Борис Березовский: «Я хотел бы видеть президентом Леню Парфенова»

Телеканал ДОЖДЬ приносит свои извинения зрителям за задержку показа интервью с Борисом Березовским. Она произошла исключительно по техническим причинам.

Полная версия интервью будет показана в четверг 2 февраля в 20:00. 

Желнов: Известно, что с 2007 по 2010 год вы часто приезжали в Белоруссию, работали с Александром Лукашенко, были в его загородной резиденции. Я так понимаю, делалось это в обход паспортного контроля (въезд в Белоруссию), через Лукашенко вы могли это сделать тогда. Вот хотел спросить: для чего?

Березовский: Я не комментирую свои политические и деловые, даже по бизнесу контакты, постольку поскольку я уже имею опыт, когда любые люди, которые работают со мной, или с которыми я работаю, оказываются под атакой спецслужб России. Действительно, есть много людей, с которыми я вообще общаюсь, продолжаю общаться, в основном, по их воле, иногда я сам инициирую эти встречи - это и политики, и бизнесмены, и прочее, - но я никогда не называю имен, постольку поскольку это ставит людей, как минимум, в сложное положение, иногда эти люди преследуются.

Еловский: Если отойти от личностных отношений, у вас были какие-то бизнес-интересы в Белоруссии?

Березовский: И бизнес я тоже не комментирую опять по той же самой причине.

Еловский: Вы всегда не скрывали, что вы поддерживаете «оранжевую революцию» и частично ее, можно сказать, даже спонсировали. Во-первых, так ли это? А, во-вторых, как вы думаете, могла ли она без вас состояться, без вашего участия?

Березовский: Я, действительно, поддерживал, я, действительно, спонсировал, и считал за честь. Ко мне обратился Ющенко и я поддерживал все. Безусловно, она состоялась бы и без меня тоже. Считаю, что нашелся бы кто-нибудь другой, кто поддержал бы. Может ли революция происходить без денег? Ну, без денег совсем не может, деньги помогают, но они необходимо возникают, если идея правильная, и кто эту идею осознает из тех, у кого есть деньги, это, в общем-то, не имеет значения. В данном случае, я это осознал. Не я бы это осознал, они бы нашли средства, я в этом нисколько не сомневаюсь.

Еловский: Почему к вам обратились?

Березовский: Потому что, я думаю, это был самый короткий путь, потому что они понимали, что я готов им помочь, что я верю в идею, что я верю в Ющенко и Тимошенко, то есть, меня было проще всего убедить.

Желнов: Сколько вы вложили денег в это?

Березовский: Около 50 млн долларов.

Желнов: Как они распределялись?

Березовский: Вы знаете, я отдавал их вполне конкретному человеку, на которого показал Ющенко – Давид Жвания и Третьяков (по-моему, глава администрации Ющенко). Я считаю, что они поступили в высшей степени некорректно, нечестно, но это совершенно другая история. Вот я давал деньги. Вопрос в том, жалею ли я, что я давал деньги? Я ответ давал много раз: я считаю, это одним из самых эффективных вложений моих средств в течение всей моей жизни.

Желнов: Я знаю, что вы перечисляли из этих 50 млн деньги и Тимошенко, из-за чего был известный конфликт между Жванией и Тимошенко, когда они делили ваши деньги и сферы влияния из-за этого. Вы можете это подтвердить или опровергнуть?

Березовский: Мне про это ничего неизвестно. Я встречался с Тимошенко, она знала о том, что я помогаю Ющенко, и никаких других обращений ко мне не было.

Еловский: С Тимошенко вы когда в последний раз виделись?

Березовский: Можно сказать первый и последний – здесь, в Лондоне, года за полтора, если мне не изменяет память, до «оранжевой революции». Она приезжала и была у меня дома там, где мы сегодня были, за тем же самым обеденным столом.

Желнов: А не обещали вам какие-то активы в результате вашей работы? Насколько известно, там была договоренность, что «Укртелеком» перейдет под ваше управление как актив.

Березовский: Всеми бизнес-проектами в нашем с Бадри тандеме занимался Бадри. Я никогда не оговаривал никаких условий своей помощи революции как таковой. А то, что мы понимали, что если там будут вот эти самые реформы демократические, тогда там возникнут огромные возможности для бизнеса, в том числе и для нас, мы не будем там изгоями, как мы изгои в России, например. Я рассчитывал на то, что Ющенко проявит достаточную смелость, чтобы позволить ездить туда, позволит заниматься там бизнесом - это, безусловно, так. А то, что были договоренности конкретные по «Укртелекому» и так далее, и так далее, безусловно, таких договоренностей не было.

Желнов: А почему вы не стали ездить на Украину?

Березовский: Потому что Ющенко испугался Путина.

Желнов: Почему «семья» решила все-таки Абрамовича приблизить к себе в какой-то момент?

Березовский: Мне абсолютно все равно тогда было и сейчас, насколько близко Абрамович связан с Дьяченко, Юмашевым… Абрамович всегда подчеркивает, что он человек аполитичный, что для него только бизнес, а для бизнеса важна тишина, хорошие отношения. Вот неважно, завтра придет Гитлер к власти, с ним тоже нужно построить хорошие отношения, а послезавтра придет Кеннеди к власти - тоже с ним нужно построить отношения. Я по-другому устроен. Для меня деньги вторичны.

Желнов: Вы просто много говорили?

Березовский: Я считаю, что я много делал.

Желнов: И делали…

Березовский: Это разные вещи немножко, да? У меня были прекрасные отношения с Валей Юмашевым, с Татьяной, с Борисом Николаевичем лично. Единственное, что я понимал – Валентин пытается всячески ограничить мой прямой контакт с Борисом Николаевичем. Это правда. Потому что, несмотря на то, что Борис Николаевич меня не любил, о чем он откровенно пишет в своей биографии, он меня слышал и очень часто я умел переубедить его.

Желнов: Первое гонение на вас, оно не связано с именем Путина - это 98-й год, когда вы уехали во Францию, когда Скуратов завел на вас уголовное дело, когда обрушился на олигархов Примаков - но вы ведь согласны с тем, что они не могли действовать без Татьяны и Валентина Юмашевых?

Березовский: По факту вы абсолютно правы. Я бы не назвал это гонением, а это борьба двух различных взглядов на жизнь, вот моего, и не только моего, и других – Примакова, Путина и так далее, и так далее (они просто как бы из одного детского сада). А что касается Юмашева и Татьяны Дьяченко, вы не первые, от кого я это слышу. Я этими фактами не располагаю. Более того, когда я переехал в Лондон, я пару раз случайно встречался с Валентином Юмашевым и Татьяной Дьяченко. Случайно в прямом смысле. Я встречался с ними, и мы даже какое-то время провели вместе, обсуждая, что произошло. Я тогда, как и на последней встрече с Волошиным, заявил, что мы привели к власти «черных полковников» и мы несем за это ответственность. Волошин тогда возражал мне и я ту же самую мысль пытался донести до Юмашева и Татьяны, когда они здесь были. Они со мной не согласились. Как сейчас помню, я тогда сказал: «Ладно, бог с ним, сделайте одну вещь простую – поставьте как главный приоритет (понятно, что сейчас будете делать, что Путин будет делать), решите одну задачу простую, которая абсолютно бесспорно важна для России, важна для людей просто – решите задачу безвизового въезда в Европу». И Юмашев сказал мне: «О, вот это классная идея!».

Еловский: В рамках этого режима, который у нас сейчас есть, вы действуете, функционируете?

Березовский: Конечно. Не внутри, а вне – я функционирую. То есть, само ваше присутствие здесь, факт того, что вы приехали у меня, после того, как я 11 лет как уехал из России, брать интервью и говорить о политике, свидетельствует только об одном факте, который невозможно отрицать, что я - такая часть микроскопическая, маленькая, но часть русской политической жизни.

Желнов: Я тут не хочу разочаровывать или наоборот, но инерция, которую вы оставили, она слишком мощная, ее, действительно, намного еще хватит. Но вы сейчас чувствуете свое влияние на процесс на текущий?

Березовский: Если бы я его не чувствовал, я бы не писал письма.

Еловский: Вы не боитесь, что площадь рано или поздно, когда вот все эти процессы достигнут нужного уровня кипения, площадь вас не примет?

Березовский: А чего мне бояться-то? Есть, слава богу, страна, которая мне дала убежище, есть страна, о которой я думаю, несмотря на то, что я далеко от этой страны, я имею в виду Россию. Ну, не примет и не примет, ну, что сделаешь… Я буду считать это неправильным, но это я так буду считать. Я не буду считать, что правильно. Более того, я вам хочу сказать, что страна, которая меня не примет - это не те притязания, к которым я стремлюсь. Не потому, что я есть я. Я считаю, что если к власти придет демократический режим, он не сможет запретить мне ездить в Россию. Просто они не могут мне запретить, а если запрещают, значит, они точно не то, о чем мы говорим. А вот во власть меня, не во власть – абсолютно наплевать в этом смысле. Услышат меня – буду во власти. Не услышат – не буду во власти. Ровно также как история с Ходорковским. Вот ни у какого следующего режима нет шанса не выпустить Ходорковского. Вот кто бы ни пришел – коммунисты, демократы, Жириновский – они Ходорковского выпустят. А как только они выпустят Ходорковского, если Ходорковский не устал и будет делать то, о чем он пишет и станет частью политической жизни России, он станет безусловным лидером оппозиции. И я не думаю, что кто-нибудь из сегодняшних оппозиционеров может сравниться с той мощью поддержки, которую получат Ходорковский и Лебедев. Конкретно они должны понимать - и Навальный, и другие, - что как только Ходорковский будет на свободе, уровень конкуренции за оппозицию повысится многократно, и я не уверен, что, например, оппозиция даст предпочтение Навальному, а не Ходорковскому с Лебедевым.

Еловский: Одно дело, сменится режим и с вас снимут все претензии…

Березовский: Я готов предстать перед нормальным судом в России. Я, более того, хотел бы пройти всю эту историю, которую здесь прошел по экстрадиции, в России, но перед нормальным судом, чтобы, действительно, были аргументы содержательные, а не политические. Я готов отвечать за приватизацию, за «Сибнефть», за «Русал», за все эти богатства, которые у меня есть или были. Я-то считаю по-другому. Я считаю, что вся история абсолютно была конкурентной и абсолютно не считаю, что я ограбил страну, или что я получил «Сибнефть» за бесценок. Я получил «Сибнефть» ровно за столько, сколько она стоила в то время и никто не хотел платить больше. Поэтому я сражаюсь только за одно – за справедливое правосудие, за справедливую власть.

Желнов: Борис Абрамович, а за связи с криминалом, которые вам приписывают, вы тоже готовы будете в случае справедливого суда отвечать?

Березовский: Я уже отвечал перед справедливым судом за это здесь, в Англии, потому что вопрос о моих криминальных связях был поднят здесь, в Великобритании. И поэтому я отвечал на этот вопрос уже публично, а дальше мы ждем решения госпожи Глостер, который состоится через несколько месяцев, где эта часть тоже будет отражена непременно.

Желнов: В интервью GQ вы говорили, что не хотели власти, потому что «власть – это всегда насилие», но с другой стороны, как вы тогда хотели иначе, чтобы «грязную работу» постоянно выполняли другие и за вас?

Березовский: Это не «грязная работа». Я могу сказать сегодня, к сожалению, это была ошибка моя. Я не имел права делегировать ответственность во власть, будучи идеологом этой власти. Просто это была ошибка. Но правдой остается то, что я очень люблю убеждать и совершенно не умею принуждать.

Еловский: Вам бы кого хотелось бы видеть на посту президента России?