Реконструкция Зарядья не уложится в 10 миллиардов

Лобков: Дело в том, что конкретных проектов, чтобы я мог выйти с красивыми презентациями и показать, что у «Diller Scofidio» будет так, а у группы ТПО «Резерв» будет так, я пока не могу. Дело в том, что пока обсуждались манифесты, они не публичные. Это так называемые «mission statement», то есть как компания видит этот парк, что она туда вкладывает, какие элементы. Никаких чертежей пока нет, потому что все это на безгонорарной основе делается. И, конечно, никакая компания архитектурная не будет вкладываться в широкомасштабное цифровое проектирование, если не выиграет конкурс.

В конкурсе выиграли 6 компаний, затем они сами вкладывают деньги, и из этих шести компаний к осени будет выбрана одна. Конечно, меня очень порадовало то, что компания «Diller Scofidio» была выбрана для участия в конкурсе. Это та компания, которая делала знаменитый Хай-лайн парк в Нью-Йорке. Если раньше говорили: «Что такое Нью-Йорк?», - «Эмпайр-стейт-билдинг», то сейчас – это Хай-лайн парк, это бывшая железнодорожная магистраль, которая проходит над городом. Она превращена в такой парк, там проходят тусовки всех продвинутых горожан. И эта же компания делала «Миллениум» - парк в Чикаго на месте городской стройки, что меня особенно радует. Потому что и климат, и почвенная история, и история городов, которые были и запущены, и были промышленными, были годы турбулентности у них. Москва и Чикаго очень похожи по своей структуре и по климату. Учитывался, прежде всего, опыт преобразования таких территорий запущенных и, кроме того, этот «mission statement». Сразу были два подозрения. Первое подозрение – в коммерциализации, участок стоит миллиард 200 тысяч долларов по рыночным ценам.

Белоголовцев: Понятно при этом, что он бесценный, потому что московское правительство никоим образом не собирается его продавать.

Лобков: В том-то и дело, что этот миллиард 200 миллионов долларов никто отбивать не собирается. Это решение было принято на высшем уровне президентом Путиным и тогда еще мэром Москвы Собяниным. Главное и то, о чем сегодня сказал Сергей Капков, который тоже является членом жюри, он сейчас и.о. министра культуры Москвы, что это не будет второй Охотный ряд, что очень важно. Давайте послушаем, что сказал Капков.

Сергей Капков, и.о. главы Департамента культуры г. Москвы: Я думаю, что наличие парка позволит нам уйти от мероприятий с Красной площади, которые мы проводит большие, массовые. С учетом того, что Красная площадь имеет свой регламент, и как-то это достаточно не комильфо около Мавзолея, около кладбища у Кремлевской стены проводить различные мероприятия.

Белоголовцев: Есть общее понимание, что это некоммерческое место, и того, что это парк. Есть очень общие заявления победителей этого предконкурса. То есть мы пока все равно не можем предполагать, что там будет?

Лобков: Проект вообще очень амбициозный. Я думаю, что это будет один из главных архитектурных проектов эпохи Путина, если так можно сказать. Планируется, что это будет пешеходная зона, Москва должна преобразиться и стать более гуманной. Вот в этом идея, она частично носит предвыборный характер. Просто выборы закончатся, а идея не будет реализована, поэтому нельзя говорить, что это предвыборный проект Собянина, потому что очень длинная история. Начинается с Красной площади, потом через Васильевский спуск пешеходная зона переходит в этот парк «Зарядье», потом неведомым пока образом, и в этом главная самая инженерная задача, неведомым пока образом обживается Кремлевская набережная, которая примыкает к парку «Зарядье», по которой проносится 100 машин в минуту. Вот каким образом она обживается, что там будет с этим 10-метровым тротуаром, как будут туда попадать люди…

Белоголовцев: Там должен быть какой-то мост…

Лобков: Мост или подземный тоннель. Люди должны будут перемещаться либо отдельным мостом, либо под мостом Большим Каменным, либо Большим Москворецким будет строится пешеходный мост. И уже в сторону, где мы сейчас находимся, в сторону Балчуга или Болотной площади пешеходная зона будет распространяться вплоть до Музеона и Парка Горького. То есть это будет то связующее звено и тот центр по этому проекту, который будет создавать такую зеленую пешеходную «змею», начиная от Красной площади в обитаемую зону Москвы. То есть нечто вроде английской цепи парков, которая исторически сложилась.

Белоголовцев: Гигантский размер строительства в непосредственной близости от Кремля. Значит ли это, что у иностранцев априори гораздо меньше шансов, чем у русских?

Лобков: Дело в том, что эти компании все международные. Там, безусловно, будут русские архитекторы, можно назвать архитектора Плоткина, который участвует в проекте «Turenscape» китайском, и в проекте группы «West 8» участвует наш успешный, более бумажный архитектор, он строит, в основном, частные резиденции – Борис Бернаскони. Я думаю, многие о нем слышали, авангард. Вообще все заточено на авангарде. Есть архитектурное бюро, они будут иметь допуск ФСБ, ФСО к тому, чтобы знать, что копать. Потому что там есть разные гипотезы относительно того, что там внизу. То ли там бомбоубежище, то ли там целый вокзал и целая развязка для различных секретных магистралей, которые соединяют Московский военный округ, Кремль и Лубянку с остальной частью города и выходит дальше за город. Автомобильные ли это дороги или метро, никто даже не говорит. Что-то там есть, конечно же.

Белоголовцев: А что известно про археологическую составляющую, там же одни из старейших построек Москвы.

Лобков: Это был очень важный вопрос и первый вопрос, который журналисты стали задавать членам жюри. Не забыли ли мы про Зарядье? Если мы читали Гиляровского, то в начале века это была одна из самых грязных частей Москвы, там были даже не купцы третьей гильдии, там были даже мещане. Это был такой посад грязный, торговый, и главным транспортом там была подвода с огромной бочкой, откуда вывозились фекалии и другие отходы жизнедеятельности прямо по Васильевскому спуску. Это был незадолго до революции. И вот относительно того стоит ли восстанавливать это Зарядье, которое изображено на многих фотографиях, многие из которых, как выяснилось, в лужковсую эпоху были несколько подретушированы, чтобы придать этому старообразный вид. По этому поводу очень жестко высказался главный архитектор Москвы Сергей Кузнецов.

Сергей Кузнецов, главный архитектор г. Москвы: Стоит ли пытаться воссоздавать некую атрибутику исторической застройки, если она уже случилась утраченной? Все специалисты единогласно высказались за то, что это не путь развития, к сожалению, потому что ведь то, что мы создаем, для того времени тоже было современной архитектурой. И просто выбрать период времени, который стоит воссоздавать, во-первых, это сложно, во-вторых, пытаться подражать какому-то периоду, в котором мы на самом деле не живем, тоже, честно говоря, странно. Я сторонник того, чтобы создавать современную хорошую для сегодняшнего дня архитектуру, пусть потомки говорят, что это стало историческим обликом Москвы.

Белоголовцев: Паша, а что о деньгах? Потому что это же невероятно дорогой проект.

Лобков: Очень дорогой. Я говорил с одним из членов жюри, не представителем мэрии, с иностранцем, который оценивал. Причем этот иностранец имеет огромный опыт в рекультивации земель, а это именно рекультивация земель, потому что, если мы покажем видео, что там происходит, видно, что это рекультивация полная. Она сказала мне, что 10 миллиардов рублей – это официальная сумма, это 30 миллионов долларов. 30 миллионов долларов – это мало, первоначально было запланировано вроде как 14 миллиардов, но перед выборами остановились на этой сумме, потому что, возможно, будет еще черпаться из каких-то небюджетных источников.

То же самое произошло с «Миллениум» парком в Чикаго. Для сравнения он вдвое больше, помойка была вдвое больше, запланировано было 100 миллионов долларов, в результате потратили 200. Был такой же шум, как у нас вокруг стадиона «Зенит», но это было все под прозрачным общественным контролем. После того, что в Чикаго случилось в 30-ые годы, там уже подозрений в коррупции с 60-ых годов нет. Там город вычищен абсолютно и там общественный контроль очень хорошо налажен. Тем не менее, возникнет очень много подводных камней в прямом и переносном смысле слова, поэтому, скорее всего, бюджет будет увеличиваться.

Белоголовцев: То есть получается, что это сумма не в разы больше аналогов? То есть это вполне себе скромные денежки по мировым масштабам?

Лобков: По мировым стандартам это довольно скромно. Как мне сказал один архитектор: «Я чего только не восстанавливал, сейчас все мировые парки строятся на помойках», потому что все занято, обжито. Бывшие шахты, карьеры для добычи мела, городские свалки, заводские территории, где были металлургические заводы, где почву нужно вынимать на 10-15 метров в глубину. Сейчас во всем мире именно там строят парки. В Японии целая страна строит на мусоре, сейчас такие бюджеты. К сожалению, это 21 век, и это проект 21 века.

Белоголовцев: А как так получается, что в Москве все строят очень дорого, а здесь в самом центре довольно сложная история, учитывая то, что под землей, что рядом, учитывая то, как надо будет вписываться в рамки, планируют построить даже относительно дешево? Это стартовые цифры такие или это просто витринный проект?

Лобков: Во-первых, стартовые цифры, во-вторых, не исключено, что так же, как и в Чикаго было, подключится механизм краудфандинга. Там это краудфандинг, здесь это может быть социальная ответственность очень большого бизнеса.

Белоголовцев: Как собирали, например, в Москве на Храм Христа Спасителя, когда бывший вице-мэр Ресин ходил по строителям и де-факто собирал дань на храм.

Лобков: Здесь такого не будет. Там идея была, что это абсолютно русская история, кстати, с другой идеологией, а именно воссоздание того, что было один к одному. Мы знаем, что там получилось, что получается все равно гуляш. Чтобы гуляша не было, чтобы это было произведением современного искусства, поэтому международная команда, международный аудит. Как я понял, стоит задача сделать все максимально прозрачно, чтобы здесь не было тайных поборов или не было этих потуг воссоздать какую-то Москву, которую мы якобы потеряли, которой на самом деле никогда не было. Чтобы не получилось то, что сделали с дворцом Алексея Михайловича в Коломенском, когда ты едешь по шоссе, там новостройки-новостройки, а потом серая изба огромная. Поэтому максимальное участие международных архитекторов с бэкграундом, именно по которому сегодня шел отбор.