпанен: Это что значит – вашего мужа опять заказали? Как понимать это?

Романова: О том, что мой муж должен был погибнуть в тюрьме, мы с мужем знали. Какие-то усилия, естественно, предпринимали. Особенно я это предпринимала, потому что я могла это сделать, я была на свободе. Но я не могла об этом говорить, поскольку это было бы голословное обвинение в очень серьезном преступлении. Теперь в руках у нас есть документы, появились они оттуда, откуда не ждали. В Лондонском арбитражном суде на прошлой неделе было вынесено решение по иску компании, конечным бенефициаром которой является Владимир Слуцкер. Он сейчас продолжает с нами бороться в Сретенском суде города Москвы, откуда некий представитель потерпевшего. Один бывший судья Мосгорсуда, другой – бывший следователь Главного следственного города Москвы – они как потерпевшие выступают. Компания подала иск против компании Алексея. И та, и другая компания находятся в британской юрисдикции, именно поэтому в Лондоне состоялось это заседание.

В 2009 году, сразу после вынесения решения суда по делу моего мужа, когда он получил 8 лет за хищение акций, за которые он заплатил полную рыночную стоимость, не удалось тогда Слуцкеру их в Москве отобрать, он обратился в Лондонский суд. И вот это решение вынесено. В январе 2011 года, как следует из решения суда, которое у нас на руках, в 52 пункте этого решения было сказано, что несмотря на свидетельство о смерти Алексея Козлова в Перми, заверенное нотариусом, там есть номер этого документа. Мы, конечно, уже обратились с запросом в Лондонский суд о предоставлении нам копии этого документа. Несмотря на то, что Алексей Козлов погиб, тем не менее, Лондонский суд считает, что это печальное обстоятельство не играет роли при рассмотрении вопроса о принадлежности акций.

Казнин: Что это означает, Ольга? Поясните. Это значит, что случайно оказался этот документ?

Романова: Нет, этот документ был предоставлен Михаилом Трепаковым – это человек, который на первом процессе в отношении моего мужа в Пресненском суде предоставлял интересы Владимира Слуцкера. Именно он и представил в Лондон этот замечательный документ. Я знала о том, что в отношении моего мужа есть заказ на его физическое устранение. Я знала это и тогда, в связи с чем приложила некоторые усилия, чтобы он попал в другую зону. Тоже Пермский край, но он приехал в зону, где его не ждали, он приехал без документов. Все долго удивлялись, каким образом он был доставлен в другую зону.

Исполнители этого заказа не так давно пришли к одному из главных редакторов очень уважаемого и известного московского издания, сообщили ему об этом. Опять же, мы не могли эту информацию выложить, потому что слова есть слова, к словам ничего не приложишь. Опять же, у нас есть несколько документов, которые могли бы свидетельствовать о заказе, которые мы сейчас, конечно, тоже будем прилагать. Я не уверена, что я могу говорить об имеющихся в нашем распоряжении документах, но они есть. Я просто пока еще не понимаю их правового статуса. Документ, который сегодня неожиданно пришел из Лондона, уже свидетельствует бесспорно о том, что было задумано.

Надо сказать, что это был второй заказ на физическое устранение Алексея. Попытка первого заказа была исполнена в Бутырском изоляторе. Тогда нам очень сильно помог полковник, фамилия которого Угрюмов. Угрюмов - это человек, который работает в УФСИН по городу Москва. Тогда Алексей смог добиться того, что он приехал к нему в изолятор, в Бутырку. Он снял пресс-хату, очень серьезное давление на Алексея, нам стало значительно легче. О втором заказе мы получили подтверждение сегодня, хотя, конечно, знали.

Мы знаем о третьем заказе, который будет. Он существует уже в отношении моего мужа, я понимаю очень большую заинтересованность в его исполнении, поскольку наша ситуация зашла в клинч. Сейчас второй процесс, моего мужа нельзя ни оправдать, ни осудить. Осудить его по-прежнему, собственно, не за что. Даже если его неправосудно осудить, то через три стадии, а именно в стадии надзорных и кассационных жалоб Мосгорсуд снова передаст в Верховный суд. Там никаких новых обстоятельств, естественно, нет. И таким образом, дело, которое уже было на рассмотрении у Ольги Егоровой 5 раз, она там не заметила ничего, будет к тому времени 9 раз у нее. В связи с чем нужно будет сделать какие-то выводы.