Президент «Евросети» о предложении Охлобыстина вернуть статью за мужеложство: «Если я крикну: „Я против геев“, то продажи компании в России скорее вырастут»

09/01/2014 - 18:15 (по МСК) Павел Лобков

Александр Малис, президент «Евросети», рассказал Павлу Лобкову о том, что он думает про открытое письмо Ивана Охлобыстина президенту России с просьбой вернуть статью «мужеложство».

Лобков: Как вообще вы это прочитали, где? Потому что это удалено почти отовсюду, я с трудом нашел какие-то скриншоты?

Малис: Я мониторил все СМИ – и электронные, и социальные медиа. Понятно, что ко мне попало все-все, где это могло выйти. Узнал сразу.

Лобков: Позвонили ему?

Малис: Позвонил.

Лобков: Что сказали?

Малис: У нас был интересный разговор. Он был в таком состоянии нервном, потому что на него очень давили активисты гей-движений, его встречали на улице, угрожали, ему писали в Twitter, писали на почты, звонили на телефон. И в какой-то момент он просто психанул.

Лобков: Ну и можно понять, конечно.

Малис: Можно понять, наверное, но мне кажется, реакция как-то раздута. Тем более, все, что он сказал, он сказал еще в середине декабря. Почему именно 2 января все началось, непонятно.

Лобков: А чем он занимался в вашей компании? Что значит креативный директор или креативный продюсер? Какой креатив он вам принес?

Малис: Он талантливый человек. И, конечно, как талантливый человек иногда пробует, где грани, как любой талантливый человек, понимает, отходит обратно. Конечно, он талантливейший сценарист, у него интересное видение. Но человек он непростой, как все талантливые люди.

Лобков: И все-таки, что он делал в вашей компании?

Малис: Много чего.

Лобков: Можете привести пример, что он придумал для «Евросети»?

Малис: Это и ребрендинг, некоторые подходы к рекламе, это некоторые подходы при общении с персоналом. Много, достаточно много всего. Не забывайте, что даже то, каким образом ведется обучение в компании, это тоже требует креативного подхода, потому что обучить 30 тысяч человек чему-либо не так просто, требуются специальные методики, что было забавно.

Лобков: То есть для вас он ценный сотрудник, и вы не хотите с ним расставаться из-за этого письма, из-за его взглядов?

Малис: Я высказывал свою позицию – если любой человек скажет: «Давайте выйдем на улицы и устроим избиение, устроим дискриминацию, давайте не брать на работу», то такой человек потеряет работу моментально. А то, что мы слышим от активистов гей-движений, что говорил Охлобыстин, это на самом деле не так. Они вырвали из контекста фразу, и звучит, конечно, неприятно.

Лобков: Почему из контекста? Существующий закон о запрете пропаганды гомосексуализма не достаточен, он не будет работать без уголовного сопровождения.

Малис: Это уже продолжение истории, и про письмо президенту…

Лобков: Это и самое главное – про письмо президенту.

Малис: Про письмо президенту мы с Иваном говорили, это просто была его избыточная реакция на то, что в течение почти двух недель его со всех сторон атаковали активисты гей-движений. Это просто нервная, защитная реакция человека.

Лобков: Меня тоже иногда атакуют разные люди, но я же не пишу президенту с просьбой, не знаю…

Малис: А кто-то пишет президенту, а кто-то не пишет президенту. Есть бабушка, которая пришла и увидела, что у нее мусор в подъезде…

Лобков: И она тут же написала президенту.

Малис: Так бывает.

Лобков: То есть философски, судя по всему, отнеслись к этому поступку?

Малис: Я считаю, что письмо неправильное, конечно, его не нужно было писать, Иван тоже так считает. Я вообще считаю, что у нас тема геев со всех сторон звучит слишком много.

Лобков: Да и президент слишком часто говорит.

Малис: Почему мы все время говорим о геях?

Лобков: Я не знаю.

Малис: Даже мы с вами говорим почему-то о геях.

Лобков: С таким информационным поводом… Вы же говорите, что он талантливый сценарист, вот он и поймал общество на крючок. Вернем 121 статью, которую отменил Борис Николаевич Ельцин, и это было крупнейшим. После чего Россия была принята в международную психиатрическую ассоциацию, после чего Россия была принята во многие другие ассоциации, куда нас не пускали именно из-за наличия этой статьи.

Малис: Статья такая, безусловно, в современном мире невозможна.

Лобков: В Индии вот вводят.

Малис: Не знаю, что происходит в Индии, надо знать бэкграунд. Я уверен, что в России такая статья невозможна. При этом мое личное мнение -  я не отношусь к гомосексуализму, как к чему-то очень сильно нормальному. Пусть меня все извинят, но при этом я, не дай Бог, чтобы какого-то гомосексуалиста, опять же – простят меня все, обидел. Я не хочу никого обижать, правда, это личное дело каждого человека, он меня не трогает и пусть делает, что хочет.

Лобков: Вот если бы я написал президенту письмо по поводу людей, которые носят кипу, вы бы обиделись.

Малис: Павел, по этому поводу масса людей пишет разные письма. Извините, у нас количество людей, которые пишут антисемитские вещи, намного больше, чем количество людей, которые пишут гомофобские вещи. Я отношусь к этому с пониманием, не все же должны любить евреев. Не убивают и слава Богу. Не все же должны любить гомосексуалистов. Главное – не трогайте и все.

Лобков: Если говорить о западном опыте, там очень жесткая корпоративная этика, там социальные сети сотрудников мониторятся под микроскопом. Например, компания MSNBC, она в принципе такая левая, и там они за запрет оружия, свободной продажи оружия. И один из сотрудников в Twitter высказался против этого запрета. На следующий день он там не работал, потому что даже его мысли, высказываемые в Twitter или Facebook должны совпадать с тем, что называется гайдлайнс.

Малис: Я согласен. На самом деле это существует и в России. Понятно, что если есть какое-то мнение корпорации, в том числе и у нас, все сотрудники в частных беседах должны высказывать это мнение. У нас нет мнения на тему гомосексуалистов кроме одного – мы понимаем, что все люди в России должны иметь одинаковые права независимо от своей сексуальной ориентации. Каждый из нас может любить гомосексуалистов, не любить, но обижать гомосексуалистов нельзя, потому что они люди, а людей вообще обижать нельзя.

Лобков: Кстати, я с вами не соглашусь, потому что при прежнем владельце – Евгении Чичваркине – там проводилась даже политика гейфрендли в компании, объявлялся, в том числе через гей-сайты набор молодых людей-геев.

Малис: Это же разное время.

Лобков: Потому что как говорил сам Евгений, я с ним разговаривал по этому поводу, зачем, потому что они лучше умеют общаться с основной клиентурой – это подростки.

Малис: Я против положительной дискриминации, так называемой. Например, компанию Apple обвинили, что у них ни одной женщины, ни одного чернокожего человека нет среди руководства. Есть страны, где положительная дискриминация, наверное, имела место, в том числе и в США.

Лобков: И в Южной Африке.

Малис: Где были такие проблемы. Мне кажется, что в России, во-первых, положительная дискриминация в принципе не нужна - у нас совсем другое общество, а с другой стороны, и мораль западная она тоже специфическая. Не забывайте, что …

Лобков: Лицемерие есть везде, да.

Малис: В Германии в 1932 году общество спасения животных всю страну заставило заботиться о домашних собачках, а через несколько лет живых людей сжигали в печах. Западное общество как маятник, оно то спасает комаров, то сжигает людей. Россия в этом отношении более консервативна.

Лобков: В этом есть тоже элемент лицемерия, но все-таки та политика Евгения Чичваркина, которая была в течение долгих лет, создания гейфрендли образа в «Евросети», она прекращена после прихода Охлобыстина?

Малис: Нет. Я не знаю про наших сотрудников, какой они ориентации сексуальной. Самое интересное – мне неинтересно, мне, правда, неинтересно. У меня есть куча друзей, я не знаю, кто из них гей, кто нет. Более того, если уж еврейскую тему подняли, среди моих друзей есть люди с антисемитскими взглядами, ну, окей. Это их проблемы, это не моя проблема. Я не думаю о геях, геи думают, что я о них думаю, а я о них не думаю.

Лобков: Так получилось, что вы связаны. Кстати говоря, по поводу западных компаний, они многие из них объявляют политику бойкота тем своим контрагентам, которые нарушают права человека. Например, нельзя покупать…

Малис: «Евросеть» никогда не нарушает прав человека.

Лобков: Нельзя покупать кровавые сьерра-леонские алмазы.

Малис: Совершенно верно.

Лобков: Вот у вас в компании работает человек, высказавший яркие гомофобские взгляды. Не было ли у вас обращений от ваших поставщиков, те же компании Apple, Nokia и других?

Малис: Пока не было. Смотрите, я очень сильно разделяю мнение и действие, потому что нужно понимать, что есть действие, это самое плохое – прийти, поймать человека и избить, например. Есть призыв, можно сказать: «Ребята, давайте соберемся и побьем кого-то», может быть, ты сам никого не побьешь, а кто-то, может быть, пойдет. Это очень опасно.

Лобков: Есть призыв сажать.

Малис: Это не призыв сажать. Все четко понимают, что никогда это пройти не сможет, не сможет в России пройти статья об уголовном наказании за гомосексуализм, я уверен. Несмотря на то, что у нас идет такой откат, всякие законы антигейские, я уверен, что такая статья в России не пройдет.

Лобков: Это понятно. Я просто говорю о том, что многие ваши контрагенты могут сказать: «Мы не будем сотрудничать с гомофобной компанией». Помните,  когда Pepsi-Cola были поддерживала крайних консерваторов, у нее очень резко понизились продажи, ей потом пришлось за счет Синди Кроуфорд свой образ опять заново восстанавливать.

Малис: Поверьте, что если я сейчас крикну, что я против геев, в России меня, скорее, поддержат, и продажи возрастут, но я не хочу говорить ни за, ни против. Я считаю, что вообще обсуждать эту тему глупо, ее не надо поднимать в Думе, ее не надо было поднимать нам с вами сейчас на телевизоре.

Лобков: Нас ваш креативный директор заставил.

Малис: Поэтому я и приехал объяснить. Я считаю, что живут люди и не надо лезть к ним в постель. У каждого есть своя совесть, у каждого есть своя религиозность, у каждого есть своя нравственность. До тех пор, пока один человек не мешает жить другому человеку, не лезь к нему.

Лобков: И последний вопрос, чтобы все точки над «i» расставить. Иван Охлобыстин продолжает работать у вас в компании?

Малис: Иван Охлобыстин продолжает работать у нас в компании. Я надеюсь, что этот инцидент будет исчерпан. Пока все, что он сделал, в том числе и извинился, я хочу напомнить - он извинился за свои высказывания, я считаю, что он может работать в нашей компании, потому что я уверен, что каждый человек имеет право высказать свое мнение, но не имеет права никого дискриминировать.

Другие выпуски