Новый фронт лучше старых двух. Кремль объявляет войну коррупции

Премьер-министр Дмитрий Медведев ответил на вопрос «Дождя» о возможности ратификации в России 20 статьи Конвенции ООН против коррупции. Этот вопрос не дает покоя российским властям на протяжении одного медведевского и двух путинских президентских сроков. Сегодня мы попробуем разобраться, как неведомая глава в какой-то международной конвенции связана с тем, что происходит непосредственно здесь и сейчас.

Ошибется тот, кто подумает, что главной антикоррупционной новостью уходящей недели стал скандал вокруг обнаруженных в Подмосковье дворцов единороссов и чиновников Кремля и Белого дома.  Как ни странно, с точки зрения государственных СМИ главной новостью стало создание в администрации президента нового — антикоррупционного управления. Во главе новой структуры,  которая среди прочего обязана проверять декларации госслужащих о доходах, поставлен Олег Плохой. С 20 лет он работает в госбезопасности, а последние почти 15 лет занимается подбором кадров в Кремле.

Олег Анатольевич Плохой родился 4 декабря 1968 года в Киеве. Окончил Высшую школу КГБ СССР. Карьеру начал в 1986 году учеником токаря НПО "Квант" в Киеве. В 1988–1999 годах служил в органах государственной безопасности СССР и Российской Федерации. С 1999 года работает в администрации президента России.

Это парадоксально, но структур, борющихся с коррупцией в России, огромное число: каждый законодательный и исполнительный орган имеет в своем составе подразделение по проверке деклараций, часть антикоррупционных функций лежит на министерствах федерального правительства. В самом Кремле тоже есть теневой антикорруцпионный кардинал — помощник президента Евгений Школов — деливший с Владмиром Путиным кабинет еще в дрезденской резидентуре КГБ. Теперь Школов  будет курировать Плохого.

Не много ли борцов с коррупцией для страны, которая уже десятилетие висит в районе 130-го места в международном индексе восприятия коррупции?

Как показывает история, мировым лидерам в борьбе с коррупцией совсем не нужны многочисленные правительственные структуры, чтобы отучить страну брать и давать взятки. Хрестоматийный пример — Сингапур или Гонконг — ныне возглавляющие список наименее коррумпированных стран.

Оба азиатских тигра ограничились введением одной — но подчиненной непосредственно главе государства структуры, живущей во вне всей властной иерархией.

Но даже не это главное.  Все успешные примеры показывают: стране, находящейся в кризисной ситуации с точки зрения коррупции, необходимо  

попросту обязать чиновников объяснять происхождение собственности, стоимость которой по виду превышает личные и семейные доходы. Так мы встречаемся с той самой 20-й статьей о борьбе с коррупцией.

Конвенция ООН о противодействии коррупции была ратифицирована Россией в 2006 году за исключением одной, но принципиальной — двадцатой — главы. Данная глава гарантирует возможность принятия на национальном уровне уголовной статьи о «незаконном обогащении»,  то есть значительном увеличении активов публичного должностного лица, превышающем его законные доходы, которое оно не может разумным образом обосновать. Российское правительство и контролирующая парламент партия «Единая Россия» говорили, что 20-я глава де-факто отменяет презумпцию невиновности для чиновников, чем нарушает российскую конституцию.  Все попытки оппозиции ввести в законодательство статью «незаконное обогащение» заканчивались ничем.

Сергей Неверов: «А недвижимость? -  Какая? – Дом. -  Дом строится. Но, когда же вы покупали его у Косачева, дом уже был. - Семья продолжает его строить, там еще никто не живет»

Так один из лидеров «Единой России» Сергей Неверов отвечал на вопрос «Дождя»: неужели весь его огромный участок на берегу подмосковной Истры — с прудом, модным домом и круглосуточной охраной — стоил бывшему шахтеру всего каких-то 14 миллионов рублей и 50 тысяч арендных платежей в год?  

Именно такие цифры на минувшей неделе Неверов назвал не только нам, но и думской комиссии по проверке деклараций об имуществе. Комиссию они устроили, никто не станет проверять соответствие доходов семьи Неверова стоимости поместья.

Валерий Рашкин: «То, что было опубликовано по кооперативу «Сосны» — однозначно, на мой взгляд, они подпадают под этот закон, ратификацию, и быстренько было бы истребовано «Где деньги, Зин?», как в той песне Высоцкого: откуда такие средства на приобретение, покупку и содержание таких элитных земельных участков и дачных посёлков. И это ещё не всё. Дело в том, что эта статья понудила бы силовиков, правительство и администрацию президента, да и депутатов принимать дополнительные законы, позволяющие контролировать, выявлять и отдавать в соответствующие структуры для исследования и следствия такие случаи, как с кооперативом «Сосны»

Депутат Рашкин знает, что говорит. В 2006 году, основываясь на материалах прессы, он пытался инициировать проверку доходов еще одного дачника с Истры — Вячеслава Володина, тогда депутата, а теперь замглавы кремлевской администрации. Запросы в органы окончились для Рашкина ничем, а публикации в прессе — судебным проигрышем и компенсацией Володину морального ущерба. Премьер Медведев, переживающий за презумпцию невиновности российских чиновников, пока поддерживает интригу 20-глава еще может так или иначе заработать в России  

Ожидать чего-то хорошего от Дмитрия Медведева — это в каком-то смысле привычка для российских либералов. Иногда, привычка дурная или, во всяком случае, бесполезная. Посмотрим, что получится на этот раз. И пожелаем хоть чего-то хорошего Олегу Плохому. Может недаром новый кремлевский борец с коррупцией имеет почетные награды за международную борьбу с коррупцией.