' style='fill:%23c4c4c4;fill-opacity:1'%3E%3Cpath d='M93.28-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.41-11.75zM98.5-57.4h2.52L94.7-45.67h-2.6l6.4-11.75zM103.78-57.4h2.52l-6.33 11.74h-2.6l6.4-11.75z'/%3E%3C/a%3E%3C/svg%3E)
Журналист Шеремет: «У власти нет возврата к цивилизованной дискуссии с оппозицией. Немцов был одним из немногих лидеров, открытых к диалогу»
Прошла неделя со дня убийства Бориса Немцова. Нам придется жить дальше без Немцова, зато с последствиями этого преступления: с политическим террором, который пришел в нашу жизнь на этот раз бесповоротно и окончательно.
Убийство Немцова отличается от всех остальных заказных убийств, которых в Москве было уже немало. Мы понимаем, за что убивали Анну Политковскую и Наталью Эстемирову. Мы отчетливо представляем себе, зачем расстреляли братьев Ямадаевых — одного на Смоленской набережной, другого в Дубае, и Мовлади Байсарова на Ленинском проспекте. Мы знаем, за что был убит Буданов. Мы понимаем, с чем могло быть связано убийство Листьева. За что убит Литвиненко. До сих пор теряемся в догадках про Пола Хлебникова, это правда. Но у нас нет сомнений, что Немцов убит не из-за денег и даже не из за своих антикоррупционных расследований в Ярославле. За коррупцию в Ярославле так не убивают.
За что же он на самом деле мог быть убит? Этот вопрос Михаил Фишман задал журналисту Павлу Шеремету.
