Максим Шевченко: Саид Амиров скорее мафиози, а мафия – это общество чести

Сегодня же Амирову предъявили обвинение в заказном убийстве дагестанского следователя и в незаконном обороте оружия. Это серьёзные статьи, максимальное наказание – пожизненное заключение.

Сейчас Саид Амиров арестован до августа. Адвокат «кровавого Рузвельта» – как его, оказывается, называли за глаза все 15 лет, что он возглавлял Махачкалу – просит сменить ему меру пресечения по состоянию здоровья. Саид Амиров прикован к инвалидной коляске –  он пережил 15 покушений. А свой дом превратил в крепость.

Именно поэтому для ареста Амирова выбрали наиболее удобный день – когда весь дагестанский истеблишмент уехал в Грозный на футбольный матч «АНЖИ»–«ЦСКА». В Махачкалу ввели бронетехнику, перегородили улицы, вооружённый федеральный спецназ окружил хорошо укрепленный дом мэра.

При этом у самого Амирова осталось много сторонников не только в Махачкале, но и по всему Дагестану. Временно исполняющий обязанности главы Дагестана Рамазан Абдулатипов лишь коротко прокомментировал задержание мэра Махачкалы на следующий день после события: мол, наконец-то в Дагестан пришло спокойствие.

Эту тему мы обсудили с журналистом, главой комиссии Общественной палаты по делам национальностей, миграционной политики и религии Максимом Шевченко.

Казнин: Уже прозвучали удивившие нас мнения политологов из Дагестана, которые сказали, что не посадят Амирова, что даже суд, может быть, не состоится. И при этом мы узнаем, что ему грозит пожизненное, и что он уже задержан, что берут его сподвижников или сообщников – кто как называет.

Шевченко: Посадят или не посадят? Гадать – дело неправильно. Как следствие пойдет. С одной стороны, следствие может пойти так, что и не посадят, а с другой стороны, что не только посадят, но и положат. Поэтому вопрос не только в Амирове, которого, конечно, можно представлять исчадием зла и говорить, что за ним охотились… Когда его награждали не так давно званием лучшего мэра России или охотились, когда президент Путин награждал его разными высокими орденами и медалями…

Макеева: Вот это и изумляет.

Шевченко: Когда Амиров организовывал народное ополчение для отпора Басаева и Хаттаба, которые вторгались в Дагестан. Именно он тогда встал во главе вооруженных дагестанцев. Но все течет, все меняется. И сегодня арест одного из самых влиятельных людей не только Дагестана, но и России, потому что маленький Дагестан, который не всякий знает, где находится, влиятелен не только в масштабах Северного Кавказа, и даже не только в масштабах России. Мы знаем имена дагестанцев, которые на мировом рынке конкурируют за сделки стоимостью десятки млрд. долларов. Они у всех на слуху: Керимов, Магомедовы и так далее. Но это только вершина. В совокупности  дагестанцы, выходцы из Дагестана имеют отношение к обороту, я думаю, сотен миллиардов евро – к сделкам или компаниям. Поэтому это знаете, как Сицилия – маленький остров. Там в принципе жарко, сухо и живут бедные крестьяне. Но сицилийцы – люди, которые внутри США разруливали такие темы, про которые на Сицилии ты бы, наверное, не подумал.

Казнин: Вы сами сравнили сейчас Сицилию и Дагестан…

Шевченко: А я не считаю, что это какое-то позорное сравнение.

Казнин: Нет, не позорное.

Шевченко: Мафия – общество чести, понимаете? Скажите, Майкл Карлеоне – это страшный человек? Чудовище? Если посмотреть на него глазами обывателя. Майкл Карлеоне убивал людей, убил своего брата в фильме.

Макеева: Давайте про реального человека – Аль Капоне. Его посадили совсем не за то…

Шевченко: Аль Капоне – это совсем другое. Это был бандит, который забивал своими руками своих сторонников. Он убивал людей своими руками. Это был бандит и беспредельщик. Саид Амиров, как и значительная часть дагестанской элиты, - это, скорее, мафиози с достаточно серьезными позициями, связями в федеральном центре. Собственно, в Дагестане, на мой взгляд, просто более рельефно проступает то, что есть в других регионах и городах России. Поверьте, когда у вас на Дальнем Востоке не мэры, а воры в законе с синими пальцами ставили главу региона и мэров городов, и до сих пор смотрящий от них, ну, они уже убиты практически все в начале 2000-х, все равно имеет там голос – это что? В Дагестане, по крайней мере, понятно: вот даргинцы, вот Саид Амиров – даргинец, левашинец, каким был Магомед Али Магомедов, руководитель Дагестана в постсоветское время, Магомедсалам Магомедов, который сейчас пошел в администрацию президента, это представитель левашинского клана. Даргинцы – это второй по численности народ Дагестана после аварцев, они известны своей успешностью в финансовом деле, торговом. Если аварцы – это борцы, силовики, сильные такие ребята, МВД Дагестана под аварцами всегда было, силовые структуры, даргинцы – это банки, деньги и всякое такое, что связано с денежными оборотами. Кончается даргинская власть – это очень серьезное событие, которое на самом деле может иметь… Все радуются: ура, покарали «кровавого Рузвельта». Его кровавым осмелились назвать вслух не так давно, его называли просто Рузвельтом, скажу вам честно, потому что он был сильный. Рузвельт вел войну, и Саид Амиров вел войну.

Казнин: Что теперь будет?

Шевченко: Это главный вопрос. Я считаю, что есть серьезная угроза, потому что я был как раз в Махачкале, когда его арестовали, на матче ЦСКА – «Анжи», поехал на открытие «Анжи-арены» и видел всю дагестанскую элиту вблизи: Рамазана Абдулатипова, Сулеймана Керимова, которого я не назову дагестанской элитой, потому что Сулейман Керимов – больше, чем Дагестан, хотя это его родина, и он всегда вкладывается в Дагестан. Магомеда Гаджиева, Хизри Шихсаидова, председателя парламента, еще министра спорта, влиятельного человека, особенно среди аварских борцов… Для них всех это было шоком. Никто из них этого не ожидал. На мой взгляд, даже Рамазан Гаджимуратович, который, наверное, единственный был хоть как-то в курсе, не ожидал, что это будет именно в такой форме сделано. Конечно, это решение федерального совета. Чем оно вызвано? Понятно чем, к гадалке не ходи. Если бы даже выборы были через народное собрание, а, по-видимому, с Саидом Джафаровичем не договорились, поскольку он заявлял о своих амбициях идти на выборы. Не на прямые выборы, а на выборы через народное собрание. Не факт, что Рамазан Абдулатипов выиграл бы эти выборы. При всем влиянии, которое имел Саид Амиров и левашинцы, и Магомедовы. И Амировы можно говорить – его сыновья тоже занимали очень важные позиции, родственники: сестра его жены – это глава «Единой России», между прочим, по Дагестану – что парламент проголосовал бы за Абдулатипова, как сказала бы Москва? Не исключен вариант, что вопреки воле людей в Москве, Саид Амиров мог бы стать даже в парламенте президентом Дагестана.

Казнин: Это был бы форс-мажор.

Шевченко: Это на самом деле форс-мажор, потому что это вывело бы этот регион из-под контроля определенной группы в Москве. Но так как Дагестан – это не просто Дагестан, какая-то провинция и империя, а это часть элит Дагестана, которая связана с даргинцами, левашинцами, Амировым, Магомедовыми, имеет в Москве очень серьезных партнеров, - в Москве и за рубежом: в США, Европе, других странах – то могу сказать, что тогда огромная часть московской элиты, которая связана была в прошлом – кто-то называет имя Чубайса, кто-то – Лужкова, и то, что было связано с этим, это как бы чуть противоречащие друг другу фигуры, как мы понимаем – в общем, это выведение из игры огромного пула федерального уровня элит, для которых Саид Амиров был одной из опорных точек.

Казнин: А эта нестабильность угрожает республике?

Шевченко: Я считаю, что это угрожает нестабильности, если федеральный центр позволит сейчас многим сильным людям, не принадлежащим в даргинскому, к левашинскому клану, прямо скажем, аварцам, известным всей республике, начать борьбу за наследие даргинского-левашинского клана. Это наследие исчисляется суммой, которую я не могу назвать, потому что у меня язык не договорит до конца ее назвать. Я в этих нулях просто запутаюсь. Стоимость метра в Махачкале выше, чем в Москве, в некоторых местах. К Махачкале прирезаны огромные земли из Карабудахкентского района, Буйнайкского района. Саид Джафарович прирезал к Махачкале побережье, куда махачкалинцы потеряли выход к пляжам и так далее… к нему очень много претензий, но надо понимать, что не он злодей, а он часть всей совокупности злодейской системы, которая столько лет уже мучает Дагестан, дагестанский район. Я еще раз задам вопрос: почему убийство журналистов, наших коллег, не расследуются? Почему надо обвинить… это справедливо, конечно, если за убийство следователя, если это правда, надо карать. Но получается, что весь Дагестан называет имена людей, это публикуется в прессе, которые убили Хаджимурата Камалова и Гаджи Абашилова заказали, и никто не реагирует на это: ни Следственный комитет, никто.

Макеева: Когда я упоминала Аль Капоне, я как раз эту аналогию имела в виду: что человек как раз сел совсем не за то, что ему вменялось, не за целый букет.

Шевченко: А очень тяжело посадить человека за то, что вменяется. Капоне, как известно, посадили за уход от налогов – там саги сняты на эту тему.

Макеева: Совершенно верно.

Шевченко: Но Саид Амиров… Когда мне говорят, что два года велось следствие… даже воробьи в Махачкале знают, что показания, скорее всего, дали недавно, чудом выжившие при спецоперации боевики раненые. А интересно, боевики про других сильных людей в Дагестане показания таких не дали? Тогда сходите, уважаемые следователи, на большой базар, напротив университета в Махачкале, вам любой продавец сыра или зелени расскажет, если вызовете вы доверие, кто, кому платит деньги в лесу за исполнение каких подрядов.

Казнин: Это усилит позиции центра федерального в Дагестане?

Шевченко: Позиции федерального центра усилило бы, если бы убийца Хаджимурата Камалова и тех людей, которые не имеют столько денег, чтобы за них вступились, которые не являются членами Следственного комитета, а просто журналистами, люди, которых расстреливали за то, что они говорили, чтобы эти убийства были расследованы – вот это вызвало бы доверие общества. А так люди видят, что этот арест может быть всего-навсего одной из сторон клановой борьбы, понимаете? Абдулатипов сказал: в Дагестане нет кланов, есть преступные группировки. Конечно, это так. Хорошо – борьбы преступных группировок, Рамазан Гаджимуратович, понимаете?

Макеева: Ух, Максим!

Шевченко :… которые убивают журналистов безнаказанно, а сотрудников Следственного комитета за это, понимаете ли, сразу – у нас там такая буря сразу происходит.

Макеева: Давайте пару слов успеем про совсем другого мэра – по поводу Сергея Собянина и сегодняшней новости. Вы были на этой встрече в мэрии, где Сергея Собянина дружно просили подать в отставку, чтобы переизбраться.

Шевченко: Я был второй, кто попросил.

Макеева: Вы попросили, при этом вы возглавляете комиссию по делам национальностей и миграционной политики и религии.

Шевченко: Три недели исполнилось, как я ее возглавил как раз.

Макеева: С этим делом как у нас в городе за последние два с половиной года, хорошо?

Шевченко: За последние три недели, пока я ее возглавляю?

Казнин: Вы уже следите за ситуацией?

Шевченко: Ситуация сильно улучшилась.

Макеева: Это значит, вас надо избирать.

Шевченко: Все, могу увольняться и выдвигаться на пост…

Казнин: Ну, а все-таки?

Шевченко: На самом деле вас интересует национальная политика. Ну, ситуация в городе крайне тяжелая, если честно, потому что я считаю, что такой «криминальное квадриго», как я ее назвал недавно в статье в «Московских новостях», «квадриго тьмы», которое состоит из коррумпированной бюрократии, из нарушающего закон капитала, из коррумпированных и криминализованных силовиков, из чистого криминала, который исполняет силовую функцию по отношению к иностранным рабочим, которых мы называем эмигрантами, там, где их официально ужучить нельзя, прижать просто с дубинками, пистолетами – их бьют, избивают – вот они на самом деле заводили в Москву и завозят толпы людей, лишенных абсолютнно каких-либо трудовых прав. Я знаю случай, когда человек два месяца работал, какой-нибудь узбек или таджик, ни в чем неповинный… Когда ему там сказали: «Есть интересная работа, все нормально, полный контракт, все будет хорошо, езжай, дорогой». Я видел людей, которые по-русски не читали, которых сюда привозили...

Макеева: Собянин что-то сделает в этом направлении?

Шевченко: Я считаю, что позиция Собянина: что нелегальные эмигранты, как бы нам не было жалко их по-человечески, должны отправиться на родину – это правильная позиция. Не может работать ни одни иностранец, не имеющий специального разрешения, выданного государством на работу. Это в интересах, между прочим, таджиков, узбеков и киргизов, которые работают на законных основаниях. Их трудовые контракты должны быть такие же, как  у россиян. Может быть, налоги чуть больше, потому что есть нагрузка на иностранцев. И работодатель должен объяснить необходимость привоза сюда из заграницы человека. Они должны платить социальный пенсионный налог, работодатель…. Я просто называю вещи, которые с нами происходят во Франции или Германии, когда мы туда приезжаем, или в Италии. Работодатель должен их обеспечивать жильем, медицинской страховкой и всеми формами социального обеспечения, которые он берет на себя, приглашая их на работу. Смотрите: вы что-нибудь слышали про проблемы с турецкими рабочими? Конечно, нет. Турция – это государство, в котором очень развита юридическая консультация, поэтому все компании, которые работают в России и привозят сюда высокоэффективных турецких рабочих не просто оперируют какими-то бумажками и фальшивыми наличностями, суммами, которые только в мафиозном пространстве учитываются, а реальными контрактами, которые можно оспорить в суде. Хоть один контракт таджика, узбека или киргиза можно оспорить в суде?

Макеева: Ваша позиция в отношении Собянина вызвана именно его действиями, может быть, его статьей или действиями в других аспектах той комиссии, которую вы возглавляете? Или вы, как москвич, поддерживаете еще по каким-то другим причинам?

Шевченко: Я, как коренной москвич, его поддерживаю, потому что мне так опротивел Лужков к концу его господства. Не лично Юрий Михайлович, я с ним лично общался, невероятно обаятельный человек: кепка, улыбка, особенно, когда с вами общается, просто один из самых приятных людей. Но это окружение, которое он создал… Тоже не он, как Саид Амиров, поймите. Он заложник своей эпохи. Это 90-е годы, когда близкие друзья, имеющие бизнес, не имеют визы в США, им не дают, потому что их причисляют к мафии. Зачем такой мэр нужен огромной российской столице? Сергей Собянин за два с половиной года… Сначала мы все его восприняли тоже так насторожено. Мы помнили его главой администрации, в «Газпроме» какой-то такой суровый человек. На мой взгляд, он начал разгребать лужковскую клоаку…. Опять…которую не Юрий Михайлович заварил, а система. Простые примеры: на Белорусской сколько лет шла эта стройка? Простые вещи: развязку построить, туннель. Она заработала полтора года назад. На Рижской достроили, правда? Тоже развязку. Тоже мы в этих пробках стояли годами, а нам при этом рассказывали, что Батурина, другие стали миллиардерами, мультимиллиардерами. Я вижу, как Собянин меняет Москву, и на мой взгляд, он должен еще попробовать себя в роли легитимно избранного мэра. Эта моя позиция.