«За два года написала три романа». ДОЖДЬ в гостях у обвиняемой Елены Котовой, работавшей в ЕБРР

А главное это то, что расследование идёт параллельно в России и в Великобритании. Это принципиальный момент, потому что, с одной стороны, преследование человека по одним и тем же основаниям в двух юрисдикциях незаконно, но, тем не менее, это преследование идёт, и с другой стороны, возникает конкуренция юрисдикций, одна сторона подогревает другую.

Я – гражданка России, в независимости от того, хочу я этого или не хочу, я нахожусь на территории России, я не могу покинуть Россию и я не могу не сотрудничать с российским следствием, я обязана это делать. И я сама, и все свидетели, что обвинения, что защиты, и все документы, которые подтверждают мою правоту, все обстоятельства моего дела сосредоточены здесь, но, тем не менее, в нарушении международных обязательств, а конкретно Хартии ООН, Европейской конвенции по противодействию коррупции, которую Британия подписала вместе с Россией. Британцы отказываются передавать своё расследование в Россию и продолжают его вести на собственной территории, несмотря на полную бесперспективность. Именно потому, что и я и все обстоятельства этого дела находятся здесь.

Год назад, когда я давала первое интервью «Дождю» на эту тему, мне, может быть, было бы и трудно ответить, не разобрались там, не установили ещё, что это идентичные преследования, а сейчас, поскольку прошло 2 года, мне абсолютно понятно, что британцы не делают этого по политическим причинам. Мы прекрасно знаем, какой груз взаимных претензий накопился между российскими и британскими правоохранительными органами. Я считаю, что в данной ситуации это своего рода объект торга. Более того, я считаю, что единственная цель, которую могут преследовать британцы - это при любом исходе российского следствия заведомо дискредитировать его исход и результаты. Это главная их цель.

Они допросили, например, мою домработницу лондонскую, я не шучу, они допросили консьержа в доме, где я жила, я тоже не шучу, они допросили сотрудников ЕБРР. Какие ещё следственные действия они в состоянии провести? Они не могут допросить, в третий раз повторяю, ни Котову, ни свидетелей, ни получить от меня документы, подтверждающие мою правоту, ни проводить какие-то иные действия. Единственное, что может делать британская сторона - она может допрашивать сотрудников ЕБРР и Европейского банка, которые находятся в Лондоне. Никаких иных следственных действий даже теоритически британцы проводить не в состоянии, потому что я нахожусь здесь, и потому что меня отсюда никто и никогда не выпустит. Не потому что этого кто-то не хочет, а потому что я нужна здесь нашим следственным органам.

Я опасаюсь, что эта конкуренция юрисдикций как бы не подтолкнула российское следствие на то, чтобы прогнуться перед британцами и не полностью объективно расследовать моё дело, и в угоду Британии доказать, что они тоже борются с коррупцией, и найти какую-то мою вину.

У нас у всех есть масса претензий к нашему правосудию, к нашим правоохранительным органам, следственным органам, судам. Но, тем не менее, то обстоятельство, что российские политики, российские следственные органы, российский МИД не требуют настоятельной передачи британского дела Котовой в Россию, означает для меня по существу, что Россия поступается в определённом смысле частью своего суверенитета.

Извините, за, может быть, вульгарный несколько слог, мы же прекрасно понимаем, что в любом преследовании должны быть какие-то главные заинтересованные лица. Таковым главным заинтересованным лицом последовательно  уже 2,5 года выступает Европейский банк реконструкции развития. Эта организация совершенно далеко не свободна от коррупции. Мне, как банкиру с 20-летним стажем, это было достаточно хорошо видно. На эту тему у нас выступал не один и не два производственных конфликта с топ-менеджментом ЕБРР.

Литвинович: Расскажите, Елена, получается, сколько лет вы уже в России?

Котова: 2 года.

Литвинович: Чем вы эти 2 года занимаетесь?

Котова: За эти 2 года я написала 3 романа. Я сама удивилась, насколько это легко и быстро у меня получилось. Полтора месяца назад у меня вышел третий роман.  Как только вышел второй роман «Третье яблоко Ньютона», в котором по существу сюжета, раз тебе судьба подарила такой благодарный сюжет, было бы грех не воспользоваться, в ироничной, гротескной, художественной форме изложена история преследования героини четырьмя спецслужбами ведущих стран. И сразу же после выхода этой книги  руководство ЕБРР почему-то радостно согласилось снять иммунитет с ряда своих сотрудников и пригласить российских следователей для того, чтобы те допросили этих сотрудников в Лондоне.

Литвинович: Вообще в эту квартиру вы давно переехали?

Котова: Я снимаю квартиру.

Литвинович: Скажите, а с бывшими с коллегами из ЕБРР, которые сейчас находятся в Лондоне, вы поддерживаете какую-то связь?

Котова: Нет, безусловно, я с ними не поддерживаю никакую связь, потому что у нас полностью разные интересы, и я считаю, что это не в моих интересах с ними общаться, ничего кроме вреда они сделать для меня не могут.

Я рассчитываю на то, что российские следователи рано или поздно поймут, что обвинять человека, который на самом деле ни в чём не виновен - это прогибаться перед британцами, это политически совершенно невыигрышная позиция для Российской Федерации.