«Они нас держат за дураков, не надо поддаваться». Политолог Орешкин об «исчезновении» Путина

14/03/2015 - 00:02 (по МСК) Михаил Фишман

Политолог Дмитрий Орешкин о том, куда «пропал» Путин, кто «специально подогревает истерическую атмосферу» и зачем нами «манипулируют».

Фишман: Вы уже сказали, что Владимир Путин, наверное, удалился подумать, поэтому мы его не видим. Но я, перед тем как спросить, о чем он думает, хочу спросить: мы не преувеличиваем значение, что нам уже неделю не показывают Путина? В принципе, известно, что такое бывало и раньше, очевидно много раз. То он в Сочи, может быть, он у Берлускони, может, он еще где-то. Мы раньше не обращали на это много внимания, а теперь все на нервах, и поэтому заметили, и считаем часы, дни. Может быть, действительно, у нас весеннее обострение, как Дмитрий Песков говорил, может, он прав?

Орешкин: По-своему, да, потому что ну подумаешь, неделю человек не показывался на людях.  Но создана такая структура, когда есть Путин — есть Россия. Нет Путина — вот уже неделю России нет, получается. Вот такая истеричная атмосфера, она не нами создана. Я думаю, кто-то это специально подогревает. Мне тоже не хочется особо эту тему обсуждать, потому что такое ощущение, что нам сбросили кость, и мы ее глодаем, и все вместе причем. Это неприятно, мне кажется, это ерундовая тема. Поскольку мы вернулись назад в советскую систему ценностей, реальных новостей нам не сообщают. Поэтому приходится читать между строк. Новость в том, что Путина нет, Боже ж ты мой.  

Фишман: И именно в такой ситуации, в которой мы находимся сегодня, когда ставки подняты очень высоко. Действительно, все на нервах, раскол по линии ФСБ, и Рамзан Кадыров, и совершенно какая-то новая ситуация — и вдруг Путин исчезает. И уже начинается, действительно, версия о государственном перевороте. То ли он подавляется таким образом, то ли он, наоборот, произошел.  Она обсуждается очень активно.

Орешкин: Во всяком случае, то, что это тема так вот в топы всплыла — отсутствие президента, это характеризует некоторую нездоровость, и, в общем-то, так обычно работают, когда хотят кого-то дискредитировать.  Вот создать какое-то ощущение, что что-то произошло. Они могли бы еще интереса ради запустить на два часа «Лебединое озеро» в эфире. Тогда бы мы с ума совсем сошли. Из этого, мне кажется, надо один вывод сделать: они нас держат за дураков и, может, совсем небезосновательно. И нам не надо поддаваться слишком очевидным соблазнам и считать себя слишком умными. Мы для них — селедка в бочке. А с селедкой разговор простой: либо побольше соли, либо побольше специй. Пряного посола или слабого посола атлантическая. Они уверены, что они нами манипулируют. Вот нам дали эту тему обсуждать — неделю нет президента, мы ее обсуждаем. На самом деле, надо немножко другие темы обсуждать. Поскольку так работают СМИ, как, скажем, увеличительное стекло. Вот именно эта тема вдруг стала фокусом.

Фишман: Давайте попробуем не идти у них на поводу. Я задам вам вопрос по существу. Этот раскол  между силовиками и Рамзаном Кадыровым

Орешкин: Я думаю, даже внутри силовиков, возможно.

Фишман: Это реальность. К чему это приведет? И чего нам ждать?

Орешкин: Вот смотрите, безотносительно того, есть Путин, нет его.

Фишман: Он все-таки вернется.

Орешкин: Да, он улетел ненадолго и обещал вернуться. Он создал корпоративное государство. Сейчас, после смерти Немцова и после целого года украинских событий выгодоприобретатель этой корпорации находится в тяжелых размышлениях. Потому что некоторая часть из них наверняка думает, что выгода, которую они, в конце концов, получат, будет в виде камеры в Гааге. И далеко не все хотят туда идти. Более того, рационально мыслящие экономисты понимают, что этот курс ведет к уходу из страны денег, к уходу из страны людей, к дальнейшей деградации. Значит, внутри того, что раньше называлось путинским консенсусом, неизбежно должен возникать ценностный конфликт. И мы стараемся поднять экономику, сделать ее привлекательной, бизнес-климат, привлечь инвестиции и т.д. И тогда надо договариваться с Западом, тогда надо возвращаться к доверию. Потому что пока нет доверия, никто денег не даст, или противоположный вариант. Лучше изолируемся, построим «железный занавес», Берлинскую стену восстановим и будем жить в запаянной консервной банке, где часть выгодоприобретателей.

Фишман: Это другое, это другая линия раскола. Раскол между условной…

Орешкин: Условно, рационалистами и силовиками. Так еще и в стране самих силовиков очевидный раскол, потому что Кадыров давно позволял себе слишком многое с точки зрения других силовиков. На самом деле, действительно, ездят по Москве люди с пистолетами и делают то, что считают нужным, убивают того, кого считают нужным. Далеко не каждому это понравится, в том числе и силовикам. Так что сейчас очевидно совершенно, что перед Путиным вопрос: или надо как-то разбираться с Кадыровым, а как с ним разберешься, если он контролирует Северный Кавказ? Если его изъять, то начнется война кланов, потому что он выстроил там свою систему благ и привилегий. А если ничего не делать, то накапливается неудовлетворенность у другого силового блока. И в моем представлении мы с вами входим в фазу, когда государство перестает существовать, появляются какие-то отдельные структуры, которые от имени государства действуют или помимо государства действуют, берут на себя функции, которые должны быть присущи только государству. Например, право на насилие. Кто-то там решил, что Немцов — нехороший человек. Что они объяснят по этому поводу — на это не надо обращать внимания. Это они нас посолили или поперчили.

Фишман: И нет возможности эту ситуацию подчинить.

Орешкин: Это, наверное, самая тяжелая новость для Владимира Путина и для его партнеров в Европе. Он или создал государство, которое уничтожает влиятельных и известных людей — это один вариант. Или он создал государство, которое не может обеспечить защиту даже для таких людей как Борис Немцов. Что говорить про остальных нормальных рядовых тружениках.

Фишман: Как он поступит, когда вернется? Каким будет его первый шаг?

Орешкин: Я думаю, что мы в ближайшее время увидим кости, выгребаемые из-под ковра. Чьи это кости будут — гадать бессмысленно. Может быть, кого-нибудь целеньким вытащат, а, может быть, кто-то спрыгнет с этого корабля, потому что этот корабль идет не в гавань, а, может быть, даже на дно. Можно этих людей обвинять в том, что они — крысы, бегущие с корабля, или еще чего-то, но в любом случае перед тем, как делать дальнейшие шаги влево или вправо, Путину надо добиться консолидации элит. А для этого придется какую-то часть элит отсечь или выбросить. Кого он отсечет и выбросит, мы увидим в ближайшее время.

Другие выпуски