Сколько еще падать рублю, в чем хранить деньги, и когда будет финансовая паника. Рецепт в кризис от экономиста Сергея Романчука

Горянов: Сегодня Центральный банк фактически отпустил рубль в свободное плавание, ограничив операции на валютном рынке до 350 млн. То есть, по сути, действительно перешел к свободному курсу. Не рановато ли это действие? Как вы вообще видите эту ситуацию?

Романчук: Во-первых, мне кажется, Центральный банк расстроится, узнав о том, что он все поняли, что он перешел к свободному курсу. Сегодня во время брифинга Ксения Юдаева сделала акцент на том, что в результате дискуссий родилось некое компромиссное решение, как делать этот переход. То решение, которое принято сегодня, не является переходом полностью к плавающему курсу. Все-таки это является неким очередным шагом в том стратегическом движении, которое Центральный банк обозначил еще несколько лет назад. 

Я просто хотел бы обратить внимание, поточнее сформулировать, что сегодня произошло. Центральный банк сделал, по сути дела, только одну вещь, одно изменение по сравнению с тем, что было ранее – он ограничил сумму ежедневных валютных интервенций суммой 350 млн. долларов.

Горянов: Но мы с вами знаем, что валютные интервенции в последнее время были намного больше, они достигали 2 млрд. в день.

Романчук: Но это было только в течение октября. Это было в некоторые дни октября после того, как мы подошли к верхней планке коридора Центрального банка, около 30 млрд. долларов было куплено у Центрального банка. Если мы экстраполируем ситуацию, что курс доллара будет находиться выше текущей границы бивалютного коридора в течение всего месяца, то за этот месяц Центральный банк, по-прежнему продавая по 350 в день, он продаст около 8 млрд. за месяц. 8 млрд – это достаточно неплохая сумма. Мы вот купили только в октябре и в марте.

Соответственно, в принципе, нельзя сказать, что Центральный банк совершенно ушел, просто он, скажем так, перестал лимитировать внутридневную волатильность, краткосрочную волатильность на период несколько дней, но среднесрочно он по-прежнему остался с нами. Думаю, что следующий шаг – именно переход к полному свободному плаванию – будет несколько позднее.

Вообще надо сказать, что Центральный банк является редким образцом выдерживания некой стратегии, которая, в принципе, была начертана и раньше, и бурные политические события этого года тактически его отклоняли от этой цели, но стратегически он шел к этому давно.

Горянов: Но, с другой стороны, зачем делать это сейчас? Ведь фундаментально все не слишком сильно изменилось. Фактор падения цены на нефть, геополитическая напряженность, внутренние проблемы России – они все те же самые почти, что и в сентябре. Почему в октябре нужно было перейти к фактически свободному рублю?

Романчук: На мой взгляд, время этого перехода выбрано тактически не совсем верно. Скажем, если бы Центральный банк вел себя немножечко похитрее, то, на мой взгляд, имело бы смысл, даже если принято принципиальное решение делать этот промежуточный шаг не в самом конце года, в начале следующего, а сейчас, по крайней мере, на недельку-другую. Почему? Либо, может быть, как-то скоррелировать это с дополнительными интервенциями, которые Центральный банк обещал производить для обеспечения финансовой стабильности.

Дело в том, что все предыдущие разы Центральный банк, объявляя о каких-то изменениях своей курсовой политики, делал это таким образом, чтобы максимально не травмировать рынок. Он это делал всегда, когда его предложение валюты было не востребовано рынком. Если бы курс не находился на верхней границе коридора, это было бы сделать уместнее. И предпосылки к тому, что доллар мог стабилизироваться на текущем уровне, мы видели ранее, на прошлой неделе в четверг доллар очень сильно упал, соответственно, после чего в пятницу вырос. Но было продемонстрировано, что монотонное движение доллара наверх может оборваться в любой момент. Причем, сейчас мы уже знаем точно, что Центральный банк не производил интервенции в четверг.

Горянов: Это была какая-то явно манипуляция.

Романчук: На самом деле, разные участники рынка приводят разные аргументы, почему это могло случиться. На мой взгляд, это не было манипуляцией, это было естественным движением. Это было манипуляцией в том смысле, что, очевидно, такое движение спровоцировала некая большая продажа. Лично мое понимание ситуации, не конкретизируя причины, которые могли этому послужить, возможный инсайд о том, что ставка будет поднята больше, чем прогноз, или какие-то договоренности по Крыму, была некая такая информация.

Это, по сути дела, неважно. Очевидно другое – что, скорее всего, этот естественный спрос на валюту, который формировался необходимостью накоплений ее в преддверии выплат по внешнему долгу до конца года, скорее всего, этот процесс завершился некоторое количество времени назад, и вот после того момента, когда нефть первый раз достигла своего дна, затем начала отрастать, вроде бы ситуация стала улучшаться, а курс продолжал расти. Основным лейтмотивом, который был двигателем этого движения, было присутствие такого упорного слуха, что Центральный банк может перейти к свободному плаванию раньше, то есть со дня на день его оффера не будет. По моему мнению, была накоплена определенная спекулятивная позиция длинная в долларе, которую кто-то из крупных участников начал закрывать еще в четверг, непонятно почему. Повод для этого мог быть разный.

На мой взгляд, создалась ситуация немножко перегретого рынка. То есть когда поведение рубля, тех фундаментальных факторов, которые его ослабляли, а именно санкции, угрозы новых санкций, падение цен на нефть, создалась ситуация, когда курс стал двигаться вне зависимости от фундаментальных вещей. Это является первейшим индикатором того, что на самом деле уже действительно пошла спекулятивная игра, а то, что она оборвалась в четверг, когда курс поднялся, появилась реальная волатильность – не однонаправленное движение курса, а движение как вверх, так и вниз – это показывает, что, наверное, рынок где-то нащупал адекватный уровень.

Горянов: ЦБ у нас – независимая организация. Но фактически он действует, как мне кажется, в интересах бюджета РФ, ослабляя рубль за последнее время, но не в интересах социума, граждан, потому что покупательская способность рубля драматично снижается. И в этом вопрос: не кажется ли вам, что независимость Центрального банка – она только на бумаге, а фактически организация, которая выступает в интересах, в первую очередь, то ли Кремля, то ли экономического блока, то ли еще кого-то.

Романчук: По этому поводу мне как раз приходят на ум некоторые другие примеры, которые позволяют заключить, что все-таки Центральный банк сохранил достаточную степень независимости, и речь, прежде всего, идет о его поведении с точки зрения установления своей ключевой ставки. Когда в течение лета она была впервые повышена, повышена неожиданно, это вызвало достаточно бурные дискуссии, перепалку как раз с экономическим блоком правительства, который стал ставить на вид Центральному банку, что с ним не посоветовались, что хорошо бы более скоординированную политику проводить.

В сентябре сложилась ситуация, что да, как раз-таки они больше прислушиваются, в то время как рынок ожидал, что они ставку поднимут, они ее не подняли. А вот в октябре они как раз ставку подняли, причем подняли больше, чем ожидалось. Наверняка здесь экономический блок, Министерство экономического развития, прежде всего, наверняка не очень рады этому факту.

Дискуссия на тему денежно-кредитной политики введется. Видно, что Центральный банк иногда делает неожиданные шаги для правительства, и что является в определенной степени позитивом, мне кажется, что отчасти как раз сейчас ЦБ свое реноме независимой организации поддержал. Хотя, безусловно, можно рассуждать о степени этой независимости. Тот тактический ход, что переход к более свободному плаванию был сделан сегодня, действительно наводит на мысль, что Центральный банк способствует росту доллара. Стратегически все правильно, тактически, может быть, это…

Горянов: А вам не кажется, что в некотором роде Центральный банк сдался перед рынком. Он говорил о том, что перейдем к 2015 году. Ничего, еще раз повторюсь, не изменилось, но все равно решили сэкономить резервы. То есть единственная и самая главная причина – это экономия резервов. Понятно, довольно значительных.

Романчук: Соглашусь с вами в том, что это выглядит как уступка рынку. Именно благодаря тому, что очень явно ощущался спекулятивный разгон доллара в последние дни, по сути дела, реализовалась эта тактика. При этом Центральный банк аргументировал отказ от интервенций неограниченных по коридорному уровню, считая, что они помогают спекулянтам играть против рубля. Немножко противоречивая позиция, потому что на самом деле они, скорее, помогали играть за рубль, так как давали некоторый вполне понятный небольшой stop loss для стратегии шорта по доллару. В этом смысле высказывание не совсем понятное, конечно, это выглядит неким блужданием с точки зрения восприятия рынка и того, что на нем происходит.

Горянов: Центральный банк все равно делает ставку относительно низкой для банков по сравнению с тем, что может заработать на валютном рынке. Если так рассуждать логически, то ставка для того, чтобы задержать падение рубля, должна быть намного выше. Поэтому краткосрочное повышение ставки не является эффективным инструментом ни для валютного рынка, ни для таргетирования инфляция, по сути.

Романчук: Это вопрос спора, дискуссии. Безусловно, Центральный банк не может делать шаги слишком резкие, они должны быть чем-то оправданы. Помнишь, на 1,5% была ставка поднята в марте, когда были шоковые события, была угроза объявленной войны между Россией и Украиной. Очевидно, что какие-то шаги большей амплитуды могут быть продиктованы только чрезвычайными ситуациями, как мы с вами уже обсудили. Сейчас вряд ли что-то такое случилось, что должно было бы Центральный банк заставить сделать такой резкий шаг. Но, повышая ставку, все-таки Центральный банк, с одной стороны, способствует росту привлекательности рубля с точки зрения инвестиций, с другой стороны, влияние на инфляцию тоже определенное имеется. Может быть, я соглашусь, что нельзя задушить инфляцию таким образом, но привести ключевую ставку в соответствие с рыночными реалиями, наверное, это имеет смысл, просто чтобы не создавать дополнительных дисбалансов. У нас сильно выросла инфляция.

Горянов: Сегодня новость пришла, что инфляция в годовом выражении уже больше 8%.

Романчук: И в сентябре она была больше – 8,4%. Соответственно, Центральный банк, по сути дела, просто поднимает ставку вдогонку для того, чтобы не делать отрицательные эффективные ставки. Понятно, что эта стратегия сама по себе остановить инфляцию не может, но задумываемся немножко вперед: курс, безусловно, не может расти монотонно, рост курса доллара приводит к макроэкономическим последствиям, последствия, про которые написано в учебнике, по тому самому учебнику Центральный банк ставку и повышает. У нас импорт реально сокращается, бюджет балансируется с ростом доллара. Этот процесс бесконечно продолжаться не может. Инфляция, безусловно, в некоторой степени определяется ростом курса доллара, за счет того, что у нас импортные компоненты, локальные товары тоже к этому подтягиваются, но всего лишь с некоторым коэффициентом, не один в один. Поэтому спорить о том, способствует повышение ключевой ставки Центральный банка инфляции или препятствует, скорее всего, все-таки препятствует, хотя, конечно же, не кардинальным образом.