Клоуны могут помочь выжить

Павел Лобков: Константин, здравствуйте.

Константин Седов: Добрый день.

Лобков: Во-первых, поздравляю вас. Я не знаю, наверное, это ваш профессиональный праздник?

Седов: Наверное да, спасибо.

Лобков: Наш тоже, отчасти. Потому что, как видите, не все сообщения, которые мы докладываем публике...

Седов: Не все веселые.

Лобков: Через некоторое время поступают опровержения. Например, Мавроди, конечно, мог бы быть членом вашей организации, потому что он очень уж повеселил народ - на этой неделе объявил, что был задержан, а потом объявил, что он не был задержан. И мы каждый выпуск показывали человека, действительно похожего на клоуна. Ну а все-таки, что делают настоящие клоуны?

Седов: Мы как раз пытаемся отделиться от таких псевдо-клоунов. Мы "больничные клоуны" и работаем, надеюсь, очень эффективно. Потому что есть исследования о том, что в реабилитации тяжелобольных детей, а мы работаем с детьми в ФНКЦ, РДКБ, в Онкоцентре на Каширке - мы работаем с онкологически больными детьми по реабилитации через смехотерапию, через работу профессионального актера-клоуна в больнице, в паре, каждую неделю регулярно.

Лобков: Как можно научить клоуна общаться с больным ребенком? Потому что клоун обычно это цирк, где есть много детей. А индивидуально идти к ребенку, который - ты понимаешь - тяжело болен, а, может, неизлечимо. Элементарный пример: когда у человека температура 40, ему хоть, не знаю, «Знакомство с Факерами» покажи - ничего не подействует.

Седов: Полностью согласен. Мы пытаемся обучить этому клоунов, то есть мы не цирковые клоуны, а именно реабилитационные. Все просто: если вам плохо и если к вам приходят два клоуна - вы не хотите нас видеть?

Лобков: Не хочу.

Седов: Все, мы уйдем. Любой человек, даже ребенок от 3-4 лет имеет право, у него есть воля: не хочет видеть клоуна - мы уходим.

Лобков: В таком состоянии многие хотят или не хотят видеть клоуна?

Седов: Знаете, 50 на 50. Тот, кто нас уже давно знает, говорит: «Ой, Костя, заходи! У нас тут температура, а ты повесели». Мама просит, врач, ребенок. Ребенок вялый, но он смотрит. Ты пытаешься его отвлечь хотя бы на минуту.

Лобков: Давайте я буду изображать абсолютно равнодушного к жизни человека, потому что в 12 часов в воскресенье, в общем, имею право.

Седов: Что мне делать с вами?

Лобков: Да, что со мной можно сделать?

Седов: Мы пытаемся найти подход. Мы подходим в паре, у нас есть различные техники: фокусы, которых сейчас у меня как раз с собой нет.

Лобков: Ну почему нет с собой?

Седов: Не знаю, я как-то не подумал. Если мы знакомы давно, мы ведем с вами какую-то историю. Вот за какую футбольную команду вы болеете?

Лобков: Слушайте, вот опять...

Седов: Не та тема, хорошо. Так, что общего у нас может быть? Мы пытаемся принять контакт. Вот у вас рубашка в клеточку. У меня, правда, нет клеточки, но мне тоже нравится рубашка в клеточку.

Лобков: Ну что, отдать вам свою рубашку?

Седов: Не надо, вы что! Я вам принесу еще свою. То есть мы пытаемся через какие-то мелочи - «ой, у меня такой же ноутбук», «ой, у вас пиджачок хороший», «ой, у меня такие же очки есть».

Лобков: Слушайте, вы по-моему хотите меня раздеть просто.

Седов: Нет, не раздеть, а именно найти контакт - через внешнюю форму или через какой-то другой опыт общения с ребенком.

Лобков: Как часто все-таки это получается и какие есть научные исследования, что это помогает?

Седов: Есть исследования в Чехии, в Израиле, безусловно. Израиль, Чехия, Швейцария, Франция и Бразилия.

Лобков: Это из Израиля пошло, насколько я понимаю?

Седов: Нет, из Америки. Майкл Кристенсен и его организация «Clown Care». А в Израиль мы поедем на конференцию 8 июля. Суть в том, что были фокусные группы и были исследования, которые говорят, что дети, к которым в течении полугода регулярно приходили клоуны, им нужно было меньше лекарства для достижения определенной цели, чем детям, к которым клоуны не приходили.

Лобков: Вы имеете в виду болеутоляющее?

Седов: Я имею в виду лекарства для лечения различных заболеваний. То есть дети  лучше переносили химиотерапию. Химиотерапия ведь не только физическая боль, но и морально-психологическая.

Лобков: Ну и угнетение иммунитета, настроения и все остальное.

Седов: Конечно.

Лобков: Потом дети лысеют, что очень тяжело переживают.

Седов: Безусловно. На 3,8% эффективнее были группы с клоунами. И по лечению, и по психосоматике.

Лобков: Скажите, а кто идет в вашу группу? Сейчас же люди занятые все.

Седов: Очень много кто. Но мы, в основном, приглашаем актеров, музыкантов, режиссеров, каких-то ведущих, которые имеют опыт работы на публику. И учим их работать индивидуально, один на один с ребенком.

Лобков: Это ведь во время ВОВ еще было. Мы ведь знаем, например, что Лидия Русланова добровольно ходила по госпиталям и пела свою знаменитую «Липу вековую». Огромное количество, например, тогдашних сатириков приезжали в госпитали и на фронт. То есть это давняя практика?

Седов: Да, безусловно. Арт-терапия, например, это целое искусство отвлечения внимания, преодоления проблем. Дети, которые не едят - с клоуном едят. Я не говорю, что клоуны это панацея, но иногда мы отвлекаем ребенка от боли. Он реально не плачет, когда ему делают укол. Он не орет, нет истерики.

Лобков: Все ли клиники с вами охотно сотрудничают?

Седов: Все, абсолютно: и РДКБ, где Николай Николаевич Ваганов и Галина Анатольевна Новичкова, и ФНКЦ, и Каширка, Людмила Васильевна Валентей. Все врачи нас прекрасно принимают.

Лобков: Ребята, которые у вас работают - они, насмотревшись на все эти физические «ужасы», потом как-то на себя это «берут»? То есть им, наверное, сложно после этого самим восстанавливаться, да?

Седов: Актеры - люди восприимчивые, безусловно. Это, во-первых, физически тяжелый труд: 3-4 часа работы два раза в неделю. Некоторые спят днем, перед репетициями и спектаклями, другие какими-то иными методами реабилитируются. В рамках закона, конечно.

Лобков: Было ли такое, когда на глазах у ваших клоунов ребенок умирал?

Седов: У меня такой опыт был, но не прямо на моих глазах, но я знал, что он уйдет в течении недели - полутора недель. Это, конечно, тяжелый опыт, потому что мы пытаемся нести радость и веселье, а тут понимаем, что, может, здесь уже нужно просто какое-то спокойствие, гармония. И где надо - клоуны могут спокойно, не веселя, просто посидеть и помолчать - с мамой, с ребенком, с подростком, с маленьким ребенком. То есть клоун - это смесь актера клоунады и психолога. Мы их учим этому. И психологии тоже.

Лобков: А финансирование у вас какое? У вас есть счет...

Седов: Счет, реквизиты все. И мы постоянно ищем спонсоров.

Лобков: Испытываете ли вы недостаток в деньгах?

Седов: На данный момент наш бюджет, скажем так, уложен наполовину. То есть к нам постоянно приходят новые люди, мы запускаем проекты в регионах. В начале августа мы будем делать летний международный лагерь, куда бесплатно приглашаем волонтеров из 13-ти регионов России с целью обучить их клоунаде.

Лобков: А детей, которые вылечились, но которые были в больницах и у которых есть опыт общения - позовете?

Седов: На самом деле, у нас есть мой хороший друг Маша, с которой мы делали «партнерский» выезд в Томск, где на пресс-конференции для местных чиновников и наших томских волонтеров-клоунов, она говорила очень проникновенные слова. Одно дело когда я говорю, другое - когда говорит бывший пациент. Уже 5 лет прошло с момента, как она прошла ТКМ.

Лобков: Что это такое?

Седов: ТКМ - это трансплантация костного мозга.

Лобков: То есть у нее был лейкоз...

Седов: Да. Она прошла это, вылечилась. Ей сейчас 21 год, она работает в Томске. Прекрасная, красивая девушка.

Лобков: Они тоже волонтер?

Седов: Нет, сейчас она занимается своим делом. Но, возможно, в будущем она станет волонтером.

Лобков: А были ли дети, которые хотели бы стать клоунами? Я, честно сказать, в детстве этого не хотел.

Седов: Многие даже боятся клоунов.

Лобков: Боятся? Нет, я не боялся. Так есть дети, которые говорят: «Вот, я хочу быть клоуном».

Седов: Вы знаете, очень много маленьких детей пишут: «Хочу быть как ты». У нас есть 4 преподавателя, которые обучают, то есть ходят очень часто, поэтому дети пишут: «хочу быть как клоун Мотя» или, там, «клоун Нафаня».

Лобков: Спасибо. Я желаю вам успехов и надеюсь, что сегодняшний эфир привлечет к вашей организации еще больше внимания и деньги к вам «потекут рукой». Потому как дело ваше благородное.