Максим Шевченко: Абдулатипов пройдет через прямые выборы, и это спасение для Дагестана и для России

Шевченко: Он так не сказал, он сказал, что указ о его назначении подписан ещё вчера. Мы вчера вечером около 17 часов с ним разговаривали, и он сказал: «Вчера, я знаю, был подписан», а я говорю: «Как получилось, что мне звонят из  Дагестана и говорят, что Абдулатипова назначили и.о.?.». Я знаю Рамазана Гаджимурадовича давно, мобильный он не меняет, наверное, лет 20 уже, как мобильные появились, у него один и тот же номер. Я его набрал, а он снимает трубку, говорит: «Максим, здравствуй», он старше меня, поэтому я к нему на «Вы», а он ко мне на «ты». Я бывал у него в Тляратинском районе, прекрасные места. Я ему говорю: «Вас можно поздравить, это правда?», он говорит: «Да, это правда, вчера указ». Понимаешь,  журналистский рефлекс, я говорю: «А можно интервью эксклюзивное?», я не рассчитывал, а он сказал: «Да, тебе дам интервью». У меня бумага, ручка, диктофон, я сижу, фиксирую, задаю вопросы, пишу его ответы, он отвечает на все вопросы. Я ему говорю: «Сейчас я расшифрую, доеду до компьютера, и мы согласуем каждое слово». Я позвонил, там был приказ, указ, на что Дмитрий Песков отреагировал, это было абсолютно правильное замечание.

Лобков: Но Дмитрий Сергеевич ничего не сказал, по сути, он не сказал, что не было такого, и не сказал, что есть указ о переназначении Магомедова.

Шевченко: Весь Дагестан уже обсуждает второй день, я в пятницу-субботу был в Махачкале, что уже этот указ подписан, об этом знает весь Дагестан.

Лобков: Тогда же триумфально Магомедов после встречи с Путиным вернулся, его встречали…

Шевченко: Ничего триумфального там не было. Я в то время был в Махачкале, было всё достаточно кулуарно. То, что Магомедов не появился на интернизации епископа нового…

Лобков: Это важно, да?

Шевченко: Мне звонил Бекмурзаев министр по делам национальности, сегодня как раз была интернизация, это экстраординарное событие, эпископ Дагестана и Чечни, наконец-то. Мы же предлагали, раньше был Дагестан и Азербайджан, в советское время были ближе Баку и Махачкала, но времена изменились, и как-то Дагестан оставался в стороне, но вот именно православное население, русское казачье, живёт …

Лобков: То есть это важно? Это важно для русского всего населения?

Шевченко: Это крайне важно для православного всего населения, там есть греки, тоже православные. Для христианского населения это крайне важно. Президент не мог там не появиться. В Дагестане уже с позавчерашнего дня известно, мне десятки людей уже сказали, что что вопрос решён.

Лобков: Но ни одного публичного заявления об отставке Маго медова ведь не было?

Шевченко: Но мы же журналисты, я звонил не как пиарщик, а как журналист, условно говоря, на хапок, есть такое журналистское выражение «а вдруг?», и вдруг повезло, вдруг Рамазан Гаджимурадович счёл для себя возможным озвучить эти вещи.

Лобков: Я его знаю лет 25, это не человек, который будет блефовать.

Шевченко: Значит, на то были какие-то резоны, у меня голова работает, я думаю сразу: если он это делает, значит, это ему можно и нужно лично.

Лобков: То есть ситуация может вернуться…

Шевченко: Этого я не знаю, я не думаю. Но я так полагал, потому что я потом взвешивал, когда вчера ночью этот скандал начал разгораться, хотя скандала нет, потому что «приказ-указ» - это единственное, на что Песков обратил внимание, я написал статью на «Кавказской политике», поблагодарил его за то, что он указал.

Лобков: По сути изменений, тем не менее, никаких нет, он не опроверг.

Шевченко: По сути обратного пути нет. Ведь Магомедсалам - неплохой человек, он реально пытался изменить ситуацию в Дагестане. Но в чём проблема? Или Муху Алиев, или его отец, или Саид Амиров, я лично их всех знаю, кого-то лучше, кого-то хуже. Для меня все эти пасьянсы в Дагестане понятны. Проблема в том, что в Дагестане это война престолов. Я написал «Кровавая война престолов», потому что в Дагестане можно любить любого человека за власть, за деньги, за то, чтобы отвести внимание от одного и направить его на другого, любого человека можно убить.

Лобков: Это называется феодальным режимом.

Шевченко: Это называется не феодальным режимом, это называется криминальным режимом. В феодальном режиме ты не мог убить любого человека, к тебе приезжал эпископ и налагал интердикт, запрет на все твои церкви в твоём феоде, а ты потом на коленях полз в Рим, вымаливая прощение. А куда сейчас? Вот убили Хаджимурада Камалова год назад. Когда был в пятницу, фонд Хаджимурада Камалова награждал журналистов, одного из лучших журналистов в России, издателя и создателя «Черновика». На похоронах были тысячи людей - и ничего. Пол-Дагестана показывает пальцем в сторону предполагаемых убийц, естественно, это не вооружённое подполье. Я не буду озвучивать версии, это было бы неправильно с моей стороны.

Лобков: Если говорить о большой политике, мы видели на прошлой неделе, в первом чтении принят закон о фактической отмене прямых выборов. Простодушные депутаты говорят, что это из-за Дагестана, потому что есть дагестанская проблема, которую не могут решить, поэтому из-за Дагестана мы будем…

Шевченко: Абдулатипов - это спасение, Абдулатипов - это человек, который не имеет зависимости ни от кого внутри дагестанского клана.

Лобков: Но он же имеет национальность.

Шевченко: Это не играет роли. Он имеет национальность, но это политик, учёный, дипломат, между прочим, федерального уровня.  Он ещё в начале 90-х стал министром по делам национальностей, был послом в Таджикистане, четырежды побеждал на выборах, причём несколько раз побеждал, несколько раз избирался по этой системе в Госдуму. Это человек, политическая карьера которого связана с федеральным пространством, со становлением политической системы федеральной.

Лобков: Я напомню нашим молодым телезрителям, это был 1992 год, ещё до расстрела Верховного совета, он пытался тогда моделировать отношение между Ельциным и Хасбулатовым.

Шевченко: Не самый плохой министр по национальностям, он аварец, он из очень далёкого горного района Дагестана.

Лобков: Магомедов не аварец.

Шевченко: Магомедов – даргинец. Там есть даргинская группа, которая условно обеспечивается связкой клана Магомедовых так называемого «Левашинского клана» и Саида Амирова, и теми, кто вокруг него, могущественнейшего и опытнейшего политика мэра Махачкалы, они, конечно, хотят удержать за собой власть. Им противостояло неорганизованное аварское пространство. Почему неорганизованное? Потому что аварцы не смогли выставить единого лидера, причём даргинцев косвенно поддерживали лезгины, южный Дагестан и так далее.

Лобков: Насколько сейчас обоснованы опасения тех политологов, которые считают, что прямые выборы превратятся именно в то, о чём мы говорили, то есть вооружённое противостояние кланов, интриги, убийства?

Шевченко: Я думаю, что это шантаж со стороны местных элит федерально центра. Я хорошо знаю Дагестан, знаю его народ, я знаю, каким спокойствием люди встретили  спекуляции, которые всю неделю шли. Я уверен, что прямые выборы - это спасение для Дагестана и для России.

Лобков: А они не могут вылиться в клановое противостояние?

Шевченко: Но не со стороны народа, а со стороны криминальных структур, которые, сливаясь с властью на местах, контролируют сегодня Дагестан.

Лобков: Но они же не кричат, что они криминальная структура, они кричат: «Мы - лезгины, мы - настоящие аварцы».

Шевченко: Они не кричат так, вы не понимаете Дагестан, они демонстрируют оружием, огромными кортежами с охранной вооружённой, едет мэр, депутат, а за ним 3-4 машины вооружённых до зубов людей. А я же не могу проверить документы. Я не знаю, что такое количество ФСО полагается мэру или депутатам.

Лобков: Вообще не полагается.

Шевченко: Вообще не полагается, а в Дагестане это нормально. Я утверждаю, что сейчас у федерального центра есть шанс, оперевшись на дагестанский народ, который поддержит Москву в этом вопросе, и поддержит Абдулатипова, если будет подтверждён указ о его назначении, как человека, который родом из Дагестана, который кровь от крови дагестанец, но который всё-таки является частью конституционных федеральных пространств.

Лобков: А правовой механизм какой? Мы же понимаем, Кремль выпускает власть из рук на месяц, а там начинается просто…

Шевченко: Не надо тоже мистифицировать, потому что все эти сильные люди Дагестана сильны по отношению к тем, кто слабее них, но никто из них ни в одиночку, ни в совокупности не может тягаться с федеральной властью, на каждого из них есть огромные пачки уголовных дел.

Лобков: Получается Абдулатипов - это прямое президентское правление на какое-то время?

Шевченко: Нет, это значит, что исполняющим обязанности президента Дагестана назначен человек, который является частью федеральной политической системы, который не является ставленником ни одного из местных кланов, за спиной которого не стоит ни одни олигарх, а их двое - Магомедов и Сулейман Керимов, он дистанцированно равноудален от всех точек влияния. Конечно, на него будет оказываться давление, но я уверен, что, назначая такого человека, Кремль окажет ему всестороннюю поддержку: правовую, информационную, силовую, юридическую. Но главная опора - это всё равно не федеральные силы, это народ  Дагестана. Я считаю, что народ, который все 90-е годы поддерживал, ведь Дагестан голосовал за КПРФ не потому, что они были за коммунистов, они сильно пострадали от коммунистов, а потому что дагестанцы были за порядок, который гарантировал Советский союз. Даже салафиты, я не общался с вооружёнными, но мирные салафиты говорят, что порядок нужен, нужен просто закон.

Лобков: То есть Абдулатипов – это арбитр, да?

Шевченко: Абдулатипов на данный момент является надеждой на восстановление конституционного закона, порядка, законности во всех её аспектах, прекращения ситуации, когда ты, заходя в кабинет, начинаешь думать, кто за ним стоит - Амиров стоит, Маомедов стоит, Умаханов стоит, Ералиев. Чей он человек, когда присылают налогового министра в Дагестан, а местные элиты его не принимают, потому что он не местный.

Лобков: Ну, и в Чечне такое было.

Шевченко: Никогда такого в Чечне не было, в такой мере, не надо. Чечня является гораздо более федеральным пространством, связанным с федеральной политической системой, чем Дагестан, поверьте. Это в силу природной такой конкурентности дагестанцев, потому что на маленьком пространстве собрано много разных этносов.

Лобков: А на когда выборы назначены?

Шевченко: Выборы должны быть через год. То есть если подтвердится информация об указе, а не о приказе президента, естественно, по назначению исполняющим обязанности президента Рамазана Абдулатипова, то эти 2 года ему на то, чтобы завоевать доверие народа. Это главная, первая задача, и на то, чтобы показать народу Дагестана, что Дагестан является не изгоем в РФ, не каким-то пространством, которое в нагрузку, а что он является полноценным регионом страны, и на территории Дагестана действуют законы РФ, действует Конституция, что никакой человек не может собрать 5 000 вооружённых боевиков легальных под именем полицейский, ЧОПовцев и кому-то угрожать или делать предъяву, что убийства, 16 журналистов было убито с 1991 года, будут расследованы.