Миноритарии ТНК–BP собрались объяснить Игорю Сечину, что он не прав: не должна госкомпания заниматься аморальными вещами

«Дивиденды — единственное, что нас волнует! Первый раз не платят! Где деньги? Прекратите хулиганить!» – вот, что сегодня говорили миноритарии на собрании. Чем они так недовольны – спросили их у нас в студии – Сергея Давыдова и Геннадия Осоргина – они оба были сегодня в Президент-отеле, где происходило собрание миноритариев.

Макеева: Где деньги, ваша версия?

Осоргин: Как нас заверил господин Майданник, деньги… прибыль не распределена просто была. Но а деньги пока забрались компанией в виде займов, но их вернут.

Казнин: Все закончилось хорошо, получается?

Давыдов: Только через пять лет. Если к этому времени ТНК-ВР будет еще существовать, потому что стараниями «Роснефти» она может за это время, в общем-то, прекратить свое существование. Поэтому акционеров волнует распределение прибыли сейчас, а не потом когда-то. 

Осоргин: Но некоторые надежды, на мой взгляд, свет в конце тоннеля для акционеров появился. Я бы хотел одну вещь сказать, посетив собрание, поговорив. Там было очень много сотрудников «Роснефти». Поговорив с сотрудниками «Роснефти», я для себя вот какой вывод сделал: сделка сложная, большая. И она была проведена по отношению к миноритариям, физическим лицам именно – там же есть миноритарии – иностранные фонды и физические лица, вот по отношению к физическим лицам это была безнравственная  сделка, аморальная.

Казнин: Почему?

Осоргин: Представьте себе – вот я тоже не знал – нас около 14 тыс. акционеров.

Казнин: Физических лиц?

Осоргин: Да, физических лиц. Из них очень много пенсионеров, то есть сотрудников нефтяной компании Нижневартовска, которые получили акции по приватизации. Это 10-11 тыс. акций. И вот люди поверили в рынок, в каком-то смысле. Они пять лет получали дивиденды.

Казнин: Сколько?

Осоргин: Ну, за последние 10 тыс. за лучший год  - это 130 тыс.

Казнин: В год?

Осоргин: За год.

Казнин: За год 130 тыс. рублей получает акционер?

Осоргин: Владелец пакетов миноритария. Существенная цифра, согласитесь. Для  сегодняшнего пенсионера это больше, чем вся его годовая пенсия.

Казнин: Это средняя сумма?

Осоргин: Это средняя сумма.

Макеева: Простите, а вы сами, нашим зрителям тоже интересно, какое-то отношение имели к нефтедобыче? Как вы пришли к тому, что стали миноритарием ТНК-ВР? Вкратце.

Давыдов: Я получил акции ТНК-ВР в результате обмена. У меня были акции ТНК, купленные 6 лет назад. И уже…

Макеева: Просто приобрели ?

Давыдов: Да, просто приобрел.

Макеева: А вы?

Осоргин: Я тоже в 2005 году приобрел, когда был переход на единую акцию ТНК-ВР. Хотел бы договорить свою мысль, что в «Роснефти», мне кажется, ошибка именно в этом. Должна ли госкомпания в этой сделке думать о морали и о социальной справедливости? Я считаю, должна. Возмущение миноритариев было именно в этом. Никто не мог предположить, что государственная компания, возглавляемая государственным человеком, так возьмет и отнимет все. Ведь отняли не только дивиденды, стоимость наших акций упала в два с половиной раза.

Давыдов: В последний момент объявления о покупке.

Осоргин: С октября господин Сечин делает заявления. После каждого заявления падение акции на 20-25 %. Со стороны это смотрится… когда я шел на собрание, я считал, что это целенаправленно все делалось, но, поговорив с людьми, я лично сейчас думаю, что о нас просто никто не подумал. Просто про нас забыли. Никто не подумал: а правильно ли это, справедливо ли это, морально ли? Вот господин Майданник, я надеюсь, что донесет до руководства «Роснефти» эту боль акционеров.

Давыдов: И еще один момент. Мы считаем, все акционеры миноритарные считают, что «Роснефть» нарушила закон об акционерных обществах. А именно, выкупив 95% акций нефтяной компании «ТНК-ВР Холдинг», они должны были согласно статье 84.7 предложить остальным миноритариям публичную оферту и выкупить у них по справедливой цене их акции. «Роснефть» этого не сделала. И пока вроде как не собирается.

Макеева: Сделка шла через офшор…

Давыдов: Миноритарные акционеры с этим не согласны.

Осоргин: Юристы «Роснефти» сегодня в разговоре говорили: «Ну, как же?» Меня спрашивают: «Вы согласны, что мы по закону не обязаны были выкупать?» Да, я согласен. Но это же лазейка, вы воспользовались лазейкой. Они говорят: «Да, мы воспользовались существующей лазейкой в законе». Не должна госкомпания использовать лазейки в законе, чтобы…

Казнин: То есть вы к морали взываете?

Осоргин: Мы взываем к морали, справедливости.

Макеева: Говорят, что примерно за те же действия, которые сейчас совершаются с ТНК-ВР «Роснефтью» Ходорковский получил второй срок. Что вы думаете о такой оценке?

Осоргин: Был такой вопрос на повестке дня. Там рассматривался вопрос, №9, по-моему, о сделках, о продаже: ТНК продавала «Роснефти», а «Роснефть» - в обратную сторону.

Давыдов: 72 млн. т нефти.

Осоргин: Это был вопрос заинтересованности. «Роснефть» по нем не голосовала, голосовали только миноритарные акционеры, но фонды иностранные не пришли на собрание, поэтому по этому вопросу кворума не было набрано. Участь Ходорковского пока никому не грозит.

Макеева: Хоть на этом…

Давыдов: «Роснефть» не пошла на нарушение. Этот вопрос не был проголосован.

Макеева: В целом, как вы эти действия оцениваете? Они похожи, как вы думаете? Ваше отношение к этому вопросу.

Давыдов: Насколько я помню, ЮКОС не практиковал какие-то… В основном сейчас прибыль «Роснефть» получает путем займов у структур ТНК-ВР. Насколько я помню, ЮКОС займы вроде не практиковал. Они практиковали трансфертные цены внутри холдинга, внутри компании. «Роснефть» вроде как пытается это сделать, но этот вопрос пока…

Макеева: Это вопрос формы. Тем не менее, они предлагают какие-то встречные варианты? Они готовы их рассматривать? Конвертировать их, например, в акции «Роснефти».

Осоргин: Дело в том, что господин Майданник – это вице-президент «Роснефти». В общем-то, не в его компетенции на наши вопросы… его компетенции было недостаточно, чтобы ответить на наши вопросы.

Макеева: А президент отсутствовал на собрании?

Осоргин: Президент отсутствовал. Но опять-таки разговор с сотрудниками компании, что меня немножко подбадривает в этой ситуации, что, оказывается, «Роснефть» ситуацию, когда акции ТНК-ВР упали в средней цене, рассматривает как ненормальную. И они утверждают, что они будут принимать меры, чтобы стоимость акций вернулась на прежний уровень. И они говорят, что решение о невыплате дивидендов – не окончательное. Что к этому вопросу «Роснефть» в  «ТНК-ВР Холдинг», я так понял, вернутся.  

Давыдов: По крайней мере, такие словесные интервенции были сделаны на собрании.

Макеева: Какие-то шансы отыграться есть ли у вас? Остаются?

Давыдов: Отыграться? На ком?

Макеева: Вы, как заметил мой коллега, взываете к морали, а вы можете, например, заблокировать какие-то сделки «Роснефти»?

Давыдов: Вот уже заблокировали. 

Осоргин: Поскольку кворума не было, даже не подводили итоги голосования по этому вопросу.

Давыдов: По одному вопросу, вопросу №9, который рассматривает…

Осоргин: Ну, теоретически да. Есть некоторый ряд сделок, по которым «Роснефть» не голосует, а голосует только миноритарные акционеры.

Давыдов: И вот на этом собрании уже эта сделка не прошла у «Роснефти».

Осоргин: Она «бы» не прошла.

Давыдов: Да, как бы не хватило кворума.

Казнин: То есть вы готовы бороться, противостоять государственной компании?

Осоргин: Я считаю, что надо направить свои усилия на то, чтобы объяснить государственной компании, что она неправа.

Давыдов: И если в течение какого-то длительного времени, пускай полгода, наш вопрос не будет решен, видимо, последуют иски миноритарных акционеров в суд арбитражный. И пусть там, в суде, разбираются, нарушен ли закон об акционерных обществах или нет.

Осоргин: Я думаю, что это будет плохо для «Роснефти».