«С точки зрения Минюста, у гражданского общества должна быть вертикальная структура во всем». Почему хотят ликвидировать «Мемориал»

11/10/2014 - 18:46 (по МСК) Тимур Олевский

Одной из самых громких историй конца недели, стало обращение Минюста в Верховный суд России с просьбой ликвидировать правозащитное общество «Мемориал». В студии Дождя исполнительный директор общества «Мемориал», Елена Женкова, поговорили о причинах этого обращения и о дальнейшей судьбе «Мемориала».

Олевский: Елена, эта новость настолько поразительна, что я даже в первый момент не придал значения, потому что кажется ненастоящим чем-то, как можно закрыть «Мемориал».

Женкова: Тут требуются уточнения. Во-первых, надо понимать, что речь идет о российском «Мемориале», то есть о той структуре, которая объединяет организации мемориальские, работающие в России. А вообще «Мемориал» - это международное движение, у нас в составе не только российские организации. И второе, что требует уточнения, что этот наш спор с Минюстом в отношении российского «Мемориала», который на самом деле длится почти два года, этот спор довольно принципиальный. И точно надо понимать, что при этом мемориальские организации в России будут продолжать, как работали, а этот принципиальный спор, который уже перешел в Верховный суд, смысл его в том, что мы и Минюст очень по-разному понимаем, как должно быть устроено гражданское общество. С точки зрения Минюста, это должна быть вертикальная структура. 

Олевский: На всем.

Женкова: Да, включая даже общественную организацию, хотя закон действующий говорит, что общественная организация вправе сама определять свою структуру.

Олевский: Тут надо пояснить, что структура российского «Мемориала» исторически была устроена таким образом, что организации, которые хотели присоединиться, заявляли об этом, спрашивали у вас разрешения и начинали работать под названием «Мемориал».

Женкова: Совершенно верно.

Олевский: Руководствуясь чем, какими-то уставными документами или принципами?

Женкова: Конечно. Во-первых, нужно понимать, что среди организаций российских, которые работают до сих пор – около 50, среди них больше половины – это те организации, которые учреждали этот российский «Мемориал». Они не просто присоединились к нему, они были с самого начала, создались, объединились и назвались российским «Мемориалом». Эти организации объединяет единый устав, единые принципы и единое правление.

Олевский: А что тогда хочет Министерство юстиций?

Женкова: А вот Минюст… Причем замечу, что организация существует уже 25 лет, и 23 года у Минюста не было никаких претензий. Мы регулярно сдавали нашу информацию, отчеты, проводили конференции. Минюст полностью был в курсе. И вот два года назад в декабре 2012 года во время плановой традиционной проверки вдруг Минюст сказал, что, с точки зрения Минюста, общероссийская организация может быть создана только по принципу сверху вниз. То есть существует штаб, например, в Москве или в другом каком-то городе, который открывает свои отделения в городах. И если эти отделения открыты по всей России, то тогда это общероссийская организация.

Олевский: То есть вам надо было перерегистрировать всю структуру?

Женкова: Да, совершенно верно.

Олевский: А у вас была ли какая-то опасность того, что вам ее не зарегистрируют?

Женкова: Этого мы не знаем. Пока мы не придем в Минюст, мы не узнаем, что происходит во время перерегистрации. Но ведь здесь есть такой вопрос. Например, существует очень известная и замечательная мемориальская организация в Воронеже –  воронежский «Мемориал» или в Красноярске – красноярский «Мемориал». Она существует 25 лет, у нее есть свое собственное имя и своя собственная история, и вдруг мы говорим коллегам в Красноярске или в Воронеже: «Все. Пожалуйста, перестаньте называться красноярским «Мемориалом», перерегистрируйте или распуститесь, создайте новую организацию с новым именем». Понимаете, гражданское общество и «Мемориал» в первую очередь – это сетевая структура, мы не начальники нашим коллегам.

Олевский: Это проблема для РФ в последнее время, потому что если нет одного начальника, то не к кому приходить, насколько я понимаю.

Женкова: Я понимаю логику Минюста. Логика вот какая – действительно хочется иметь одного начальника, с которым иметь дело, вот здесь, в Москве. А второе – если организация устроена вертикально, тогда ее очень легко закрыть. Вы закрываете головной офис, и поскольку все устроено по вертикали, тогда вы закрываете и все региональные организации. Я повторю: в нашем случае не так. Во-первых, мы очень надеемся на то, что нам удастся в Верховном суде доказать нашу правоту. Хотя мы, к сожалению, проиграли дело в районных судах, суд не поддержал нашу позицию. И сегодня мы вынуждены собирать наш съезд, конференция «Мемориала», которая произойдет в ноябре.

Немножко странно, мы ведь написали в Министерство юстиций, что понимая, что суд не поддержал нашу позицию, что мы вынуждены на это реагировать, поскольку мы живем в правовом государстве, по крайней мере, стараемся себя так вести, мы созываем нашу конференцию, где мы с коллегами будем обсуждать эту ситуацию и вносить какие-то изменения в устав. Мы послали в Минюст официальное письмо, сказали, что проведем эту конференцию в ноябре, и неожиданно довольно для нас вдруг мы получаем информацию о том, что на 13 ноября, то есть до нашей конференции, назначено это дело.

Олевский: А у вас есть ощущение, что вас хотят закрыть?

Женкова: Я не знаю, хотят ли закрыть.

Олевский: Может, говорят что-то в кулуарах или по телефону?

Женкова: Нет, они с нами в этом смысле не общаются и ничего нам не говорят. Мы даже на это письмо, мы его послали летом, мы не получили на него никакой ответ, но полагали, что если нет желания закрыть организацию, а есть понимание, что эта организация делает много полезного: сохраняет память, помогает людям…

Олевский: Собирает списки людей, которые погибли в ГУЛаге.

Женкова: Помогаем очень часто найти… Почти каждый день приходят люди, которые по-прежнему не знают, где могилы их родственников, и мы этим занимаемся, работаем с детьми. Может, мы делаем не так много, как надо было бы.

Олевский: А, может, по мнению кого-то, слишком много. Давайте представим себе, что вы проигрываете Верховный суд, тогда Минюст делает что?

Женкова: Закрывает российский «Мемориал»?

Олевский: Это что означает?

Женкова: Это означает следующее: что, с одной стороны, некоторые наши организации, которые как раз зарегистрированы как отделение, им придется перерегистрировать устав. Но я уверена, что большинство организаций, несмотря на то, что это, конечно, удар по имиджу, удар по нервам, по психике, продолжат работу. И даже если мы рассматриваем самый негативный сценарий – проигрыш в суде и закрытие, то мы найдем новую форму, как нам на российском уровне объединить наши организации российские. А мемориальские организации и региональные будут работать, как и раньше, так же, как будет международное общество «Мемориал», будет работать архив, будет работать музей, и не только в Москве, а в разных городах.

Олевский: Я сегодня читал реакцию в интернете на эту новость, не все поняли, что может произойти, предположили, что появится замок на известном здании в Каретном, и вы больше не сможете существовать.

Женкова: Нет.

Олевский: Когда люди это обсуждали, оно говорили примерно следующие слова, что если сейчас можно говорить о диктатуре в России, в которой существует общество «Мемориал», то после его закрытия можно будет говорить о переходе к тоталитаризму абсолютно точно. Конечно, очень хочется верить, что это не произойдет.

Женкова: Я хочу поблагодарить всех тех, правда, огромное количество друзей и просто незнакомых людей, которые выразили свое сочувствие и понимание. И я хочу их успокоить. Это очень неприятная история, очень огорчительная. Понимаете, мы живем, когда уходят свидетели, когда гибнут документы, когда у нас так много работы, как никогда. В этой ситуации бесконечно грустно и жалко тратить время и нервы на это, но «Мемориал» будет продолжать свою работу.

Олевский: При этом правозащитный центр «Мемориал», то объединение людей, которое занимается поездками на Кавказ, например, выяснением судьбы пропавших…

Женкова: Это одна из наших региональных организаций.

Олевский: И прочие вещи, с судами, помощь адвокатская людям, которые пострадали от действий силовиков и не только, эта организация в любом случае должна продолжить свою работу? К ней сейчас вопросов нет?

Женкова: Минюст эту организацию, одну из региональных, проверил и по закону об иностранных агентах считает, что их деятельность должна быть обозначена как деятельность иностранных агентов. Это только одна такая региональная организация «Мемориала». Организация с этим не согласна и тоже сейчас находится в процессах судебных. Но повторю: все мемориальское движение в целом продолжает работу. И я надеюсь, наши коллеги, занимающиеся правами человека, конкретно этими темами, тоже продолжат свою работу. Насколько я знаю, они не собираются останавливаться.

Олевский: Международная реакция будет на это, может, какая-то помощь или пока рано, до суда рано?

Женкова: Это суд, это судебный процесс. И, несмотря на атмосферу очень нехорошую, очень неприятную атмосферу, я все-таки верю в правосудие.

Фото: Ura.ru

Другие выпуски