Правовой аналитик Дамир Гайнутдинов: я не удивлюсь, если чиновники завтра заблокируют фейсбук и твиттер

14/03/2014 - 19:14 (по МСК) Юлия Таратута, Павел Лобков

Правовой аналитик правозащитной ассоциации «Агора» Дамир Гайнутдинов рассказал Юлии Таратуте и Павлу Лобкову об обращении «Агоры» в главному прокурору Юрию Чайке и требовании проверить факты нарушения свободы СМИ.

Лобков: Давайте обсудим все-таки юридически, как выглядит ситуация с закрытием этих сайтов, с превентивной блокировкой, как я понимаю, провайдерами страниц. Может ли угрожать этот прецедент в целом сегментам интернета таким, как «Живой журнал», Facebook и Twitter, о чем сейчас все и говорят?

Гайнутдинов: С точки зрения закона все эти действия абсолютно незаконны, простите за тавтологию. То есть это абсолютно неконституционные действия, которые нарушают целый ряд положений Конституции, международных обязательств России и законодательство наше. Власти продемонстрировали, что они не хотят выполнять даже собственноручно написанные законы.

Лобков: А в чем закон, а в чем нарушение? Вы мы могли бы мне четко объяснить, потому что  не до конца понимаю. Допустим, Алексей Навальный, каждый человек отвечает за свои поступки, не сайт отвечает за его поступки. Вот Алексей Навальный, допустим, вот такой рисковый парень, предположим, я не был свидетелем, свечку не держал, сам что-то напечатал на компьютере, это ему запрещено, нажал кнопку Enter. Или продиктовал жене, она нажала кнопку Enter. В этом случае он перед прокуратурой, перед уголовно-исполнительной инспекцией отвечает за то, что он нарушил или не нарушил меру пресечения. Может ли третья сторона вмешаться в этот процесс, сказать: «Не ходи за булкой, не ходи за молоком, не пиши на «Эхо Москвы»?

Гайнутдинов: Даже если не брать в расчет в принципе незаконность Навального, запрета Навального обращаться к общественности, поскольку есть, в конце концов, позиция Конституционного суда о том, что обращение к публике - это способ защиты по уголовному делу, обвиняемый и подозреваемый имеет право.

Таратута: И домашний арест не оказывается ограничителем в этом смысле?

Гайнутдинов: Нет, конечно.

Лобков: Как мы видели по Евгении Васильевой, да. Могла давать интервью, в том числе и федеральным телеканалам.

Гайнутдинов: Пример избирательного подхода, но даже если мы не берем это в расчет, то налицо нарушения одного из ключевых принципов законодательства о СМИ. Некоторые заблокированные сайты зарегистрированы в качестве СМИ. Есть 16 статья закона о СМИ, которая однозначно запрещает приостановление деятельности СМИ иначе как по установленной процедуре. Деятельность СМИ может быть прекращена либо по решению учредителя, либо судом по иску федерального органа.

Лобков: Все ссылаются на закон Лугового, который говорит о том, что провайдер сам должен искать, сам должен следить, чтобы у провайдера ничего не вышло, видимо, как «Акадо» сделало. Смотрит «Акадо» - а на «Эхе Москвы» Навальный, а знает, что у Навального мера пресечения, и пресекло «Акадо» недопустимое высказывание блогера на сайте «Эхе Москвы».

Гайнутдинов: Позиция провайдера не может отменять законодательства о СМИ. Прекращения доступа к сайту СМИ - это прямое нарушение закона о СМИ.

Таратута: Я же верно понимаю, что на самом этапе выхода закона, одной частью которого стала история про досудебную блокировку сайта, одним из основных основополагающих пунктов, это и есть основная претензия? Досудебная блокировка сайтов невозможна, она противоречит вообще мироустройству, так не должно быть никогда, и если такой закон выходит, значит, он неправомочный?

Гайнутдинов: Абсолютно верно. Об этом говорили в 2012 году еще.

Таратута: То есть мы уже исходим из того, что закон существует, но у самого закона есть дыры.

Гайнутдинов: Этот закон противоречит отраслевому законодательству о СМИ.

Лобков: Тогда кто? Видите, Сергей Бунтман вроде бы судиться особо не хочет, будет и дальше методом тыка проверять. А кто должен обращаться в суд, в Конституционный, как я понимаю, или в Верховный? Куда?

Гайнутдинов: Есть возможность обращаться в районный суд с жалобой на действия в данном случае Роскомнадзора и Генеральной прокуратуры. Если районный суд нарушения не найдет, у заявителя появиться возможность обращаться в Конституционный суд и в Европейский суд по правам человека, потому что налицо еще и нарушение конвенции европейской.

Таратута: Насколько я понимаю, «Эхо Москвы» обратилось в Генпрокуратуру и Роскомнадзор с требованием предоставить основания для подобных действий. Я хотела на самом деле вернуться к теме, а тема такова. Вы как член правозащитной организации «Агора», у вас случился случай переписки с Юрием Чайкой, вы направили ему обращение, в котором говорите о том, что его подчиненные цензурируют СМИ, и сообщаете ему о конкретных фактах нарушения. Расскажите нам тоже о них.

Гайнутдинов: Речь шла о двух моментах. Во-первых, подчиненные генерального прокурора непосредственно нарушают своими действиями закон о СМИ. Решение о блокирование доступа к сетевым СМИ принималось на основании требований заместителя генерального прокурора или Генеральной прокуратуры. То есть, так или иначе, его подчиненные. Это один момент. Второй момент – это то, что в принципе в функции прокуратуры входит, в том числе осуществление надзора за соблюдением законодательства, за соблюдением прав и свобод человека. Среди неотъемлемых прав и свобод человека есть право на свободу выражения своего мнения, а это значит, что у прокуратуры есть и позитивные обязанности, как и у представителя государства, инициативно защищать эти права и свободы. В частности, прокуратура обязана была вмешаться в ситуацию с ДОЖДЕМ, с массовыми отключениями, прокуратура должна была вмешаться в ситуацию с Lenta.ru, когда учредитель тоже своими действиями, очевидно, нарушает закон о СМИ, фактически вводя цензуру. Ничего этого сделано не было и, судя пор всему, не планируется делать.

Таратута: Я правильно понимаю, что вы решили обратиться с таким же запросом, как это сделало «Эхо Москвы», потребовать некоторого рода разъяснений? Ваш запрос касался этого набора последнего, то есть вы сейчас упомянули о ДОЖДЕ и о вчерашней блокировке сайта, или вы присовокупили в обращении вообще состояние нынешнего медийного корпуса с каким-то блоком нарушений, которые вам были известны за последние год-два?

Гайнутдинов: Конечно, мы хотели обратить внимание прокурора на то, что в принципе в стране нарушаются права СМИ, в стране нарушаются права граждан на выражение мнения. В качестве примера приводилась ситуация не только с ДОЖДЕМ и Lenta.ru, мы написали еще про «Русскую планету», журналисты которой тоже говорили о фактах цензуры. Мы приводили в качестве примера увольнение в прямом эфире с «Russia Today» и еще несколько фактов. В общем, это система, и эту систему нужно менять.

Лобков: А что, собственник не имеет права по своему усмотрению уволить главного редактора, принадлежащего ему СМИ, если нет такого уникального устава? Напомню, что в «Эхе Москвы» прописан уникальный устав избрания главного редактора трудовым коллективом. Этого нет практически ни у кого, а в основном собственник имеет право на все, как я понимаю. Или нет?

Гайнутдинов: Мне неизвестно на самом деле, что было написано…

Лобков: Алишер Усманов имеет право в любом подразделении издательского дома «Коммерсантъ» уволить любого из сотрудников главных редакторов? По-моему, он этим правом пользовался неоднократно тоже.

Гайнутдинов: В любом случае учредитель или собственник не имеет права вмешиваться в редакционную политику. Увольнение главного редактора успешного СМИ без каких бы то ни было видимых экономических причин, причем увольнение не было поддержано всей редакцией, это явное вмешательство в редакционную политику. Как бы то ни было, это нарушение закона о СМИ, Конституции и международного права.

Таратута: То есть таков инструмент воздействия на собственника, который, если мы предполагаем, действует внутри какого-то политического канона, а вовсе не экономического, не бизнес-канона. Вот такой инструмент в отношении собственника возможен, ему можно сказать, что он вмешивается в редакционную политику, меняя главного редактора?

Гайнутдинов: Безусловно. Деятельность СМИ – это не просто бизнес, это в том числе и общественная служба.

Таратута: Это просто вечный спор, поскольку всякий раз, когда меняется главный редактор по политическим резонам,  всегда говорят, что чего вы хотите от собственника, собственник – государство, как это было в случае с РИА «Новостями», захотел – поменял, а частник хочет – меняет. Залезть ему в голову, узнать про его встречи, про звонки невозможно. Захотел – поменял, встал не с той ноги.

Гайнутдинов: Решил угробить собственное СМИ.

Таратута: А что еще может быть такой остановкой кроме того, что смена главного редактора без весомых экономических причин является вмешательством в редакционную политику? Что еще можно сказать такому собственнику?

Гайнутдинов: Такому собственнику в идеале, конечно, нужно предъявлять устав, коллективный договор. Это, в том числе и ответственность журналистов бороться за свои права, в том числе и такими методами, организовывать профсоюз, в конце концов.

Лобков: Еще же будут возникать наверняка прецеденты, особенно после 16 марта, после крымского референдума, когда интернет начнет очень горячо обсуждать эту тему с разных сторон, используя порой непарламентские выражения, мы это уже видим. Возможно ли, что этим воспользуются соответствующие структуры, чтобы блокировать более крупный сегмент, о чем, в частности, говорил Герман Ткаченко, владелец сайта LiveInternet.ru, более крупный сегмент, целые кусты с ветвями такие как Livejournal целиком, Facebook и Twitter, возможно ли это?

Гайнутдинов: Я уверен абсолютно, что это возможно, и что перспектива такого блокирования наших чиновников не остановит. Пример есть, пусть и на региональном уровне. На Дальнем Востоке, например, несколько лет назад суд принимал решение о блокировании доступа полностью к Youtube в связи с тем, что там обнаружился один экстремистский видеоролик. Это частный пример, но он говорит о том, что в принципе в мозгу чиновника нет никакого ограничителя по этому поводу. Поэтому я не удивлюсь, если будут заблокированы Facebook и Twitter. Если вы помните, когда речь шла про «Невинность мусульман», министр связи Никифоров в одном из интервью заявил, что если Youtube не заблокирует доступ к этому ролику, то мы заблокируем Youtube.

Таратута: Да, такой прецедент тогда был, он риторический, он ничем не закончился. Но вчера когда массово стали отключать сайты, когда появилось сообщение о том, что вслед за «Акадо» якобы «Эхо Москвы» заблокировал «Мегафон». На практике у кого-то включался в «Мегафоне» сайт «Эха Москвы», у кого-то – нет, поэтому мне сложно сказать, случилось ли это на самом деле или нет. Было абсолютное мнение в социальных сетях, в Facebook, что следует договориться сейчас о том, как же все будут связываться в случае отключения Facebook, куда все переходят, в «Одноклассники» или в какие-то специальные группы.

Лобков: Или скачивают программы типа Tor.

Гайнутдинов: Я думаю, что следующим шагом будет запрет анонимайзеров.

Другие выпуски