«Настоящий пацан, порождение телевизора»

Белковский о вернувшемся Путине
22/03/2015 - 20:13 (по МСК) Павел Лобков

В гостях у Павла Лобкова политолог Станислав Белковский. Поговорили о том, как Путин показывает свое настоящее лицо, почему «в России нет никаких препятствий для беспредела», зачем стране лояльный к власти байкер «Хирург» и почему «Кадыров не хочет быть президентом России».

Лобков: Сегодня в Питере происходит знаменательное событие. Там собрались виднейшие европейские политики типа Ника Гриффина, Удо Фулька, который считает, что погибло 340 тысяч евреев во время Холокоста. Ник Гриффин создает единственную партию для белых в Великобритании. Они все — друзья Владимира Владимировича, как мы выяснили. И вот вроде бы позвонил кто-то в гостиницу Holiday Inn, в которой всемирно уважаемые господа, эти европейцы сидели, и вроде бы как эвакуировали всех. Леонид, здравствуйте, что происходит у вас сейчас на вашем, назовем это форумом?

Белковский: Я вынужден был уехать из гостиницы Holiday Inn, где происходил русский консервативный форум, но я был свидетелем эвакуации, находился в фойе гостиницы, когда ко мне подошел милиционер, там их к тому времени было довольно уже много — работники милиции, ФСБ. Он подошел ко мне и вежливо попросил выйти, сказал, что было сообщение о бомбе, найденной в гостинице. И гостиница эвакуировалась. Гостиница эвакуировалась очень долго, и те люди, которые находились на заседании форума, они узнали о том, что гостиница эвакуируется, я думаю, минут через 20 после меня, и потом это заняло еще хорошие полчаса для того, чтобы все покинули помещение.

Лобков: Но они вернулись? Там продолжается пир духа, в смысле, пир мысли?

Белковский: Нет, пир мысли не продолжается и, видимо, не продолжится. Я когда выходил, говорил с одним из организаторов, с господином Любомирским Топомерским, и он сказал, что мы фактически завершили, и возвращаться назад уже не имеет смысла.

Белковский: Я считаю, что это исключительно моя заслуга, потому что на фоне разгона меня уже невозможно было не разогнать и нацистов.

Лобков: В моем твиттере есть в избранном наверху: «Блокадник Иван Степанович Андреев пикетирует Holiday Inn». Я думаю, что вы и блокадник Иван Степанович Андреев все-таки. И как сегодня писали в твиттере на знаменитый вопрос Дождя, правительство Петербурга ответило «да». Фактически этих нацистов пустили накануне празднования Победы. Известно, что на празднование Победы приедет Ким Чен Ын, другие уважаемые люди.

Белковский: Приедут два уважаемых человека: Ким Чен Ын и президент Венесуэлы Мадура, если его не свергнут до этого момента, а к этому дело идет.

Лобков: А сейчас идет подготовка активная.

Белковский: Эта подготовка называется блокада Ленинграда. Причем, в отличие от Иосифа Виссарионовича Сталина и товарища Жданова, Владимир Владимирович сдал нацистам Санкт-Петербург. Это надо зафиксировать

Лобков: А я не понимаю, зачем так подставляться? Вот только что человек вернулся в большую политику после отпуска, вернулся в компании киргизского президента, который выступил в качестве пресс-секретаря Владимира Путина. Я бы сказал, что он гоняет. Он не то что ездит, он гоняет. Раньше выяснилось, что он ломает — об этом сказал Песков — руки ломает. Исчерпывающе работает с документами, ломает руки, и теперь выяснилось, что он гоняет. Для чего это Путину нужно? В городе Петербурге вряд ли без высочайшего одобрения такая штука может произойти.

Белковский: Я, во-первых, хочу извиниться перед зрителями канала Дождь, потому что я сейчас сказал глупость. Конечно, товарищи Сталин и Жданов не сдали нацистам не Санкт-Петербург, а Ленинград. А Владимир Владимирович Путин сдал нацистам Санкт-Петербург. Поэтому можно формально считать, что это два разных города. Я думаю, что просто президент КиргизииАлмазбек Атамбаев владеет русским языком не на пятерку, а на четверку, поэтому он хотел сказать, что Путин гонит, а получилось — гоняет. То есть это то, что называется на специфическом сленге «гонево». Я внимательно смотрел эфир встречи Путина с Атамбаевым и пришел к следующему выводу, возможно, ошибочному.

Лобков: Неужели фотошоп?

Белковский: Практически да. Ты будешь смеяться. Лицо Путина сияло какими-то совершенно новыми красками. Как говорилось в известной пьесе про Манефу, у нее лицо светится не от святости, а от жира. Мне кажется, что Владимир Владимирович просто сделал новую пластическую операцию, а эта пластическая операция требовала несколько дней тишины. Потому что сразу после пластики появляются синяки и прочее.

Лобков: Но на присоединении Крыма Владимир Владимирович выглядел блестяще, на Васильевском спуске.

Белковский: Ну, блестяще — да, блестящий в некоторых местах костюм, лицо его сияло именно впоследствии пластической операции.

Лобков: Очень короткое вступление было. Такое ощущение, что Крым надоел. Очень формально, очень коротко. Он все сказал в кино.

Белковский: Кино гениальное. Причем понятна логика и философия этого фильма. Она состоит в следующем: если вы держали меня за приличного человека, то имейте в виду, что я — настоящий бандит.

Лобков: Но, с другой стороны, он повел себя достаточно благородно. Он взял на себя всю ответственность, он сказал, что да, стою я перед вами, простой русский президент, кидайте в меня, что у вас там есть, а еще через неделю ко мне приедут мои друзья, которые меня поддерживают. Это те люди, которые не набирают и 2-3%, кстати, сегодня во Франции выборы муниципальные, Марин Ле Пен может набрать до 30%.

Белковский: Но она и не приехала в Петербург, она отказалась считать себя полноценным нацистом и другом Владимира Владимировича Путина.

Лобков: Но для чего это все? Это какая-то демонстрация, как мы говорим, синдром удода: они меня так, а я им покажу тогда?

Белковский: Один мой приятель из Петербурга, не буду говорить, кто, потому что это может для него плохо кончиться, но это информированный человек, он знал Путина в детстве и говорил, что Путин никогда не дрался, когда он жил на Охте где-то. И из-за этого у него развилась гиперкомпенсация — пацанский комплекс, что надо быть пацаном. Фильм про Крым — это история про то, что я, Владимир Владимирович Путин, пацан.

Лобков: Его лицо светилось, когда он произносил слова «спецназ ГРУ». Так обычно говорят о любимой женщине.

Белковский: Да, притом, я уверен, то никакого спецназа ГРУ Путин в жизни не видел. Это для него метафора, художественный образ, а не какая-то реальность, с которой он сталкивался.

Лобков: Это в представлении такого Николая Старикова: за кулисы спецназ ГРУ проник тайно. Он смаковал эти слова: «спецназ ГРУ», «соответствующие структуры». Два часа его искали, вертолеты летели в режиме радиомолчания.

Белковский: Он же говорил, что он собирался спасать Януковича из Донецка с суши, с моря и с воздуха. Если взять любого специалиста из академии Генштаба вооруженных сил Российской Федерации и спросить: а как это можно было технически сделать? Боюсь, что возникли бы затруднения с ответом.

Лобков: Стас, все-таки Питер особенный город стал, такая ключевая точка. Когда в этой же гостинице Holiday Inn был телемост с Ходорковским, там погас свет — в конце концов, додавили. Вчера там антифашистов забирали, кстати говоря, которые протестовали. Наверное, Ивана Степановича Андреева все-таки забрать не решатся. Показали мы его или нет? Человека, который в одиночку вышел пикетировать? Блокадник Иван Степанович Андреев, который в одиночку защищает город. И смотри, какая-то особенная ярость. В Питере всегда был самый зверский обком. Сергей Юрский сюда уехал, очень многие актеры сюда уехали.

Белковский: Басилашвили, хотя Басилашвили сам москвич.

Лобков: Там была Галина Баринова, по идеологии секретарь, там росла Валентина Ивановна Матвиенко, которая тоже очень жестко держала в руках учебные заведения, прежде всего. Там был зверский обком, то, что можно было в Москве — нельзя было в Питере. Например, Юрский очень подробно об этом рассказывал. И такое ощущение, что этот обком вернулся в виде Герцог Албина, который отвечает за ЖКХ и учит всех Богу молиться, чтобы трубы не протекали. Зачем это сейчас Путину? Это же видно — одно на другое накладывается. Вот тебя гоняли. Расскажи, как тебя гоняли?

Белковский: Гоняли меня так. Я приехал в Петербург на поезде «Сапсан» утром. Я не хотел на нем ехать, потому что согласно моей теории, которая подтверждается данными ряда специалистов, нельзя было ставить такой высокоскоростной поезд на старые рельсы. Старое вино не вливают в новые мехи, как сказано в известной книге, видимо, столь любимой господином Албиным. Но, тем не менее, поскольку у меня не было другого выбора из-за графика, я поехал на «Сапсане». Я приехал на «Сапсане» в город Петербург и неожиданно обнаружил, что меня встречает 6 полицейских. Это был мой звездный час, он и остается. Пока более звездного часа у меня не было. Потому что несчастный, никому не нужный политолог Белковский, который не несет никакую угрозу существующему строю и главное достоинство которого состоит в том, что он — главный специалист телеканала Дождь, вдруг неожиданно поставил на уши всю правоохранительную систему города и не только. Если бы вчера президент США Барак Обама принял бы решение нанести ядерный удар по Российской Федерации, то все бы состоялось, потому что, мне кажется, что ракетные войска стратегического назначения были инструктированы сдерживать Белковского.

Лобков: Годичной давности эксперимент был повторен.

Белковский: Да, причем я шел в сопровождении огромного количества  как официальных представителей правоохранительных структур, так и гопников-провокаторов, которые ко мне постоянно подходили и говорили: «А вот ты, Белковский, мы сейчас тебя убьем». Я утрирую несколько, но так.

Лобков: Ты мешал друзьям Путина готовиться к форуму.

Белковский: Я не знаю, чему я там мешал. Но в результате, что я хочу сказать положительного про город Петербург, что все люди, которые пришли на отмененную со мной встречу, они туда пришли, несмотря на то, что официально уже было заявлено об ее отмене.

Лобков: А на каком основании? Как они объяснили — залило, у вице-губернатора Албина ЖКХ полилось сверху? Что-то должно было произойти.

Белковский: Основание было такое: организатором встречи была организация «Открытая Россия» Михаила Борисовича Ходорковского, и когда я пришел на место проведения мероприятия, охранник сказал мне, что дескать деньги перечислили не туда. Но я хочу сказать, что я горд за мой народ, потому что народ был настроен очень агрессивно провести мероприятие. И мне кажется, что если бы я предложил народу силой пройти на место проведения, то народ бы прошел. Охранник был в полной панике, он реально боялся, что сейчас мы силой пройдем в этот зал. И только абсолютная толерантность Станислава Александровича Белковского и его лояльность Владимиру Владимировичу Путину спасли ситуацию.

Лобков: Но что ты не дочитал там, какую ты запрещенку принес туда?

Белковский: Из запрещенки я не дочитал главное Александра Сергеевича Пушкина «Пир во время чумы». Я не стану его сейчас читать в эфире Дождя не только в силу экономии эфирного времени, но потому, что я понимаю, что когда я прочитаю «Пир во время чумы» публично, я умру, потому что будут реализованы все мои желания в жизни. Владелец канала Дождь Наталья Синдеева пока не санкционировала мою смерть.

Лобков: «Было время — процветала в мире наша сторона, в воскресенье, бывало, церковь Божия полна».

Белковский: Ты за кадром очень хорошо пел. Может, ты споешь?

Лобков: Мы экономим эфирное время. Вот, времена покорения Крыма — год. Ожидали, что будет что-то такое реальное, что это будет мощно. А оказалось, что все в виртуалку вылилось. Главным событием празднования явился фильм с Путиным, которым так достали, что нельзя было никуда укрыться. Они еще 3 дня его обсуждали до, 3 дня после. Каждый утюг издавал слова: «Мы привели в состояние боевой готовности», про спецназ ГРУ и т.д. Путин, как детище телевизора, он для отмечания всего этого дела выбрал верный способ. Не сам поехал в Крым, не на лоцманском катере проехал к Севастополю, как бы сделал какой-нибудь Лорд Пальмерстон. А он сделал это тихо — он сам смотрел себя по телевизору.

Белковский: А Путин всегда так делает. Он всегда ведет заочный диалог с кем-нибудь. В последнее время у него ровно три собеседника: первый собеседник — он сам, он хочет объяснить себе, в чем его историческая миссия; второй собеседник — Барак Обама, самый главный, и фильм во многом был адресован США, на мой взгляд, что, ребят, мы можем беспредел устраивать, не только вы его можете устраивать в Ираке и Югославии, но и мы можем — на Украине, и давайте как два беспредельщика говорить в этих категориях, а потом договоримся; и третий — Ангела Меркель как предводитель Евросоюза. Другой аудитории у него нет. Путин же не является публичным политиком в правильном смысле слова, он же никогда не приходил к власти демократическим путем. Он — порождение телевизора. И как порождение телевизора, он дает своему отцу-телевизору, своему сакральному великому отцу, аналогу леса или земли в разных языческих верованиях, должное. Он преклоняется перед телевизором.

Лобков: Мне даже показалось, что это Андрей Кондрашов, который стал вторым героем, потому что он перешел в ранг апостола. Он стал ходить потом по телеканалам и рассказывать о Путине, причем, мне показалось, что человек тертый, он был удивлен, в его глазах читался ужас, когда он брал интервью у Путина. Мне показалось, у него в глазах читался ужас на тему: а как мы это потом дадим? Когда там сыпался откровенный милитаризм с той стороны, который подпадает под статью «Пропаганда войны».

Белковский: Это не милитаризм, а бандитизм. Да, мы всех кинули и мы — молодцы. Это типичный бандитский прогон.

Лобков: В глазах человека из РТР стоял ужас: как я пойду к Добродееву с этим?

Белковский: Я просто не знаю, наверное, Андрей Кондрашов  очень молодой и не очень опытный, он не общался с бандитами. А для бандита это высший шик — сказать, что ты не только кинуть, но еще и всем рассказать, что ты кинул. Это Путин и сделал.

Лобков: Ты все время говорил, что он хочет добиться любви, но так любви не добиваются. В школе — это дернуть девочку за косичку. Петров, что тебя побудило разбить стекло?

Белковский: Да, это Владимир Владимирович, только не Путина, а Маяковский — «Барышня и хулиган». Конечно, чтобы привлечь внимание, нужно совершить проступок, нужно совершить что-то плохое. Именно в рамках этой логики.

Лобков: Эта шутка, пошученная дважды, а тут она шутится уже на протяжении…

Белковский: А Путин вообще однообразен в этом смысле, он будет шутить ее до конца, до бесконечности, он будет бить девочку портфелем по голове 127 раз, и никакие аргументы о том, что он ей не нравится, не сработают. Он считает, что на 128 раз девочка его полюбит.

Лобков: Сейчас время показать себя европейцем.

Белковский: На нацистском форум в Санкт-Петербурге он показал себя европейцем.

Лобков: Таких друзей — в музей. Музеев в Петербурге много, поэтому место было найдено неслучайно.

Белковский: Много и хороших, да. Особенно, петровская кунсткамера с заспиртованными младенцами.

Лобков: Смотри, получается, что Путин немножко обыграл демократическую общественность. Демократическая общественность: «Хватит нас все время кормить Путиным, Путин там, Путин здесь, Путин сказал, Путин пошутил, Путин нарисовал кошку сзади, Путин нарисовал чертика из песка, хватит нас кормить Путиным». Неделю Путина нет, демократическая общественность стала орать: «Где? Дайте нам Путина». И Песков, совершенно чувствуя себя в силе и вправе: «Ну вы же сами говорили, что закормили Путиным, что вы опять по нему затосковали? Спрашиваете, где Путин? Вот, держите, получайте Путина». «Ну наконец-то нам дали Путина», — сказали мы в понедельник.

Белковский: Да абсолютно. Я еще много лет назад говорил демократической общественности всеми доступными мне средствами как очно, так и заочно, что депутинезацию надо начинать с себя. Когда демократическая общественность перестанет поминать Путина к месту и не к месту, тогда депутинезация и начнется. А про что еще говорить? В стране же есть один главный генератор информационных поводов.

Лобков: Когда был Брежнев, мы научились выкидывать Брежнева из головы. Он был неупоминаемой константой. Кто-то занимался наукой, кто-то писал какую-то литературу. Брежнев в нашу жизнь входил чрезвычайно редко. И он не особенно себя навязывал. Он, конечно, навязывал, но мы этого не замечали, мы к этому привыкли как к дрели, которая где-то в соседнем подъезде. И мы не сопереживали, это был фактор: вот, на Малую землю, ну, хоть посплю полчаса, пока мне эту Малую землю читают в школе. И его не было в голове. Он — здесь, в голове. В чем разница? Почему мы не можем выкинуть из головы Путина так, как мы выкинули Брежнева?

Белковский: Совершенно понятно, почему. Леонид Ильич Брежнев, который был человеком очень умным и самоироничным, насколько я могу судить по историческим свидетельствам о его жизнедеятельности, поскольку лично я с ним не был знаком, он был руководителем коллегиального органа власти. И именно эта коллегиальность была важнейшей чертой брежневизма, потому что после Сталина и Хрущева было очень важно, что Генеральный секретарь именно признает коллегиальный характер этой власти, а не единоличный, что не будет нового культа личности, хотя он в итоге случился, но не поменял природу власти, она осталась коллегиальной, она учитывала всех членов Политбюро. Во-вторых, Леонид Ильич был предводителем идеологического режима — идеократии. Он был начальником фактически некой церкви коммунизма.

 А Владимир Владимирович Путин является единоличным лидером, никакой идеократии нет. И, как нам сообщили в прошлом году, он равен стране. Брежнев не был равен стране. Когда Брежнев умер, пришел Андропов, но ничего не случилось плохого со страной, хорошего тоже, но это другой вопрос. А если умрет Путин — умрет и Российская Федерация. Это является официальной доктриной Российской Федерации на сегодняшний день. Это главное, что вселяет в нас оптимизм.

Лобков: Главное, что произошло — его неделю не было, а Россия жила. Даже электрички ходили.

Белковский: Он же не умер. Даже ходили «Сапсаны», привезшие меня в Петербург, где ни одна              , почему-то, площадка не согласилась дать мне возможность почитать очень гомеопатическую, не несущую никакой угрозы режиму лекцию.

Лобков: А про что это была лекция непрочитанная?

Белковский: Тему мне сформулировала «Открытая Россия», которая была ее организатором: «Вызовы для России в 2015 году». Если бы не эта демонстрация, которую устроил офис администрации Санкт-Петербурга, Полтавченко и компания, и герцог Албен косвенно, он напрямую в этом не участвовал, то вообще никто бы и не узнал об этом событии. А так мы очень хорошо прогулялись по набережной Обводного канала.

Лобков: А вообще этот феномен, когда в городе, в котором количество интеллигенции превышает предельно допустимую концентрацию, это удивительное терпение. Была Валентина Ивановна Матвиенко — она была яркая, она совершенно к Питеру имела отношение.

Белковский: Почему была? Она и остается яркой.

Лобков: Она когда губернатором была.

Белковский: Она и сейчас, посмотри на телеэкранах, она очень хорошо красится, помада прекрасная, юбки по-прежнему выше колен — все замечательно.

Лобков: И вдруг Полтавченко и его кардиналы, потому что когда убрали Василия Кичиджи, специалиста по столовым, по общественному питанию, с поста министра культуры Петербурга, привели туда господина Кириллова с какого-то то ли центра «Э» Карелии, в общем, что-то такое. Откуда этот феномен? Почему этот обком возрождается, откуда это взялось? Показывают митинг в Москве — выходит 50 тысяч, 40 тысяч. В Питере — 20 человек, 50 человек. Что это?

Белковский: Это история мстит Петербургу за Путина и его команду. Был такой хороший анекдот, он лет 10 еще назад возник, по-моему. В автобусе один человек говорит другому: «Простите, пожалуйста, вы не из Санкт-Петербурга?» — «Нет». «Простите, пожалуйста, а вы не работали в ФСБ?» — «Нет». «Сойди с моей ноги, сволочь». Вся эта тотальная экспансия из города Санкт-Петербурга горячо мной любимого и уважаемого. Был еще один прекрасный анекдот. Можно я его расскажу? Сидит бомж на свалке в Санкт-Петербурге, греет руки у костра им же организованного, тут подъезжают три машины с мигалками, хватают этого бомжа, сажают в машину, а бомж истерически кричит: «Нет, я не хочу работать в администрации президента!». Это эффект бумеранга.

 

Лобков: Сегодня трагическое событие. Скорее всего, по крайней мере, об этом говорит депутат Верховной Рады Нестор Шуфрич, один из основоположников Партии регионов и ближайших знакомых семьи Януковича, что, скорее всего, Виктор Янукович-младший с большой долей вероятности погиб на озере Байкал в ходе гонок. И сейчас только что пришло сообщение от РИА «Новости», он мог проживать в России под другим именем. Раньше называлась фамилия одного из погибших — человека по фамилии Давыдов. Известно, что Давыдов — это фамилия бабушки. Может быть, он жил под фамилией Давыдов, потому что на него заведено уголовное дело, Украина требовала выдачи, я думаю, что и неофициально. Может быть, это и боевики, Правый сектор, собственно, почему им и не охотиться за Януковичем, если сам президент Путин подтвердил, что еще бы 2 часа — и его бы расстреляли на Украине. Поэтому он был вывезен катером. Эта новость о том, что Виктор Янукович-младший гонял на Байкале, под чужим именем здесь находился — это значит, что здесь огромное количество находится этих людей. Николая Азарова время от времени достают.

Белковский: Да, Николай Янович Азаров великолепен, он постоянно рассказывает о том…

Лобков: Как Януковичу мешал жить.

Белковский: Как Януковичу мешал жить, и как он мешал жить собственной стране. Притом, что его правительство довело его до банкротства. А сам он довел себя до большой недвижимости в Вене и в Милане. Ну почему-то это Николаю Яновичу в голову не приходит. Я с ним общался несколько раз, это, конечно, невменяемый человек абсолютно, он не относится к себе критически. Как говорил Рональд Рейган: «Есть одна мысль, и я ее думаю». И Николай Янович Азаров — это абсолютный «Органчик» Салтыкова-Щедрина. Только у него, конечно, не одна мысль, а пять, но повторять он может только их, ничего большего. Это карикатурный персонаж, он, конечно, со мной не согласится, потому что он доктор геолого-минералогических наук. Он по поводу и без повода это  вспоминает в качестве своего политического состояния.

Лобков: Я не понимаю совершенно российских властей, которые не могут сейчас открыто признать, целый день прошел: да мы спасли двух Януковичей, может, не двух, а многих Януковичей,мы гордились этим. Человек разбился на машине, подчеркиваю — возможно. Почему не сказать об этом, почему надо устраивать из этого тайну? Нужно опять заниматься конспирологией, ждать, пока депутат Шуфрич из Киева это подтвердит. Для чего это? Я не понимаю этих ходов. Здесь опять должен Путин сказать: «Вы должны выдать эту информацию».

Белковский: Потому что надо решить, был ли здесь Янукович в России, это же недоказанный медицинский факт, с точки зрения путинской психологии.  Для человека такой психологии очень важно любое официальное признание любого факта, это качественно меняет ситуацию. Кстати, с мудрейшим человеком было, почему было, прости господи, и остается Александр Григорьевич Лукашенко, президент Белоруссии, который в самом начале отказал всей семье Януковича в убежище.

Лобков: Там, насколько я понимаю, министр внутренних дел Захарченко очень долго жил, сейчас он тоже появился внезапно в Москве на телеэкранах.

Белковский: Но он давно появился. Янукович, Захарченко и Пшенкин, бывший генпрокурор Украины, проводили пресс-конференцию в Ростове-на-Дону. Более комичного зрелища невозможно себе представить. Но я, как человек, который в своей жизни, много общался с политиками, понимаю, что сами они так не думают. Они действительно думают, что они герои. Вот то, что они украли много денег у украинского государства, им совершенно не приходит в голову, они не считают это пороком. Ну да, мы же были у власти, мы должны были украсть.

Лобков: Давай конспирологию продолжим, вот есть компания Opel. Все, что писали на этой неделе, компания General Motors, которая прекратила поставлять сюда Opel. Наконец-то, фашистские машины перестали продаваться в России. 

Белковский: Когда еще Дмитрий Анатольевич Медведев был президентом, не исключаю, что он снова когда-нибудь станет, то была замечательная картинка, разошедшаяся в интернете. Едет кортеж Владимира Владимировича Путина, состоящий из кучи бронированных Мерседесов, и Дмитрий Анатольевич Медведев, вот так вот приветствует этот кортеж, и подпись была: «Президент России приветствует колону немецкой бронетехники».

Лобков: Посмотри, вот если какая-то машина и имеет отношение к фашизму, то это машина Audi,  которая составляет большую часть машин администрации президента. Audi — этопереименованный Holt, на котором, собственно, ездил Гитлер. 

Белковский: Да, совершенно верно.

Лобков: А Opel — это машина генералитета, скорее, Opel Admiral.  Вот смотри, Opel в связи со сложной экономической ситуацией отзывает из России, при этом расширяет свои мощности на Украине. Ну будет же сразу — Обама скомандовал.

Белковский: Обама же командует всем, он решает все вопросы.

Лобков: Обама скомандовал General Motors показать знак, что мы не любим Россию, а любим Украину. Я не могу этот ребус расшифровать, честно говоря. В этом же нет политики, очевидно, или политика тоже  есть?

Белковский: Политики нет  никакой. Знаешь, есть известная поговорка о том, что любая машина с возрастом  становится Opel.  Вот мне кажется, эта поговорка имеет отношение к происходящему. Потому что скоро и другие автопроизводители свернут производство в РФ по одной-единственной причине, которую российские власти до сих пор не понимают: никто не хочет иметь дело с бандитами. Если вы себя позиционируете себя как бандиты, то будьте готовы, что приличные люди с вами общаться не будут.   

Лобков: Но при этом на Украине же хуже. Логика понятная: на Украине хуже, там потребительская ситуация хуже гораздо, но там они расширяются.

Белковский: Зато там есть свои правила игры, которые соблюдаются, не всегда, но все-таки это не бандитские правила.

Лобков: Я не думаю, что там есть сейчас правила игры, потому что там есть сейчас группировки.

Белковский: Нет, они есть. Группировки — все это есть.

Лобков: Там всегда была цветистая олигархия, цветистые взаимоотношения. Какого роскошного Коломойского на этой недели мы увидели.  

Белковский: Да, по крайней мере, но полный беспредел там уже невозможен, там всегда есть какой-то противовес этому беспределу.

Лобков: То есть у любого Коломойского найдется Ахметов.

Белковский: Найдется антиколомойский, скажем так. А в России никаких препятствий для беспредела, к сожалению, нет, и крупный капитал это тонко понимает и чувствует.

Лобков: А это вот знак какой-то? Opel  же — это народная машина.

Белковский: Поэтому со временем любая машина становится Opel.  Да, это знак. Это знак того, давайте уже без вас, вы уже так достали нас. Вы рассказываете, что взяли Крым, что вы послали вежливых человечков. Делайте все, что угодно. Просто понимайте последствия того, что вы делаете. Что если человек  искренне признается в том, что он жулик и мошенник, и бандит, то может случиться так, что с ним могут прекратить дело. Непонятно, почему надо этому удивляться.  

Лобков: Если говорить о друзьях Советского Союза, они же всегда были. Помнишь, Кристоф де Маржери, который разбился.

Белковский: Да, царствие ему небесное.

Лобков: Были другие персонажи, продолжающие линию Арманда Хаммера. Было достаточно много всяких предпринимателей, которые дружили с Лениным, со Сталиным.

Белковский: Собственно, Хаммер, и дружил с Лениным.

Лобков: У них была уникальная ситуация, когда единственные несколько посредников собираются всю маржу на себя, выполняя функцию невидимой руки рынка. Не знаю, что там Максвелл имел за издание газеты «Правда», но тем не менее...

Белковский: Что бы он там ни имел, с яхтой он как-то удачно успел.

Лобков: Получается, что теперь друзья Путина в виде этих бизнесменов, которые примирительно говорят, что надо санкции снять, надо дружить, это большой медведь, не надо его щипать за одно место — они уходят как-то, и мы видим новых друзей Путина, которые сейчас приехали.

Белковский: Каждый выбирает друзей по себе, что я могу сказать. Безусловно, самые большие аферисты и авантюристы мира, это и есть друзья Путина. Вообще, Россия стала бандитской Меккой за последние 15 лет. Любой человек, который находится в международном розыске и не может найти себе пристанище в евроатлантическом мире, движется в Россию и чувствует себя прекрасно. И, собственно, год назад я в порядке самоцитирования, за которое критикует меня склонный к нему же Алексей Алексеевич Венедиктов, главный редактор радиостанции «Эхо Москвы», я хочу сказать, что год назад на «Эхе Москвы» мы обсуждали аннексию Крыма и пришли к единодушному выводу, чтобы не только я себя самоцитировал, но и его тоже, что отток легального капитала будет замещаться притоком нелегального, притоком всего грязного капитала из всех частей мира. Это сейчас и происходит.

Лобков: Но мы этого не видим, это не на поверхности.

Белковский: Потому что нелегальный капитал вообще не виден. 

Лобков: А куда вкладывать нелегальный капитал, если мы теряем 6% ВВП, это примерно весь бюджет культуры.

Белковский: Он вкладывается в запрещенные казино и другого типа структуры, подобные же. Он найдет, куда вложиться. Нелегальный капитал — это великая сила. Ему-то правила не нужны. Вернее, правила нужны, законы не нужны.

Лобков: Вот смотри, как будто какая-то невидимая рука. Кристоф де Маржери, ужасно совершенно трагическая смерть, на взлетной полосе, ФСО, гость первой категории.

Белковский:  Это Внуково-3.

Лобков: Вот смотри, еще друзья Путина приезжают, один друг предположительно разбивается на Байкале, друзья-националисты вынуждены покинуть гостиницу, потому что там кто-то позвонил, сообщил, что там заложена бомба. Как-то все складывается в какой-то такой очень нехороший пасьянс. Я вообще во все это не верю, будучи убежденным дарвинистом. Какое-то ощущение, что складывается некий пасьянс, где начинают вмешиваться высшие силы. Что называется, прошу прощения, запрещенный текст Pussy Riot с предложениями Богородице, он где-то отдельными частями, совершенно непонятными, начинает реализовываться. 

Белковский: Я в отличие от тебя не дарвинист, а креационист. Я искренне верю в то, что Господь Бог сотворил мир за 6 дней, поскольку больше ему не потребовалось. Господь Бог очень дорого ценит свое время. Но теория Дарвина не противоречит креационистской доктрине, они давно примирены внутренне. Эволюция происходит, но не она является причиной происхождения биологических видов, она просто является причиной их некоторых модификаций. В соответствии с креационистской доктриной, Бог — не фраер, есть такой важный элемент креационистской доктрины. Это, пожалуй, все, что я хотел бы сказать о трагических путях разных людей. Потому что иронизировать по этому поводу не вполне уместно или вполне неуместно. Я хочу сказать, если запрещенная в России организация «Правый сектор» действительно существует, а не является плодом воображения кремлевских пропагандистов, то я советовал бы дать государственную охрану ближайшему другу Путина и бывшему руководителю администрации президента Украины Виктору Владимировичу Медведчуку. 

Лобков: Потому что он в пессимистической версии, он же проигрывал все выборы.

Белковский: Не будем говорить почему, я думаю что, умная аудитория… Да, выборы он поигрывал, он устроил много всего другого. Включая силовые реакции, которые, в конечном счете, привели к Майдану — и первому, и второму. А выборы он, безусловно, проигрывал,  он провалил все политические проекты, которыми занимался, начиная от Конституционной реформы 2004 года и заканчивая разгоном Майдана в прошлом году.

Лобков: Вот посмотри, я на самом деле в фильме про Крым, который я смотрел внимательно, меня поразило вот что: явно, что версия была согласована, хотя утверждают, что Путин видел, но может, и не Путин видел, а Володин, условно. Скорее всего, Сурков, судя по всему, потому что Сурков любит авантюризм.    

Белковский: Сурков, любит не столько авантюризм, я бы сказал, сколько позиционирование себя в качестве злодея. И вот этот фильм, он про них, что мы — злодеи, и мы этим гордимся.

Лобков: Ты заметил, что главные герои фактически, занимающие столько же экранного времени, сколько президент РФ, это «залдостановская братва», которая выкрадывает украинских генералов.

Белковский: Да.

Лобков: А президент Путин говорит о том, как хитро спецназ ГРУ обрезал все кабели правительственной связи в частях  и соединениях украинской армии, поэтому они не могли получить приказ.

Белковский: Это является полной ерундой, как ты понимаешь, потому что это было невозможно сделать технически. Это плод  чьего-то здорового воображения.  

Лобков: И самое главное, что меня потрясло: показывают именно телевизионные события, телезрители могли не разобраться. Но все участники крымских событий, которые разъехались из Крыма после того, как они совершились, многие из них разъехались —  кто-то на Кубань уехал, кто еще куда-то — они были все собраны и построены в том же месте. То есть, реконструкция на уровне «Войны и мира» Бондарчука.

Белковский: Заметим, Бондарчука-старшего.

Лобков: Старшего, младший уже делает свой мир.

Белковский: Нет, потому что у нас молодая аудитория. 

Лобков: То есть все были построены в боевые порядки, включая зеленых человечков, включая всех казаков, которых собирали по всей стране фактически. Включая весь Залдостан с пролетами камер в стиле Константина Львовича Эрнста, ехал с украденным генералом в какие-то горы там, в пещеры. Получается, Залдостан занимает такое же место, как и президент Путин. Они получили равное эфирное время, я посчитал, примерно равное.

Белковский: В основном, еще очень важное: я могу напомнить, когда еще Виктор Фёдорович Янукович был президентом Украины, то у него была назначена встреча в Ялте с Владимиром Владимировичем Путиным, и на эту встречу Владимир Владимирович Путин опоздал на 4 часа по причине, что он встречался с байкером «Хирургом» и его коллегами по байк-клубу.

Лобков: А, может, это и есть преемник?

Белковский: Залдостанов? Это отличный преемник, мне кажется, до доведения до полного абсурда.

Лобков: То есть, конкуренция — Залдостанов или Кадыров, и между ними еще будет Жириновский, который должен отыграть все-таки, или охранник Жириновского.

Белковский: Поскольку Рамзан Ахматович Кадыров — серьезный человек, я бы не стал сравнивать его напрямую с Залдостановым, конечно, это люди разного калибра. Рамзан Ахматович, мне кажется, не хочет быть президентом Российской Федерации, ему нужно доить эту РФ, а не брать на себя ответственность за это гигантское, хаотическое, плохо управляемое пространство. Поэтому Залдостанов получше будет.

Лобков: У меня ощущение, что его куда-то готовят, его лепят.

Белковский: Это называется — лепят горбатого.

Лобков: Потому что найти человека, который с большим отрицательным обаянием, я не знаю, можно ли? Это, может быть, мой личный вкус, мне вот эта вся эстетика не очень нравится. Как я понимаю, байкеры американские, они его не очень любят. Потому что байкеры по своей философии, они антисоциальные, анархичные. В противовес большому государству они создают свои маленькие банды, которые грабят банкоматы, захватывают аэропорты в Копенгагене, еще что-то. Лояльный байкер — это как, я не знаю, ручная анаконда. Такого не бывает. Это новый биологический вид. Для чего он выводится? Я говорю не только о нем лично, а обо всей этой когорте, которая сейчас культивируется.

Белковский: Залдостанов, мне кажется, нравится Путину как мужчина.

Лобков: Смелое предположение.

Белковский: Я не вижу никакой другой причины, чтобы опоздать на 4 часа на саммит с президентом Украины из-за Залдостанова.

Лобков: И все? Или там все-таки политическая роль?

Белковский: Если посмотреть на фотографии Владимира Путина с Залдостановым и его коллегами, это очень напоминает кадры из фильма «Полицейская академия», посвященная фильму «Голубая устрица».  

Лобков: В этом есть, конечно, позиционирование себя как «реального пацана». А людям нравится.

Белковский: «Вы были, пацаны, гигантами, но нам ведь тоже нет цены, Бог не обидел нас талантами, не обижайтесь, пацаны», — это бессмертное стихотворение покойного Сан Саныча Иванова, ведущего программы «Вокруг смеха».

Лобков: А почему? Ведь люди любят, значит, он понял эту жилку. Он понял, как делается +2, +4, +6% рейтинга. Значит, вот именно это и нужно.

Белковский: Путин? Нет. Путин сакрален стал, его рейтинг уже его не волнует, он равен России. Какой у него может быть рейтинг? Его рейтинг равен рейтингу самой России. То есть вопрос о накачке рейтинга уже не стоит, он стоял тогда давно. И как мне объясняли знающие люди, собственно, досрочная отставка Бориса Ельцина 31 декабря 1999 года была связана с опасениями Кремля, что 52%-й рейтинг Владимира Путина может упасть до лета 2000-го, и поэтому выборы можно провести гораздо быстрее, чтобы, соответственно, сделать их в один год. Но сейчас этот вопрос уже не стоит, Путин он является всем, абсолютно всем.

Лобков: Скажи, вот реально ли, знаешь, когда речь зашла о машинах, я подумал, что я так строю свою жизнь, чтобы иметь минимальное количество контактов с государством. У меня нет детей, я не планирую их заводить, потому что я понимаю, что там государство начнет мне рассказывать или про воспитание, или еще что-нибудь. Я не покупаю машину, потому что огромное количество государственных и негосударственных чиновников начнут меня использовать в качестве мальчика для битья либо в качестве дойной коровы, в зависимости от обстоятельства. Минимальное количество контактов с государством. То, что мы делали при Брежневе. Возможен ли сейчас этот эскапизм? Может ли человек, которому до чертиков надоело?

Белковский: Да. Хотя я не могу похвастаться своими достижениями, у меня есть и дети, и машина. Но я от государства никак не зависим. Я не хвастаюсь этим, потому что если бы я был зависим от государства, я жил бы гораздо лучше. Но зато мне комфортней, я не контактирую с федеральной властью никак. Просто никак.

Лобков: А можно это делать вообще?

Белковский: Да, в нынешней ситуации это намного реалистичней, чем при Брежневе. Создать себе такую территорию свободы вне государства. И если кто-то заявляет, что это невозможно, он просто лукавит, желая подсесть на какие-то государственные блага, но скрывает.

Лобков: Как вот молодые люди идут в любое заведение, где есть слово «управление» — государственное, негосударственное.

Белковский: Все же хотят, как пел, забыл, как певца зовут: «Я хочу быть акционером ООО «Газпром». Это главная мечта, потому что это мечта паразитическая, потому что все хотят прийти на управляющую должность. Потому что там платят ни за что, в том числе, и коррупционную ренту.

Лобков: Стас, вот такое состояние стабильности, стагнации, когда мы, наконец, начнем читать книжки, смотреть кино, для этого нужно все это выкинуть из головы. То есть, сделать вид, что его нет. Можно по принципу Набокова —  а я не прозрачный.

Белковский: Нет, и как говорил Сергей Михайлович Горбачев: «Перестройку надо начинать с себя». А когда Алексей Анатольевич Навальный проводил предвыборную кампанию на пост мэра Москвы под слоганом «Измени Россию, начни с Москвы», я предложил альтернативный слоган: «Измени Россию, начни с себя». Надо перестать психологически зависеть от этого государства, от Владимира Владимировича Путина. Все станет хорошо.

Лобков: Скажи, пожалуйста, после этого крымского откровения, скажем, Путина, во-первых, как ты думаешь, мы его увидели настоящим?

Белковский: Да.

Лобков: Впервые за долгие годы?

Белковский: Нет, настоящее всегда в нем прорывалось, просто в этом фильме оно в максимально концентрированном виде. То, что я — крутой пацан, и хочу вам об этом сообщить, кину любого. Это, опять же, сакральное послание Бараку Обаме: давай все-таки договоримся, потому что я — крутой.

Лобков: Смотри, сегодня опубликованы данные ВЦИОМА, согласно которым значительная часть россиян, до 60%, лояльно, терпимо относится к тем, кто воюет в Донбассе, к ополченцам. Более того, не возражали бы, если кто-то из их родственников поехал бы. 7%, кстати говоря, имеют таких родственников или знакомых, которые там воюют, это очень большая цифра, мне кажется. Вот это очень высокие цифры, мы же понимаем, что в ВЦИОМ не столько фиксирует общественное мнение, сколько формирует общественное мнение.  

Белковский: Он не формирует общественное мнение, он рассказывает обществу, что оно должно думать.  Это не т же самое, я хочу уточнить, что формирование общественного мнения. Потому что, на самом деле, общество так не думает. ВЦИОМ — это такая организация, и любая другая крупная социологическая организация так работает, подходит к тебе и спрашивает: «Прости, пожалуйста, ты — хороший человек?». И даже если ты считаешь себя плохим человеком, ты не скажешь «нет».

Лобков: 45% россиян готовы отправить родственников в Донбасс.

Белковский: Скажем так, если оценивать это не с позиции социологии, а с позиции здравого смысла и некоторого знания населения РФ, в котором  я живу уже много лет, вот это, конечно, полная чушь. Никто не хочет отправить людей на войну, чтобы они умерли, своих родственников. Но поскольку тотальная государственная пропаганда  транслирует государственными федеральными каналами, говорит: «Ополченцы Донбасса — это хорошо», то, респондент в социологическом исследовании отвечает, это то, что называется, «на отгребись»: «Ну да, ты хочешь узнать, что я хотел отправить родственников в Донбасс? Ну так получи, фашист, гранату». На самом деле это не так. 

Лобков: Это то же самое, почему Жириновский всегда набирает больший процент на соцопросах. Бабушка, которая сидит у домашнего телефона, ее спрашивают: «За кого вы будете голосовать?». Ну конечно, за Ельцина. Потому что, а кто его знает, может, ее проверяют.

Белковский: Совершенно верно.

Лобков: А пойдет и проголосует за Жириновского. Возьмет гречку у Ельцина, а проголосует за Жириновского.

Белковский: Да, поэтому оптика социологии весьма искажающая, я призываю всех критически мыслящих зрителей нашего телеканала относиться к этому, как говорит Путин, соответствующим образом.

Лобков: А я вот такой парадокс извлек. Я как раз смотрел на расклад по городам, по количеству городов, минимальное количество, 16 %, в миллиониках —  в Москве и Питере, а максимальное — не в деревнях, а города с населением 100-500 тысяч. Там же максимальное лояльное отношение к ополченцам, максимально лояльное отношение к этой войне. Патриотизм — это города с населением 100-500 тысяч. А 100-500 тысяч, как правило, как я понимаю, все моногорода туда попадают.    

Белковский: 100-500. Смотри, я считаю что, хотя, конечно, я не верю ни в какие 45% людей, которые готовы отправить своих родственников на убой, но несколько процентов таких людей действительно есть, которые готовы отправить на убой не только родственников, но и себя. Эдуард Вениаминович Лимонов, который провозгласил для своей большевистской партии лозунг «Да, смерть», был не так и неправ. Для многих людей смерть лучше жизни, потому что она избавляет от бессмысленности собственного существования. А лучший способ превратить бессмысленность обыденной жизни в осмысленность красивой смерти — это война. 

Другие выпуски