Экономист Евгений Гонтмахер о возвращении Кудрина в большую политику

Его уже сравнивают с «Большим правительством» под началом Дмитрия Медведева. А вошли в новый комитет, в частности, губернатор Кировской области Никита Белых, бывший сопредседатель СПС Леонид Гозман, телеведущие Николай Сванидзе и Владимир Познер, научный руководитель Высшей школы экономики Евгений Ясин, глава Института современного развития Игорь Юргенс и экономист Евгений Гонтмахер.

Комитет займется проблемами независимого правосудия, местного самоуправления, общественным аудитом полиции, здравоохранением и пенсионной системой. Работу Кудрин, напомним, потерял осенью прошлого года после конфликта с Дмитрием Медведевым. А в декабре прошлого года он побывал на митинге оппозиции на проспекте Сахарова. И предложил свою помощь в качестве посредника между несогласными и премьером Владимиром Путиным.

Вопрос о трудоустройстве Кудрина все это время оставался открытым. Его называли претендентом на пост премьер-министра. До этого – прочили экс-министру пост руководителя новой правой партии. Сейчас Алексей Кудрин говорит, что пока не собирается в правительство. А новый Комитет гражданских инициатив политической партией не станет.

Кудрин: Вся идея принадлежит мне, но, как только я ее начал обсуждать, оказалось что у многих было желание создать сообщество единомышленников, вырабатывающих такие решения. Тем более на профессиональной снове с привлечением интеллектуалов к этой работе. Я думаю, правительство должно заниматься своим, а мы будем заниматься своей независимой, экспертной и внедренческой работой. Есть предприниматели, которые хотят эту работу профинансировать. В данном случае это будет идти через фонд, который я создаю, то есть как через юридическое лицо. Оно будет помогать реализовывать проекты. Мы будем давать этим спонсорам полный отчет целевого назначения и открытости использования этих средств. 

Участники комитета говорят, что проект не будет похож на «Большое правительство» Дмитрия Медведева. «Большое правительство» заточено под нового премьера, а Комитет гражданских инициатив – это независимый экспертный орган. Зачем нужен новый комитет, узнали у участника нового проекта, экономиста и руководителя Центра социальной политики Института экономики РАН Евгения Гонтмахера. 

Дмитрий Казнин: Зачем? Если просто объяснить.

Евгений Гонтмахер: Объясню на своем личном примере. Я за Кудрина не отвечаю - все мы люди самостоятельные.

Ольга Писпанен: Но, тем не менее, верите и пошли за ним.

Гонтмахер: Ну конечно. Я просто знаю Алексея Леонидовича очень много лет и всегда относился к нему с большим уважением. В России мы создали некое профессиональное сообщество. Экспертов, специалистов по очень многим вопросам. Это недовольство копилось тем, что нас вообще-то мало слушают. Ну, просто неудовлетворенность от этого. И не только эксперты, но и люди состоявшиеся - их называют «средним классом» и так далее. Эти люди, кстати, вышли на Болотную, на Сахарова.

Это выражение того, что мы попробуем вместе с этими людьми - не только в Москве и Питере, но и в регионах - как-то понять, чего мы хотим от страны. Мы не хотим обратиться к Путину, к Медведеву, сказать: «Пожалуйста, выслушайте...». Нет, конечно, они это прочитают, примут и так далее - будем только рады.

Мы хотим, чтобы состоявшиеся, профессиональные и успешные, в общем-то, люди - я себя считаю успешным человеком, у меня все хорошо. Но в стране-то не очень хорошо. Мы хотим, чтобы в стране стало лучше. Это чисто человеческое чувство, никакого политического умысла. Знаете, лично я никогда не был членом какой-либо партии, даже КПСС.

Казнин: Может быть, зря? Что будет? Давайте просто перечислим: Большое правительство, Общественный палата, Совет по правам человека, да даже Либеральный клуб в «Единой России», Общественные советы при всех министерствах и так далее.

Гонтмахер: Как говорили в Китае: «Пусть расцветают сто цветов». Я к идее Большого правительства отношусь абсолютно позитивно. Я там многих людей знаю и сотрудничаю с ними. Кстати, некоторые из них будут работать и с нами.

Знаете, здесь дело не в том, что мы хотим кого-то вытеснить. Есть Общественная палата, которая выдает какие-то продукты - это отлично. Большое правительство - не проблема. Мы не сосредоточены на том, чтобы кого-то «топтать ногами», скажем, в экспертном поле. Мы хотим просто высказать свою позицию.

Казнин: Просто есть ощущение, что все эксперты страны в итоге разойдутся по комитетам, палатам, съездам. И что делать?

Гонтмахер: Те люди, которые собрались в комитете Кудрина - они, конечно, объединены определенными общими ценностями.

Казнин: А целями? Кто лоббировать будет?

Гонтмахер: Цели (а вы сразу тогда поймете средства): демократия, настоящая рыночная экономика и, наверное, ощущение того, что мы все-таки Европа, а не всякие непонятные образования.

Писпанен: Вот при этой судебной системе...

Гонтмахер: Правильно. А вот для того, чтобы это было, мы хотим предложить что нужно делать с судебной системой - у нас уже 11 проектов; что нужно делать с нашей политической системой, с местным самоуправлением, с образованием, здравоохранением - очень много чего мы предлагаем.

Казнин: И эти предложения так и будут в папках лежать.

Гонтмахер: Нет. Послушайте, я уже говорил, что мы не собираемся эти папки, согнувшись в поклоне», нашим начальникам.

Казнин: Даже если вы широко расправите плечи и гордо их вручите, они все равно будут в папках лежать.

Гонтмахер: Общество уже само хочет это не просто знать, а само хочет это сформировать. Я про ту часть общества, которая, как мы представляем, этого хочет. И поэтому мы работаем с обществом. Если власть при этом захочет как-то это принять, посотрудничать - нет проблем. Мы будем только рады.

Писпанен: Мне это все очень нравится. И вы, конечно, мои представители и еще сотен, тысяч, сотен тысяч человек.

Гонтмахер: Мы не представители вас - мы ваши партнеры. Это важно. Мы не собираемся никого ничему учить.

Писпанен: Можно называть как угодно, но я не совсем понимаю - «выхлоп»-то в чем будет? Скажем, вы соберетесь, все это обсудите и что дальше?

Гонтмахер: Мы будем предлагать. У нас уже кое-что есть. То, что называется позитивная повестка дня. 

Писпанен: Кому?

Гонтмахер: Обществу.

Писпанен: А что общество будет с этим делать?

Гонтмахер: В вашем вопросе прослеживается, знаете, такое мышление: вот есть конкретный человек, президент, царь, премьер-министр...

Писпанен: Нет. Например, я возьму ваше предложение и пойду 31-го на Триумфальную. Где я окажусь в итоге?

Гонтмахер: Минуточку. Вот, например, ситуация, которая сейчас назревает во многих регионах России. Кстати, даже быстрее, чем на федеральном уровне. Скажем, избираются новые люди в муниципалитеты. Вот пришли люди, которые поверили в то, что что-то можно сделать. На местном уровне - я еще раз говорю.

Казнин: Такие люди у нас частенько бывают в гостях. Они молодые и активные.

Гонтмахер: Кстати, не только в Москве: какие-то появляются мэры, как в Ярославле, например. Эти люди «садятся» на какие-то конкретные дела. Они не претендуют на то, чтобы поменять, там, всю жизнь в стране. Нужно начать хотя бы с того, что можно сделать. И вот этого огромный дефицит. И это одна из наших целей: мы хотим взять эти лучшие практики, посотрудничать с теми, кто в регионах не успокоился.

Писпанен: Все-таки вы предлагаете это тем, кто уже приходит во власть, будь то муниципальная и так далее.

Гонтмахер: Нет, не обязательно. Вы знаете что для нас есть политическая деятельность? Это, конечно, борьба за какие-то посты, места - я не в плохом смысле, это стандарты в любой стране. К сожалению, дефицит по-настоящему хороших партийных программ - это мы с вами прекрасно видим. Во всяком случае, на позицию КПРФ или ЛДПР мы, наверное, все-таки не встанем. Если мы все же говорим о, скажем, правоцентристском фланге, то там, конечно, большой дефицит более менее нормальных программ.

Писпанен: Значит, нужно партию все-таки делать?

Гонтмахер: Нет. Создание партии сново превращается в какой-то имитационный механизм. В ближайшие месяцы мы с вами увидим, кстати, сколько их будет создано. Обычная мировая практика: появляются сначала некие идейные платформы, какие-то люди, которые потом организуют партии, чтобы действительно «пробить» это дело.

Писпанен: То есть у вас просто первая ступенька?

Гонтмахер: Конечно.

Писпанен: Ага! Понятно.

Гонтмахер: Это не говорит о том, что мы трансформируемся в партию.

Писпанен: ОНФ тоже не говорит, что трансформируется в партию.

Гонтмахер: Еще неизвестно, что будет в России через полгода-год. Но если мы увидим, что какая-то политическая сила близка нам и говорит: «Да, ребят, вы делаете то, что нам интересно» и так далее - тогда какая проблема? Мы будем им помогать, поддерживать их кандидатов в депутаты, в президенты. Но сначала - друзья, давайте будем реалистами и технологами - давайте сначала наработаем какой-то продукт, давайте что-то предложим. Теоретически возможен «пустой выхлоп». А если мы уже в политической партии - зачем нам эта «пустышка» нужна? Понимаете, в чем смысл того, что есть?

Писпанен: Это тестирование такое?

Гонтмахер: Это попытка призыва к обществу.

Писпанен: А с другой стороны - «прощупывание» Кремля?

Гонтмахер: Нет. Кудрин уже сегодня сказал, что ни с Путиным, ни с Медведевым, этот вопрос не согласовывал и я ему верю. Посмотрим, наступит ли какая-то реакция. Лично мне все равно, потому что, повторюсь, мои партнеры, с кем я работаю - это люди, которые недовольны и что-то хотят. Вот что важо: этот переход от простого негатива и протеста к тому, чтобы самим взять судьбу страны в свои руки. Начиная со своего муниципалитета, города...

Писпанен: Давайте, Евгений Шлёмович, давайте!

Гонтмахер: Optimistic channel!

Писпанен: Верно. Спасибо, что пришли к нам в студию.