Станислав Белковский: «Если бы на следующий день после крушения „Боинга“ Путин узнал, что должен $50 млрд от имени России, он бы совсем расстроился»

Бывшие акционеры ЮКОСа не будут судиться с ВР и не собираются требовать компенсацию от Роснефти по выигранному в Третейском суде Гааге иску против России. Об этом заявил глава Group Menatep Тим Осборн.

Третейский суд Гааги присудил 50 миллиардов долларов компенсации по иску бывших акционеров ЮКОСа против России. Решение было принято еще 18 июля, но по просьбе российское стороны его оглашение было отложено до сегодняшнего дня. Гаагский третейский суд постановил, что Россия нарушила энергетическую хартию, и инициировала налоговое дело против ЮКОСа с целью его банкротства и дальнейшей экспроприации в пользу Роснефти.

Сама Роснефть упомянута в решении суда как действовавшая от имени и в интересах государства. На ее официальном сайте говорится, что «Роснефть» не являлась стороной, не участвовала в указанных спорах и не является ответчиком, а все ее сделки по приобретению бывших активов ЮКОСа были полностью правомерными.

Акционер Group Menatep Леонид Невзлин заявил Дождю, что он и его юристы намерены добиваться взыскания с России присужденных Гаагой 50 миллиардов долларов в случае отказа платить добровольно. У России есть 10 дней на попытку изменения решения, и если этого не произойдет, то платить российские власти должны начать до 15 января следующего года. После чего на присужденную сумму начнут начисляться проценты.

Рассмотрение дела по существу началось в 2009 году, в итоге суд признал действия российских властей «полномасштабной атакой на ЮКОС и его владельцев с целью обанкротить компанию».

Орлова: О том, готов ли Владимир Путин заплатить 50 миллиардов долларов за банкротство ЮКОСа, поговорим с политологом Станиславом Белковским, он на прямой связи с Дождем. Станислав, добрый день.

Белковский: Добрый день.

Орлова: Станислав, вы, как человек, который с самого начала в этом деле, вы знаете весь процесс по делу ЮКОСа, и также вы говорите, что вы изучили психотип Владимира Путина, так вот: как вы считаете, Владимир Путин пойдет на то, чтобы выплатить 50 миллиардов долларов по этому иску?

Белковский: При всех обстоятельствах – нет. Это последнее, что он сделает. Тем более это не такая уж маленькая сумма, 12% доходной части российского бюджета. Пенсионные накопления граждан, которые были изъяты в этом году, и случилось много скандалов – это было всего лишь 7 миллиардов долларов, а здесь 50. Чтоб вы понимали, о каком масштабе бедствия идет речь. К тому же Путин не принимает никаких решений под давлением, а решение Гаагского трибунала, прошу прощения, Гаагского суда, это, безусловно, давление, с точки зрения Путина. Кроме того, хотя это решение не имеет никакого отношения к обострению политического кризиса на Украине, вообще к ситуации на Украине и к ухудшению имиджа России в связи с ситуацией на Украине и западными санкциями, но в Кремле, я думаю, считают обратное. Конспирологическое кремлевское путинское сознание будет склонно увязывать Украину и Гаагское решение. А это все меньше и меньше стимулирует Владимира Путина платить.

Орлова: Ну вот если говорить о конспирологии, вы, наверное, знаете, что решение было принято, на самом деле, 18 июля, на следующий день после того, как был сбит Боинг, и по просьбе российской стороны его оглашение было отложено до сегодняшнего дня. Здесь вот может быть какая-то подоплека?

Белковский: Здесь прямая причинно-следственная связь. Владимир Владимирович Путин был очень взволнован крушением Боинга. Если бы сразу на следующий день он еще узнал, что он должен 50 миллиардов от имени Российской Федерации,  он бы совсем расстроился. Поэтому в соответствие с регламентом суда был взят десятидневный таймаут, никак не повлиявший на решение. Впрочем, еще раз подчеркну, что ни ситуация на Украине, ни Боинг не имеют никакого отношения к решению третейского суда. Нам трудно понять, что  судебная власть может быть действительно независимой от исполнительной и законодательной, но это, к сожалению или к счастью, на Западе действительно так.

Орлова: А вы сами как считаете, решение Гаагского третейского суда справедливо, учитывая то, что сумма исковых требований была снижена более чем в два раза?

Белковский: Я не юрист, но считаю эти требования и решение справедливым. Потому что ЮКОС был подвергнут процедуре принудительного фиктивного банкротства, с использованием административного ресурса. Мы помним прекрасно, как была создано фиктивно налоговая задолженнность Юганскнефтегаза. Занимался этим тогда глава федеральной налоговой службы Анатолий Сердюков, вознагражденный впоследствие постом министра обороны, и его заместитель Антон Устинов, племянник бывшего генерального прокурора Владимира Устинова. Потом, когда Юганскнефтегаз перешел в собственность Роснефти за 9 миллиардов 300 миллионов долларов, хотя оценка международных оценщиков была 10 миллиардов, а максимальная 16, налоговые претензии почему-то были списаны Юганскнефтегазу так же быстро, как и появились. Поэтому для любого непредвзятого взгляда, даже юридически подкованного, типа моего, было совершенно очевидно, что это фиктивное банкротство с целью расхищения активов компании ЮКОС, и поэтому нынешнее решение третейского Гаагского суда, хоть принято и после 10 лет тяжбы, справедливо.

Карина Орлова: Вот смотрите, Роснефть названа прямым текстом, упоминается в решении третейского суда, говорится, что она была главным бенефициаром и действовала в интересах российской власти, и даже упоминается Владимир Путин в решении суда. Как вы считаете,  как-то изменятся отношения между Владимиром Путиным и Игорем Сечиным?

Белковский: Я не думаю, что они впрямую изменятся, потому что с точки зрения логики российского правящего класса, нашивки за ранения – они тоже идут в дело. То есть если кто-то был ранен, а Сечин сегодняшним решением Гаагского третейского суда безусловно был ранен как ближайший соратник Владимира Путина, то это не значит, что он плохой. Скорее, он хороший, даже если в каких-то вопросах вел себя не очень технично юридически. К примеру, в истории с компанией Байкалфинансгруп, а ведь ответчику, то есть Российской Федерации, не удалось доказать в Гаагском третейском суде, что Байкалфинансгруп не была связана с Роснефтью и преследовала интересы Сургутнефтегаза изначально, как это пытались сделать российские представители. Плохо то, что дело ЮКОСа преследует Путина по-прежнему, Владимир Владимирович, скорее всего, считал, что она осталась в далеком и глубоком прошлом. Но под общим внешним давлением, под гнетом санкций, которым уже подвергся Игорь Сечин, я думаю, что этот вал решений скорее сплотит Путина и Сечина. Интересы России – это другой вопрос, но отвечать на него буду, конечно, не я, а законно избранный президент Российской Федерации.

Орлова: Ну то есть можно ожидать таких же неожиданных поворотов, которые случились, когда Тимченко и Ковальчук, Ковальчук главным образом, попали в санкционный список, я имею в виду Банк Россия, СМП Банк…

Белковский: Ротенберги, не забывайте. Им отдали Крым, банки на санацию, только что черта лысого не отдали. Я думаю, что Сечину тоже что-то подкинут за моральный ущерб. Вовсе не факт, что Путин поспешит отмежеваться от соратника, чья деятельность была косвенно признана Гаагским третейским судом, мягко говоря, не слишком эффективной, а грубо говоря, незаконной.

Орлова: А вот если исходить из того, что Россия, российские власти не верят в то, что может быть независимый суд, как в связи с этим российская элита может воспринять это в контексте отношений с Михаилом Ходорковским? Михаил Ходорковский сейчас сказал, что у него была сделка с Владимиром Путиным, которая заканчивается в августе этого года. Можно ли ожидать какого-то здесь движения?

Белковский: Я думаю, что агрессивность Путина и его ближайшего окружения, которое, безусловно, уверено в двух вещах: первое – что Гаагское решение как-то связано с событиями на Украине, и общим негативным отношением западных элит к России на сегодняшний день, что неправда, и что Ходорковский имеет прямое отношение к сегодняшнему решению – здесь я не готов судить, что правда, а что неправда. Безусловно, их агрессивность будет возрастать, и во внешней политике, и во внутренней. Сегодняшнее решение воспринимается как пощечина Кремлю со стороны некоего коллективного Запада, который уже не знает, что придумать, с точки зрения Владимира Путина и его окружения, чтобы оскорбить и унизить нашу родную Россию. В этом смысле это не сулит нам ничего хорошего. А что касается значительной части экономической элиты России, включая крупный бизнес, то она скорее будет обеспокоена случившимся, поскольку косвенно это затрагивает экономические интересы многих корпораций, ибо по-прежнему ухудшает имидж России, ее инвестиционный рейтинг, ее статус в международном пространстве, способствует превращению России в больного человека Европы, и будет способствовать отползанию значительной части элиты от престола Владимира Путина, того самого, который был источником кормления для этой экономической элиты на протяжение долгих 14,5 лет.

Орлова: А вот для Михаила Ходорковского, который не принимал никакого участия в этом процессе, никакого отношения к делу не имел, могут быть какие-то негативные последствия? Или для Платона Лебедева, например, который находится в России и не может выехать, как мы знаем?

Белковский: Я думаю, что такой прямой реакции Путина не будет. Путин уже постановил, что ни Ходорковский, ни Лебедев для него не опасны в политическом смысле, и с этим были связаны юридические решения конца прошлого – начала нынешнего годов, в результате которых Ходорковский и Лебедев вышли на свободу. Но в целом негатив по отношению к этим людям будет нарастать. Потому что Путин не может верить в их полную непричастность к случившемуся.

Орлова: У нас на прямой связи был депутат Борис Кашин от КПРФ, он так это видит: что вот олигархи и так высосали из России все деньги и выкачали всю нефть, и теперь еще мы, простые граждане, налогоплательщики должны платить. Может, это наоборот, сыграет на руку Владимиру Путину в глазах его электората?

Белковский: Это будет так преподнесено основными федеральными каналами, конечно. О том, что нас несправедливо обвиняют в крушении Боинга, который на самом деле сбили украинские военные по указанию США с целью испортить нам всю репутацию. Можно подумать, до крушения Боинга у нас репутация была блестящая. Нас унижают на Украине, где США ведут против нас войну, против нас вводят несправедливые санкции. И сейчас еще сволочные еврейские акционеры ЮКОСа в Гаагском третейском суде решили отнять у нас последние 50 миллиардов, которыми мы могли накормить измученный народ. Да, я думаю, что Дмитрий Киселев, Аркадий Мамонтов и прочие кремлевские пропагандисты так и будут препарировать эту ситуацию, и нас ожидает очередной скачок рейтинга Владимира Путина, который защищает нашу бедную, измученную и вставшую с колен, но все равно на них стоящую Россию от коварных происков альянса США, Украины, еврейских олигархов, альянса, стремящегося нашу Россию уничтожить окончательно и насовсем.

Орлова: Станислав, последний вопрос к вам, не как к политологу, как к гражданину и налогоплательщику. Или Россия согласится выплатить, или не согласится и будет наложено взыскание на ее имущество, находящееся за рубежом – вот вы лично, как налогоплательщик, как считаете, это справедливо, что мы, граждане, должны платить за ошибки или незаконные действия российских властей?

Белковский: Да, это справедливо, потому что мы неоднократно избирали президентом Российской Федерации человека, по решению которого было экспроприировано имущество ЮКОСа. Или, по крайней мере, при попустительстве которого. Я бы конечно хотел, чтоб расплатились за это другие, но что же сделать, если я сам не смог ничего противопоставить в свое время незаконной конфискации активов ЮКОСа. Всегда приходит время, когда  нужно размышлять и о собственной ответственности, а не переваливать ее на доброго царя или злого барина.