Новая тактика ОМОНа

06/03/2012 - 21:41 (по МСК) Ольга Писпанен, Дмитрий Казнин
Министерство иностранных дел России сегодня в Twitter поспорило с послом США Майклом Макфолом.

Макфол накануне написал, что «с тревогой смотрит на аресты мирных демонстрантов на Пушкинской площади», поскольку «свобода собраний и свобода слова – международные ценности». «Полиция на Пушкинской была в разы гуманнее, чем то, что мы видели при разгонах акций «Оккупируй Уолл-стрит», палаточных лагерей в Европе», - ответили с аккаунта МИД РФ.

ОМОН действительно действовал жестче, чем обычно. Когда оппозиция попыталась разбить палатку на площади, применили дубинки. Помощнице депутата Ильи Пономарева Алене Поповой сломали руку. Кроме того, вчера были задержаны несколько журналистов, которых обычно на публичных мероприятиях не трогают.

О новой тактике ОМОНа и полиции поговорили с главным редактором сайта Agentura.Ru Андреем Солдатовым.   

Казнин: Тактика ОМОНа - новая или старая? Или, в общем-то, это обычная практика при любых разгонах во всем мире?

Солдатов: Нет, конечно. Это не соответствует, например, британской или американской практике разгона митингующих.

Писпанен: То есть это нельзя сравнивать с разгоном "Оккупируй Уолл-стрит"?

Солдатов: Если я правильно помню, акция "Оккупируй Уолл-стрит" длилась несколько месяцев. А у нас идет речь, по-моему, о сорока минутах. Поэтому это не очень сравнимо. Кроме того, жесткость, которая применялась, привела к травмам, чего не случается в Британии или США. Там люди обычно отвечают жестко на действия полиции, которая пытается их задерживать. У нас все-таки нет этого жесткого противостояния.

Обычно хватают людей, которые неподвижно стоят или пытаются куда-то идти. Не помню, чтоб у нас демонстранты с палками бросались на ОМОН, как в Греции, например. Этого не было.

Писпанен: На вчерашнем митинге Алене сломали руку, люди падали с парапета этого фонтана и получали какие-то травмы и ушибы, наш корреспондент ушиблен. Скажите, возможно ли, зафиксировав свою травму у врача, подать в суд или получить какую-нибудь компенсацию? Извинения хотя бы.

Солдатов: Извинений, боюсь, вы не получите. Потому что уже получена официальная реакция: Дмитрий Песков уже сказал, что вчерашние действия полиции - свидетельство их высокого профессионализма. Хотя, конечно, это свидетельство обратного. Скажу честно, вчера, помимо ОМОНа, действовали внутренние войска, отдельный отряд спецназначения, который сейчас называется СОБР, и другие подразделения. Все эти отряды проходят специальные тренировки, чтобы задержания, включая самые жесткие, проходили быстро, эффективно и без травм.

Мы видим, что в крайне благоприятной для спецназа ситуации - речь идет о задержании неподвижно стоящей группы людей, которая никуда не бежит, никуда не прорывается, не расползается и ничем не бросается - людям наносятся травмы. Это абсолютно непрофессионально.

Писпанен: Скажите, отряды, которые работали вчера на Пушкинской и те, которые работали на всех санкционированных акциях последние три месяца - это одни и те же люди? Потому как складывается ощущение, что просто подмена какая-то произошла.

Солдатов: На самом деле, в некоторых случаях, это действительно разные люди. Например, на Сахарова в оцепление выставляли курсантов. Курсанты обычно на порядок вежливей ведут себя. Их используют только в оцеплениях, их не используют для разгона, подавления, задержания и так далее. Они просто стоят и держат периметр, чтобы люди не ходили в разные стороны и чтобы не создавалось давки.

В принципе, мы все время забываем, что все эти спецсилы нужны для поддержания общественного порядка.

Писпанен: А не для того, чтобы люди оказались на проезжей части среди потока машин. Это, конечно, странно.

Солдатов: Конечно. Но мы должны учитывать, что перед каждой подобной акцией, в спецподразделениях проводится инструктаж. Людей просто накручивают. Они и так люди психологически не очень устойчивые, хотя должны бы, так как их специально на это тренируют и проверяют их устойчивость различными психологическими тестами. То есть даже когда фанаты во время футбольных матчей в них чем-то бросаются - они должны стоять твердо, не должны реагировать и поддаваться на провокации.

В нашем случае, мы видим, что они это делают - постоянно поддаются на провокации. Но их все время накручивают перед "выездами". Вопрос в том, как их накрутили в этот раз.

Писпанен: Это, наверное, не очень хорошо и опасно. Навряд ли, выходя из дома, они думают: "побью-ка я сегодня пару человек". Эти люди - они ведь те же самые мы. Понятно, что в шлеме легче абстрагироваться от толпы.

Солдатов: Для этого и существуют инструктажи. Для этого их накручивают и они уже с определенным настроением приезжают на такие акции. Просто на предыдущие акции их, видимо, инструктировали по-другому. Их не снабжали спецсредствами. У них, как мы помним, не было шлемов, щитов, палок.

А здесь все это было с самого начала, то есть, видимо, оперативный штаб ГУВД, который все это планировал, изначально предполагал, что возможен силовой вариант и нужно к нему готовиться.

Казнин: На предыдущих акциях тоже, наверное, были спецсилы. Но они не были так видны. Стояли, естественно, автозаки, стояли автобусы с ОМОНом, но в переулках, а не на самой площади. И это интересное явление, которое можно изучать. Ведь были, например, события на Манежной. Помните, были события в центре Москвы, когда после футбольного матча погиб человек? Это все ведь говорит о неэффективности действий полиции. Хотя они, конечно, спасли некоторых ребят, которых пытались забить…

Писпанен: Да, они ведь все-таки многие свои прямые обязанности выполняют. Спасают людей, например.

Солдатов: Если честно, я хочу сказать, что они не очень профессионально к этому готовы. Вчера это было видно: когда какая-то группа людей решила двигаться, то остановить ее не смогли - те дошли практически до Белорусской. И все истории происходили с теми, кто стоял неподвижно около фонтана.

Это говорит о том, что свои прямые обязанности они не очень хорошо выполняют. Учитывая, что у них в наличии были хорошие технические средства - средства наблюдения, в виде вертолетов, беспилотников; вчера использовался даже башенный кран, который работал на соседней стройке. То есть они полностью видят ситуацию. И возможных вариантов развития событий не так много, чтобы их не просчитать заранее и не сказать "если люди пойдут сюда - делаем это, пойдут туда - делаем то".

Писпанен: Скажите, когда начинается какая-либо "заваруха" - когда начинают "вытягивать" людей либо теснить всех одной сплошной лентой - все это происходит по какому-то сигналу? Или они сами чувствуют ситуацию "Пора!"?

Солдатов: Нет, всегда есть приказ, всегда присутствует какой-нибудь полковник, подполковник или майор, который начинает кричать на повышенных тонах: "Бежать, бежать, бежать! Все, бежим, бежим, бежим, всех толкаем!". Когда ты начинаешь ему говорить, что с другой стороны такая же цепь подпирает нас на вас и мы не идем, нас выталкивают на вас - они обычно уже ничего не слышат, потому что они уже заведены. Это самый опасный момент. Здесь уже говорить им о чем-то довольно тяжело.

Казнин: Неужели все полицейские и спецсилы в мире действуют по одному стандарту? Разве нет каких-то особенностей? К примеру, лучшая подготовка, худшая. Кого-то, может быть, накручивают действовать более жестко и так далее.

Солдатов: Все дело в основных задачах. У нас обычно это задача разогнать. А в европейских городах - это, чаще всего, задача предотвратить прорыв в какую-то сторону. Поэтому они занимают более оборонительную позицию - они обычно стоят и терпят. И вопрос их подготовки и квалификации заключается в том, сколько они смогут выдержать и не отвечать на провокации.

У нас пошли по пути наращивания сил. У нас в стране 121 отряд ОМОНа плюс еще 87 отрядов полиции специального назначения. То есть всего больше 200 отрядов, которые могут заниматься такими вещами. Плюс есть внутренние войска, спецназ внутренних войск.

Писпанен: То есть половина сидит, а половина охраняет?

Солдатов: Ну смотрите. Допустим, я должен набрать какое-то количество психологически устойчивых людей, которые пойдут служить и будут не поддаваться на провокации в случае массовых мероприятий. Их количество ограничено. Вот мы с вами не пойдем служить в эти подразделения. Нужен отбор - а его нет, поскольку не из кого выбирать.

В результате, они наращивают количество и берут этим количеством. В итоге происходят ситуации, подобные вчерашним событиям. 

Также по теме
    Другие выпуски