В СИЗО умирает инвалид. Не лечат, домой под залог не отпускают

За всю жизнь она пережила более 60 наркозов, но всё равно нужен специальный уход. В следственном изоляторе обеспечить необходимые медицинские процедуры не могут. Вот уже три месяца девушка постоянно испытывает ужасные боли. Врачи СИЗО пытаются лечить её «Альмагелем» и «Баралгином», которые, учитывая диагноз, не помогают.

Представитель ФСИН Сергей Цыганов убеждён, что родственники и адвокаты нагнетают ситуацию. Состояние здоровья Чарыковой признано удовлетворительным. Более того, её готовят к выписке из стационара. А отказ в проведении медицинского освидетельствования Цыганов считает мотивированным. Диагноза Маргариты нет в перечне тяжелых заболеваний, препятствующих содержанию под стражей.

Для проведения освидетельствования необходима санкция следователя. Дело ведёт полковник юстиции Вячеслав Сагитов. На запросы и жалобы матери он отвечает, что все проблемы Маргариты из-за амфетаминов. Каминская говорит, что не осуждает дочь за употребление наркотиков — они облегчали её боль. Но не верит в то, что девушка сама была дилером.

Об этой нелегкой ситуации рассказали мать девушки Эрика Каминская и крестный отец Павел Шабанов.

Казнин: Какова сейчас ситуация?

Каминская: Я разговаривала с Цыгановым Сергеем сегодня утром, увидев его опровержение. Я спросила его, вы видели мою дочь сами лично? На что он ответил отрицательным ответом, он сказал, что ему дало справку медицинское учреждение СИЗО-1, что он с ней не разговаривал, что это ответ Матросской тишины. Я его попросила, что если он если он делает официальное заявление, то хотя бы пусть ссылается на те документы, которые ему дают для отчетности. Когда мою дочь арестовали по непонятным причинам, драг-диллером она никогда не была…

Макеева: Как это произошло? Когда она была арестована?

Каминская: Я 12 числа узнала поздно вечером. Мой муж позвонил и сказал, что у нас большие проблемы, у нас ребенок арестован. Я не поверила, потому что знаю, что она законопослушный гражданин, она никогда нигде не привлекалась, она всю жизнь оперировалась. Она перенесла 60 наркозов. Почему так много операций, потому что когда ей было 2,5 месяца, ей выставили диагноз эректо-вагинальный свищ, атрезия прямой кишки. Это был приговор на всю жизнь. Я не знала, что это будет так сложно, что я буду до совершеннолетия бороться за стабилизацию ее здоровья. Ей в 6 месяцев провели первые 4 операции. Первая операция была эректопрастика, ей делался искусственный анус, предварительное обследование давало, что как Адам родился без пупа, так она родилась без попы. Ее папа бывший штангист, он принимал стероидные препараты, выступал за нашу страну. Впоследствии получился какой-то генетический сдвиг, ребенок родился с редчайшей врожденной аномалией. 4 операции прошло в возрасте 6 месяцев. Потом пошло зарастание искусственного прохода, были постоянные бужирования под наркозом. Ее привозили из операционной как мертвого котенка, всю в крови. Все детство реанимации, больницы, дома. В Новосибирске власть сделал нормальную правильную операцию, вывел колостому, она так ходила больше года, потом сделали повторно. Мы постоянно стабилизировали ее состояние. В последнее время мы обращались в Институт колонопроктологии. Она прошла обследование, был диагноз недостаточность анального сфинктера третьей степени, то есть это инвалидность. Ребенок инвалидность не хотел оформлять. Она вела социально активный образ жизни, выполняла предписания врачей, соблюдала диету, ежедневно делала очистительные процедуры. Амфетамин, который она себе избрала лекарством…

Казнин: Это врачи ей рекомендовали? Есть ли рецепт?

Шабанов: В нашей стране нет на данный препарат рецептов, она лично избрала себе такую форму, ей действительно было легче.

Казнин: Она покупала это в аптеке?

Шабанов: Покупала, где – не знаю.

Казнин: Мы не можем сейчас говорить о ее виновности или невиновности в студии. Хотелось бы понять, почему, например, ее не отпускают под подписку.

Каминская: Я думаю, вы должны этот вопрос задать Сагитову Вячеславу Александровичу. Когда я приходила к нему, он делал мне одолжение, выписывал разрешение на свидание. Я ему постоянно говорила, когда была мера пресечения, я подошла и сказала, что она умрет. Я сама не понимала, что такое СИЗО. Он сказал, что ему все равно на ее жизнь и судьбу. Он сидел как киборг, в его глазах не было ни сочувствия, ни сострадания. На продлении меры пресечения, когда я в первый раз увидела своего ребенка, 5 марта, было страшно смотреть. Она выглядела как беременная женщина на последнем месяце, у нее было все отекшее. Такое ощущение, что ей под кожу что-то ввели. Желто-зеленая нездоровая кожа. Ее всю трясло. Когда судья спрашивал, она даже не понимала, что такое. Я умоляла, адвокат настаивал на том, чтобы ксерокопии заключения Института колонопроктологии приняли к сведению. Она написала более 200 жалоб, я приходила в СИЗО-6. Когда к нему подходишь, понимаешь, что это просто концентрационный лагерь. Приезжаешь в 6 утра, ты девятый и последний в очереди, открывается окошко в полдвенадцатого для того, чтобы просто накормить своего ребенка.

Макеева: Вы пытались обращаться к правозащитникам? Были случаи страшные. Сейчас не нужны такие истории. Правозащитники знают ходы, к кому обратиться.

Каминская: Я обращалась к врачам в шестое СИЗО, на что мне было сказано, что она курит. Я говорю, какое отношение это имеет к проктологии. Они сказали, она сама не заботится о своем здоровье. Я пытаюсь к начальству обратиться. Там такие очереди. Я живу за городом, приезжаю на первой электричке, а там огромная очередь. Я не могу пробиться к сотрудникам шестого СИЗО. Дочь написала более 200 жалоб. Она сказала, что просто умирает. У нее нет стула. Это было еще 5 марта. 9ого ее перевели в Матросскую тишину. Я обрадовалась, наконец-то справедливость восторжествует. Я была уверена, что с этим диагнозом врачи отреагируют на ее состояние, однако этого не последовало. Через две недели ребенок выл. Ей ничего вообще не делали. Я начала предпринимать меры, написала Тагиеву. На приеме он почему-то никогда не присутствует, его замы принимают. Я думаю, к нашему президенту проще пробиться, чем к начальникам СИЗО. Я писала заявление на имя директора ФСИН России Корниенко, изучала, что он наводит порядок. Я надеялась, он хоть как-то отреагирует. 17ого у меня во ФСИН встреча, но время идет. У нее 2 месяца вообще нет стула. У нее сигмовидная кишка была подведена к искусственному анусу. Она у нее выпала. Ей очистительные процедуры ни разу за 2 месяца не делались. Это пытки.