«Прокурор говорил: думаете, человек с фамилией Фарбер приехал помочь сельской школе?»

10 августа Тверской областной суд приговорил Илью Фарбера к восьми годам колонии строгого режима и штрафу 3 миллиона 200 тысяч рублей. Если верить материалам дела, Фарбер, пока работал директором Дома Культуры в селе Мошенка в Тверской области, получил 300 тысяч рублей от директора коммерческой организации за то, что позволил подрядчику продолжить ремонтные работы в помещении ДК. А в сентябре того же года еще порядка 132 тысяч за то, что подписал акт выполненных работ. На деле же ремонт якобы был проведен не в полном объеме, и, как считают следователи, Фарбер, тем самым, причинил ущерб бюджету дома культуры на сумму в 940 с лишним тысяч рублей.

Сторонники Фарбера говорили, что подрядчик не торопился выполнять взятые на себя обязательства, клуб не ремонтировал, а Илья Фарбер вложил в ремонт собственные деньги. После окончания работ он потребовал от партнера вернуть ему долг. Встреча была назначена, но вместе с подрядчиком на нее пришли сотрудники ФСБ, и все было обставлено как передача взятки.

С нами в студии сын Ильи Фарбера – Петр.

Писпанен: Поздравляю с хорошим этапом в этом деле. Расскажи, пожалуйста, подробнее – это благодаря введенному в делу новому адвокату Паршуткину, или Верховный суд увидел все нестыковки в этом деле?

Фарбер: Я думаю, это и благодаря адвокату, который сегодня блестяще выступил, и Верховный суд, увидев всю совокупность нарушений на судебных заседаниях, отменил приговор. 

Писпанен: Было много нарушений со стороны судьи, сейчас кому попадет это дело?

Фарбер: Действительно, на каждом заседании было много нарушений. Сейчас к кому именно попадет, я не знаю, но дело отправлено на пересмотр в новом составе. Наверное, рассматривать его будут в суде не единолично. Я не знаю, в каком именно составе, и даже когда, тоже пока неизвестно.

Лобков: Все это время где он будет находиться? Где он сейчас, и как вы поддерживаете с ним контакт?

Фарбер: Дело отправили в областной суд Твери. Его в Москву не перевозили, общались по конференц-связи в Верховном суде. После отмены приговора ему продлили срок содержания под стражей еще на три месяца. Он продолжает находиться в СИЗО города Твери. Если в течение трех месяцев не начнется разбирательство, в ходе него могут отменить или назначить какую-то другую меру наказания.

Лобков: Как доказывалось сегодня, что это была не взятка?

Фарбер: Во-первых, когда один человек передает другому деньги – это не означает, что это обязательно взятка. Там все прозрачно и очевидно: прокурор  вместе с судьей старательно пытались доказать, что это взятка, но у них это плохо получилось. В кассации эта тема почти не затрагивалась, потому что после вынесения вердикта присяжных в кассационной инстанции само дело по существу не рассматривается. Вердикт присяжных нельзя обсуждать, можно обсуждать только законность или незаконность при вынесении самого вердикта – нарушения по УПК и так далее в ходе судебного заседания с присяжными.

Писпанен: А почему, как ты думаешь, что присяжные посчитали отца виновным?

Фарбер: Там было много всего. В том числе, сегодня папа в суде в дополнение к своей кассации сказал про то, что муж одной из присяжных сидел с папой в изоляторе, а защищала его тот же бесплатный государственный адвокат, что и мужа этой действующей присяжной. Есть полное бездействие госадвоката – ни одного ходатайства в защиту папы она не сделала. Были выступления только со стороны прокурора, судьи. Защиты у него не было.

Писпанен: Возможен ли вариант давления на присяжных со стороны местных властей?

Фарбер: Я не в курсе, какое давление властей на них оказывалось. Но публично не было этого заметно. Но в ходе самого разбирательства давление было налицо: почти в каждом было по несколько инцидентов либо прокурор, либо судья открыто оказывали давление, нарушая УПК. Либо давая папе какую-то выдуманную негативную характеристику. Например, предлагали рассказать о папиной несуществующей судимости, или намерено и открыто сомневались в невиновности папы, удалили папу из зала суда.

Писпанен: Некоторые обращали внимание, что педалируется тема национальности, еврейства. Что раньше называлось «пятой графой». Было такое?

Фарбер: Да, в самом процессе прокурор без всякого зазрения совести сказал: вы верите, что человек с фамилией Фарбер решил что-то бесплатное сделать для школы и сельского клуба? Сейчас уже не помню дословно, но была серия таких высказываний насчет фамилии Фарбер.

Писпанен: Что говорит сейчас Виктор Паршуткин? Как он представляет ход дела?

Фарбер: Я не успел подробно с ним пообщаться. Но узнал интересную новость: после Нового года дела по ст. 290 нельзя  будет рассматривать с участием коллегии присяжных. Я предполагал, что дело будет возвращено и будет сформирована новая коллегия. Поэтому пока не знаю, как это будет происходить.