Пять сильных стихотворений о 9/11

Chris Pedota-Pool / Getty Images

Розы цветут поздно (Дэвид Бейкер)

Солнце проломило

небо-папоротник

это неделя

туч, дождя, слякоти

тумана

на улицах,

зажатых ужасом,

и грязи

у бордюров.

На улице сейчас

собака истошно

лает,

а в моей почте

развевается

красный флаг.

Я хочу цветы

с яркими лепестками

на все девять ярдов:

чтобы вертолет

загудел

снова

и улетел оттуда

туда, и я услышал

снова

стук своего

сердца, и вспомнил,

как боялся смерти

и такое бренчание

как в фильмах

про войну,

где никто не побеждает.

Погибшие (Саша Тейлор)

Мы скорбим по тем, кто погиб.

Сидим. Плачем.

Нам повезло. Мы не погибли.

Они страдали. Им было больно.

И мы это видели.

Как они сходили с ума.

Теперь наша очередь драться.

И умирать.

Они смотрят на нас.

Они рядом.

Граунд-Зиро (Роберт Крили)

Все, что было до и

после будет, померкло,

как будто что-то вообще могло 

быть вместо этого, могла быть

жизнь, прожитая просто

потому что это жизнь.

За дверью все та же улица,

та же, что и раньше,

и после моей смерти,

наверное,  кто-то вместо

меня откроет ее

и увидит, что там.

Даже если там ничего,

и ничего не было.

И все потерялось.

Держись. Иди. Верь.

Быть может, нам остались

лишь мечты

о мирах, где люди ждут нас

и узнают, когда мы

к ним придем.

Когда борьба кончится,

и битвы будут сыграны,

все обратится в прах.

Они пытались лететь (Мишель Вулф)

Это был твой дом. Твоя часть города,

Где ты работал. Это были твои улицы.

Каждая выбоина на них.

Это были твои дома, твой, черт возьми,

Банкомат, твоя аптека, кулинария,

Обувная мастерская, книжный.

Это была твоя станция метро,

Твой визг тормозов поезда.

Это были твои соседи.

Ты проснулся среди ночи.

И не можешь дышать. И когда

Ты вернешься в то, что было

Домом. И увидишь все,

Что ты увидишь. Пройдешься

По улицам. Вдохнешь воздух.

Что ты найдешь?

Под скамейкой останки?

Шнурки в пыли?

Или знак для рабочих:

«МОЙТЕ МАСКИ И ОБУВЬ. ЕШЬТЕ».

Грузовик крадется на улицу. В нем

Балки. То самое место скрыто.

Слышно, как долбят и как копают.

Вертится кран. Куда не глянь,

К брошенным зданиям ставят подпорки.  

Смутно видно Яркое небо, высокую бездну.

Ты видишь то же, что в телевизоре.

Ты видишь район, откуда уехал

В конце августа

За две сотни миль

От этого шума

И пустоты.

Ты видишь то, чего не видел,

И о чем говорил друг

Тем утром. Он видел с высоты,

Как тела снова и снова 

Летели с башен.

И те, кто прыгал,

Таяли как воск.

Они махали руками.

Они пытались лететь.

Кто я (Кимберли Данн)

Во мне нет ничего такого.

Я маленький мальчик. И я отдал мишку незнакомцу, чтобы его утешить.

Я одинокая мать. И я учила ребенка спать в своей кроватке, а теперь держу его крепко и говорю Богу спасибо, что он не умер.

Я старик. И я зол на армию. Из-за возраста меня не берут.

Я девушка. И я режу часами ленты: это символ нашей памяти.

Я парень. И я не понимаю, почему мой отец не спас себя, а убежал по лестнице, чтобы спасти еще одного человека.

Я старуха. И я больше никогда не увижу внука.

Я маленькая девочка. И я играю со куклой. Она не понимает, когда тебя ненавидят за то, что твоя семья из другой страны.

Я полицейский. И я пускаю идиотов-репортеров. Мою жену еще не нашли.

Я пожарный. И я заболел в тот день. Кто-то умер вместо меня.

Я выжил в небоскребе. И узнал, что сестра и ее ребенок были на том самолете.

Я секретарша. И я бешусь. Люди вокруг меня хуже черствых сухарей.

Я спускаюсь сквозь обломки. И надеюсь найти хоть кого-то.

Я привел туда собаку, мы ищем тела. И я должен успокоить пса.

Я женщина. И я стою в очереди уже пять часов, чтобы сдать кровь.

Я просто человек встаю каждое утро. И иду на работу, несмотря на трагедию, потому что мне надо кормить семью.

Я первым после всего этого зашел в самолет. И меня трясет. Но кто-то должен быть первым.

Кто я?

Во мне нет ничего такого.

Я просто американец.