Станислав Белковский: «Путин ушел в вечность – его не интересуют внутренняя политика и экономика»

04/12/2014 - 19:28 (по МСК) Лика Кремер

Что сказала Владимир Путин в послании к Федеральному Собранию и что не сказал? Лика Кремер обсудила выступление президента с политологом Станиславом Белковским. 

Кремер: Что это за речь? Многие мои коллеги уже сравнили эту речь с фултонской речью Уинстона Черчилля. Насколько корректно это сравнение?

Белковский: Учитывая то, что Владимир Путин считает себя самым выдающимся государственным и политическим деятелем мировой истории, и мы слышим из уст его соратников много подтверждений тому: то МИД России в лице заместителя министра заявил, что на Западе нет ни одного лидера хотя бы приблизительно сравнительного с Путиным, то известный телеведущий Владимир Рудольфович Соловьев заявил, что Путин в Брисбене остался один за ланчем, просто потому что у него нет равных, то, конечно, всякое его выступление должно быть фултонской речью Черчилля или чем-нибудь еще, или коронацией Наполеона. Но на самом деле это, конечно, не так. Это достаточно заурядный текст, в котором не было ни одной сенсации, поскольку все, что прозвучало, Путин так или иначе говорил на протяжении последних месяцах в тех или иных контекстах, в тех или иных ситуациях.

Кремер: Сергей Станкевич, с которым мы обсуждали эту речь, сказал, что первая часть этой речи была, на его взгляд, как и вся речь, недостаточно мобилизационной. Я в ответ ему заметила, что да, наверное, он прав, потому что там ни разу не было, например, произнесено слово «Новороссия». Что вы по этому поводу думаете?

Белковский: Я думаю, что Путин в этой речи общался с двумя собеседниками, только с двумя, не больше. Во-первых, с самим собой, он должен был убедить себя в собственной правоте. И там он говорил в первой части речи, как он любил Запад и хотел стать его близким другом, а Запад его подвел и кинул и не прижал к любящей груди, отсюда все проблемы. А вторым адресатом был Запад в лице США, которым он сказал: «С избранной дороги я не сверну. Конечно, я готов с вами договориться, но только на условиях, которые мне позволят сохранить реноме мое победителя».

Кремер: Была в этой речи и обида, что его не услышали, что с ним не обсудили. Это вообще становится традиционной частью всех речей последних.

Белковский: Понимаете, человек, во-первых, часто говорит сам с собой, во-вторых, по темам, которые интересуют именно его, а не собеседника. И сегодняшнее послание совершенно не исключение. Мне сказали люди, которые там присутствовали, что Путин выглядел уставшим, у него были красные глаза. То есть, видимо, часть ночи он посвятил окончательному редактированию текста.

Кремер: Песков это подтвердил. Он действительно ночью работал над текстом.

Белковский: И как мне сказали, еще там появилось 2,5 страницы дополнительных, которых не было в первоначальном тексте послания. Какие именно, я не знаю, но Путин решил окончательно поговорить сам с собой и с Западом, абстрагируясь от рациональных аргументов, сообщаемых ему окружением.

Кремер: Я позволю себе с вами не согласиться, потому что, мне кажется, что в этой речи было много разных адресатов, причем эта речь выглядела и звучала достаточно эклектично, потому что каждая из ее частей была посвящена и была обращением к разным социальным группам.

Белковский: Заинтересованно и возбужденно Путин говорил только в первые минут 20, когда он рассуждал об Америке, Украине, Крыме и так далее. Было видно, что международная политика по-прежнему его интересует и занимает, именно на этом поприще он видит себя победителем. А во всем, что касается экономики и каких-то фрагментов и элементов внутренней политики, здесь Путин откровенно заскучал. Он произносил какие-то стандартные абсолютно вещи унылым тоном и, в общем, сбился на обычную бубнилку такую. То есть было ясно, что он сам не очень верит в то, что говорит.

Кремер: Там было еще как минимум два адресата – труженики села и валютные спекулянты.

Белковский: Труженики села – это такой коллективный мифологический персонаж, система Геракл, которые всегда поднимают российскую экономику из того состояния, в котором она традиционно находится. А валютные спекулянты – понятно. Путин хочет сказать, что никаких фундаментальных причин для падения рубля нет. Ничего же плохого не произошло, правильно? И санкции Америка ввела просто так на ровном месте вне какой бы то ни было связи с нашими действиями, и для падения рубля нет оснований. Во всем виноваты валютные спекулянты, поэтому, я думаю, Центробанк в ближайшее время отзовет еще лицензию у нескольких банков, заподозренных в такого типа операциях, а Следственный комитет возбудит уголовные дела против наиболее злостных спекулянтов, после чего рубль продолжит свою свободное падение.

Кремер: Но было полное ощущение, что он точно знает, кого он имеет в виду, когда он…

Белковский: Путин всегда все знает точно. Это человек всезнающий абсолютно, это знаток с большой буквы «З», потому что всю информацию он черпает из права. Понимаете, он же не человек, который в какой бы то ни было области разбирается досконально, нет. Он профессиональный дилетант, он сквозит по поверхности. Вот когда он выступает по проблемам сельского хозяйства, например, на каком-то совещании, то складывается впечатление, что он рос колхозным агрономом.

Кремер: У него работа такая.

Белковский: Потому что он знает наизусть все цифры от надоев до урожая кукурузы и так далее. Но я вас уверяю, что через полчаса после совещания он забывает эти цифры навсегда. Так и здесь, дали справу – он прочитал, запомнил какую-то цифру. Достоверна эта цифра или не достоверна – это оценят потомки.

Кремер: Чего Путин не сказал, что бы он мог сказать в нынешней ситуации, что бы он должен был сказать? Чего вы от него ждали, и он не сказал? Чего в этой речи не было?

Белковский: Это вопрос субъективный, путинский, что он хотел сказать. Я ничего неожиданного в этой речи не обнаружил. Все было абсолютно ожидаемо, и ничего другого я от Путина не ждал. То, что он не произнес слова «Новороссия», связано с тем, что он по-прежнему держит дверь на Запад открытой и не хочет брать на себя полную ответственность за судьбу так называемых «Донецкой и Луганской народных республик», а также за восток и юг Украины. Он рассматривает эти территории как постоянный очаг и инструмент дестабилизации Украины, но не как территорию, которую он готов полностью взять на себя.

Кремер: Что касается надзорных каникул, которые он объявил, а также еще ряд мер. Это обращение к кому, это тоже к труженикам села просто другого уровня?

Белковский: Ага, труженикам царского села. Понимаете, это обращение в молоко, потому что бизнес, будь то малый, средний или какой-то еще, какой бывает все еще, к сожалению, в нашей стране, он не верит этим всем декларациям. Кроме того, в условиях объективно ухудшающейся экономической ситуации из-за санкций Запада, сокращения источников финансирования, прекращения поставок технологий, удорожания кредитов, падения национальной валюты будет обостряться внутривидовая борьба между бизнесменами за те или иные активы. В этой борьбе будут использоваться как всегда и коррумпированные силовики, как основной инструмент передела собственности и контроля над финансовыми потоками. Вот это то, чего сегодня ожидает бизнес. И все эти надзорные каникулы никто всерьез не может воспринять, ни один серьезный бизнесмен.

Это же касается и амнистии капитала, объявленной Владимиром Владимировичем. Я считаю, что председателем комиссии по амнистии капитала должен стать председатель Хамовнического суда Данилкин, который вынес второй приговор по делу ЮКОСа, а Михаил Ходорковский и Владимир Евтушенков могли бы стать ключевыми консультантами по вопросам амнистии капитала, ибо Путин заявил, что наиболее безопасная территория для крупного капитала – это национальная юрисдикция. Вот все эти люди и объяснят, какая безопасная территория для капитала - национальная юрисдикция РФ.

Кремер: Хорошо, все-таки он это говорил кому-то, видимо, рассчитывал, что это услышит кто-то, кто привезет в Россию деньги. Кто это, кто эти люди? Кто адресаты этой части?

Белковский: Я не знаю, считает ли Владимир Владимирович Путин всех держателей оффшорных активов, граждан и выходцев из РФ идиотами, вполне возможно, что считает, но если не считает, то он не мог апеллировать к ним. Это была чистая пиар-акция на тему, что никакого закручивания гаек нет, я – либерал, а если меня позиционируют неправильно, то это все вранье, США виноваты, потому что я просто боюсь за национальные интересы России, будучи в глубине души абсолютным сторонником экономических прав и свобод и либеральной экономики в целом.

Кремер: А что касается государственных закупок, которые он предложил, и настаивал на том, чтобы в эту область допустили бы малый и средний бизнес. Насколько реально, что это сможет произойти?

Белковский: Ни малейших сомнений, что именно малый и средний бизнес туда и попадет, в основном связанный с родственниками, близкими друзьями источников закупок.

Кремер: Подождите, а до сих пор это кто был? В чем изменение?

Белковский: Никаких абсолютно, так и было, малый бизнес был допущен. Сегодня я в Твиттере Навального прочитал, что 17,5 миллионов рублей планируется потратить на бренд новой Москвы. Я нисколько не сомневаюсь, что 17,5 миллионов рублей на продукт, который не имеет никакой рыночной ценности, будет выделено каким-то малым бизнесменам, аффилированным с руководством этой несчастной новой Москвы, никому не нужной.

Кремер: Кто-то из политологов, по-моему, сегодня в нашем эфире, Виноградов, если я не ошибаюсь, назвал сегодняшнюю речь Путина медведевской по своей риторике, по композиции.

Белковский: Смотря, что имелось в виду – Медведев как премьер или Медведев как «Единая Россия».

Кремер: Медведев как президент, Медведев как человек, который поддерживал бизнес, Медеведев, который поддерживал инновации.

Белковский: Да, с инновациями полный триумф, об этом свидетельствует счастливая судьба и награда «Сколково». Вы помните еще о существовании такого объекта?

Кремер: Да. Сегодня было сказано об Агентстве стратегических инициатив.

Белковский: Оно давно существует.

Кремер: Сегодня  оно опять всплыло.

Белковский: Там чего только не всплыло. К тому же второй срок Ходорковский получил при Медведеве. Нет, там все было замечательно. Я согласен, что при Медведеве было очень много благих намерений, которыми была устлана дорога к тому месту, где находится сегодня Россия.

Кремер: То есть вы не услышали никаких благих намерений хотя бы в речи, в композиции? Я сейчас говорю про текст хотя бы речи президента.

Белковский: Речь была построена так. Первое – я, Путин, во всем прав. Второе – Запад хочет нас уничтожить, и моя историческая миссия и полное оправдание всех моих действий в политике, в экономике, в социальной сфере состоит в предотвращении разрушения РФ Западом во главе с США. Третье – я также могу предложить массу благоглупостей бизнесу, который еще в состоянии мне поверить, но в принципе не важно, чтобы он мне поверил, потому что пункты один и два гораздо важнее пункта три.

Ну давайте я еще скажу, что нужно ограничить проверки малого бизнеса после того, как его три года будут нещадно проверять. Я думаю, что к концу третьего года от малого бизнеса не останется ничего, поэтому надзорные каникулы на протяжении четвертого, пятого и шестого года малого бизнеса будут проходить на его кладбище в виде поминок.

Кремер: Несколько раз прозвучало и то, что мы будем доносить нашу информацию, мы будем рассказывать Западу, там были такие пассажи. Как вам кажется, как Запад отреагирует на эту речь?

Белковский: Запад полностью утратил доверие к Путину, просто Владимир Владимирович этого не понимает.

Кремер: И продолжает разговаривать.

Белковский: Да, это тихо сам с собой я веду беседу. Сам с собой, но то, что он адресует Западу, это как об стенку горох. Он действительно искренне не в состоянии понять, что Запад утратил к нему доверие. Знаете, есть такие люди, приходит к вам какой-нибудь человек и говорит: «Знаете, меня не берут на работу ни в одну школу, это все потому, что директорами школ являются законченные ретрограды и невменяемые люди», а потом выясняется, что этот человек – педофил и был осужден за педофилию. И вы уже начинаете думать: «А нет ли, может, другого аргумента, почему его не берут на работу ни в одну школу?».

Именно в такой ситуации в отношениях с Западом находится Владимир Владимирович Путин. Он искренне не готов и искренне этого не понимает, потому что он не может никогда усомниться в собственной правоте. Для него создание собственной правоты – это залог выживания. Как только он на минуту хотя бы усомнится в собственной правоте, то у него отсохнут руки, как они отсохли у кормилицы, которая усомнилась в непорочном зачатии Иисуса Христа.

Кремер: Я не знаю, видели ли вы реакцию Алексея Кудрина.

Белковский: К сожалению, еще не видел. Что там?

Кремер: Там такая сдержанная поддержка некоторых мест, при этом довольно много о том, что административный ресурс не позволит предложенным реформам реализоваться.

Белковский: Если переводить то, что вы сказали, с кудринского на русский, то это означает – пока я, Алексей Леонидович Кудрин, не стану премьер-министром вместо Медведева, никакие реформы не произойдут.

Кремер: Я процитирую Алексея Кудрина: «Поддерживаю идею дать больше свободы экономике и гражданским инициативам. Требуется политическая либерализация для достижения этих целей». Алексей Кудрин отметил также, что в будущем большая часть мер поддержки экономики «будет опираться на административные и эксклюзивные механизмы, обойдя стороной значительную часть бизнеса». Условно говоря, Кудрин сказал, что все, что произнес Путин, работать не будет, если я правильно понимаю эти слова. Нет?

Белковский: Кудрин об этом говорит давно. Но еще раз говорю, что смысл высказываний Кудрина – назначьте меня премьером, и я все сделаю.

Кремер: И вы верите в то, что такой сценарий возможен?

Белковский: Нет.

Кремер: Почему?

Белковский: Потому что есть определенные параметры путинского премьера, 90-60-90. Помните анекдот, что такое 45-30-45? Это супермодель на полставки. Путинский премьер, которого назначает сам Путин, Касьянов достался ему еще от семьи Бориса Николаевича Ельцина, должен удовлетворять следующие условия – полная политическая несамостоятельность, зависимость от самого Путина и физический рост не слишком высокий, чтобы президенту не пришлось смотреть на премьера снизу вверх. Михаил Фрадков, Виктор Зубков, Дмитрий Медведев этим параметрам отвечают, отвечали и отвечают, а Алексей Кудрин – нет. И я не вижу причин, по которым Владимир Путин кардинально изменил бы свой подход к этим 90-60-90.

Кремер: Вы сказали, что Путин, в основном, сегодня разговаривал сам с собой и с Западом, при этом был единственный момент в течение всей речи, когда произошел диалог, причем даже с ответом другой стороны, это был как раз диалог с Медведевым. Если помните, он сказал, что у них были разногласия, они долго обсуждали, там не было слова «разногласия».

Белковский: Что они вчера дискутировали с председателем правительства.

Кремер: Дискуссия, судя по всему, была, и была жаркой, судя по тому, как ответил Медведев, кивая довольно активно. О чем могла бы быть эта дискуссия? В чем могут быть разногласия между Путиным и его премьером?

Белковский: На мой взгляд, разногласия между Путиным и его премьером существуют, и достаточно фундаментальные, потому что его премьер бывший, а, может, и президент будущий РФ…

Кремер: Будущий?

Белковский: Может быть, даже и будущий.

Кремер: Будущий?

Белковский: Подождите, мы смертны. По Конституции премьер становится исполняющим обязанности президента, если что. Разногласия в том, что Медведев, конечно, не одобряет всей этой антизападной линии, запрета на ввоз продовольствия, пятого и двадцатого, но сделать он ничего не может, насколько я понимаю, поэтому он вынужден только молча кивать, что он сегодня за время зачтения послания главы государства и делал.

Кремер: Вы сказали, что Кудрин претендовал бы на место премьер-министра, поэтому он таким образом комментирует эти слова.

Белковский: Он этого и не скрывает, мне кажется.

Кремер: А кто является автором всей этой экономической части, которая, в общем, гораздо слабее звучала, может быть, потому что Путин так к ней относится, чем первая, историческая часть?

Белковский: По содержанию она звучала не то что послабее. Во-первых, в это никто не верит, что эти меры будут реализованы. Например, тот же фискальный мораторий на налоги не имеет никакого значения в условиях постоянного увеличения одного неформального налога – коррупционного, потому что размеры взяток и откатов всегда растут, только они не учитываются законодательством.

Кремер: Слово «коррупция», кстати, по-моему, не было произнесено сегодня ни разу.

Белковский: Оно было, но как-то очень вяло, потому что понятно, что борьба с ней при нынешнем типе политико-экономической системы представляет собой заведомо скверный анекдот. Кто готовил? Профильное Министерство ведомств и его помощники – Белоусов и прочие. Да это и неважно. Проблема в том, что Путин не интересуется сейчас внутренней политикой и экономикой. Он ушел в вечность, в историю, в международную политику, где он должен сокрушить Барака Обаму лазерным мечом. Зачем ему думать о каких-то фискальных каникулах? Ну он пробормотал это дело подобно тому, как звезда театра с похмелья играет на детском утреннике 1 января в 12.00 в каком-нибудь спектакле «Снежная королева». Неужели это может стимулировать звезду театра свой текст произносить на полном серьезе? Уже то, что его все видят, уже вызывает аплодисменты.

Кремер: Вы считаете, что адресаты тут только Запад и Путин сам, тем не менее, были обозначенные адресаты.

Белковский: Труженики села.

Кремер: Труженики села, валютные спекулянты. Кто еще все-таки?

Белковский: Де-факто больше никто.

Кремер: Подождите, там была социальная часть.

Белковский: Вообще любая апелляция к термину «труженики села» - это уже есть издевательство, потому что это термин из глубоких советских времен, и нельзя обращаться к реальным работникам агропромышленного комплекса со словами «уважаемые труженики села», потому что они понимают в этот момент, что над ними издеваются. А Путин не издевался, ему просто было все равно. Он сказал, что Россия именно в этом году попала в число благополучных стран с точки зрения здравоохранения.

Кремер: Да, и дальше долго говорил про здравоохранение. Более того, он прервался во время этой социальной части от своей бумаги, сделал даже паузу, выдохнул и стал вдруг говорить человеческим голосом, а не по написанному. И обращался он в этот момент с улыбкой к детям 14-18 лет.

Белковский: 14-17 лет.

Кремер: К будущим избирателям в 2018 году. Так я это услышала, возможно, я ошибаюсь.

Белковский: Вы знаете, что педофильского подтекста здесь нет, потому что возраст согласия – 14 лет по законодательству.

Кремер: Я сейчас не про это, а исключительно про предвыборную кампанию, про выборы.

Белковский: Нет, потому что Путин уже полностью разочаровался во взрослых людях. И у него остались две референтные группы, помимо Запада, - это дети и животные.

Кремер: Вот, там была целая часть обращения к детям. Там была детская часть речи Путина.

Белковский: Помните, как Остап Бендер при входе в «Провал», поскольку милиционеры могут быть приравнены к детям, силовики и дети, да, у него.

Кремер: То есть были все-таки силовики, дети, труженики села.

Белковский: Нет, для силовиков послания не было. Но на кого Путин может опираться? На силовиков, детей и животных. На детей в силу их наивности и готовности верить дяде Володе, на животных, потому что он действительно к ним хорошо относится, и так далее. А взрослые россияне потерпят, он же сегодня произнес буквально сталинский тост за терпение русского народа. Он сказал, что народ созрел настолько, что готов поддержать любые его идеи, независимо от последствий их реализации. 

Другие выпуски