Кирилл Разлогов о том, почему кино не может жить без цензуры

27/06/2012 - 21:06 (по МСК) Дмитрий Казнин, Ольга Писпанен
Российскому кино добавят нравственности. Причем займется этим режиссер, депутат Госдумы и в недавнем прошлом глава предвыборного штаба Владимира Путина - Станислав Говорухин.

Сегодня Говорухин выступал на «круглом столе» в Союзе кинематографистов России и заявил: «Запреты – это то, на чем культура основана, потому что они несут нравственные базисные ценности». И добавил: «Это будут нравственные ограничения. Без нравственных ограничений не живет ни одна страна».

Первым тему нравственности в кинематографе еще на прошлой неделе актуализировал замминистра культуры Григорий Ивлиев. В интервью «Известиям» чиновник подтвердил, что существующая программа развития кинематографа будет обновлена, а кино сможет «сформировать положительный образ» представителей разных народов России.

В интервью ДОЖДЮ Говорухин заметил, что забота о нравственности пока  что его личные предположения, основанные на том – «кто у нас министр культуры и президент». 

Станислав Говорухин: Что вы так испугались, что грядут какие-то изменения в ситуации кинематографа? Конечно они грядут, конечно. Возможно, речь будет идти о каких-нибудь ограничениях нравственного характера. Вот все, что я сказал. Например, я мат запретил на экране. Мало ли что я имею в виду, инициатива же не всегда поступает из комитета по культуре, а все из министерства культуры и из правительства, от президента. То, что грядут изменения - безусловно. 

Что помимо мата нужно запретить, Говорухин не уточнил, сообщив, что все предложения будет вносить на рассмотрение Думы. При этом режиссер отметил, что дело это долгое, и принятие нового закона может занять несколько лет.

О том, как возьмутся за нравственность в отечественном кинематографе, мы поговорили с нашими гостями Кириллом Разлоговым, кинокритиком и программным директором ММКФ и Сергеем Мироновым, председателем «Справедливой России».

Дмитрий Казнин: Кирилл Эмильевич, недавно было ведь еще одно открытое письмо - от молодых документалистов Никите Михалкову, примерно с теми же требованиями нравственности в кинематографе. Собственно, это такой тренд сейчас получается?

Ольга Писпанен: Я немножко уточню: «культура начинается с запретов» - это как?

Кирилл Разлогов: Это правда. Здесь я абсолютно согласен.

Писпанен: То есть это двигатель культуры? Нужно побольше запрещать, чтобы побольше фантазия работала?

Разлогов: Ситуация несколько другая. дело в том, что ни одно общество не может жить без запретов, без цензуры. Когда говорят, что у нас нет цензуры - говорят глупость. Цензура есть. Цензура - это механизм самозащиты. Она есть и в психоанализе, и в обществе. Это механизм самозащиты организма от того, что ему угрожает. Если общество чувствует, что оно нестабильно, если общество боится, что оно от любого толчка грохнется и рухнет, то эти запреты более жесткие, потому что этот страх это дело генерирует. Если общество чувствует себя стабильно - оно может разрешить все что угодно, прекрасно понимая, что это не подорвет основы, потому что есть источник стабильности. Поэтому когда мы говорим о том, что будем еще ужесточать запреты, мы тем самым расписываемся в том, что общество у нас нестабильно, что мы чувствуем себя слабо. Я не говорю о том, что власть там чувствует себя как-то не так, я имею в виду просто самосохранение самого общества. Поэтому в теоретическом плане я со Станиславом Сергеевичем абсолютно согласен. Что касается письма, у меня довольно забавная реакция на него, потому что, как сказала моя приятельница-кинодокументалист, хорошо бы посмотреть на людей, которые это подписали. Вот 61 подпись, вот подпись в защиту Pussy Riot - пожалуйста, все подписи перечислены. Меня тут же стали вызывать на разные радиостанции, хотя я сейчас должен говорить о фестивале, который сейчас идет, который заботит меня значительно больше, чем эта общая проблема. Но где эти 61 подпись? Вот в чем желание одной группы молодых кинодокументалистов, которые чего-то там не получают - премии, скажем, или не попадают на фестивали? Занять место тех, кто получает премии и попадает на фестивали понятно. Они могут даже написать письмо по этому поводу. Но от этого ведь ситуация не изменится. Они говорят о том, что спросом пользуются такие-то произведения, которые нам не нравятся. Скажем, блестящая картина, на мой взгляд, Игуменцевой, которая получила в Каннах главный приз - она построена на нецензурных выражениях, которые там настолько необходимы, что все признали эту необходимость.

Писпанен: А если будет принят этот закон, то, значит, блестящая картина Игуменцевой, которая получила главный приз, не будет допущена к прокату в России?

Разлогов: Не будет допущена к прокату в России. Картина Киры Муратовой...

Писпанен: Очень многие картины и очень многие спектакли, давайте будем честными.

Разлогов: И спектакли не будут допущены. Дело в том, что общество-то знает, что оно более стабильно, чем те люди, которые пишут законы. Те люди думают, что общество значительно менее стабильно. И поэтому они пишут законы сохранные, и общество спокойно это переживает. Ругаются люди - говорят, плохие спектакли. Голые артисты бегают по сцене - неинтересно это смотреть. Если это будет неинтересно смотреть, люди перестанут на это ходить. Если ругаться будут с поводом и без повода - тоже перестанут это слушать. Я долго работал переводчиком фильмов, как раз переводил все эти слова тогда, когда это было еще возможно, еще в советское время. Но были такие переводчики, которые текста не понимали и переводили только эти слова. Это бессмыслица. Если ты чувствуешь стилистику текста, понимаешь, в какой ситуации что говорится, то ты можешь использовать любые слова, в печати ставить точечки. Но все равно от этого эти слова никуда не денутся. Поэтому дело не в словах. Дело в том, что за нравственность борется каждый человек. Каждый человек, который делает фильм, отстаивает свои представления о нравственности, свои нравственные идеалы, свои права. Это его представления об этом. У тебя могут быть другие представления, ты можешь оставить другое. Навязывать все это обществу - это смешно, потому что были случаи когда, скажем, в Иране запретили американское кино.

Писпанен: Но и в нашей стране много случаев было все-таки.

Разлогов: И в нашей стране были случаи. Но когда-то отошли немножко назад, а потом пошли вперед. Все равно идет тенденция на расширение границ дозволенного. А то, что какие-то движения будут и в противоположном направлении - будут, ничего страшного. Лучшее время для советского кино - брежневское время.

Писпанен: Давайте все закрутим, будет у нас кино опять хорошее.

Разлогов: Нам не надо ничего закручивать, потому что, по логике управления процессом, мы практически возвращаемся туда же. Я не знаю, будет ли такое великое кино, которое было в советское время в 70-е годы. Может, будет, потому что вот это давление на художника, запреты художнику, стремление свернуть ему шею и помешать работать - огромный стимул к творчеству. Хуже всего для искусства - когда ему дается полная свобода.

Писпанен: Ну, прекрасно: художник должен быть голодным, не иметь денег, тогда у него все получится.

Казнин: Это ведь в какой-то степени лукавство, ведь если мы не будем брать арт-хаусное кино, на которое жаловались молодые документалисты. Мы, кстати, одного из них видели в нашей студии, лично общались с человеком, подписавшим это письмо.

Сергей Миронов: Кого, если можно?

Казнин: Молодая девушка, очень приятная, которая отстаивала эту позицию и говорила, что кино с высокими нравственными идеалами просто не принимают отборщики на фестивали, кинокритики не интересуются таким кино. Им подавай, собственно, что погрязней. Но я о другом хочу сказать - лукавство в чем? Ведь сериалы, например, которые идут по многи телеканалам - они ведь никак не вписываются в концепцию высоконравственного и высокохудожественного кино.

Писпанен: Хотя, зачастую, по государственному заказу.

Казнин: В том-то и дело.

Разлогов: Они вписываются в концепцию высоконравственного кино, потому что сериалы, в том числе с убийствами - это наглядная борьба за справедливость, это наглядное свидетельство того, что с револьвером в руках, но справедливость победит. Поэтому все приключенческие ленты, авантюрные ленты - это все борьба за ту общераспространенную нравственность в обществе, которая и есть его культурный базис. А то, что оно кому-то не нравится - те методы, которые используют эти люди в борьбе за наши права, за нашу нравственность, - ну, есть разные люди, разные представления. А в арт-хаусе, в поисковом, в экспериментальном искусстве, в актуальном искусстве другие представления, другие люди, другие поколения.

Писпанен: Сергей Михайлович, вы бы такой закон провели в Госдуме?

Казнин: Вам не хватает нравственности в нашем кино?

Миронов: С нравственностью у нас просто катастрофа. Но только тезис, что художнику надо создать условия для того, чтобы он творил, все-таки очень искусственный. Если талант есть, и если есть, что сказать - я уверен, что есть что сказать и нужно говорить, не только в условиях давления или закручивания гаек. В целом, говоря о нравственности, конечно здесь то, что на Руси называли «полем непаханым».
Также по теме
    Другие выпуски