Врач «скорой помощи»: приказ об ограничении госпитализации приняли в обход Минздрава

Ранее в блогосфере появились данные об отказе пациенту в госпитализации. Медики не признали его случай экстренным, ссылаясь на новый приказ главврача Станции скорой помощи им. Пучкова.

Обсудили этот приказ с нашим гостем, у нас в студии был Эдуард Каляманов, сопредседатель профсоюза медработников «Действие», фельдшер станции скорой медицинской помощи города Москвы.

Дзядко: Накануне, когда появился пост в ЖЖ, в соцсетях, все, комментируя его и обсуждая, ужасались. Так ли все на самом деле плохо?

Каляманов: В первую очередь необходимо подходить с той позиции, что патологии, по которым теперь скорая помощь не имеет возможности госпитализировать больных, оставляет их дома с сообщением в ЛПУ.

Дзядко: Объясните сразу «ЛПУ»?

Каляманов: Лечебно-профилактическое учреждение. Этот актив оставляет – больных, которые раньше требовали динамического наблюдения, госпитализации.

Дзядко: Насколько страшен черт так, как его малюют? Или все последствия серьезно преувеличены?

Каляманов: Давайте так. Каждый пациент индивидуален. Это означает, что любая патология и даже те, которые описаны, перечислены в этом приказе, могут привести к таким последствиям, как инвалидизация и смерть. И там перечислены такие патологии, как пневмония выше 39 градусов, генерализованная сыпь – аллергическая реакция, которая может привести к анафилактическому шоку и летальному исходу.

Таратута: Всегда, когда говорится о болезнях, и врачи отказываются куда-то вести пациентов, понятно, что это катастрофа. По-моему, вы использовали слово едва ли не геноцид в одном из комментариев. Звучит ужасно: отказ от медицинской помощи. Но все понимают, что не каждого пациента даже с хроническим заболеванием обязательно везут в больницу. Ему оказывают помощь на дому. На то он и хронический больной. А потом его наблюдают еще раз и еще раз. Скорую помощь можно вызвать. Как вы реагируете на это? Может, люди, подписывавшие приказ, исходили из ресурсов, которые есть у скорой?

Дзядко: Если есть какое-то понятие целесообразности.

Каляманов: Минуточку. Там идет речь об острых состояниях. Любая аллергическая реакция – острое состояние. Острая пневмония с температурой выше 39 градусов – острое состояние. Например, при температуре 39 градусов изменяется сознание. Все прекрасно понимаем, в каком состоянии находится человек. Конечно, его необходимо госпитализировать. Раньше таких вопросов даже не задавалось. Наоборот, почему не госпитализирован. Смертность от этих заболеваний достаточно высокая.

Таратута: Мы исходим не из наших представлений о здоровых или иногда болеющих людей. Мы опрашивали врачей скорой помощи, которые говорили нам о том, что всякий раз врач принимает решение на этот счет сам. И в указе, о котором идет речь, есть пометка: врач, который принимает решение о госпитализации, должен исходить из состояния больного. Если состояние сложное, то, несмотря на указ, он повезет. Это правда или нет?

Дзядко: Мне кажется, самый главный вопрос – есть ли какие-то санкции за несоблюдение этого указа.

Каляманов: Конечно. Вы видите, обтекаемая форма данного приказа, благодаря которой получается, что медработник в любом случае будет виноват. Вот он повез этого больного, взяв инициативу на себя. В конечном итоге оказалось, что необходимости такой не было – получит взыскание. Не повез? С человеком случилась беда.

Таратута: Взыскание указание в документе, как мера наказания, что кто-то осуществил госпитализацию, если она не была необходима?

Каляманов: Несоблюдение любого внутреннего нормативного акта является нарушением трудовой дисциплины и влечет за собой дисциплинарное взыскание.

Дзядко: То есть если приехал врач к человеку домой и, несмотря на то, что состояние этого человека сходилось с приказом, он решил, что его нужно госпитализировать, потому что по его каким-то представлениям этот человек должен быть в больнице, - человек не умер, выписался через два дня, пошел домой – после этого к этому фельдшеру подойдут и скажут: «Милый мой, ты что делал?»

Каляманов: Да, примерно. Я, конечно, не ручаюсь, что именно  в такой последовательности, но такой вариант наиболее вероятен.

Таратута: Мы просто пытаемся разобраться, потому что всякий раз приятнее сказать: «Ужас», - но подписывали этот приказ, очевидно, люди, которые имеют отношение к неотложенной помощи. Чем они руководствовались, по-вашему?

Каляманов: Даже больше скажу. Сегодня, когда мы проводили акцию освобождения труда медицинских работников станции скорой помощи, мы общались с представителями министерства здравоохранения, этот приказ был принят без ведома министерства.

Таратута: И как министерство по вашему ощущению реагирует?

Каляманов: На данный момент представителя министерства удивлены, как без ведома такой социально значимый приказ был принят и подписан. Мы усматриваем здесь своего рода самоуправство, которое может повлечь за собой тяжелые последствия.

Таратута: И все же, из чего исходили люди, руководство скорой помощи, люди с врачебным дипломом, очевидно, имеющие отношение к профессии? Чем они мотивировали это?

Дзядко: Есть какая-то проблема избыточной госпитализации? Это первое, что приходит в голову.

Каляманов: По поводу избыточной госпитализации. Тут можно с разных позиций подходить. Ведь следствием этого приказа окажется сокращение числа больных, госпитализированных по экстренным показаниям. Это, в свою очередь, повлечет за собой сокращение койко-дней в учреждениях. А сокращение койко-дней – сокращение отделений. То есть продолжение процесса реорганизации и упразднение структур здравоохранения.

Таратута: Возможно, люди исходили из того, что ресурс клиник…

Дзядко: Прошу прощения, сокращения расходов что ли? Чтобы закончить эту цепочку. Дальше идет сокращение расходов на медицину, соответственно.

Каляманов: Конечно, может быть. Не знаю, какими благими намерениями эта дорога вымощена. Вряд ли. Конечно, расходы сократятся. Нет отделения – нет статьи расходов. Это понятно. Но нет отделения – извините, человеку негде лечиться. 41-ая статья Конституции гарантирует нам оказание своевременной и качественной медицинской помощи.

Таратута: Вы говорите о том, что те люди, которые подписывали приказ, исходят из глобальных планов сократить отделения, все реорганизовать, но, может быть, они исходили из нынешних ресурсов? Может быть, существует проблема излишней госпитализации. А койко-место недостаточно?

Каляманов: Какие нынешние ресурсы? Вероника Скворцова говорила о том, что финансирование здравоохранения существенно увеличено, денежные потоки налажены в учреждения здравоохранения. Кроме прочего, она говорила о том, что и заработная плата медицинских работников возросла от 30% до 60%. Только на деле все оказалось совершенно не так, но, тем не менее, на финансирование ссылаться здесь не надо.

Дзядко: Вы приходите на телеканал и довольно открыто высказываете свою точку зрения, которая идет вразрез с точкой зрения вашего руководства. Как к этому приказу и возможным последствиям относятся  в вашем профессиональном сообществе, ваши коллеги? Много ли таких же смелых, как вы?

Каляманов: Настоящих буйных мало, но медицинское сообщество на сегодня уже разделилось на несколько категорий. Люди, которые остаются медицинскими работниками в полном смысле этого слова и осуществляют свою функцию медицинского работника, стремятся  к результату выздоровления или облегчения страданий. И люди, которые в первую очередь хотят получить побольше денег, невзирая ни на что, попирая всяческие столпы здравоохранения, медицины.

Дзядко: Клятку Гиппократа.

Каляманов: Клятва Гиппократа – это прошлое. На самом деле там сказано дословно «не работай бесплатно, потому что твой труд перестанут уважать ты и твои пациенты».

Таратута: Можно последний вопрос, чтобы закрыть тему? Насколько часто в вашей практике случались суды, в которых госпитализация, верная или неверная, оказывалась поводом для иска со стороны потерпевших, поскольку ваше недовольство, насколько я понимаю, началось именно с того момента, когда человеку не оказали помощь. Его родные говорили едва ли не об ампутации, которая была вызвана этой негоспитализацией. Насколько часто в вашей практике дело доходит до суда?

Каляманов: В конкретно моей практике таких случаев не было. Поэтому мне, к сожалению или к счастью, поделиться нечем.