Спецкор «Новой газеты» Павел Каныгин о задержании сотрудников Lifenews: к сожалению, журналистов теперь считают солдатами, это грустно

В Украине Олега Сидякина и Марата Сайченко обвиняют в терроризме. Сегодня служба безопасности Украины объявила, что оба россиянина въехали на территорию страны без журналистских удостоверений и утверждали, что едут на концерт, а не освещать события на юго-востоке. В сети широко разошлось видео задержания Сидякина и Сайченко.

Единороссы высказывали особое возмущение «бесчеловечным обращением с задержанными». В Киеве обращают внимание на то, что при сотрудниках LifeNews нашли переносной зенитный комлекс иностранного производства. Кроме того, в СБУ уверены, что именно эти люди участвовали в допросах офицеров Альфы, захваченных в плен антимайдановцами. Ополченцы задержанных  били, журналисты задавали им вопросы.

Госдума намерена завтра принять специальное заявление по этому вопросу. Вице-спикер Сергей Неверов уже сегодня высказал мнение, что и европейские страны, и США обязаны незамедлительно отреагировать на задержание сотрудников LifeNews.

Подобного резонанса и заботы о представителях прессы не фиксировалось ни разу с момента обострения ситуации в Украине, где журналистов (и не только российских) вот уже несколько месяцев, как регулярно похищают, избивают и держат по несколько дней в плену. Мария Макеева и Тихон Дзядко поговорили со специальным корреспондентом «Новой газеты» Павлом Каныгиным, который вот только что пережил подобную же историю. Правда, задерживали его не представители СБУ, а другая сторона. 

Дзядко: Создается ощущение, что в последние недели, а в последние дни особенно, идет обострение ситуации вокруг журналистов и сотрудников СМИ, работающих в Украине. Это как-то связано с тем, что в ближайшее воскресенье состоятся выборы в президенты Украины, или это связано с тем, что конфликт в Украине входит в какую-то новую фазу, новую стадию, как вы считает?

Каныгин: Я считаю, что журналист, к сожалению, сейчас становится таким оружием, уже никто не рассматривает журналиста, как объективного передатчика информации. Пошла какая-то трещина между медийным сообществом России и Украины. К сожалению, это не сегодня и не вчера началось. Сейчас это просто обострилось и вылилось в эти задержания. Журналиста уже не воспринимают как журналиста, это уже солдат информационной битвы, которая сейчас происходит. Есть такое деление на российских солдат и на украинских. Обе стороны делают все, чтобы нейтрализовать. К сожалению, эта ситуация не очень здоровая, хорошая. Каким бы ни был журналист с Life News, с «Новой газеты», с ДОЖДЯ или с «Эха Москвы», я считаю, что задерживать и держать в таких условиях, назначенных военнопленным, это неправильно, это нехорошо. С этим надо что-то делать.

Дзядко: Павел, ваши украинские коллеги или же представители украинского руководства, или же представители так называемой «Донецкой народной республики», когда вы со всеми ними общаетесь, они разделяют эту вашу точку зрения? Или ситуация такова сейчас, особенно в зоне конфликта, на востоке, что подобная точка зрения к реальности не имеет никакого отношения?

Каныгин: Конечно же, я идеализирую. Конечно же, не имеет такая точка зрения никакого отношения к реальности. Конечно же, представители «Донецкой народной республики» воспринимают наши некоторые издания: «Новую газету», «Эхо Москвы» и ДОЖДЬ, как несколько враждебное для них СМИ, к которым нужно особо относиться, может быть, как в случае со мной, похищать и требовать выкуп, может быть, бить и не допускать на свои мероприятия. Точно такое же у них отношение к нашим украинским коллегам, ко всем.

С другой стороны, то, как ведут себя украинские силовики в отношении российских журналистов, я имею в виду российских государственных каналов, выглядит похожим образом. Но тут надо отдать должное, что когда задерживали и похищали меня, не было никаких гарантий того, что я останусь цел и невредим, а в случае с коллегами с Life News я полагаю, что от СБУ не стоит ждать таких вещей. Они не будут ломать пальцы, как мне обещали, не будут высаживать в лесу и угрожать, что пристрелят. Я все-таки полагаю, что государственные структуры Украины очень многим отличаются от боевиков «Донецкой народной республики».

Макеева: Павел, вашей судьбой интересовались российские официальные представители? В этом случае на уровне даже российского министра иностранных дел раздавались призывы, голоса и переговоры, просто требования и отдать, и вступиться, и требования к Западу. В случае с вами кто-то оказывал из официальных лиц поддержку?

Каныгин: Насколько я понимаю из рассказов коллег, которые следили за этой ситуацией в режиме реального времени, там вроде ничего такого не было, никто не интересовался - ни министр, ни Общественная палата, ни депутаты Госдумы. По крайней мере, публично они никак свою обеспокоенность не выражали, не высказывали. Я допускаю, что делались какие-то вещи, которые не афишировались, возможно, то такой огласки, такого медийного бума, такого шума информационного, конечно, не было. Не знаю, хорошо это или плохо, может быть, это как-то помогло бы более быстрому освобождению или, наоборот, помешало. Но в моем случае ничего такого, конечно же, не было.