Заключенные в Копейске сортировали шприцы и делали мечи на продажу

Следователи приняли более 120 заявлений заключенных, в том числе об издевательствах и вымогательстве денег со стороны сотрудников колонии. Всего по факту бунта пока что заведены 6 уголовных дел, причем пять из них – против самих заключенных. И лишь одно против сотрудника колонии.

Сегодня в Москву из Копейска вернулись правозащитники, которые работали в городе с момента начала бунта, виделись с заключенными и с руководством колонии. Среди них были и представители организации «Агора». Ильнур Шарапов, юрист правозащитной организации «Агора», пришел к нам в студию.

Казнин: Поделитесь своими выводами. Что вы поняли, посетив колонию и пообщавшись с обеими сторонами?

Шарапов: Мы находились в колонии не с самого начала бунта. Это был не совсем бунт. Мы были там  с 28 ноября под эгидой Совета при президенте РФ по развитию гражданского общества и правам человека. Совместно с Комитетом против пыток и ассоциацией «Агора» мы проводили общественное расследование. Было получено много информации, которая требует тщательной проверки. Потому что мы лишь собирали ее. Она говорит о том, что применялись пытки, физическое насилие, были поборы, унижающее человеческое достоинство отношение со стороны руководителей, должностных лиц учреждения. Сейчас там должно работать следствие, которое эти факты должно либо подтвердить, либо опровергнуть.

Малыхина: Вы привезли видео, снятое в колонии. Прокомментируйте, что мы видим?

Шарапов: Мы проводили опрос. Это промзона, где заключенные работают. Самые плохие условия в «пласмаске», где заключенные работают с медицинским инструментарием – шприцы и все остальное. Это делается без перчаток, вопрос безопасности труда никак не стоит, там жуткие условия.

Малыхина: Были показаны опасные отходы?

Шарапов: Да, Б-20 – это опасные отходы. Там обязательно должны быть перчатки и определенные средства защиты, но их, к сожалению, нет. Вот как раз шприцы на полу, иголки. Все это заключенные обрабатывают руками, оделяя шприцы от иголок.

Казнин: Поступает информация, что в колонии руководство самоустранилось. Там хаос?

Шарапов: Есть такая информация. То, что мы видели, действительно говорит об этом. В некоторых отрядах никого из руководства колонии нет. Заключенные делают, что хотят. Вот интересный цех, где производят мечи, ножи.

Казнин: Это на продажу?

Шарапов: Да, на продажу. Сувениры. В этом сувенирном цеху некоторые заключенные работают без зарплаты и стажа. Для некоторых это повинность, некоторые сами идут туда работать, потому что ему 15 лет надо сидеть, а чем-то надо заниматься. Вот на видео показан заключенный, который порезал себе вены, вскрыл живот в знак протеста против беспредела в колонии. Таких много, по статистике только за этот год в колонии «вскрылись» 50 человек из 1600 заключенных. В республике Татарстан на весь УФСИН, где 12 тыс. человек, «вскрылось» такое же число людей. В ИК-6 говорят, что делают это, потому что работать не хотят. Но это отговорки.

Казнин: А вы бывали в других колониях?

Шарапов: В других не бывал. Были со стороны Комитета против пыток, которые работали во ФСИН. Володя Рубашный из «Агоры» 18 лет работал психологом, последнее место его работы -  руководитель психологической службы УФСИН Татарстана. Кроме того, он является членом ОНК по Татарстану. Опыт у него очень большой. Для меня это было впервые. Для него – каждодневная работа.