«Меня тюрьмой не напугаешь, я там уже был». Ирек Муртазин о претензиях к «Новой»

Муртазин: На самом деле спецкор «Новой газеты» ещё и юрист по образованию. В своё время закончил Московскую государственную юридическую академию.Могу сказать, что сообщение, появившееся на сайте Следственного комитета - это свидетельство того, что Следственный комитет в огромном количестве, на конвейер, поставил производить продукт, которому в русском языке есть чёткое определение - бред. Это очередной бред Следственного комитета. Могу сказать, что вышел один номер газеты, в котором про эту публикацию, вышел второй номер про «Ив Роше дурно пахнет». По всей видимости, эта спецоперация с поднятием информационной волны, что начата следственная проверка, это всё сделано с единственной целью, чтобы «Ив Роше» не забрал своё заявление  о возбуждении этой проверки, уголовного дела. Даже первокурснику юрфака хорошо известно, что субъектом преступлений, в отношении которых можно возбуждать уголовное дело, журналист Муртазин никак не может быть, потому что субъектами этого преступления могут быть только люди, предупреждённые о неразглашении тайны следствия, давшие письменную подписку о том, что они не будут разглашать эти сведения ни при каких условиях. То есть это могут быть адвокаты, следователи, прокуроры - все те, кто имел доступ к этому делу. Даже Навальный и его защитники не имели доступа к тем материалам, которые появились на сайте «Новой газеты». Хотя появление этих материалов говорит о том, что даже в Следственном комитете, может, это покажется кому-то странным, есть много порядочных людей, которые, видя этот беспредел, который творится в отношении Навального и не только, допускают такие утечки.

Макеева: То есть будет внутренняя проверка?

Муртазин: Скорее всего.

Макеева: А нарушали при этом сотрудники Следственного комитета закон?

Муртазин: Я не думаю, что нарушали. Это говорит об уровне документооборота в Следственном комитете, у них там всё протекает. Думаю, компьютерная безопасность у них не на должном уровне, потому что люди, которые предоставили эти документы, не имеют никакого отношения к этому уголовному делу. Сейчас у них две задачи: вынудить «Ив Роше» не отзывать заявление, а вторая задача - продолжить информационную кампанию по криминализации образа Навального. Не удивлюсь, если сегодня программа «Вести», «Время», «Сегодня» прокричат: «Возбуждено уголовное дело по проверке…, напомню, что это дело касается того, как Алексей Навальный со своим братом Олегом украли лес, распилили лес на опилки!».

Макеева: Вы ожидаете, что против вас уголовное дело заведут?

Муртазин: Не будет никакого уголовного дела, главное, чтобы прокричать.

Макеева: Вам нужно объяснять как-то СК, законным ли образом попали к вам эти документы?

Муртазин: Во-первых, есть закон о СМИ, который даёт мне право не разглашать источник информации, во-вторых, у «Новой газеты» такая репутация, что все знают, что мы свои источники не сдаём, никогда, ни при каких условиях. Пользуясь случаем, я хочу обратиться к тем, кто работает в этих структурах: в ФСБ, в прокуратуре, в СК. Если вас гложет, что вы что-то нарыли, а вам не дают это реализовать, сливайте, мои телефоны, электронный адрес есть в моём ЖЖ, можно позвонить в редакцию «Новой газеты». Мы встретимся абсолютно конфиденциально, и никаких последствий у вас не будет, сливайте эти материалы, мы будем проводить по ним проверки, расследования. Не бойтесь придавать огласке преступления, давайте называть вещи своими именами, или проступки, которые пытается скрыть ваше руководство! Кстати, в сегодняшнем номере вышло очередное расследование, тоже возникшее на основании материалов, которые мне предоставили честные сотрудники ФСБ.

Макеева: Учитывая обстоятельства, при которых вы оказались в эфире, сейчас, может быть, не самый лучший момент, чтоб призывать сливать, смелых будет не так много. Вернёмся к той публикации, тут очень подробные описания: «Заявление Бруно Лепру на имя руководителя СКР Александра Бастрыкина было зарегистрировано в Главном следственном управлении СКР в понедельник, 10 декабря 2012 года, в 15 часов 25 минут. В этот же день руководитель ГСУ СКР»…

Муртазин: И в течение трёх часов они проверку провели, вынесли постановление о возбуждении дела, уже успели вывести его в отдельное производство. Всё это говорит о том, что проверка была произведена намного раньше, до того, как появилось заявление господина Лепру. Я думаю, что кто-то из сотрудников приехал в российский офис «Ив Роше» и сказал: «Слушай, подпиши, дорогой, бумагу».

Макеева: Во всяком случае, можно с уверенностью утверждать, как говорится в публикации, что «Четыре с половиной года «Ив Роше Восток» и лично Бруно Лепру знать не знали, что стали жертвой «преступления».

Муртазин: По большому счёту, Лепру надо гнать поганой метлой из этой компании, потому что если он четыре года не видел, что по таким ценам перевозят их посылки, то он профнепригоден. Если он участвует в политическом заговоре против Навального, значит, его надо увольнять за участие в политике, в любом случае, человеку не место на этой работе.

Макеева: Он к вам претензии предъявлял?

Муртазин: Сам он на меня не выходил, зато выходили французские журналисты. Эта история получила широкую огласку, были публикации ведущих французских СМИ, были эфиры на радио, телевидении. Я думаю, что без последствий эта история не останется.

Макеева: В нашем эфире Навальный на вопрос, кто подал заявление, ставшее основанием дела на него и брата, называл имя представителей «Ив Роше» и говорил, что без заявлений СК не работает. Есть ощущение в случае с вами, что СК действовал сам по себе, или это тоже было чьё-то заявление?

Муртазин: Я думаю, что господин Бастрыкин накрутил своих подчинённых, взял газету, прочитал и сказал: «Что творят? Что творят?», у него был вариант пригласить в лес, а был вариант просто дать команду своим подчинённым «Фас!».

Макеева: После памятной поездки замглавного редактора  «Новой газеты» в лес с господином Бастрыкиным, по-моему, ни для кого не секрет, что отношение между вами натянутые. Вы считаете, что это звено цепи, скажем так?

Муртазин: Я на себе это особо не ощущал до сегодня, не мне судить. Если пригласить в эфир Дмитрия Муратова, Сергея Соколова, они смогут подробно ответить на эти вопросы. Хотя то, что вокруг «Новой газеты» сгущаются тучи, смотрите, сразу после нового года было возбуждено уголовное дело в отношении Андрюши Сухотина, хотя по абсолютно липовому заявлению, а сейчас я туда…

Макеева: Это по поводу ограбления?

Муртазин: Это по поводу ограбления, хотя есть куча доказательств, что в это время он находился в другом месте. Тем не менее, Сухотин под подпиской о невыезде, дойдёт ли это дело до суда, неизвестно. Тем не менее, Андрей больше суток провёл в камере предварительного заключения, на весь мир прокричали, что в отношении него возбуждено уголовное дело, а когда оно будет закрыто, я думаю, об этом тихо-тихо сообщат.

Макеева: То есть вы, занимаясь расследованиями, никогда не сталкивались с правоохранительными органами, как сейчас?

Муртазин: У меня специализация в «Новой газете» - проведение расследований. Это не первое расследование, думаю, и не последнее. Бастрыкиных бояться - в лес не ходить. Мы занимались и будем этим заниматься, потому что на нашей стороне правда, армия наших читателей.

Макеева: Подобные проверки проводились, или это в первый раз?

Муртазин: В отношении меня?

Макеева: Да.

Муртазин: Первый раз.

Макеева: Сегодня все обсуждают заявление замминистра связи Алексей Волина, который произнёс речь, обращённую к журналистам. Он произнёс речь, суть которой сводилась к тому, что журналистов нужно готовить не к тому, что расследование проводить, правду отстаивать, а к тому, что они будут работать на коммерческую компанию, возглавляемую конкретным человеком, и они должны будут писать то, что этот человек захочет. Сказал он следующее: «Поэтому любой журналист должен твёрдо помнить, что у него нет задач сделать мир лучше, нести свет истинного учения, повести человечество правильной дорогой, это всё не бизнес. Задача журналиста – зарабатывать для тех людей, которые его наняли». Ещё заявление Волина, где он прояснил свою позицию: «Мне очень хорошо заметна та ужасающая разница между тем, какой представляется журналистика и медиа бизнес нашему академическому сообществу, и тем, что там происходит на самом деле. Именно поэтому я посчитал важным в столь резкой форме обратить внимание на этот разрыв». Кто решает, чем должен заниматься журналист - дядя, СК, общество?

Муртазин: Алексей Волин несколько попутал определения. То, что  он говорит - это задача пиарщиков, пропагандистов, но ни в коем случае журналистов.  Журналист - это зеркало, он должен отражать то, что происходит в мире, может быть, несколько в увеличенном виде, но это всё равно отражение реальности, а пиарщик должен формировать образ и зарабатывать деньги.  Поэтому это обращение, скорее, было для PR-факультетов многочисленных российских вузов. Называть то, что он предлагает делать, журналистикой, я не знаю. Пусть он это скажет сотрудникам ОРТ, НТВ, проведёт с ними собрание.

Макеева: Ваши ближайшие планы? СК как-то пытался определить, вызвал вас на беседу? Как вы дальше будете взаимодействовать?

Муртазин: Нет пока. Тишь да гладь, благодать. Пока не знаю, чем это закончится, предпосылок к тому, что будет реальное уголовное дело, нет, хотя нам не привыкать, меня тюрьмой не испугаешь, я уже там был.