Олег Царев: «Я уверен, что двух протестующих убили в другом месте и потом принесли на Майдан»

Макеева: Вы стали частым гостем в Москве, каждую неделю приезжаете. Что вас на этот раз привело в очередной ответственный момент на Родину?

Царев: Мы дружим одновременно и с Володей Соловьевым, и с Константином Затулиным. Они меня очень попросили прилететь на шоу вчера.

Макеева: То есть вы приезжали специально на телепередачу?

Царев: Да, я специально приехал на телепередачу. Мы так договорились с Константином, что если он меня зовет, я всегда прилетаю, где бы он ни был, то же самое и я. Мы дружим с Затулиным много лет.

Макеева: Ничего себе, у вас действительно такая сильная дружба. Скажите, вы, наверное, успели вчера проголосовать в Раде?

Царев: Да.

Макеева: Только, ради Бога, не отвечайте сейчас на телефон. Это, наверное, Владимир Соловьев интересуется, почему вы не у него на телепередаче. Каков текст в итоге закона об амнистии? Сначала речь шла только о том, чтобы амнистировать тех, кто участвовал в уличных событиях до конца декабря, насколько я помню. Сейчас все волновались, изменен ли текст закона таким образом, чтобы он охватывал январские события. Мы только сегодня это обсуждали, в том числе и с вашими соотечественниками, и они говорили, что они не очень понимают, что в итоге в этом законе сказано. Вы за него голосовали, вероятно, знаете.

Царев: Там перечень статей Уголовного кодекса, нарушители которого будут амнистированы в том случае, если будут освобождены здания министерств и администрации.

Макеева: То есть амнистия любая, неважно для всех в хронологическом порядке только в обмен на освобождение зданий?

Царев: Да, эта амнистия действует в течение 15 лет. Есть условия. Эта амнистия вступает в том случае, если на сайте прокуратуры будет опубликовано сообщение о том, что здание администрации, захваченное на западной Украине, киевская администрация будут освобождены. Это не касается захваченного здания и министерства. Возможно, если будут захвачены какие-то еще министерства.

Макеева: А дело к тому идет?

Царев: Ну, у нас же каждый день что-то происходит. У нас до сих пор не освободили Министерства. Было захвачено Министерство юстиций и Министерство энергетики.

Макеева: Я имею в виду, на каком сейчас этапе, по вашей оценке, обстановка?

Царев: Этот закон не требует освобождение Крещатика, не требует освобождения здания профсоюза, поскольку мы понимаем, вчера Тягнибок обратился к людям с Майдана о том, что это требование не будет выполняться, и этот закон их не устраивает. Они хотели безоговорочной амнистии, которая наступает сразу, действует бессрочно, распространяется на все статьи и без всяких условий. Безусловно, на такие условия мы не могли идти. Если мы готовы отменить преследования для ряда товарищей, которые совершили уголовные преступления, но только в обмен на то, что политический кризис будет разрешен.

Макеева: Ваши дальнейшие действия, будете искать какие-то новые взаимоприемлемые способы разрешения кризиса?

Царев: Дело в том, что в любом случае время работает на власть. Это для оппозиции приходиться придумывать какие-то способы для того, чтобы вновь привлекать внимание к Майдану, чтобы люди вновь приходили. То есть это были случаи конфликта, то законы, которые акцентировали внимание на других случаях. Вот сегодня на Майдане не так много людей. Я хочу сказать, что я категорически выступал против того, чтобы амнистировать все статьи. То есть мы должны в любом случае расследовать тяжкие или особо тяжкие преступления, которые были совершены. У нас погибло 3 милиционера, у нас погибло двое протестующих, и мы не знаем, при каких условиях. Я имею в виду этих мальчиков - белоруса и армянина, - которые погибли якобы на улице Грушевского. Сначала говорили, что их убили снайперы. Я лично разговаривал с судмедэкспертом, они меня убедили в том, что они убиты. Картечь перепутать невозможно ни с чем, выстрел картечью. То есть они убиты из охотничьего оружия. Там стоят камеры – те, что стоят на зданиях, и снимают правоохранительные органы, это нормально. Еще там находятся камеры всевозможных каналов, украинских, очень большое количество зарубежных. Мы этих людей не видим, мы не видим людей в толпе, у нас есть четкое понимание, кто находится из правого и левого сектора, фамилии, все данные на этих людей, но мы не видим этих двух погибших. Я убежден, что и этот случай мы должны расследовать и обязательно наказать тех, кто их убил.  Я убежден, что их убили где-то на другой территории и принесли и бросили там.

Макеева: Да, но тут далеко, по-моему, до того, чтобы разбираться разбором полетов.

Царев: Но точно это делали не правоохранительные органы.

Макеева: Но вы это не можете утверждать, это ваша версия.

Царев: Я в этом убежден.

Макеева: Когда речь идет о сражениях, и сражающихся разделяют баррикады, то когда погибают по одну сторону баррикад, в принципе довольно логично предположить, что кто-то по другую сторону баррикад стрелял. Это дело правоохранительных органов заниматься. Вопрос еще в том, собираетесь ли вы расследовать случаи избиения российских граждан киевской милицией, российских журналистов? Были очень жесткие задержания? Для нас очень удивительно – у нас с журналистами немножко иначе обращаются.

Царев: Я знаю этого мальчика, он работает в «Ленте.ру», он присутствовал при этом инциденте. У нас с ним хорошие отношения, я ему выражал соболезнования. Фактически, что произошло, у нас на Украине меняется отношение к реальности. Бойцы спецназа ехали с дежурства домой, они целый день стояли на морозе, в них бросали камни, бросали бутылки, их обзывали. И вот они возвращаются домой, приезжает три автомобиля, и пытаются заблокировать автобусы со спецназом. Я думаю, что ни в одной стране мира такого не произошло. Бойцы реально сегодня находятся на границе психологической травмы. Они, выполняя все команды руководства, сейчас их выполняют максимально жестко. Они ждут команды на зачистку Майдана. Когда рядом гибнут товарищи, когда они горят, когда они сталкиваются с тем, что пресса их называет всякими разными словами, которые, с их точки зрения, они не заслуживают, когда приезжают домой и угрожают их семьям…

Макеева: Пресса приезжает домой и угрожает их семьям?

Царев: Приезжает «Автомайдан». Списки людей, которые работают в спецназе, распространяются в интернете, и приезжает «Автомайдан» домой к этим людям и угрожают их семьям. И это происходит каждый день. Они находятся в особом серьезном состоянии. Когда их заблокировали, они вышли и вломили тем, кто… Там было 17 человек. Естественно, они их разбросали.

Макеева: Я не думаю, что правильно отказывать участникам одной стороны в праве на человеческие чувства и реакцию и допускать, что только у представителей «Беркута» есть возможность перенервничать настолько, чтобы бить людей, а у представителей Евромайдана такой возможности нет, да? Скажите, как сейчас чувствует себя Виктор Янукович? Он ушел на больничный, это породило различные слухи. В Twitter пишут, что у него чуть ли не инсульт. Что вы об этом знаете?

Царев: Он заболел, у него высокая температура. В принципе это обычно. Другое дело, что мы привыкли считать президентов…

Макеева: Я, кстати, не помню, чтобы Путин уходил на больничный хоть раз.

Царев: …какими-то другими людьми, которые не болеют человеческими болезнями. К сожалению или к счастью, они обычные люди.