Бывший юрист ЮКОСа: Дмитрий Медведев хотел выпустить Ходорковского, но ему не дали

Ивлева обвиняют по тем же статьям, что и Михаила Ходорковского и Платона Лебедева – в хищении нефти и отмывании денег. Сейчас завершается следствие, и в ближайшем будущем его дело будет передано в суд.

В этом случае юриста ЮКОСа будут судить заочно, поскольку живет он в США, а договора об экстрадиции между Москвой и Вашингтоном нет. Как пояснил «Газете.Ru» сам Алексей Навальный, он стал одним из нескольких защитников Ивлева. В этом деле борец с коррупцией будет заниматься, по его же словам, вопросами, связанными с корпоративным правом. В частности, Навальный уже потребовал приобщить к делу доклад президентского совета по правам человека, касающийся ЮКОСа. Документ передали Дмитрию Медведеву в конце прошлого года. Его авторы полностью оправдали Ходорковского и Лебедева, решив, что в их действиях отсутствует состав преступления.

«Если они невиновны, значит и других сотрудников ЮКОСА нельзя судить по тем же статьям», - говорится в ходатайстве Навального. На этом основании юрист просил закрыть уголовное дело в отношении Павла Ивлева. Однако следователи отказались приобщать этот доклад, а адвокату намекнули, что он сам может этим заняться.

Макеева: Скажите, пожалуйста, как вы познакомились с Навальным? У нас есть сведения, что вы учились вместе с ним в Йеле, когда Навальный там, собственно говоря, тоже был.

Ивлев: Я бы мечтал учиться в Йеле. Нет, в Йеле учился Навальный, точнее участвовал в программе, которая очень престижная для молодых лидеров со всего мира. В этой программе конкурс, по-моему, 100 человек на место и его туда взяли. Меня бы, наверное, никогда.

Макеева: Но вы в Йеле познакомились, тем не менее, там именно познакомились?

Ивлев: В первый раз мы встретились в Вашингтоне, когда он приезжал на слушания, потом встречались в Йеле. Это не очень далеко отсюда.

Казнин: Вы понимаете, почему он решил заняться этим делом? И на ваш взгляд, участие Навального в этом процессе как может сказаться на исходе?

Ивлев: Я считаю, что он хороший адвокат, профессиональный, имеющий знания именно в той области корпоративного права, которое достаточно серьезно является частью, имеет значение в обвинениях, которые мне предъявлены. Все знают дело Ходорковского второе, поэтому тут не надо ничего рассказывать. Я считаю, что человек таких выдающихся способностей в политике, и достаточно, для меня, опять же (я тоже адвокат и юрист профессиональный корпоративный), то есть, для меня его профессиональный уровень выглядит очень хорошо и высоко, поэтому я решил его нанять. А потом, понимаете, по Нью-Йорку не так много ходят квалифицированных русских юристов, к которым можно обратиться с такой просьбой.

Макеева: Скажите, пожалуйста, от кого исходила вот эта идея, инициатива, чтобы Навальный занялся вашим делом? Потому что он, конечно, может быть, прекрасный юрист, но, тем не менее, он сейчас еще и политик некоторым образом. Уверены ли вы в том, что исход будет, если говорить о внешних или косвенных причинах, которые влияют на мнение суда, скажем так, что исход будет желаемый, поскольку я понимаю, что в вашем случае вы желаете выиграть процесс, да, оправдание?

Ивлев: Да. Я, конечно, желаю выиграть процесс, правда совершенно не верю в то, что это может произойти при нынешней власти. К Алексею обратился я, это была моя инициатива, он ее принял и согласился с этим. Известно, там есть два других адвоката, которые глубже в теме ЮКОСА. Например, Константин Евгеньевич Ривкин являлся защитником Платона Лебедева с 2003-го года, с момента его ареста, то есть, он знает прекрасно все дело ЮКОСА от и до и тоже является очень высококвалифицированным юристом. Ну, можете сами уточнить. Еще есть Сергей Купрейченко, который тоже очень давно работает вместе с Константином Евгеньевичем Ривкиным над делом ЮКОСА. И Алексей - это как бы дополнительная сила именно в области корпоративной и это человек, у которого есть, безусловно, мы все об этом знаем, политическая позиция, он политик, кроме того, что он адвокат и блогер, и эта позиция мне близка. Я стараюсь по мере возможности сам ему помогать в том, что он делает. То есть, поэтому мы сблизились, наверное.

Казнин: Павел, скажите, пожалуйста, вы сказали, что не верите в то, что можете выиграть этот процесс. В общем, понятно, если судить по тому, что происходило с процессами над Ходорковским и Лебедевым, что ваши опасения, в общем-то, основаны на…

Макеева: Основания.

Казнин: Да, имеют основания. Но все-таки, вы ведь следите за тем, что происходит сейчас? Ведь политики, серьезные политики, даже Зюганов, в общем-то, который никогда этим не грешил, говорят, что если они придут к власти, они выпустят Ходорковского. И Прохоров сделал такое заявление. И, в общем-то, риторика даже высших чиновников тоже изменилась как-то вот так, может быть, и неуловимо, но, тем не менее. Вы считаете, это какой-то показатель или это просто предвыборные игры?

Ивлев: Нет, это не предвыборные игры. Знаете, открою небольшую тайну. Может быть, конечно, это неправда, но по моей информации, президент Медведев хотел выпустить Ходорковского этим летом, ему не дали. Потому что вы прекрасно знаете, кто правит страной, как его зовут. И до тех пор, пока господин Путин будет у нас лидером, не важно, как он называется, Ходорковский на свободу не выйдет. Соответственно, никакой справедливости по делам других фигурантов дела ЮКОСА ждать не приходится. Поэтому я считаю, что, к сожалению, этот процесс им невыгоден.

Макеева: Павел, еще один вопрос по поводу Навального. Поскольку он здесь фигура очень заметная, вокруг него возникают разные легенды и мифы. Скажите, вы познакомились с ним в Америке. Говорит ли он по-английски и насколько хорошо, и что он все-таки делал в Йеле, учился или читал лекции? Разные версии на этот счет ходят, решили уточнить у вас.

Ивлев: В той программе, в которой он участвовал, безусловно, он учился и много очень общался, но это достаточно короткая программа, поэтому не дают никаких, как это называется, профессию он там не получал. Это просто программа для лидеров международных политических, в которой он участвовал. Она очень интересная, и она предполагает, как он написал где-то уже в своих книгах, в блоге, она предполагает, что ему самому приходилось там много выступать, о чем-то рассказывать. То есть, это такой интерактивный процесс обучения, там они тоже должны выступать. Алексей, с моей точки зрения, очень неплохо говорит по-английски, немножко, наверное, стесняется как все те люди, которые не говорят на английском часто и постоянно, для которых английский, естественно, является рабочим языком. Я своими ушами его видел, то есть видел глазами, слышал ушами на слушаниях в Конгрессе в Соединенных Штатах, он говорил, если не сказать что очень хорошо, то очень неплохо.

Казнин: Скажите, а вы бы хотели вернуться в Россию или вы уже все, живете в США и даже в случае победы в суде, рассмотрим и такой вариант, все равно останетесь там?

Ивлев: Я хочу вернуться в Россию. Если бы я не хотел вернуться в Россию, я бы, наверное, так не активничал в разных направлениях, в том числе в этом процессе. Я являюсь директором Института современной России, стараюсь делать здесь все возможное для того, чтобы ситуация в России стала иной, чем она сейчас, в частности, в Кремле. И делаю это по убеждению и, в целом, для того, именно для того, чтобы вернуться в Россию, где я хочу жить.

Макеева: Вы, Павел, можете как-то по подробнее, что вы сейчас имели в виду? Что вы делаете конкретно, чем занимаетесь для этого, для того, чтобы достичь этой цели?

Ивлев: Я занимаюсь разными вещами. Наверное, формат передачи довольно, так сказать, все-таки, туда все не влезет. Я - исполнительный директор Института, у него много всяких направлений деятельности. Я не знаю, какие вам примеры приводить. Ну, вот выставка у нас была в декабре фотографий, в основном, лидеров российской оппозиции. Достаточно успешно мы в Нью-Йорке проводили, а в феврале она будет в Москве. Помимо института…

Макеева: В целом понятно.

Ивлев: Помимо института я часто бываю в Вашингтоне, встречаюсь там с политиками. Могу назвать это лоббированием. Я слишком, наверное, слаб еще для этого, начинающий политик, но я очень активно стараюсь делать все, для того, чтобы законопроект имени Сергея Магнитского (знаете, слышали об этом законе) и «список Кардина» реально стали американским законом и в связи с этим санкции определенные против преступных российских чиновников были бы применены. Вот чем я занимаюсь, в том числе.